Записки алкоголика часть 6 Запись 41

Запись сорок первая

Я дал себе зарок, больше не писать о себе сегодняшнем. Не стоит об этом. Кому надо, те в курсе, для меня теперь важно лишь то, что я успею написать. Всё равно, все, кроме Пал Иваныча, читать мои записи будут уже потом.

За что ещё я ответственен перед Богом, семьёй и людьми? Думаю, что виной всему моя гордыня. Я был уверен, что смогу справиться со змием сам. Сам с усам… гордыня – смертный грех. Вот за свою самоуверенность я и расплачиваюсь сейчас. А заодно и Лена с Таней.

Таня… Помнится когда я заканчивал школу, вороньё бросилось потрошить Советский Союз. Умирал он тяжело и долго, пока не обрушили остатки советской идеи, одной из её подпорок было имя Сталина. Тогда мы, пацаны и девчонки, услышали про репрессии, про «трупами завалили», про «сын за отца не отвечает». Даже у такого кровавого монстра (как нам рисовали Вождя всех народов) и то дети за родителей ответственности не несли. Алкоголь оказался ещё страшнее – моя маленькая дочь, ещё не понимая, что происходит, уже несла ответственность за мой грех! Я увидел это лишь когда стало слишком поздно. А я сам? Разве я не страдал сначала из-за отцовского, а потом и материнского алкоголизма? И сам же устроил подобную жизнь своей дочери.
 
Слишком много обстоятельств было тогда против меня и слишком мало - за. Это – так, но, если говорить откровенно, то я просто не видел тех, кто готов был помочь, тех, кто, как мог, помогал мне в трудное время. Взять тех же мужиков-угольщиков, с кем вместе я работал в бригаде. Сколько времени мы отработали, пока я не пил… После первой смены бугор Петрович поставил предо мной стакан, я отказался, объяснив, что не пью, и вопрос был исчерпан. Никто не набивался, не предлагал, не смеялся. Все поняли и приняли мой принцип. И когда я впервые обокрал их, они дали мне шанс понять, что я поступил нехорошо. И потом, когда они окончательно убедились, что я попрал самое святое – мужскую дружбу, не озверели, не забили до полусмерти, а просто простились со мной, сделав так, чтобы я больше на их пути не появлялся. Что поделать, если я был такой «недогадливый».

Если оглянуться на мою жизнь из сегодняшнего дня, то таких людей, кто протягивал руку сам, кто отзывался на просьбу, а кто и помогал так, что помощь его хоть и была значительна, но оказалась совершенно для меня незаметной, было много. В бурном море жизни островки их помощи были слишком редки, чтобы идти по ним, не замочив ноги, но при определённой сноровке они позволили бы мне, нам преодолеть трудные времена. Так что, не мне жаловаться на Бога и людей, что мне не помогали в жизни. Сам-то я многим ли помог? Даже если отбросить зло, что я причинил людям и миру по пьяни, то, всё равно, сложно рассмотреть, то, что можно было бы назвать «мои добрые дела». Вот так вот. Не привыкший, что мне помогают, и я не стремился помогать другим, отдаляясь от людей, сближаясь с бесом. Как я был молод и глуп, клянясь, что никогда и ни за что не выпью и стопки! Я просто не мог помыслить, какую силу и коварство  он имеет, я просто не представлял себе, насколько слаб человек в одиночку. Недаром лишь самые крепкие верой и духом монахи, подаются в отшельники. Я же, сопливое дитя, решил, что мне всё по плечу. Вернее, я даже не думал об этом. Для меня такой проблемы не существовало. Вернее, я не знал о ней. Не догадывался. Я верил, что впереди меня обязательно ждёт «светлое будущее»...

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/02/16/520