Море, море... и лестница грусти...

   
 
   Море… сколько же в этом слове всего непередаваемого и прекрасного!
Как же я люблю море! Впервые я услышала о нём и полюбила его в детстве из замечательной сказки А.Пушкина «о Рыбаке и рыбке», прочла о старике, который жил со своею вредной старухою у самого синего моря. Я тогда полюбила море и старика, а сварливую старуху невзлюбила. Как я представляла это море! Бурлящее, синее, как мамина любимая кофта, и без берегов.
   Мечтала встретить ту золотую рыбку, которая непременно выполнит моё желание, и всегда думала о том, что же я попрошу у неё? Какое оно, моё желание? Надо хорошенько подумать и быть готовой к этой встрече.

 Я много раз возвращалась к теме о заветном желании и замечала, что оно всё время менялось. Я росла и менялась, и желания мои менялись тоже. Пожелаю чего-то, а потом забуду, а когда вспомню - мне оно уже не интересным становится и хочется уже другого.
 А вот море однозначно меня волновало и тянуло к себе. Я мысленно начинала любоваться им, его красотой, восхищалась свободой, и меня куда-то сносило ветром и волной к неведомым берегам в моих мечтах. О, море...!
   
Когда смотрю на эту удивительную стихию, то вспоминаю великого грека из Милета - Фалеса, который утверждал, что «всё в этом мире из воды», соглашаюсь с ним, но только уточняю: всё из морской воды. Для меня это тоже главная первооснова жизни- вода! Я без неё жить не могу.
 Кроме того, человек состоит из воды примерно от 60 до 80 процентов, мы частицы моря, вот нас и тянет к нему, на родину...
  Море… Боже! Как люблю я эту стихию, сильную, неуправляемую, волнующую и бесконечную, все мои жизненные пути приводили меня к морю или к воде. Иногда мне снится, что я дельфин и плыву, ныряю в морской пучине, танцую в воде, играю с волнами на закате или рассвете, оно помнит меня, так как обладает памятью и в Книге воды всё записано, все наши встречи, начиная с рождения, даже раньше, когда я поселилась в животе мамы.
   Море - это мой самый первый знакомец, даже в животе мамы- это было для меня море, и там я попала в "кораблекрушение"... На восьмом месяце у неё случился приступ аппендицита и ей срочно сделали операцию. Шов долго не заживал, так как я росла в животе, активно двигалась, плавала и родилась довольно крупной девочкой под четыре кг.
Вообще, в нашей семье боялись этой темы  и тряслись за наше здоровье, так как потеряли самое дорогое, потому, что от аппендицита умер мой старший брат Лёник, у него был перитонит, врач затянул, не стал оперировать вовремя, хотя отец настаивал, чуя недоброе, а он был не уверен в диагнозе, успокаивал отца, что "нечего беспокоится, я же врач, а не вы… " поленился и оказался плохим врачом, а когда сделали операцию, задели гнойник и уже не спасли его. Это не врач, а убийца... Солнце зашло для моих родителей... Ему было девять лет.
     Меня родили с надеждой, что будет сын, чтобы возместить потерю. Они очень любили сына и тяжело переживали его потерю. У них всегда появлялись слёзы на глазах, когда вспоминали о нём.   
От него осталась только маленькая фотография, где видно, что я в детстве была похожа на него. Но, увы, этому желанию не суждено было сбыться, появилась я, не оправдав их надежд о сыне, но привнеся что-то иное, новое в их жизнь. Человек предполагает, а Бог располагает - ничего не поделаешь.
   
 Вообще, судьба была не очень благосклонна ко мне. В девять месяцев я простудилась, заболела воспалением среднего уха. Видимо, боли были настолько сильными, что я не умолкая кричала.
     Да ещё высоченная температура! Родители были в ужасе. Тогда они решили обратиться к известному врачу нашего города, оториноларингологу Адольфу Исааковичу Финку за медицинской помощью ночью. Таких специалистов в то время было мало, точнее двое на весь город. Он был заведующий отделением ларингологии в больнице "Пироговка". Они жили недалеко от нас и он принял нас на дому частным образом.
 Посмотрел и сказал, что нужна срочно операция, без промедления, иначе ребёнок может погибнуть, нужно долбить ухо, чтобы убрать гнойник и воспаление, до больницы уже не было время ехать, речь шла о жизни и смерти. Каждая минута была дорога.
    Родители согласились. Одного ребёнка они уже теряли. Мама вспоминала потом, что у врача были большие пальцы, как сардельки, это её смущало, и он сам был крупный, а я такая маленькая кроха и беззащитная, очень кричала, когда мне долбили ухо. Слышать это было невыносимо - сердце разрывалось.
Родители чуть не потеряли сознание от моего крика. Операция прошла успешно, слава Богу! Он был очень хорошим врачом, как о нём и говорили, так что пальцы не подвели, руки оказались "золотыми". Потом, уже в школе у меня обнаружили аппендикс и увезли в больницу.
 Эта тема, по понятным причинам, была страшной для семьи. Родители ещё раз тряслись за моё здоровье, тень Лёника стояла у них перед глазами.
    Но, слава Богу, и на этот раз пронесло.
  Рядом со мной оказалась девочка с фамилией Аня Пятница. Мы подружились. Это было уже интересно, так как с самого раннего детства моя самая близкая подруга была Надя Параскеева (её фамилия переводится с греческого- тоже Пятница).
 И когда мы, играя, пускались в путешествия, сидя на огромных чемоданах, представляя их разбитыми кораблями, спасались от кораблекрушения в бушующем море, то я была Робинзоном Крузо(сам Бог велел), а она само собой- Пятницей, другом и помощником Робинзона.
 Мы заранее запасались провиантом, чтобы не умереть от голода в путешествии, а от цинги ,чтобы не потерять зубы захватывали лук и чеснок,  брали витамин "С" в таблетках, "Гематоген" покупали в аптеке- чтобы хватало железа в организме и он улучшал нашу  кровь.
 Сколько я об этом слышала! Возвращались из путешествия прямо за обеденный стол, чтобы набраться сил для дальнейших приключений.
  Мы жили с Надей в одном дворе, но в разных подъездах по Пионерской 5. Я росла, продолжая любить читать о море и рассматривать у отца альбом Айвазовского про него с морскими картинами-маринами.
   Совсем ещё маленькой девочкой Надя с мамой часто ездила на юг к настоящему морю, где жили её родственники греки и грузины. Она живое море увидела раньше меня и рассказывала мне о нём, как плавала, как видела дельфинов и с кем познакомилась, а я слушала раскрыв рот.
Они с мамой всегда привозили с моря разную вкуснятину в виде сухофруктов, чурчхел и орехов, которые дарили им родственники на юге. Но мы не забывали и о духовной пище. Впервые мы пошли в филармонию на концерт симфонической музыки с её мамой - тётей Верой.
Она любила музыку и нас потом часто вместе водила на концерты. Я ей очень благодарна за это. Но вдруг тетя Вера тяжело заболела, онкология. Она очень тяжело уходила, и Наде было очень трудно за ней ухаживать. У неё был сложный характер, как все говорили, и она была всем недовольна. Надю она держала в «чёрном теле».
 Ведь они жили без отца, хотя отец ходил где - то рядом, и она однажды даже показала мне его. Он её не знал и не замечал, у него была другая семья, другие дети.
Мне Надю было жалко, ведь у меня был отец, который меня любил и я его очень любила, хотя он был строгий, но справедливый.
Тетя Вера хотела дожить до весны.
 «Скорее бы вишни и яблони расцвели» …- говорила она,- только бы ещё раз увидеть…».
- Скоро, скоро зацветёт,- подбадривала я. Её не стало. Привезли гроб, быстро сколоченный, едва обтянутый красным ситцем. Мне показалось это убожеством, и мы решили украсить его.
Мы купили чёрное кружево и стали прибивать маленькими гвоздиками его по всему периметру, украшая гроб.
  Так он стал наряднее и приличнее выглядеть. Хотя тёте Вере было уже всё равно. Так я впервые так близко встретилась со смертью. Надя держалась и даже не плакала,всё копила внутри и я очень этому удивлялась. А я только и делала, что стирала постоянную набегавшую слезу рукавом.
 А на могиле, когда тётю Веру зарыли, она вдруг потеряла сознание. Сотрудники кафедры взяли над ней шефство и довели её до конца учёбы в школе, затем она поступила на иняз, где раньше работала мама, выучила английский язык. Училась всегда отлично и была самостоятельной не по годам.
 
  Жизнь учит всему быстро. Позднее, вечерами, когда уже мамы её не было, она показывала мне с замиранием конверты и письма от далёких и загадочных родственников из Греции, которых она знала только со слов мамы и никогда не видела раньше, и куда очень хотела когда - нибудь поехать, чтобы с ними познакомиться.
Письма были на английском языке с марками королев и ещё кого - то. Она их прятала и никому кроме меня не показывала, так как было ещё то время, когда нельзя было иметь родственников за границей.
 Иногда мы раскладывали их, думали, что с ними делать, рассматривали и убирали в коробку до лучших времён. Много лет они не переписывались с родными и потерялись, конечно. В эти минуты я превращалась в большое ухо… сердце стучало в груди - это была наша общая тайна.
 Через много лет  она, всё- таки, попала в Грецию- дотронулась до своих "корней".
Ещё мы с ней любили слушать радио.
   Раньше радио – это было всё и для взрослых, и для детей. В каждой квартире самый важный источник информации был радиоприёмник. На него молились, можно сказать, как на икону. Никогда не выключали!
    Все были при деле и дети, и взрослые. Детям сказки, взрослым – новости и арии из опер. Это сегодня даже представить трудно.
Это точно. Я вспоминаю тёплый, ласковый голос, который помню всю жизнь и сказки для детей, которые мы слушали, не отрываясь:
 «Здравствуй, мой маленький друг! Я расскажу тебе сказку» …- все помнят этот чарующий, завораживающий голос Радио Волшебника, первого друга детей - Николая Владимировича Литвинова.
Становилось тепло и уютно от его слов и голоса, хотелось слушать и слушать.
А позднее, когда мы подрастали, был "Театр у микрофона" вечерами после музыкальных программ, которые велись ежедневно с пяти пятнадцати вечера и до десяти. Там всегда – у рояля Минна Мандражан - достопримечательность нашего города, самый лучший аккомпаниатор в нашем городе, с которой я познакомилась позднее, так как она была подруга моей свекрови. Она аккомпанировала даже И.Козловскому и воспитала очень много талантливых музыкантов, подрабатывая в музыкальной школе. А тогда мы с Надей садились на диван, поджав ноги, и слушали спектакли или арии из опер. Сколько я только арий "Цариц ночи" Моцарта в разном исполнении переслушала! Не сосчитать!
  Летом Надя ездила к своим родным в Грузию, как обычно, и рассказывала по приезду, что посетила те места, которые описывал Лермонтов в «Мцыри». Я туда тоже попала, но позднее. Джвари - каменное чудо, стоит на двух реках - Куре и Арагви. Сколько там легенд можно услышать! Созданный зодчим Арсукидзе – Монастырь Святого Креста был очень живописным.
 На восточной и северной стороне стены вставка из камня с высеченным изображением руки с чертежным треугольником в ней, и надпись гласит: «Десница раба Божия Арсукидзе. Помяните.» Десница - т.е. правая рука. Что же за история тут случилась?
Не обошлось без легенды и здесь, по преданию старины царь Георгий полюбил девушку, а она его отвергла, так как любила талантливого зодчего. Приревновав её к зодчему, он отрубил ему руку, ту самую, создавшую этот великолепный храм, шедевр, чудо из камня на века.
  Понятно, хозяин - барин. А другая легенда гласит, что этот зодчий превзошёл своего учителя в мастерстве, а тот из зависти его оболгал и ему отрубили руку. Всё похоже на правду и это имело место быть. Как много завистников ещё на земле. Какие отвратительные, гадкие чувства- ревность и зависть…

 И сегодня это в ходу. Я вспомнила, что подобную практику вели и в русских землях, выкалывая глаза, чтобы зодчие не создавали подобной красоты ещё где - то. Жесток мир и беспощаден. Это и в фильме Андрея Тарковского встречаем в «Андрее Рублёве», когда всем умельцам, строителям прекрасного храма выкололи глаза.
 
Был жаркий день, когда мы добрались до храма, он был закрыт, тогда он числился как музей - памятник, и открывался только по просьбе гостей. Но вскоре подошёл священник, который жил, видимо, недалеко от монастыря и поспешил, увидев гостей.  Он открыл со скрипом старые двери, а там, стоя у одной из икон, «Спаса нерукотворного» я увидела чудо и вскрикнула.
 Я рассматривала знаменитую икону- «Моргающий Иисус, или подмигивающий» или «Плат Вероники»- это всё «Спас нерукотворный». Об этом нам ничего не сказали, когда мы туда шли, а когда я вскрикнула, то священник спросил меня : «Что? Иисус моргнул? Я стояла, как соляной столб, завороженная увиденным и кивнула головой. - Он иногда подмигивает, но не всем. Вам повезло. Видно, вы хороший человек. Иисус не поднимает взгляд на людей с нечистой совестью».
Мы все переглянулись, кто-то сразу отошёл в сторону и стал рассматривать что-то другое. Больше никому из нашей группы Иисус не подмигнул в этот раз, как я поняла.
Надо чаще вспоминать про эту икону, чтобы верно оценивать свои поступки в жизни. Рядом храм 11 века Светицховели, в нём короновали и хоронили царей, огромный храм Двенадцати апостолов, первый в стране по значимости и величине.
   Вид отсюда красивый на слияние бурных рек и воспоминания о царице Тамаре витает рядом  о ней, не самой доброй и тёплой царице на земле.
   Далее мы ехали к морю, тому самому, которое всю жизнь писал маг и повелитель волн Иван Айвазовский (Ованес Айвазян) - гений моря! Он был поэт одной темы - моря. Хотя, его можно считать и музыкантом, он прекрасно играл на скрипке и в его судьбе стоял серьёзный выбор - быть музыкантом или художником. И музыку, и живопись он любил бесконечно.
   У человека всегда должен быть выбор... Но сила и красота волны его накрыла сильнее, и увлекла за собой на стезю живописи. Хотя он каждый день ходил слушать музыку моря, волн, шуршание гальки, шелест приливов и отливов. Любовался ночным небом и хороводами звёзд.
 Он знал несколько языков, включая цыганский.
 На своих полотнах создавал образ романтической, величественной и грозной стихии, сильной страсти и сильных ощущений, превосходящих человека. Сколько полотен великолепных он создал, более шести тысяч!
  И главное, почти не писал с натуры, всё это море жило на стенах его мастерской и в душе. Вот настоящая морская душа! Айвазовский считал, что умение писать по памяти отличает настоящего художника от ненастоящего.
    Сколько раз, рассматривая его работы, я тонула в его море вместе с его героями, моряками, путешественниками, старыми и молодыми, которые держались за обломки утонувших кораблей и мачт разрушенных кораблей в бурю на огромных волнах, цепляясь за жизнь. Погибающий корабль, готовый идти на дно - символ разрушенной жизни, а как хотелось выжить!
 Что тут только не передумаешь! Или я «участвовала» в морском бою и всегда вспоминала его, когда играли потом с крестиками и ноликами в «Морской бой» в тетрадке, или любовалась закатами, как Маленький Принц, качаясь на нежной серебристой волне, или всплывала с девятым валом.
    А его лунные экзотические ночи просто завораживали, перехватывало дыхание от ощущения реальности, ночное свидание при луне, что может быть романтичнее и желаннее!
Так таинственно всё вокруг! Как часто он писал море в Италии, в Неаполитанском, самом музыкальном заливе. Вы, конечно, помните ту мелодию... Я её играла в детстве на пианино.
     Теперь я стояла там и вспоминала великого Энрике Карузо... его божественный голос. Мальчик родился на окраине Неаполя в бедной семье. Из семи детей выжили трое... Город погряз в нечистотах, грязи и вони, болезнях, тиф и холера уносили жизни людей, особенно детей.
Он совсем не мечтал ни о какой карьере певца, тут бы выжить. Однако, занятия в церковно - приходской школе, пение в церковном хоре, успехи в пении не остались незамеченными, и не прошли бесследно.
С ним стали заниматься уроками пения и музыки учителя. Образования хорошего музыкального у него не было, как и другого тоже.
Но он трудился и достигал успеха.
 Его полюбили в разных странах, в России многие знаменитые музыканты дружили с ним - С.Рахманинов, Ф.Шаляпин и другие. В Метрополитен опера он проработал много сезонов, он пел в Лондоне, Германии, во всех странах - и везде ошеломляющий успех.
Теперь он мечтал о карьере оперного певца, мечтал выйти на сцену миланского театра "Ла Скала" и покорить публику.  Это произошло в 1900 году. И эта мечта сбылась. Он покорил публику своим потрясающим голосом в опере "Любовный напиток "Доницетти. Его ария Неморино пленила слушателей. Кроме того, он пел почти все неаполитанские песни и внёс в них живые чувства и глубокие переживания людей.
   
Раньше искусство бельканто отличалось вычурностью, неестественностью. Энрике освоил весь теноровый репертуар, пел более 80 партий в различных операх во всм мире. Очень любил музыку Верди и блестяще исполнял её. А когда его хвалили, то он говорил: "Хвалите Верди, а не меня!."
 
Он первый стал записывать свои песни на граммофонные пластинки, которые разлетелись по всему свету и принесли ему широкую популярность. Я заметила про себя, что знаю почти все неаполитанские песни, и почти выучила итальянский язык по ним. Кто не знает "О, соло миа!"( О, солнце моё") или "Вернись в Сорренто!".
 Как я любила это загадочное слово Сорренто... Эти потрясающие яхты в морских просторах на серебристых волнах всегда всплывали в моих воспоминаниях, даже во сне...
Смотрела на белую, как лебедь яхту и вспоминала, что как-то расписывала такую красавицу лет двадцать назад. Один молодой человек попросил расписать в морской тематике свою новую яхту. Я взялась за роспись с удовольствием, хотя никогда до этого яхт не расписывала. Я смело шагнула с полотна на пространства яхты и стала в одно мгновение художником Арт-стрита, это уже уличное искусство, отличное от картин в рамах.
  Моя буйная фантазия при помощи морских обитателей взяла корабль в плен. Нос корабля снизу сразу захватил огромный спрут в свои объятия, протягивая свои щупальца даже к верхнему борту, желая взобраться на палубу... Весёлые дельфины сопровождали этот морской дом, водоросли, разные рыбы, звёзды, раковины- все украшали борта яхты.
 Опыт для меня был уникальный. Такая яхта была единственная на Волге и мне это нравилось. В яхт клубе собирались около неё побеседовать "морячки", небольшая толпа и члены клуба. Она нравилась многим и это грело мою душу. Я оценила смелость молодого человека-его звали Дамир, ведь ни у кого ничего подобного не было, и он был не таким, как все, хотел украсить мир по- своему, а это здорово!
  Сорренто... музыка ... Раньше эти все песни каждый день звучали на радио. Помню «Вернись в Сорренто» Энрико Куртиса играл на трубе один солдатик, и я впервые живьём услышала эту песню в Окружном Доме Офицеров, очень хорошо звучало. Я часто напевала, мурлыкала мелодию о Сорренто, мечтая взглянуть на этот чарующий городок. И мне удалось там побывать много лет спустя в сказочном неизвестном городе Италии. Такая красивая там бухта!
   Милый городок Италии с прекрасными закатами и восходами. Этот призыв-"Вернись в Сорренто!" навсегда поселился во мне и при первой возможности, я готова стартовать в это заветное местечко.
Ещё мне повезло: я слушала всех самых знаменитых теноров мира. Мелодии этих песен очень талантливые, темпераментные, чувственные и легко запоминаются.
 Как их исполнял Зураб Соткилава! Этого не забыть! Как их пел Лучано Паваротти! А позднее, когда Карузо не стало в возрасте 48 лет ( двустороннее воспаление лёгких) в Неаполе, ему было написано посвящение Луччо Далла 1986 г. "Памяти Карузо" или просто "Карузо".
 Это стало шлягером на все времена и ни один концерт не проходит без исполнения этой песни в память о "Короле теноров".
    Его пели все, это не преувеличение,я слушала как пел его Хулио Иглесиас, Хосе Каррерас, Андре Бочелли, Лара Фабиан и многие другие исполнители, и видела как плакали люди... Очень талантливая мелодия.
А как её играет на виолончели самый знаменитый на сегодня босоногий музыкант из Хорватии - Степан Хаусер! Ели его раз увидишь, то уже сразу возьмёшь след. Хочется слушать его бесконечно.Надо заметить,что он всё исполняет блестяще: и знаменитые хиты, и симфоническую музыку - например, концерт С.Рахманинова №2, и неаполитанские мелодии "О,соло миа" , и конечно"Вернись в Сорренто". Обязательно вернусь! Виолончель звучит божественно.
Вот только часто он исполняет свои произведения на фоне природы и босиком, боюсь,чтобы не простудился.
 Карузо совершенно не берёг своё здоровье, хотя все тенора обычно трясутся над своим голосовым аппаратом, соблюдают специальный режим, не разговаривают по нескольку дней, в тишине собирают голос по крохам, едят свежеприготовленное мясо и тд.
Он нарушал все правила и легкомысленно не берёг голоса. Он выкуривал до 80 сигарет в день, курил сигары, ел острую пищу и пил вино даже накануне концерта, а
 ещё пускался в любовные истории. У него было множество романов с замужними женщинами, имеющими отношение к миру искусства. За это приходилось бороться, даже на кулаках, учитывая его темперамент и сердце итальянца. Многие из этих отношений кончались трагически - это опять переживания, стрессы.
    От Ады Гьячетти (его самая долгая и страстная любовь), у него было двое сыновей, хотя она была и замужем, но в итоге она оставила Энрико ради их шофера. Незадолго до своей смерти он встретил девушку, которая была младше его на 20 лет. Они поженились и у них родилась дочь Глория, которую Далла упомянул в песне «Карузо». 
   Когда Зураб Соткилава, наш знаменитый тенор Большого театра, для которого Карузо был высочайшим авторитетом, бродил по Неаполю в поисках памяти о Карузо,мечтая преклонить колена на каком-либо "островке памяти" этому гениальному певцу, и просил жителей показать дом Карузо,- никто не привёл его к нему, он спрашивал где стоит памятник Карузо и просил отвести к этому месту, все разводили руками и ничем не могли ему помочь.
    В своём родном городе его никогда не будут носить на руках, как в других странах и городах, где он с успехом выступал. Все выступления в родном городе не имели успеха. Это было,как рок, и он обиделся на город.
   Видимо, правильно говорят - "нет пророка в своём отечестве" . Но слава его была всемирной.
Он так и вошёл в историю  музыки "королём теноров".
   А я вспоминала рассказы, как он выступал в соборе Святого Марка в Венеции... Венецианцы гордятся этим.
Это самый знаменитый собор, великолепный, из мрамора, злата и драгоценных фресок, он стоит на главной площади Венеции. Как божественно звучал его голос под сводами собора.
 Там великолепная акустика и голос просто летит. Об этом рассказывают легенды. Мне стало немного горько, что такая короткая память у людей... Я всегда думаю о нём, когда бываю в Венеции или стою на земле Неаполя, его родины, но в нём он не нашёл счастья...
 Вот и тот залив, который так воспевал великий Карузо, я этого никогда не забуду, когда буду ступать по этому берегу, буду всегда его вспоминать и слышать его голос.
  Вид отсюда потрясающий на Везувий, слегка дымящийся вулкан, напоминающий о горячем прошлом, но люди легкомысленно продолжают жить там, хотя никто не забыл про землетрясения.
Я часто во сне вижу силуэт Везувия и слышу шелест воды, словно волшебник перелистывает страницы огромной книги жизни... Здесь когда - то бродил и скульптор  М.М.Антокольский, размышляя над образом Мефистофеля. Место подходящее, ведь здесь был настоящий Ад рядом....
     Этот дымящий Везувий... И было о чём поразмыслить. В Италии он подлечивал своё здоровье. На фоне ночного неба всё выглядит, как декорации. Сколько в них погибло людей!
Какое было страшное извержение, которое написал в своей картине великий Карл Брюллов, увековечив это грандиозное и страшное зрелище, и себя там тоже увековечил. На это событие вся литературная братия отозвалась своими стихами  А.Пушкин, В.Брюсов, Д.Мережковский,
 Б.Пастернак! Как верно всё написал А.Пушкин:

"Везувий зев открыл - дым хлынул клубом - пламя
Широко развилось, как боевое знамя.
Земля волнуется - с шатнувшихся колонн
Кумиры падают! Народ, гонимый страхом,
Под каменным дождём, под воспалённым прахом,
Толпами, стар и млад, бежит из града вон."

 Этот день вошёл в вечность благодаря стихам поэтов и картинам художников, равнодушных не было.
"Последний день Помпеи" Пастернак Б. -
 
 "Был вечер,как удар!"

"  И был, как паралич,
   Тот вечер. Был, как кризис
   Поэм о смерти. Притч
   Решивших сбыться, близясь.
   Сюда! Лицом к лицу
   Заката, не робея!
   Сейчас придет к концу
   Последний день Помпеи."

  Мне очень нравится  у Брюсова  стихотворение  - "Помпеянка": сегодня в музеях на острове сохранилось более 50 влюблённых пар, которые остались на века вместе.

Века прошли; и, как из алчной пасти,
Мы вырвали былое из земли.
И двое тел, как знак бессмертной страсти,
Нетленными в объятиях нашли.

Поставьте выше памятник священный,
Живое изваянье вечных тел,
Чтоб память не угасла во вселенной
О страсти, перешедшей за предел!"
 
  А Римма Казакова написала о своих впечатлениях при посещении Помпеи:

"В конце печальной эпопеи,
перевернувшей жизнь мою,
я на развалинах Помпеи,
ошеломленная, стою.

В нас человек взывает зверем,
мы в гибель красоты не верим.
Жестокость! Парадокс! Абсурд!
В последний миг последней боли
мы ждем предсмертной высшей воли,
вершащей справедливый суд."
***
Но под ногами - битый мрамор:
обломки дома или храма,
осколки жизни и судьбы."

А как превосходно, сильно написал об этом событии Дмитрий Мережковский-

"Над городом века неслышно протекли,
И царства рушились; но пеплом сохраненный,
Доныне он лежит, как труп непогребенный,
Среди безрадостной и выжженной земли.
Кругом - последнего мгновенья ужас вечный, -
В низверженных богах с улыбкой их беспечной,
В остатках от одежд, от хлеба и плодов,
В безмолвных комнатах и опустелых лавках
И даже в ларчике с флаконом для духов,
В коробочке румян, в запястьях и булавках;
Как будто бы вчера прорыт глубокий след
Тяжелым колесом повозок нагруженных,
Как будто мрамор бань был только что согрет
Прикосновеньем тел, елеем умащенных.
Воздушнее мечты - картины на стене:
Тритон на водяном чешуйчатом коне,
И в ризах веющих божественные Музы;
Здесь всё кругом полно могильной красоты,
Не мертвой, не живой, но вечной, как Медузы
Окаменелые от ужаса черты...

. . . . . . .
А в голубых волнах белеют паруса,
И дым Везувия, красою безмятежной
Блистая на заре, восходит в небеса
Подобный облаку, и розовый, и нежный."

  Ясно, что равнодушных не могло быть, и вся поэтическая братия оставила своё послание скорби потомкам. Я тоже переживала, представляя этот страшный миг...  Как-то на Крите я попала в землетрясение с дочкой, как тогда во мне шевельнулся панический страх... - нет слов. Стоя в этом месте "могильной красоты", как писал Мережковский, и перебирая всё в уме и воспоминаниях, что я знала и видела об этих событиях, у меня тоже родились строчки:

Спит город у подножия горы.
Влюблённые горят в огне любви
не ведая, что ждёт их всех теперь:
открылась Ада огненная дверь…

Огонь горы с огнём любви смешался,
лишь пепел от влюблённых двух остался.
Их не разъять, они слились в одно,
забыть объятья те не суждено…

А их любовь века переживёт
в музее спят который век и год.
"Страсть, перешедшая предел"-
забыть её- не наш удел!

Красивый город , ему не было цены…
Теперь от стен лишь стоны слышим мы…

 Какой это был красивый город! Сколько домов с фонтанами и мозаикой! Вот откуда пошли первые муралы. Корни настенной живописи и граффити- здесь, среди развалин Помпеи. А вокруг море...
Море наше и Айвазовского!
  Когда попадаешь в пучину его вод, то трудно выбраться уже оттуда… Какое мастерство! Идеи сверхчеловеческой «бездны» гуляют по его полотнам… Передать убедительно эстетику моря, «большой воды», этой завораживающей бесконечности – очень сложно.
 Ведь его писать трудно, оно живое, и часто у художников оно получается крашеным, не настоящим, нет правильной передачи цвета, дыхания и движения морской стихии. В своей морской стихии Айвазовский мог быть разным, но непременно оставался прекрасным!
Он много путешествовал по разным странам, но всегда его тянуло на родину, к морю. Айвазовский часто приезжал к брату Габриэлю на остров св. Лазаря в Венецию. Там он останавливался исключительно в комнате Джорджа Байрона.

 Самой дорогой среди всех картин Айвазовского стал «Вид Константинополя и Босфора», купленный в 2012 году на британском аукционе Sotheby’s за 3 миллиона 230 тысяч фунтов стерлингов, что в переводе на рубли составляет более 153 миллионов. Он жил под «золотым дождём» наград, золотых медалей, орденов и всяческих заслуг.
 Был признан во всём мире, являлся членом всех мыслимых и немыслимых академий. Его работы покупали коронованные особы. Он был женат два раза, первая жена англичанка Юлия Грейс родила ему четырёх дочек, но любила Петербург, а не море. Его вторая жена была Анна Никитична Саркисова.
    Женился в 65 лет на красавице, а ей было 25! Он был с ней счастлив и любим. Умер у мольберта, как и положено художнику, ему было 82 года, оставив отпечатки своей морской души на каждом своём неповторимом полотне, на каждой марине и в сердце любимой.
    В детстве и юности я очень любила кино. Смотрела запоем фильмы, тогда были в основном трофейные. В 1962 г. мы познакомились с прекрасным фильмом, который покорил не только Советский Союз, но и другие страны.
     Это была фантастическая морская мелодрама, снятая по роману Александра Беляева "Человек - амфибия"  режиссерами Владимиром Чеботаревым и Геннадием Казанским, который стал сразу лидером проката и собрал у экранов кинотеатров 65,5 миллионов человек. Я его смотрела, наверное, раз двадцать, так мне нравился и сюжет, и ,конечно, главный герой - Ихтиандр, молодой красавец с огромными синими глазами неба и моря.
 Главного героя "с морем в глазах" , студента выпускного курса нашли в ГИТИСе, это был Владимир Коренев. С морем он был на "ТЫ", так как родился в морском городе Севастополе и был сыном контр- адмирала.
     А вот Анастасия Вертинская, ученица девятого класса (Гуттиэре) не умела даже плавать, так что ей пришлось, как и всем остальным учиться подводному плаванию на занятиях в Институте физкультуры П.Ф. Лесгафта в Ленинграде.
   
Фильм имел потрясающий успех. Красота синеглазых героев, их заграничный вид в красивых белых одеждах, весь антураж, прекрасные съёмки с участием звёзд - актёров Николаем Симоновым, Владленом Давыдовым, Михаилом Козаковым и тд, зажигательная  латиноамериканская музыка, песни про" морского дьявола", сложнейшие интересные подводные съёмки, сделали этот фильм незабываемым.
    Но весь "опыт подводных съёмок оказался никому не нужным после выхода фильма, и его выбросили на помойку".
 Много трудились художники - декораторы: изготавливали травы и кораллы в мастерских "Ленфильма", чтобы создать интересный подводный пейзаж, по всей стране скупали раковины у коллекционеров, чтобы украсить морское дно и те, в которые трубил Ихтиандр( Рог Тритона). Хотели привлечь консультантом по подводным съёмкам даже Ж.Кусто, но увы, "финансы спели романсы"...
Эта картина имеет мощный нравственный посыл человечеству. Заставляет задуматься о поступках людей, оценить природу добра и зла на земле, ставит важнейший вопрос о проблеме контакта между разными представителями суши и моря, цивилизаций, показывает, насколько человек готов к нему... Это один из моих любимых фильмов с детства.
 В дальнейшем тема контакта будет разрабатываться в "Солярисе" Тарковского. Владимир Коренев станет народным артистом России и проработает в театре Станиславского всю жизнь вместе с женой и дочкой. Я тоже приносила ему букет цветов, когда его театр Станиславского был у нас в Самаре на гастролях, и передала на сцену через контролёршу.
    Сама тогда к нему не подошла, постеснялась. В спектакле, когда он только появлялся на сцене, как раздавались бурные овации, аплодисменты и восторженные крики, хотя роль была маленькой, незначительной. Он сам стеснялся этой славы, как мне казалось, так как был человек скромный.
     Да, он был кумир женщин нескольких поколений, но постепенно появлялись другие любимые актёры, и у меня тоже. Театр и кино я люблю с детства. А море всегда будет напоминать мне об Ихтиандре..., о себе и том времени.
   
  Оглядываясь на все моря и океаны, я непременно вижу на фоне волн силуэт стройного человека в красной шапочке - Жака- Ив Кусто, французского исследователя Мирового океана. Мы видели и открывали для себя подводный мир его глазами с его интереснейшим комментарием по ТВ.

Он не только подарил людям очки для плавания, создал акваланг, разные аппараты для погружения в глубины морей, он снял огромное количество интереснейших, уникальных фильмов о море и его обитателях, был режиссёром своих фильмов, написал бесценные книги о морских животных со своими замечательными фотографиями.
   
Его заслуги трудно переоценить. Разве забудешь фильмы о китах, кашалотах и касатках? Мурашки бегали по моему телу, когда я смотрела фильмы о белой акуле,... но в
 полном восхищении пребывала от фильмов о дельфинах.
    Моя дочь купалась с дельфинами и рассказывала, что от них шла потрясающая энергия, а кожа была мягкая, как шёлк. Он влюбил в море не только своих близких, сыновей, друзей, но и огромную аудиторию простых людей, и учёных, экологов, энтузиастов и профессионалов.
    В маленьком государстве Монако на самом высоком месте, на склоне легендарной скалы, был открыт самый известный музей этой страны принцем Монако Альбером I,- океанографический музей и чуть позднее, институт в 1910 году. Потом его стали называть "Музей Кусто" .
 Кусто прожил 87 лет. С 1957 года был директором музея 32 года. Это был настоящий "храм моря". Мне посчастливилось побывать в этом грандиозном музее с живыми экспонатами морских животных Средиземного моря. За 32 года на посту директора, командор Кусто немало сделал для музея.
   Весь цокольный этаж - это громадный аквариум с редчайшими рыбами и морскими обитателями, только рыб-4000 образцов.

Вы увидите там огромный скелет  20- метрового кита, модели кораблей, встретите различные аквариумы, и в одном из них можете потрогать акулу под присмотром смотрителя. Есть библиотека с уникальными книгами и на последнем этаже - терраса с потрясающими панорамными видами Лазурного берега.
   Жизнь не была у него лёгкой, мечтал о военно- морской карьере, но автомобильная катастрофа изменила все планы и навсегда закрыла путь к ней. Верно, что "человек предполагает, а Бог располагает" .

Он стал морским исследователем, учёным, фотографом и всем остальным, бороздя океаны и моря на своём замечательном судне "Калипсо"- это имя древнегреческой Нимфы, которую подарил ему за один франк пивной король Гиннесс.
  Он потерял сына... После смерти Кусто в Париже в 1997 г от инфаркта миокарда, открылось, что у него была ещё одна семья... и двое детей дочь Диана(1980 год рождения) и сын Пьер(1982г.р) от Франсины Триплет.

 Он женился на ней в 1991 г. после смерти первой жены Симоны Мелихор(1990 г), которая терпела все измены своего мужа и родила ему двух сыновей Жана- Мишеля и Филиппа, жизнь которых тоже была связана с морем, они продолжили дело отца, став океанографами. Значит, и любовью он был не обделён... От "Калипсо", затонувшем в сиднейском порту, сегодня остались руины...
    
Спасибо, Кусто! Лично мне он открыл очень много интересного о морях и его обитателях, а главное, влюбил в море миллионы людей на планете на всю жизнь... Так и кажется, что его "Калипсо" бороздит волны океана, а на борту видна фигура человека в красной шапочке...его красную шапочку уже ничем не стереть из моей памяти...
  С этой любовью я ныряла в разные моря и океаны, получая огромное удовольствие всегда.
 Купание - это был сказочный ритуал для меня. Сначала это была ванна, потом река, озёра и далее моря и океаны… Все в нашей семье любили купаться, плавать, кроме мамы, так как она тонула в молодости в реке, и очень боялась воды с тех пор, кроме ванны, конечно.
 Отец нас учил плавать и возил на море. С 15 лет я стала ездить самостоятельно к Чёрному морю каждое лето, любимый Севастополь с Графской пристанью и первая любовь, древний Херсонес - с колоннами и колоколом,-
        О! Где ты первая любовь?
        Тебя я вспоминаю вновь
        и перелистывает море
        воспоминания мои...
        А в книге жизни - Я и Ты,
        Как "инь"  и  "ян " -
         две капли в море,
        и всё, что было, есть и будет,
        несбыточные те мечты,
        мы будем помнить, не забудем
        вершину этой красоты.
        Любили и мечтали мы, что
        будем вместе - Я и Ты,
        Но это были лишь мечты.
.
        Иллюзией упились вдоволь,
        какие строили "мосты"!
        Где наши дивные мечты? 
        Увы! Остались грёзы, слезы 
        и на песке наши следы.

        У моря по песку брожу я,
        на  волны  прошлого гляжу,
        а иногда я их и глАжу,
        и с ветром всё брожу по пляжу,
        и в даль морскую всё смотрю,
        как будто вновь чего - то жду.

        В руинах всё сегодня спит,
        но море сердце бередит
        и обещает нежность встречи,
        вот поцелуй уже горит
        цветком любви, и губы эти...
        Нет, это ветер, просто ветер
        устами моря шевелит,
        напомнить о былом спешит.

        А волны моря ноги лижут.
        Ну, где ты? Почему не вижу?
        Мне море шепчет: - Обернись!
        Я обернулась. Что я вижу?!
        По берегу ко мне бежишь!
        Я кинулась к тебе. О! Нет!
        Исчез любимый силуэт...
        Ты, видно, с морем заодно.
        Шутить изволите со мною?
        Так происходит лишь в кино,
        и накатило вдруг волною
        воспоминание моё.
      
        Мой, Херсонес! Любимый город!
        Ты был свидетелем любви,
        которой уже нет, увы!
        Она исчезла, как туман
        всё превращая в древний хлам...
        В руины превратилось всё:
        и в небе клин уже не тот,
        другой он выбрал поворот,
        и в море нет того напора,
        и не бежит Волна с Босфора,
        давно уж спит девятый вал,
        он успокоился, устал, 
        и Айвазовский не поможет,
        хотя, он кистью много может,
        а седину волны спокойной
        закат усталый серебрит...
        мой Херсонес любимый спит.

        Здесь время бег остановило,
        Может устало? Разлюбило?
        Вот мрамор обвила лоза
        своё гнездо птица свила.
        Умыла пыль гроздь винограда,
        дорожка к морю, даль, ограда...
        Всё было так наверняка 
        казалось нам - всё на века!
        Любовь и Херсонес, и море, и
        до сих пор, как страж мой верный,
        хоть и в руинах ты лежишь,
        как верный пёс у кромки моря
        следы те, наши, сторожишь...   
       
 Прекрасны все приморские города. Ялта- где великолепный Ливадийский дворец , приятная, радостная Алушта с красивыми камнями на берегу, видна гора "Медведь", которую так любил писать мой папа, но было одно воспоминание о том, как я тонула в двух шагах от берега, вернее от пирса, меня волной всё время оттягивало от него.
Я только к нему приближусь, а меня обратно в море... И так сотни раз. Я тогда выбилась из сил, чуть не захлебнулась. На пирсе сидел парень и не понял, что силы меня покидают, а я стеснялась попросить протянуть мне руку, чтобы помочь мне выбраться из воды, так и болталась, пока случайно не зацепилась за пирс и уже вся дрожа, вылезла обессиленная на него. Вот я тут испугалась.
   
  В Коктебель к Волошину мы ездили много раз на поклон. Это особая ступень  моей молодости. Это место паломников, где собирались поэты, писатели, музыканты, киношники. Все общались, играли и пели на гитарах прямо на набережной или на пляже.
Приезжали сюда отовсюду. Мы купались в разных бухтах - то в Сердоликовой, то в Лисье, то в Лягушачьей, ходили к Максу в дом. Какая у него библиотека там была! Рядом с нашим жильём был дом - дача с красивыми коваными украшениями в заборе -дом легендарной Мариэтты Шагинян, приезжавшей на лето в эти места, она дружила с В.Ходасевичем, С.Мережковским и З.Гиппиус, частым гостем была в доме Волошина. Обожала Гёте и писала о нём.
     Она прожила очень долгую жизнь 94 года и страдала глухотой. Её дочь Мирэль Яковлевна - художница, как и мама прожила тоже 94 года в Коктебеле и очень дружила с женой Волошина, была официальной душеприказчицей вдовы поэта Максимилиана Волошина Марии Степановны, а в начале 2000-х вошла в попечительский совет заповедника «Киммерия Волошина».
 
    Однажды познакомились мы там с художниками чеканки. Это были настоящие мастера, их работы напоминали прекрасные произведения скульптора и мастера чеканки Ираклия Очиаури.
Они успевали и творить, и отдыхать на море, а мы приходили к ним в гости с вином, фруктами, арбузами и дынями. Как- то захотелось в туалет. Ребята сказали, что если это по- маленькому, то выходите в конец веранды, там в углу чеканки лежат, вы на них справляйте нужду.
 Я удивилась:- То есть, как на чеканки?
-  Это нам нужно, чтобы чеканка приобрела нужный цвет, соли мочи взаимодействуют с металлом, медью и получается красивый оттенок, не бойтесь, чем больше, тем лучше. Может и зелень появится...патина.
Я вспомнила, что раньше и скульптуру так морили в ямах туалетных, опускали туда на верёвках скульптуру, а потом вынимали через некоторое время, когда цвет уже поменялся. Смывали шлангом всё и уже не было никаких следов от фекалий.
   
 Сейчас травят медь спец растворами, это я знаю от сына скульптора.  Коктебель нас пленил. Это была Мекка для творческих личностей. Каждый стремился там побывать.

     Святое место есть в  Крыму одно -
     в искусство там распахнуто окно!
     Чудесное местечко - Коктебель!
     Его все знают: верь или не верь!

     О! Коктебель...сюда как в Мекку
     народ идёт. Кто тут не побывал?
     Об этом месте каждый рассказал -
     художник и писатель, музыкант,
     киношник  и нудист, поэт и бард.
     Все те, кто ценит в людях "Бред мечты" -
     влюбленных, море, музыку, стихи,
     тот мир, что создал Макс Волошин!
  ***
      Под звездами гитары тихо пели,
      хмелели от любви, как от вина,
      цикады, тонкий звук свирели,
      жизнь в жизнь через края рекой текла.

      Бродили долго парами у моря.
      Ночь, звёзды и признания в любви,
      и тайна обнажённого купания ...
      Любовь! И ничего, кроме любви!
      
      Культ женщины - его придумал Макс.
      Любимых здесь носили на руках.
      Поэзией охвачена душа!
      Как жизнь прекрасна! Хороша!

Все приезжали в гости к Максу… здесь Лилечку свою он вспоминал, бродя у моря…
         По брегу босиком бродил
         в венке терновом...
         с морской стихией пенной,
         с ветром горьким говорил,
         и думал, всё...
         о Черубине вспоминал,
         темно-лиловые фиалки
         с тоской рукой перебирал,
         стихи солёными губами
         своей возлюбленной шептал.
         Как незаслуженно забыта!
         Всё в Лету кануло!
         Дверь в прошлое закрыта.
         в своих стихах осталась вся :
               
         "И вновь одна в степях чужбины,
         и нет подобных мне вокруг...
         К чему так нежны кисти рук,
         так тонко имя Черубины"…
         Ах! Чудное местечко Коктебель!
         Его ты не забудешь, мне поверь!
         И вижу я - сюда, как в Мекку
         Интеллигенция ещё идёт
         и камешки цветные на могилу
         Макса Волошина кладёт...

     А ещё были Каштак, где мы отдыхали втроём с моим будущим мужем Борисом и нашим другом поэтом Александром Самарцевым. Ещё любимое Лазаревское, где мы жили  в домике на море у Наташи с Витей, и на горной речке с друзьями в палатке, куда забредали кабанчики, а мы помогали собирать орехи у бабы Кати в саду, рассматривали красавцев горных козлов, проходивших мимо нас - удивительной красоты здесь эти животные, очень благородная окраска их шерсти - серая и песочная, а какие чистые глаза, гордая осанка, даже величие какое -то. Я такого нигде не встречала. Так и поверишь в переселение душ.
   
Прохладное бодрящее Балтийское море, морские рынки в Клайпеде, Паланге, где я приобрела полно красивых раковин у моряков и янтарные украшения. Город из красного кирпича Эммануила Канта - Кенигсберг, где мы поклонились великому философу на его могиле у собора,остров Канта... для которого главное было "Звёздное небо над головою и нравственный закон в его душе". Нас это тоже волновало и мы много об этом говорили.
    Незабываемое посещение Морского музея на саблевидном песчаном куске суши Куршской косе, отделяющей Балтийское море от Куршского залива -какие там были кораллы- они занимали по величине целые комнаты, это были настоящие рифы. Это мы видели впервые, как и редкие раковины.

     Ещё на дюне в 42 метра Куршской гряды, около маленького посёлка Юодкранте есть Гора ведьм,часто посещаемая туристами и местными жителями, она вся заросла соснами. Место интересной энергетики, множества деревянных изваяний нечистой силы, а точнее 80!
В тенистом лесу на тропе вы найдёте разные скамейки и троны, на которые вам захочется присесть. Это место, где ещё в древности проводился праздник на Ивана Купалы, это было древнее капище. Ещё вы встретите тут изваяний героев балтийских сказаний и эпоса. Все эти места - это были наши родные Пенаты, которые мы осваивали пока не открылся железный занавес, и теперь все стали ездить к другим морям и океанам.
  Первым было Балтийское море в Польше, в Гижицко в прекрасной компании актёров, поэтов, художников, где проходили морские регаты. Рядом с этим городком проходила граница с Чехословакией. Нам было странно, что над нами постоянно летели самолёты, приземлялись где - то совсем рядом, чуть не на голову, там был аэропорт.
 Мы ничего не знали, что происходит вокруг. Вдруг к нам приехали ещё наши туристы и нас попросили поделиться с ними, чем мы можем. Их странно потряхивало, они пребывали в страшном состоянии, на глазах слёзы, были растеряны, курили без передышки и пили, всех словно знобило.
   Их вывезли к нам из Чехии. Они попали в те самые события из - за которых нас так не любят до сих пор - Чехословацкие события августа 1968 г. Водитель автобуса привёз их на площадь, а там их окружила толпа, он бросил их и сбежал, хорошо, что кто-то сумел закрыть дверь. Ревущая толпа сходила с ума!
   
Все готовы были наших туристов тогда уничтожить. А они не понимали- за что? В щели автобуса протискивали фекалии, мусор, барабанили по стенкам, только благодаря гиду, нашедшему другого водителя, ночью их вывезли ближе к границе с Польшей, там мы и встретились.
Туристы из Чехословакии вернулись домой, так как пережили и натерпелись страху. Этого было сполна! Так их путешествие закончилось со слезами, истериками, многие глотали сердечные препараты. Вот какое получилось путешествие у них, думаю, что им отбили охоту к путешествиям на всю жизнь. У нас путешествие продолжилось.
    А потом было Средиземное море – пиратский пляж в Антибе, Английская набережная …Ницца… куда мы добрались после Парижа…
            
         Париж, Париж...
         А Ницца...Помнишь?
         Шептал мне нежно: 
          Милый Рыж...

         Отель...терраса,
         уж за полночь,
         пляж к морю,
         мы с тобой бежим.

         Хохочем, бесимся и скачем
         вдвоём по пляжу босиком,
         мы поняли, любовь, за нами
         как рыба ходит косяком.

          Купаться в море обнаженным
          в ночи... Ах! Счастья больше нет...
          Ты в сеть своих поймал объятий
          в песок мы падаем, как в снег.

          На ушко губы страстно шепчут:
          Тебя прекрасней в мире нет!
          Мой Ангел! Милый Рыж, любимый!
          Люблю тебя! Я твой навек.

          Теперь мой локон ярко -рыжий
          в твоих запутался губах,
          а в небе Ниццы  звёзды вышли,
          чтоб убедиться- всё ли так?
 
          Ах! Ницца! Чудное то время!
          Всю жизнь мы будем вспоминать...
          "Мой милый Рыж", -шепнёшь ты нежно,
          и в мыслях станешь обнимать...


      Канны – лестница с красной дорожкой, звёздная аллея, сколько Славы на ней! Здесь я нашла и руку Татьяны Самойловой, нашей гордости из фильма -«Летят журавли» . Какой был фильм! Шедевр на все времена! Ещё я помню повсюду плакаты - «Адью, Роми!» - прощание с Роми Шнайдер, её смерть всех потрясла и привела в отчаяние. Она приняла снотворное из -за трагической смерти любимого сына, которую она не могла пережить, и покинула этот мир. Он упал случайно на острую ограду сада с дерева и его не могли спасти.
  Это был глубокий траур. Как её любили французы, хотя она была немка. Это была настоящая звезда. Несколько лет назад я опять была на Французской Ривьере и кругом висели плакаты о Роми Шнайдер. У них хорошая память на близких им по духу людей.
   Вот мы добрались в Марсель- город поэтов и певцов, цветов лаванды, узких улочек и рыбных рынков. Затем Ла Манш в городе Кале, где долго бродила и рассматривала граждан Кале Родена, как их рассматривала в музее Родена в Париже, здесь собирала ракушки после отлива, пила грог в ресторанчике на берегу, где на каждом столе вместо пепельниц были раковины - гребешки, каталась на специальном пароме на воздушной подушке из Франции в Англию… - это незабываемо! Всё так зримо, будто было даже не вчера, а сегодня. Далее... побережье Испании -  Барселона с  незабываемым Гауди- "королём модерна" - его потрясающая Саграда фамилия, парк Гюэль. 
   Побережье Коста Брава, Калелла, весь белоснежный отель Бернард 4, а у дома на дороге к пляжу- лежбище кошек. Их там  штук тридцать- такая грация! Плюс красота и сибаритство, они нежились, не обращая внимания на проходящий народ. Вспомнился Хемингуэй любитель кошек, у него их было 22!
 Там нас обокрали в первый же день,когда покупали в Барселоне в огромном магазине краски и кисти. Ладно где - то в другом месте сохранилось немного денег, а надо было жить и есть две недели, у нас был только завтрак проплачен и экскурсии, слава Богу! Воспоминание неприятное, оно выяснило, кто есть ХУ, и как две сестры справлялись с этой ситуацией. С завтрака нельзя было брать ничего, но иногда что - то удавалось - это бутерброд и всё.
 И как всё сложилось?Старшая сестра, у которой что- то сохранилось ещё из денег, говорила,что пойдёт пройтись, и советовала поспать своей младшей, пока она гуляет. Ходила "погулять", а там ела в одиночестве в ресторане. Однажды вторая сестра вышла следом и тоже решила пройтись, и увидела её в ресторане, так та ела рыбу с салатом, и даже глазом не моргнула, конечно не пригласила поделиться своей трапезой.
Младшая попросила денег взаймы, она дала 10 долларов и сказала:- "Бери  еду себе с завтрака, у меня денег мало, только на меня". Сама покупала пиво, нарезки из мяса,сыра, помидоры и отвернувшись,сев спиной ела с бутербродами эту еду. Это было противно. Вот какие бывают ситуации с родными людьми. После этого они больше никогда не путешествовали вместе. Такие ситуации только лишний раз подчёркивают, что кровно - родственные связи ничего не значат. Но даже это не испортило всех впечатлений от красоты этой страны.

 В глазах встаёт красота Италии – где самый прекрасный стоящий и живущий своей неповторимой жизнью на воде и каналах город - Венеция, со своими историями и легендами, с призраками Казановы, Дожей и Байрона. Я не встречала человека, который побывав в Венеции,- и в неё не влюбился. А кто там только не бывал!
  Венеция вся сырости полна.
  Да, ерунда! Люблю её любую.
  И не мешает мне она,-
  её я каждый камень расцелую... - как же она неповторима!

Кругом всё акварельно тут,
Палаццо из воды растут.
Вода -кирпичик мироздания,
как хризопразово созданье.
Немыслимо ажурны здания -
соборы, арки, и мосты,
такой нигде нет красоты!
"великолепная нелепость"-
Герцен Венецию назвал.
О! Кто тут только не бывал!

Вспоминаю историю одного Дожа Марино Фальеро. Очень поучительная и трагическая. Она меня задела и я решила об этом написать.

Венеция. Четырнадцатый век.
Сильный туман в лагуне...Прима вера*. 
Приехал в город важный человек –
известный Дож  - МарИно де ФальЕро.

На корабле из Рима он приплыл,
причалил прямо к берегу Пьяцетто, 
в тумане сильном град не различил -
всем ясно - это скверная примета.

Стояли две колонны парапета,
здесь казни проводили...лучше б где-то...
В Венецию с красавицей женой
он прибыл и доволен  был собой.

И сразу всех привлёк вниманье,
Дож стар был, болен, но богат,
что для Венеции дороже всяких благ.
Почтенный возраст лишь одно страданье.

Он всюду уважаемым слыл Дожем,
десяток скорбно завершил восьмой
и как положено то истинным вельможам,
как жить решал он нынешней порой.

Полгода правил слишком он усердно,
решил в Палаццо праздник учредить,
гостей созвал, друзей, людей известных,
кто мог республике солидно подсобить.

Среди гостей был юноша прекрасный,
семейства знатного - МикЕле СтЕно,
он в жену дожа был без памяти влюблён,
казалось ему "море по колено",
так красотой её был опьянён.

Как хороша Мадонна Боттичелли-
такой же жена дожа и была...
О, если б описать её сумели-
то слов и красок не хватило б,
ни пера  и ни вина...
   
Что хочет тело, то не ведает душа,
и ум здесь тоже не советчик. 
Желанная для всех мужчин она,
а СтЕно красотой и богом был отмечен.
Да что тут говорить, влюбилась и она!

На празднике тихонько, тайно,
Стено мечтал её поцеловать, но,
чтобы муж не знал, не начал ревновать,
влюблённому в тот миг на всё было плевать...

Как Стено целовал! И сдерживать
себя он был уже не в силах...
Страсть и любовь давали знать,
любовь Микеле страхи победила...
 
Бесстрашный... он попал в "капкан":
Дож всё, конечно, к сожалению, увидал,
всё тайное, как знаем, стало явью
и роковым для всех становится скандал.
Дож из дворца негодника изгнал. 

Тоска замучила Микеле Стено:
праздник в Венеции, пируют все вокруг,
а он всё бродит не при деле.
Возлюбленная при другом осталась теле. 
Любовь, страдания, метания в ночи -
хоть на Луну завой или кричи.

Бродил, как тень по уголкам Палаццо, 
забрёл случайно в зал Совета Десяти -
место решений важных.
Ему оттуда надо бы уйти,...а он, 
увидев кресло самого Фальеро,
решил над ним поиздеваться,
ну, и затеял своё дело-
нашёл чем душу отвести. 
 
Тут мысль одна мелькнула у него:
за то, что праздника лишили все его
в порыве страсти и отчаяния,
что получил от дожа наказание -
на его кресле пасквиль написал,
(вернее, нацарапал)Лучше бы поспал…
   
"Ветвистые рога" украсили признание.
Так повод для ареста дожу дал.
Проведено было серьёзное дознание. 
Бесчестный пасквиль дерзко написал.
   
И за поступок этот Стено пострадал.
Да, мир давно такого не видал.
Глупец влюблённый! Всё любовь, любовь.
Играли в нём обида, честь и глупость,
ну, и конечно, родовая кровь.
 
Известно, результат один :
Микеле арестован и гоним.
Где же любимая? Венеция?-
Увы. Они уже не с ним. 
А жизнь тосклива, неуместна, он один.

Дож о сопернике рад "расстараться",
с Микеле постарался разобраться...
Совет принял вердикт такой : -
"В Венеции обидчику не место.
Вон из Венеции! Год в город- ни ногой! 
Ещё два месяца темницы под арестом."
Вот, был исход этой истории такой.

Но Дожу кажется, что мало тот наказан
и наглецу нужен другой исход:
конечно тот, что к смерти приведёт...
Месть и обида словно червь его съедала -
"Я дож, и честь моя изрядно пострадала 
И это видит даже Бог "-
Свою обиду он на время приберёг.
   
Так Дож обиделся на всех, и на Совет,
да что там,- на весь белый свет!
И заговор создал, хотя был мудр и стар.
Ошибку он непоправимо допустил,
видно, сам дьявол его искусил...

Но, правду говорят, что "на старуху "
бывает, кажется,"-проруха". Так он
расправиться решил с Советом Десяти.
Немного, правда, опоздал-и вот финал :
проворней кто-то в "пасть ко льву*,
увы...об этом он не знал,
записку обо всём успел внести.

О зАговоре стало всё известно,
властям и публике особо интересно.
Помог так дожу кто-то "удружить".      
Его схватили. Так тому и быть.
Вы знаете, кто это мог бы быть?
Насмешница судьба...
Фальеро сам предстал перед судом,
и смертный приговор выносит уж не он.

В апреле между двух колонн
он принародно был казнён.
Лишился жизни, почестей и сана,
Марино обезглавили -и вот
Венецианская вам драма...
Урок всем, как Любовь коварна!

На казнь пришёл он не один,
сообщников его казнили тоже.
Немало их, кто дожа поддержал-
вот так ценилась честь вельможи.
Судьбу его они разделят пополам.

Хоть были знатью, "сливки общества",
но всё же, известно-честь всего дороже!
превыше кодекс чести соблюсти,
ведь помыслы едины были и пути.   
Страшной судьбы никто не избежал.
Их было сто! Тех, кто Марино поддержал. 
 
Так поцелуй стал роковым -
привёл всех к этой страшной драме. 
А Дож? Остался на века
в  изысканной позолоченной раме...
Так Дож пятьдесят пятый был казнён,
но до сих пор с портрета смотрит он.
Напоминает всем о драме
и словно разговаривает с вами...

Не сладкая была у дожей жизнь:
любой им мог немного "удружить"...
кто был отравлен, кто отрёкся, кто убит,
кто в монастырь ушёл, кого- то ослепили,
растерзан кто толпой, ну, а двоих казнили.
Но, главное, - их всё же все любили,
и память сохранили до сих пор о них.
19.05.2014.
И не только я писала об этом Доже.
Как мне было жаль этого дожа. Ведь за восемьдесят ему, мог и не заметить ухаживание за своей красавицей, хотя бы сделать вид. Ведь трудно соответствовать уже в таком возрасте молодым красоткам, но он предпочёл иное, не захотел быть рогоносцем, а у него был выбор.
 Удивительно то, что у итальянцев есть такое качество- превращать всё грустное, даже трагическое и драматическое- в праздник. Недалеко от Рима в маленькой деревушке Рока Кантерано каждый год во второй уик-энд ноября проводится праздник обманутых мужей, куда съезжаются рогоносцы со всей страны, а в последнее время и со всего света потянулись. Радостно, весело со всеми собратьями по несчастью отмечают они праздник с бесконечными возлияниями вина, шествиями, чтением стихов на скабрезные и любовные темы, танцами и песнями на эту тематику тоже и никто не чувствует никакой ущербности.
  Все участники облачаются в древние костюмы и обязательно цепляют на голову рога. Похоже, что женщины не дают забыть эту традицию и праздник, так как участников праздника с каждым годом становится всё больше. Да, этот праздник называется Феста-дель-Корнуто. Но Дож выбрал иной путь и пострадал.
    
    Венеция- это город Байрона - здесь он написал драму об этом доже Марино Фальеро,"Дон Жуана", "Франческу да Римини". Это и город Ахматовой, Герцена, Стравинского, Вагнера, Чайковского, Дягилева, Бродского и многих других великих поэтов и музыкантов, которые не остались равнодушными к красотам этого великого города со своей изумрудной водой и розовыми стенами, снующими гондолами и прекрасными гондольерами. Здесь всегда царит любовь... вижу парящих в воздухе Паоло и Франческу из Римини, этих влюблённых… и Данте с Вергилием, стоящих на воде в лагуне, и вспоминающих их историю любви, этих прекрасных влюблённых, и второй Данте, как называли д'Аннунцио,- тоже коснулся этой романтической истории в своей драме "Франческе да Римини" и её играла великая актриса Элеонора Дузе и его любимая женщина. Пьеса д'Аннунцио не раз переводилась на русский язык. В 1908 году на петербургской сцене Франческу в ней блистательно играла прославленная русская актриса Вера Комиссаржевская.

А какие незабываемые стихи напишет Дмитрий Мережковский по этому поводу!
***
Так в царстве вечной тьмы передо мною
Сверкнули две обнявшиеся тени,
Озарены печальной красотою.

И в их чертах был прежний след мучений,
И в их очах был прежний страх разлуки,
И в грации медлительных движений,

В том, как они друг другу жали руки,
Лицом к лицу поникнув с грустью нежной,
Былой любви высказывались муки.

И волновалась грудь моя мятежно,
И я спросил их, тронутый участьем,
О чем они тоскуют безнадежно,

И был ответ: "С жестоким самовластьем
Любовь, одна любовь нас погубила,
Не дав упиться мимолетным счастьем;

Но смерть - ничто, ничто для нас - могила,
И нам не жаль потерянного рая,
И муки в рай любовь преобразила,

Завидуют нам ангелы, взирая
С лазури в тёмный ад на наши слёзы,
И плачут втайне, без любви скучая.

О, пусть Творец нам шлёт свои угрозы,
Все эти муки - слаще поцелуя,
Все угли ада искрятся, как розы!..."

Стихи В.Брюсова "Римини" тоже не оставят никого равнодушным.

 
 Эту драму опишет Фрэнсис Кроуфорд. Кто же обойдёт такой сюжет! Боккаччо, Байрон писал об этих влюблённых тоже. Трагический сюжет опишут в своей музыке - Джоаккино Россини, Амбруаз Тома. Лист, влюблённый в Данте, постоянно его цитирующий, и даже чем - то на него похожий в профиль, много лет вынашивал эти образы с мечтой о создании " Данте - Симфонии". 16 долгих лет... и вот, наконец, он пишет эту божественную музыку и посвящает своему другу Рихарду Вагнеру.
 Петр Ильич Чайковский создаёт Симфоническую поэму - "Фантазии по Данте ", а потом в Париже в Театре на Елисейских полях и Берлине будет поставлен балет на эту музыку Сергеем Лифарём 1958 г, а первая постановка Михаила Фокина была неудачной в Петрограде 1915 г.

"…Консерваторский зал
При адском грохоте и треске
До слез Чайковский потрясал
Судьбой Паоло и Франчески."
Борис Пастернак (1890-1960)

   Сергей Рахманинов посвятит им прекрасную музыку, создав оперу -гимн любви, в ней будет Франческу петь наша знаменитая Галина Вишневская, Паоло - Алексей Масленников.(1973 г)   
Эта история на крыльях любви летит по свету и не оставляет равнодушным никого. Многие художники, скульпторы тоже создают свои произведения, обращаясь к этому сюжету. Если посмотреть на работу Огюста Энгра, посвящённую этим влюблённым, которая была выставлена на всемирной выставке в 1855г, то суть этого произведения видна, как на ладони :  "Паоло - не человек, это - поцелуй…"- по выражению одного из критиков. Ведь вся энергетика, поза Паоло, его лицо, глаза, руки, всё тело говорит о его пылкой страсти к Франческе, о его неугасимой любви... Кто - то скажет об удлинённых руках и теле, но, кто посмеет исправить Энгра?
 
Гюстав Доре подарит миру свои бессмертные рисунки на эту тему. Как много на лестнице жизни- любви, её больше всего, она разлита повсюду. Каждый шаг на земле всегда связан с любовью, поэтому так часто все великие творцы обращаются к ней, как к источнику вдохновения и создают свои произведения. Везде любовь на земле- на море, и на суше, в горах, лесах...
Незабываемо бирюзовое  море в Эмиратах, в которое влюбляется всякий, кто ступает по этой обжигающей земле :
     Стою как странник зачарованный,
     той красотой, что всем дарована.
     ***
     А, море? Надо оду спеть!
     Сидишь и смотришь в даль морскую,
     картину видишь неземную,
     суда тихонечко плывут,
     нефть драгоценную везут.

     Ах, море! О,залив Персидский!
     Про море - не хватает слов! 
     Поэтов вспомнить я готов...
     Лежу на пляже и шепчу
     стихи великого Хафиза
     о красоте и о любви,
     и легкий ветерок от бриза
     уносит их куда хочу:
     под небеса, и, даже, выше,
     где жизнь проводят лишь мечты...

А вот и берега Америки, Азии, Таиланда, Греции и любимого Египта с Красным морем, где на мой зов: - Ваня, Ваня!… Приплывал огромный синий метровый рыб и смотрел на меня жёлтыми глазами, я его кормила, крошив яйцо, сваренное вкрутую, в воду. Это был царь рыб. Когда я плавала далеко в море, то видела его плывущим подо мной... Это была любовь. Он приплывал только на мой зов, когда его звали другие - он не появлялся. Мне было приятно, так он мне не изменял. Так проходила моя жизнь на волне…
     Сегодня на этой морской лестнице я повстречала замечательного гавайского художника Хулу или Шон Ёоро. Он необычный художник, так как расписывает муралы ,стоя на серфинговой доске и пишет их у самой воды. Они словно рождаются из неё. Его направление называется гиперреализм. В основном, он пишет обнажённых женщин. Когда их видишь среди льдин, возникает чувство холода и незащищённости, открытости... желание их согреть, помочь, вытащить из воды, особенно в северных странах, в Канаде, где он прижился среди белых медведей и эскимосов. Своим творчеством он хочет сказать о грядущей катастрофе, о варварском использовании природы, о важных проблемах жизни. Жизнь уходит с планеты, тает как льдина. Он бьёт тревогу и доска для серфинга с красками и кистями становится его оружием.   
      
      Когда бываешь на море, всегда любуешься звёздным небом и вспоминаешь алые паруса любви, Ассоль и Грея, всех самых знаменитых влюблённых на земле: Ромео и Джульетту, Паоло и Франческу , Отелло и Дездемону, Тристана и Изольду, Данте и Беатриче, Петрарку и его возлюбленную Лауру, Абеляра и Элоизу. Сама обстановка располагает к этому. Сколько их воспетых в стихах, живописи и музыке! Я представляю их.
 Они смотрели на звёздное небо, изучая маршруты млечного пути, и летали по нему, как влюблённые с картин Шагала.
И хотелось навсегда остаться в полёте, там , в звездном небе.
 И радоваться, что жизнь так прекрасна!
Но иногда, что -то грустное подкатывало к сердцу, и они вспоминали ЛИ БО, великого китайского поэта эпохи Тан.
Бессмертный Гений, - так его называли, читали строчки его стихов о краткости жизни. Ведь всегда жизнь подсвечена смертью, а так хочется жить и любить!
      "Хочу ли
       Знатным и богатым быть?
       Нет!
       Время я хочу остановить!"-
как мудро сказано. Они думали о его смерти, такой необычной и такой грустной,
но красивой, как любая легенда или миф - он вошёл в море за луной по лунной дорожке, и не вернулся, хотел поймать и обнять луну.
Они мечтали любить так, как любит их море, звёзды, их прекрасный мир вокруг
и поклялись никогда не отпускать от себя любовь.
Иногда я встречаю ту золотую рыбку, о которой мечтала в детстве, и она исполняет мои желания. А ещё можно морю отправить месседж, своё желание - палкой быстро писать желание на песке, нарисовать сердце и бросить цветок, пока волна ушла, и если успеешь его написать до следующей новой волны, то оно сбудется. Или просто произнеси свою просьбу, подняв руки к звёздам или на воде написать.
Море дышит, море слышит, и всегда поможет тебе. Ещё, я всегда здороваюсь с ним при встрече и его благодарю за нашу встречу, и обещаю, что буду его продолжать любить и ждать с ним нового свидания...
14.02.2018
У меня вселенский голод -жажда неба,моря и слова...и с этим ничего не поделаешь.
Пошла дальше писать...

*   Прима вера  - "Весна" ит.
**   ДОЖ   -  в переводе с лат. " ВОЖДЬ",
В "пасть льва" в Палаццо  клали доносы анонимно.
Дож был казнён 18 апреля 1355 г.
Всего в Венеции было за всё время 120 дожей.
Марино Фальеро был 55 дожем.
  ***    Микеле Стено стал позднее 63 дожем Венеции, в 69 лет и правил 13 лет,   прожил до 82 лет.

* Скульптор- Карэн Саркисов ,"СТИХИЯ МОРЯ".