Глава 3 Незнакомка

Продолжение. Начало:
Глава 1 Венчание в Переделкино
Глава 2 Мистерия Черного озера

                ЗОЛОТАЯ ПАУТИНА

                Глава 3
                Незнакомка



  Во Внуково царила обычная суматоха, однако среди пассажиров многочисленных рейсов ярким пятном выделялась энергичная девица, лет двадцати на вид, не более. В коротенькой курточке цвета фосфорной зелени, с компактной видеокамерой «Fillips», болтавшейся на ремне через плечо, двумя фотоаппаратами на шее и игрушечным рюкзачком за спиной она носилась по залам ожидания, заглядывала в самые укромный уголки, суя под нос дежурным пластиковую визитку, которую, однако, не спешила прикреплять на карман куртки и выставлять на всеобщее обозрение.

  Девицу звали Рита. Она была командирована от журнала «Русский бульвар» в Италию на празднества, в честь предстоящей коронации императора королевской курии возрожденной Священной Римской империи. Это как бы по факту. Туда же собирался прилететь и ее шеф, Бенедикт Самойловский, сопровождавший в свадебном путешествии своего друга, знаменитого Михайлова, романы которого достигли фантастических тиражей.

  Интрига заключалась в том, что Рита улетала в Рим тем же рейсом, что и Михайлов. В самолете предполагалось завязать знакомство с ним и его супругой, однако скрыть при этом свое истинное задание: день за днем сбрасывать информацию про круиз звездной пары в светскую хронику «Бульвара», что интересовало журнал конечно же больше коронации опереточного императора мифической империи.

  Для полного правдоподобия ей сляпали липовое удостоверение от какой-то затрапезной газетенки, чтобы завуалировать профессиональное любопытство. Словом, подготовительные маневры подошли к завершению, и теперь Рита рвалась в бой.

  Она увидела их, еще только выходящих из шоколадного «вольво»: несколько меланхоличного, с томным взглядом Михайлова, рядом с ним очаровательную Ирину в кашемировом строгом пальто и небрежно обернутым вокруг шеи длинным пушистым шарфом, гармонично сочетавшимся с пышной копной кудрявых русых волос, и суетливого Бенедикта, забегавшего все время вперед и болтавшего на ходу о чем-то неотложном.

  Они с шефом договорились не подавать вида, что знакомы, и Рита направилась к секции регистрации пассажиров, стараясь затеряться в очереди, однако ни на минуту не выпуская из вида звездную пару. В самолете, согласно билету, она должна была разместиться рядом с молодоженами, так что знакомство, по всей вероятности, обещало состояться при любом раскладе.

  Так и случилось; расцеловавшись с друзьями, Бенедикт умчался к гостям, пировавшим в Переделкино, а писатель прошел в гостевой зал, где обслуживались «белые люди», и еще через полчаса все трое – Рита и молодожены – уселись в кресла.

  Девушка, безусловно, волновалась: для дебюта ее роль была не слишком простой. Но волнение придавало ее лицу необычайную привлекательность. Шелковистая, хотя и несколько бледная кожа ее удлиненного лица слегка порозовела, пунцовые, не знавшие помады губы она как-то страдательно, едва заметно прикусывала, приоткрыв чувственный рот и сдерживая частое дыхание. Зеленоватые глаза, полуприкрытые пушистыми ресницами, вспыхивали обжигающими искрами.

  Сам того не желая, Масалитинов невольно залюбовался соседкой в кресле. Неизъяснимая привлекательность юного создания, явно волновавшегося и озабоченного чем-то, приковала его внимание и возбудила любопытство. Он заметно взбодрился, тем не менее всецело, даже с некоторым показным усердием занявшись супругой и ухаживая за ней цирлих-манирлих. 

  Ирина в ответ слегка капризничала, будто подразнивая мужа. Она, разумеется, не заметила перемены в его настроении, но вдруг почувствовала внутренний дискомфорт, хотя все легко объяснялось напряжением последних дней. Две недели, проведенные в столице, были для нее сущей пыткой: презентации, пошлые интервью наглым газетчикам, в довершение ко всему – громогласное, какое-то помпезное венчание в окружении завистливых, двуличных коллег, масса льстивых, напускных масок, за которыми прятались лица то ли врагов, то ли друзей – на этом свадебном карнавале невозможно было ничего  различить.

  Верный Бенедикт, слава Богу, в буквальном смысле взяв их обоих за руки, провел через весь вертеп и вот, наконец, запихнул в самолет. Через три часа они приземлятся в Риме. Начнется новая жизнь. Впрочем, как говаривал покойный дядечка Аркадий Львович (царство Небесное!), – жизнь не бывает новой, она только становится другой.

  Ирина вдруг затосковала о тете Лёле, оставленной в одиночестве, о городе, где им с Андреем было так сладко, так спокойно залечивать в тишине свои раны, после всего пережитого, и где, в конце-то концов, он сумел написать два лучших своих романа, имевших оглушительный успех. «Ах, Господи! – подумала Ирина. – Дай же нам силы достойно принять все добрые перемены, не зазнаться, не очерстветь, не загубить своих душ и остаться прежними». Она невольно вытерла выступившие на глазах слезы, совершенно обескуражив бедного мужа и, напротив, повеселевшего на глазах.
  Самолет, тем временем, набирал высоту.

  Ирина, кажется, задремала. Вертлявая стюардесса предлагала напитки и сувениры. Андрей сидел между двумя очаровательными женщинами – прелестной женой и загадочной незнакомкой, которая, однако же, излучала своими смарагдовыми глазами почти видимую, осязаемую на ощупь притягательность. Писатель с трудом сдерживал желание заговорить с ней; он, представьте, был немного смущен и даже, в некотором роде, взбудоражен. Фантазия его уже выписывала новый захватывающий сюжет, эдакие «римские каникулы», и вдруг девушка заговорила сама.

  - Извините, но мне кажется… Простите меня, – она трогательно прижала к груди сложенные накрест безупречной формы и красоты руки, – вы Михайлов, тот самый Михайлов, правда?
  - Тот самый, – пробормотал Андрей, стараясь не смотреть в глаза попутчице, но взгляд его не мог отлепиться от выреза ее тонкого топика, сильно обнажавшего лебединую шею и обтягивающего высокий девичий бюст с проступавшими сквозь ткань брусничками сосков. Впрочем, грудь девушки была спортивно-плоской и едва обрисовывалась классическими полукружьями под одеждой. Незнакомка оставалась в своей замшевой курточке, все остальные подробности ее наверняка сексапильной фигуры обозначались лишь нечетким контуром.

  - Я так и знала, – воскликнула она пылко, но тут же приложила пальчик к губам, – тс-с! мы разбудим вашу жену.
  Андрей улыбнулся. Девушка нравилась ему все больше, в ней выявлялась детская непосредственность.
  - Но как же? Ведь вы… Вы в самом деле красивы… Почти такой, каким я вас представляла.
  - Почти? – переспросил удивленный писатель.
  - Почти в точности, – улыбнулась девушка. – Я знала, чувствовала, что сегодня произойдет что-то необычайное.

  - А что обычно случается в ваших полетах? – спросил Андрей, не отводя пылкого взгляда от лица девушки, которое розовело, как лесной шиповник.
  - Я лечу в сто первый раз. Смейтесь, смейтесь. Но я панически боюсь воздушной болтанки.
  - Ну, тогда все понятно, – сказал он немного разочарованным тоном, шарм попутчицы быстро слинял, ее волнение объяснялось всего лишь робостью перед полетом…

  Ирина очнулась от минутного отдыха и попросила воды. Андрей под предлогом этого поднялся с кресла, направляясь к буфетной. Девушка обезоруживающе улыбнулась супруге писателя:
  - Простите меня, ради Бога, я вас узнала почти сразу, то есть вашего мужа…
 Я на всю жизнь запомню нашу потрясающую встречу!
  - Не придавайте случаю такое значение, – просто отвечала Ирина. –
 расскажите лучше, что собираетесь делать в Италии.
  - О, у меня прескучное задание, – воскликнула девушка. –
 Мне придется присутствовать на целой череде официальных приемов.
  - Вы журналистка? – насторожилась Ирина.
  - Громко сказано, – фыркнула девушка, – пока только репортер одной малюсенькой газетенки…
 Но у меня дядя живет в Вероне. Представьте, я его обожаю! Мне хочется его навестить. Он даже обещал меня встретить, тем более, что приемы начнутся через три дня, – она словно оправдывалась.

  Возвратился Андрей, и следом стюардесса подкатила столик с напитками.
  - Наша милая спутница, – обратилась Ирина к мужу, – оказывается, имеет итальянские корни, –
 она незаметно подмигнула девушке. – Давай-ка хорошенько попросим ее стать нашим гидом
 хотя бы только на один день, до приезда Бенедикта.

  - Правда, правда! – захлопала та в ладоши. – Только не нужно меня ни о чем просить. Если ваша программа не слишком привязана ко времени, я приглашаю вас к дяде в Верону. Он будет в восторге!
  - Как это вы так в нем уверены? – расхохотался писатель.
  - Абсолютно уверена! Вот увидите сами: он ведь русский, абсолютно русский, как мы с вами, но только долгое время жил в Австрии, а теперь вот переселился сюда, на Средиземное море.

  - И чем же занимается ваш дядя? – поинтересовалась Ирина.
  - Он историк, – скромно ответила девушка, – он изучает историю европейского рыцарства. И еще родовед. Да, представьте, – она заглянула в лицо Андрею сияющими глазами и, предупредив неизбежный вопрос, продолжила: – он может в два счета проследить ваш род до седьмого колена, как минимум. Вы сами во всем убедитесь.

  - Это интересно, – согласилась Ирина, – но думаю, нам пора познакомиться.
  - Позвольте, позвольте! – воскликнула девушка. – Я все про вас знаю: вы – Ирина Александровна, племянница знаменитого профессора Грязнова, которого еще при Союзе едва не выкрали американцы, вместе с его генератором энергии живой материи. Я думаю, что вашего дядю убили там, на Черном озере. Об этом писали в «Совершенно секретно». Правда?

  - Да, почти, – как-то рассеянно отвечала Ирина, слегка погрустнев.
  - Простите меня, – тихо сказала девушка, – я вам искренне соболезную. Эти воспоминания наверняка причиняют вам боль. Но я только хотела сказать, что про вас пишут в газетах… Ну, а об Андрее Михайловиче и говорить нечего, на нем просто зациклена наша пресса… Меня зовут Рита.
  - Славно, – оживился Масалитинов, – ну, а вашего дядю как зовут?

  - Жорж Веденский. Да, да, – рассмеялась девушка, видя как вытянулись лица у обоих попутчиков, – именно так: Жорж Веденский, – повторила она. – Он не только однофамилец одного из героев вашей первой книги с таким эксцентричным названием «Одержимая», но еще и, возможно, один из его потомков. Мой прадед, в честь которого назвали дядю, его первого внука, был наверняка прототипом вашего героя, прекрасного рыцаря чести. Вот видите, как тесно все переплетено в жизни! – воскликнула явно довольная произведенным эффектом юная спутница, шокировав растерянно переглянувшихся молодоженов.

  - Хм, – не сдержался Масалитинов, – хорошо по крайней мере то, что ваш дядя не оказался прототипом
 черного мага Красинского, это было бы еще интересней.

  Зеленые глаза девушки вдруг потухли, она съежилась, как от пощечины.
  - Ну, ну, – сжалился писатель, – в конце концов так, наверно, должно было и случиться: наша встреча предопределена небесами. Ведь не кто иной, а именно ваш прадед, был лучшим другом Мишеля Масалитинова, а Михаил Дмитриевич – родной мой дед, и все описанное в романе «Одержимая» сущая правда, вот уж теперь ваша очередь удивляться: хотите верьте, хотите нет.

  Рита ничего не ответила, и Андрею показалось, что ей сделалось не по себе. Девушка шепотом попросила дать ей осмыслить услышанное и погрузилась в какое-то сомнамбулическое состояние. Ирина подала мужу знак не тревожить попутчицу. Она взяла его за руку, невольно ощутив пульсацию вздувшихся, как от тяжелого труда, синих вен, и мысленно прошептала короткую молитву, которой научила ее тетя, прося у Творца милости. «Неужели все продолжается? – подумала Ирина. – Что же это за бесконечная такая спираль
испытаний?..»
____________
Продолжение следует