Месть. Часть 2. Сторонники

Первым человеком, которым сказал мне о мести, была Наталья, сестра моей жены. Мы с ней мало общались, поэтому я её не очень хорошо знал. Молодая, учится в институте, хочет стать врачом. Всё, что мне известно о ней. В принципе, достаточно, я считаю. На всех праздниках, на которых мы обычно и виделись, она была весёлой, любила смеяться, вобщем, жизнерадостным человеком. Видимо, любила свою сестру.
Через несколько дней после убийства моей жены, я сидел в доме её родителей. Я стал часто туда заходить, ведь они как и я были просто убиты горем, а горе не так страшно, когда ты не один. Мы просто сидели и молчали, даже не плакали. Многие говорят, что лучше выплакаться, не держать всё внутри, но я не согласен. Ведь именно то, что я сохранил своё горе внутри себя и дало мне сил для мести.
Однажды я застал там Наталью. Она сильно изменилась, впрочем как и все. Удивительная метаморфоза происходит с людьми, охваченными скорбью. Одни замыкаются в себе, стараются отгородиться от окружающего мира, думая, буто от туда исходят все печали. По сути, они правы. Другие же, наоборот, пытаются сблизиться со своими друзьями, родственниками, даже могут заговорить с незнакомыми людьми на улице. Они делают всё, лищь бы не быть одним. Боятся одиночества, ищут спасения от своего горя на улице, думая, что это утешит их.
Я был скорее из второго разряда людей. Я не мог сидеть в своём доме, где всё напоминало о моей жене, где ещё сохранился запах её духов, её вещи лежали так, буто она вышла на минутку. Но минутка превратилась в вечность. Я бежал оттуда, бежал, как только приходил с работы. И одним из мест моего пристанища стал дом её родителей. Я не мог там получить поддержки или слов утешения, так как они сами в этом нуждались. Я ходил туда потому, что знал - там понимают моё горе.
Наталья, как и все присутствующие, молчала. Это может показаться странным, но в окружении других людей действительно становилось как-то легче, хотя мы не утешали друг друга. Не подумайте, что мы за всё время не проронили ни слова, нет. Мы употребляли повседневные, ничего не значащие, лаконичные фразы, вроде той, что сказала сестра моей жены в тот день: "Дождь на улице". Все прекрасно знали об этом, но всё равно кивнули. Никто не мог заговорить о том ужасном убийстве, хотя в глубине души хотели об этом поговорить, поделиться своими мыслями. Ни один ни разу не упомянул имени моей жены, будто на это был наложен запрет. По сути, запрет был. Он таился внутри каждого из нас, и нарушить его означало бы вновь вернуться к тому страшному дню. Никто этого не хотел, но в своей голове постоянно прокручивал те события.
Я пробыл в доме родителей жены часов до девяти. Была осень, и на улице стало совсем темно. К тому же дождь не прекращался весь день. Не самая лучшая погодка, но вполне подходящая для обстановки, царившей у нас. Я собрался уходить, хотя и не хотел этого. Я не сказал, что приду завтра снова, а они не спрашивали. Но мы знали, что на следующий день сразу после работы я буду здесь. Наталья тоже поспешила домой. Разумеется, я предложил подвезти её.
Я думал, что в машине она будет также молчать, предавшись скорби, но неожиданно она заговорила со мной.
- Ты думал о том, кто это сделал?
Честно сказать, я не ожидал ничего подобного, поэтому перепросил её. Она теперь не казалось мне человеком, опустошённым горем. В её голосе не было даже той печали, с которой она говорила дома.
- Да, - немного подумав, ответил я. А потом добавил: - Разумеется.
- И что ты намерен делать? - вновь задала вопрос она.
Я не знал, что её от меня нужно. Да и что вообще я мог делать? Я ответил, что ничего, буду пытаться жить дальше.
Видимо, её не устроил мой ответ, потому что она хлопнула внешней стороной ладони по ноге, и почти закричала:
- Ничего? Твою жену убил какой-то псих, а ты будешь просто сидеть и смотреть телевизор?
Мне не понравился её тон и то, как она себя ведёт. Я недоумевал, что происходит с ней. Я всегда думал, что Наталья вполне адекватная девушка, но сейчас она вела себя слишком агрессивно, и я попытался возразить ей, но она меня перебила:
- Ты что, боишься тюрьмы?
Её вопрос привёл меня в некоторое замешательство. Боюсь ли я тюрьмы? Я бы ответил да, если моя жена была бы жива сейчас и сидела рядом со мной. Но её нет. И я понял, что не страшусь заключения. Я теперь вообще ничего не боюсь.
- Нет, - ответил я, возможно с лёгким оттенком гордости.
Её глаза заблестели, и она начала активно жестикулировать.
 - Тогда давай отыщем убийцу и отомстим ему за смерть Ани.
Впервые тогда я подумал о мести. До этого дня я надеялся на полицию и на законный суд. Но теперь, после слов Натальи, я неожиданно для себя засомневался: удовлетворит ли меня приговор? Какого наказания заслуживает человек, совершивший убийство? Только смерти - эти слова будто кто-то невидимый шептал мне на ухо. Я снова мысленно задал себе вопрос: кто должен отомстить? И вновь шёпот - только ты. По коже побежали мурашки. Только я, только я.
- Что ты говоришь, - спросила Наталья.
Не думал, что я говорю вслух. 
- Только я один должен это сделать.
- Что? Нет, я тоже буду в этом участвовать, Аня моя сестра и я...
- Хватит!, - сорвался я и остановил машину. Наталья смотрела на меня испуганными глазами, ведь я никогда раньше не позволял себе поднимать голос.
Я смог немного успокоиться и добавил:
- Это только мой долг, не твой. Тебе не за чем губить свою жизнь, ведь ты ещё молода и у тебя будет больше возможностей, если ты не будешь за решёткой.
- Но как же ты? Ты погубишь свою жизнь.
- Моя жизнь закончилось со смерть жены... Дождь кончился, дальше иди пешком.
Наталья вышла из машины. Она не понимала странной перемены, произошедшей со мной в одно мгновение. Должно быть, я сам не понимал, потому что включил погромче музыку и умчался прочь.