Эпизод из ее жизни. 2ч

                И с тех пор Тася жила у Веры Андреевны. Жила и за это чудо неустанно благодарила Бога и необыкновенную старушку, заменившую собой все человечество. Тася старалась не думать о назначенном врачами крайнем сроке. Уже до Нового года с помощью Веры Андреевны стала вставать, вновь училась ходить, так как  мышцы ног от долгого  постельного режима были совершенно чужими.

                В этом доме ее здоровье не обсуждалось, боялись спугнуть появившуюся слабую надежду на выздоровление. Но каждая новая победа над собой, будь-то самостоятельная пятиминутная прогулка по комнате или душ принятый без помощи Веры Андреевны, а потом с аппетитом съеденный ароматный куриный супчик закладывали в подсознание информацию, выздоровление не подлежит сомнению. И это чувствовалось каждой клеточкой ее организма. К врачам Тася больше не обращалась, для медицины по срокам она уже не существовала и была как бы за чертой, откуда не было возврата.

            Женщины собирались вдвоем встречать  Новый год.  Он был для Таси в буквальном смысле новый, и первый в другой ее жизни. Она не скрывала удовольствия, помогая Вере Андреевне украшать елку, дотошно выбирала из кулинарной книги рецепты новогодних блюд. Радуясь каждому дню, думала с горячей надеждой, что этих дней будет еще много в ее жизни.

                Тася обратила внимание на третий прибор на новогоднем столе и хотела спросить Веру Андреевну, для кого он был предназначен, но не посмела. Возможно, та просто ошиблась, а если нет, то значит так надо.  Около одиннадцати часов вечера в дверь позвонили.  Вера Андреевна сняла передник и, успокоив вздрогнувшую молодую женщину взглядом лучистых не по годам глаз, неторопливо пошла к двери. Из прихожей послышался низкий мужской голос, и сразу же в комнату энергично вошел сухощавый пожилой мужчина.

                Он подошел к Тасе и представился старым знакомым хозяйки дома, звали его Силантий Ильич. Потом, когда они сидели за столом, мужчина задавал Тасе много вопросов, и сам предлагал на них ответы, много шутил, выставляя себя во всех случаях, происходивших с ним в смешном свете. Тася ощущала на себе его внимательный взгляд, и ее не покидало чувство, что этот взгляд скрывает совсем другие вопросы, но они не произносились вслух.
Она интуитивно догадывалась о сути вопросов, но ей хотелось знать и ответ.

                Гость разлил по бокалам вино, оно сияло при электрическом освещении как жидкое золото. Силантий Ильич произнес тост за осуществление надежд и предложил дамам выпить. Тася отрицательно покачала головой, но гость продолжал настаивать. Вера Андреевна взглядом подтвердила свое согласие  с гостем. И Тася подчиняясь чужой воле, пригубила напиток.

                Аромат вина напоминал горьковатый аромат полыни и еще чего-то неуловимого, напоминающего запах, ощущаемый в церкви, куда в далеком детстве маленькая Тася ходила с бабушкой. Вера Андреевна радушно предлагала угощение, но появившийся аппетит помог едокам ориентироваться самостоятельно. Очень скоро Тасю стало клонить ко сну, разлившееся внутри тепло мягко обволакивало сознание. Тщательно сдерживаемый ею зевок стал условным сигналом к окончанию трапезы.

                Гость встал из-за стола и стал прощаться. Вера Андреевна не удерживала, проводив гостя,  вернулась в комнату. Уже совсем сонную молодую женщину проводила в спальню и помогла ей раздеться. Она еще не вышла из комнаты, а Тася уже крепко спала.

           Следующее утро наполнило Тасю непреодолимым желанием выйти на свежий воздух. Вера Андреевна не отговаривала ее, а наоборот была очень этому рада. После легкого завтрака они тепло оделись, спустились на лифте, и вышли во двор. Свежий морозный воздух ворвался в легкие, и Тася почувствовала слабое головокружение. Она инстинктивно схватилась за руку пожилой женщины, та прижала Тасю к себе на мгновение и они медленно пошли по дорожке. Ноги предательски дрожали, обезоруживала слабость во всем теле и, казалось, резкого порыва ветра будет достаточно, чтобы сбить ее с ног.

                Они дошли до скамейки, постелили предусмотрительно захваченный Верой Андреевной коврик и присели. Проходившие мимо жильцы дома удивленно поглядывали на них, желали доброго утра и спешили по своим делам.  Возвращались с прогулки они уже быстрее, а дом встречал их желанным после мороза теплом. Испытывая приятную усталость в мышцах, Тася прилегла отдохнуть.

                С того времени в ее состоянии наметился перелом в лучшую сторону. Тасе хотелось быстрее восстановить свое здоровье, она уже не сомневалась, что это возможно. Просматривая старые журналы, обнаружила в одном из них комплекс оздоровительной гимнастики. Теперь ежедневно она занималась гимнастикой. Вера Андреевна поощряла эти занятия, но когда видела, что Тася переутомляется, настаивала на отдыхе. Они много гуляли, постепенно увеличивая расстояние.

                А весна стучала под окошками капелью и солнечной активностью способствовала возрождению. Тася увеличивая нагрузки,  бегала трусцой, училась дышать по системе йогов. Она поняла, что физические нагрузки ей жизненно необходимы. Это была уже потребность равносильная желанию умыться или почистить зубы.

                Вера Андреевна замечала, что Тася с каждым днем преображалась в лучшую сторону.  Легкий румянец на щеках был теперь не редким гостем, а полноправным хозяином. Появившийся блеск  в ее  глазах, легкость в движениях не могли обмануть,  болезнь отступила. В  этом еще зимой Веру Андреевну убедил Силантий. Он, опытный целитель диагностировал человеческий организм и  тонкие энергоструктуры: чакры (энергетические центры), тонкие тела (эфирное, астральное и ментальное), нарушение в работе которых в свою очередь и являются первопричиной болезней. Названный им диагноз сомнению не подлежал. И Вера Андреевна доверяла ему, признавая его необыкновенные способности.

                Но на этом все и заканчивалось, так как его талант был направлен не на службу людям. Она осуждала его корыстные побуждения, так как диагноз больным он сообщал не сразу, а только после якобы необходимых сеансов лечения, и это значительно увеличивало сумму его вознаграждения. Аморальная сторона бизнеса не отягощала его совести. В свое время они были близки, познакомившись на профессиональной почве, но алчные наклонности Силантия оттолкнули Веру Андреевну от него.

                Приглашая к себе, она потребовала от него прямого ответа, и сразу. Отказать в этом Силантий не посмел, так как относился с большим уважением к этой сильной духом маленькой женщине.   Он не переставал удивляться тому, что ее дар даже более значительный, чем у него остался при ней.  Всю свою жизнь она бескорыстно отдавала его страждущим людям, ничего не требуя взамен. В глубине души он всегда жалел, что они не вместе, но изменить ничего не смог.