Путь в Эдем

В темном переулке индустриального района Центра хозяйствовала обычная, для того места, стойкая тишина. Изредка покой темной кирпичной кладки и блеска синих неоновых фонарей нарушало постукивание металлических шагов местного социума по композитному полу. Среди всей массы мрачной и обреченной инфраструктуры ясно выделялась яркая и меняющая цвета пристройка, впаянная в огромный композитный блок. Зеленый, синий, желтый и красный — то и дело сменяли друг друга, заполняя атмосферой живности этого места, делая это за все другое в округе. Справа от крыльца располагался узкий проход, огороженный желтой лентой в целях превенции нежеланного проникновения в помещение по ту сторону блока слоняющихся в округе андроидов. На удивление, прилегающая местность этого объекта была более-менее прибрана и избавлена от лишнего присутствия здешних обитателей. Слева же от крыльца с обвитыми светодиодными лентами выходила разгрузочная площадка с высоким подъемом эстакады, заточенной явно не под легковые виды автотранспорта. Это было единственное оживленное место в округе, поэтому механические бродяги, петлявшие из-за безделья от одного переулка к другому, с детским интересом поглядывали своими голубыми визирами за работой роботов-погрузчиков, разбиравших очередную партию таинственного груза, доставляемого в синих полиэтиленовых мешках, что привозили на эстакаду в огромных грузовых автомобилях раз в сутки в одно и то же время.

Среди обреченной толпы слоняющихся роботов-отшельников, не выделялось никаких ярко-выраженных персон: все были одинаковы, как на подбор. Высокие, с металлическим корпусом в области груди и таза, схожие по форме туловища со своими древними создателями, от которых сейчас остались только импульс воспоминаний в нейромеханической сети и клочки потрепанных изображений в прессованной бумаге, хранящейся где-нибудь на свалке или в центре по переработке отходов. Черные композитные провода свисали в местах соединения конечностей, будто были припаяны небрежно, на скорую руку. Ни у одного из них не было каких-либо недостатков: голова, туловище, руки, ноги и все механические составляющие работали исправно. Их лица не выражали никаких эмоций, словно не были этому обучены. Лишь только серийные номера, напечатанные красной краской на грудной пластине, отличали их друг от друга, словно имена людей. Андроиды молча слонялись от улицы к улице, опустив взгляд на дорожную кладку, оставив любые попытки поиска альтернативы.
Бродяга с маркировкой «36-С» уже долгое время наблюдал за процессом разгрузки того полиэтиленового груза, что завезли в это непонятное место еще несколько часов назад. Роботы-погрузчики, словно не замечая на себе взгляд постороннего, продолжали планомерно и бережно перебирать мешки, хватать их своими металлическими клешнями и уезжать на рельсах в глубь этой глубокой норы, чтобы затем пропасть на несколько минут и вновь прибыть за свежей партией. Он смотрел за их работой, за их деятельностью и недоумевал: ведь если у них есть предназначение, то его, это слоняться в темноте от одной стены черного композита до другой?

Казалось, что это длится вечно.

- Тебе никогда не приходило в голову, что ты для чего-то предназначен? - оборвало жуткое молчание, не менее жутким от неожиданности вопросом.

Тридцать Шесть Цэ оглянулся и увидел рядом стоящего, такого же как он, робота с маркировкой «55-А», нанесенной словно свежей краской, на его железном черепе, от которого отражались мерцающие огоньки светодиодных лампочек.

- Да, - Тридцать Шестой отвел взгляд обратно на роботов, разгружающих синий полиэтилен, - мне кажется, что мы существуем для определенной цели. Как они, работают по заданному алгоритму. В этом есть смысл.

Пятьдесят Пятый недолго переваривал полученный ответ и, как будто, обнаружив долгожданного собеседника, выложил ему все свои мысли.

- Каждый раз, когда я смотрю на других, я начинаю думать, что предназначен для чего-то большего, чем для простого скитания по этому месту. Я не знаю, как это объяснить, но я будто бы знаю кто я есть и кем являюсь. Я вижу себя на кухне, в поварском колпаке и фартуке, вооруженный кухонным прибором и весь в работе над очередным кулинарным шедевром. – Его голос был механически «ровный», но Тридцать Шестой как будто понимал значимость произнесенных слов для собеседника. – Мне никогда не приходилось раньше этого делать, я не помню ничего подобного, лишь только темноту, эти улицы и десятки таких же как я, но я знаю, что уже был в том месте, на кухне, и попросту не должен находиться здесь.

Тридцать Шестой обратил внимание на то, что лампочка, висевшая над крыльцом пристройки, загорелась красным цветом.

- Я никогда не слышал этих слов, но я понимаю эту терминологию и знаю, что они означают. Я могу воспроизводить образы внутри себя и видеть все то, о чем я думаю. Я ощущаю движение вокруг, постоянную суету и сигналы, будто из прошлого, которые заставляют меня выполнять то, для чего я был предназначен. Я чувствую в этом смысл своего существования, я чувствую себя счастливым, но мне не понять, почему я до сих пор нахожусь здесь, - Тридцать Шестой стал замечать проблески агрессии в интонации произносимой речи Пятьдесят Пятым. – Мы не обязаны делать то, что делаем сейчас. Ведь это пустот и бессмыслица. Мы живем не для этого. Ты понимаешь?

- Да. Я наблюдаю за их работой и мне становится спокойнее. Это единственное занятие, которые я себе смог найти, - Тридцать Шестой больше был увлечен наблюдением за действиями роботов-погрузчиков, а не разговором с Пятьдесят Пятым, но его мысли о смысле существования заставили его взбодриться.

- Эй, - хлопнул Тридцать Шестого по плечу его собеседник, - ты никогда не хотел посмотреть, что внутри за тем блоком? – он показал пальцем на огороженный желтой лентой узкий проход справа от крыльца, уходящий далеко за композитный блок.
- Я бы не советов… - не успел договорить Тридцать Шестой, как Пятьдесят Пятый взял его за механическую руку и пошагал в сторону прохода.

- Если нам никто не даст ни малейшую подсказку для понимания смысла происходящего, то мы найдем ответ самостоятельно. Я уже несколько раз пытался выбраться из этого места, но выхода тут нет, везде один тупик. Здесь только этот проем остался мной неисследованным. Может быть, там мы найдем то, что ищем?
Тем временем роботы-работяги увезли последний остававшийся мешок и отдаляясь на своих железных путях в глубь пристройки, опустили за собой металлические ворота, исчезнув из виду.

- Глянь, никто на нас не смотрит, - обратил внимание Пятьдесят Пятый. – Это наш шанс.

Тридцать Шестой не хотел что-либо менять в своем быту, но интерес подавлял в нем любое чувство абстрагирования от чужих проблем.

- Ладно, я первый, - произнес Пятьдесят Пятый и, приподняв оградительную ленту, пригнулся и стал проходить внутрь, но внезапно остановился.

Лампа над крыльцом с характерным стуком сменила свет с красного цвета на зеленый. Спустя секунду из громкоговорителей прозвучал резкий выброс ультразвука, спокойная мелодия, длиною около 5 секунд и четкий лаконичный голос.

«Номер «55-А», на выход.»

Тридцать Шестой с испугом наблюдал за своим застывшим товарищем, пытаясь понять, что происходит. Внезапно Пятьдесят Пятый выпрямился и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, двинулся обычным шагом. Он так же не реагировал на то, как Тридцать Шестой пытался его позвать или хвататься за руку одержимого.

- Куда ты?! – кричал ему напуганный робот.

Впереди была улица, не имевшая ни одного источника освещения. Она была здесь одна в своем роде: никто не входил туда и не выходил из ее мрачной пустоты. Пятьдесят Пятый шел именно в эту бездну.

Взявшись обеими руками за туловище Пятьдесят Пятого, Тридцать шестой, уперевшись ступнями об бордюр, пытался его остановить, но сил у него хватило ненадолго – вскоре Пятьдесят Пятый смог продолжить движение во тьму по своей сомнительной траектории.

Тридцать Шестой сидел на тротуаре и с ужасом наблюдал, как его единственный друг, из массы бестолковых железяк, постепенно исчезал в пожирающей темноте.

«Нужно было его остановить и не пускать за те дурацкие ленты!» - винил он себя.

Вдруг, по горизонту этой темной улицы появился ослепительный свет. Мелкий темный образ Пятьдесят Пятого стал четко виден и то, как он удалялся, двигаясь к этому белому слепящему свету, не могло не вызвать изумление в голове Тридцать Шестого. Если бы у него были челюсти, как у его праотцов, он бы раскрыл их и не закрывал еще очень долгое время. Но вдруг свет исчез и снова наступило царство тьмы и тишины.

Тридцать Шестой, придя в себя, поднялся на ноги и быстрым шагом побрел к тому месту, где они с Пятьдесят Пятым пытались найти ответ на происходящее. По пути он встретил молча стоящего на крыльце той пристройки очередного андроида, от которого отражался свет зеленой лампы, висевшей над его головой. Тридцать Шестой замер и решил понаблюдать за странным гостем, ведь раньше он не видел этот номер среди местной маркировки.

«Номер «64-В». Протокол запуска системы установлен. Ожидайте окончания программирования личности.»

Голос закончил вещать, а зеленая лампа погасла. Шестьдесят Четвертый же молча сошел с крыльца и, приметив ближайшую композитную стенку, направился в ее сторону. Поначалу он несколько секунд просто стоял напротив нее, а уже потом, будто вспомнив зачем сюда пришел, опустился на пятую точку и откинулся всем своим механическим корпусом на стену.

- Что тут происходит?! – выкрикнул Тридцать Шестой.

В ответ же прозвучала стандартная тишина и лишь парочка-другая скитальцев подняли свои головы, чтобы посмотреть на этот странный источник голосового модуля.

Тридцать Шестой сорвал оградительную ленту и, зажав ее в кулаке, кинул взгляд на заветный коридор.

Решение принято, нужно было действовать.

Бросив ленту, он зашагал по этому узкому коридору, всматриваясь в даль и думая о судьбе Пятьдесят Пятого: «Что с ним? Где он? Куда он шел? Почему не реагировал? И что это за странный свет в конце туннеля?». Мысли не давали покоя Тридцать Шестому. Они нагружали его все новыми и новыми догадками, отбирая последние ноты благоразумия, заставляя его идти все быстрее и быстрее. И вот он уже несется на встречу неизвестности, пробегая метр за метром композитных кладок, оставляя позади все, что было прожито, словно это жуткий кошмар. Кошмар, который продолжался до сих пор, который ждал его впереди и, казалось, преследовал бы его целую вечность, такую же долгую, как этот дурацкий нескончаемый коридор. Свет уже давно пропал и Тридцать Шестой бежал, осязая рукой стену, словно слепой, двигаясь на ощупь. Но он был уверен и двигался планомерно. И вот, наконец, выход.

Тридцать Шестой замер, оцепенев, будто пребывая в состоянии шока и не подавал никаких признаков жизни. Он не мог поверить в то, что видел перед собой.
Это была большая квадратная комната с высоченным потолком, на котором крепились огромные источники света, покрывающие яркостью весь огромный, издающий тайный смрад кубического пространства, по бокам которого находились металлические подъемные двери и, уже привычные Тридцать Шестому, рельсы. В центре комнаты была высоченная гора мусора. Но Тридцать Шестого смутило не это. Он увидел среди мусора знакомые черты и образы: механические конечности, тела андроидов, искореженные их части либо покрытые ржавчиной, проевшиеся коррозией провода и искореженные груды металлолома. В другой части комнаты располагались стопки аккуратно сложенных и упакованных синих полиэтиленовых мешков.

Тридцать Шестой, придя в себя, осторожно стал спускаться по ступенькам к горе мусора. Он вглядывался в каждого мертвого робота, пытаясь найти те самые долгожданные ответы, но задавал себе лишь еще больше вопросов. Неожиданно он наткнулся на ржавое металлическое тело андроида, по внешним признакам уже давным-давно переставшее функционировать. Но привлекла его не ржавчина, а едва видимый номер на корпусе машины – «55-А».

- Не может быть… - ужаснулся Тридцать Шестой, - не может…так быстро? Это невозможно!

Перебегая от одного места к другому и судорожно оглядываясь, он стал замечать знакомые цифры – все те, что уже он видел на бродящих, среди тех композитных улиц.

Но взгляд его остановился и замер лишь на одном только номере. Он стоял и смотрел на оборванный кусок металла, залитый машинным маслом и заваленный кучей проводов. Ему не могло показаться. Это были те самые цифры, и рука невольно потянулась к этому металлическому кусочку.

Ультразвук. Пятисекундная музыка.
«Номер «36-С», на выход.»