Глава 3. Hard Stone

Ловко соскочив с трапа самолета, несмотря на легкую хромоту, бледнолицая, растрепанная девушка трясущимися руками достала пачку сигарет и нервно закурила, закатывая глаза и останавливая свой шаг  к автобусу, который должен был доставить прибывших пассажиров Danish Airlines к зданию аэропорта Лондона. Мимо прошествовала пожилая пара во главе с дородной женщиной с седыми кудрями и кислотно-неоновой розовой помадой, которая сделала замечание Хелл о запрете курения на территории аэропорта.
Златоволосая девушка проворчала ей в ответ что-то нелицеприятное и бросила пачку в свой рюкзачок.
Получив свой багаж, который составлял всего лишь один элемент в виде небольшого черного чемодана с розовым черепом и закинув рюкзачок из джинсовой ткани на плечо, Хелл протяжно вздохнула, резко закашлялась, чуть пошатнувшись на худых бледных ногах, обтянутых черными спортивными шортами, которые судя по отсутствию како-либо мускулатуры девушки явно не использовались по назначению, и протопала к выходу из малолюдного в этот ранний час, Хитроу.
Остановившись возле толпящихся таксистов, она остановилась, чтобы стряхнуть с подошвы черных, кожаных шнурованных ботинок птичий помет, поморщилась  и смахнула пот с белого, худого лица, выделяющегося слишком выдающимися скулами и чересчур большими, если не выпученными зеленоватыми глазами. Регулярно заглядывая в свой мобильный, она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, вглядываясь куда-то вдаль, скользя внимательным взглядом по лондонским пешеходам и несущимся автомобилям. Пара таксистов преклонного возраста предложили ей свои водительские услуги, однако, она отстраненно и как-то безразлично покачала головой, даже не удосужив их словом.
Спустя пятнадцать минут слегка взвинченного созерцания этой части города, лицо Хелл Фрей тронула вымученная, но счастливая улыбка.
К ней подъехал старенький, но при этом весьма ухоженный и чистый на вид черный «мерседес», окно которого, неспешно поползло вниз.
Поверх темных очков на нее взирали два карих глаза, чуть подернутые краснотой и усталостью плохой ночи. Схватив чемодан, девушка, встряхнула еще больше растрепавшимися волосами и деловито прихрамывая последовала к машине.
Из «мерседеса» года выпуска, эдак 98-го, вышел высокий, немного помятый мужчина с длинными черными волосами и небольшой бородкой, в которой уже сверкали пара седых волосков. Вид его был почти грозен и, безусловно, мрачен, но понять, что он испытывал было сложно, из-за темных очков. Его сжатые губы чуть сдвинулись в улыбке, и он дружелюбно протянул девушке руку:
 - Грей Харди. А вы, должно быть, Хелл Фрей… - лицо его снова приобрело грозный, соколиный вид, и он с легкостью закинул чемодан Хелл в багажник. – Как погодка в Дании?
Девушка чуть помедлила с ответом, стараясь разглядеть за стеклами очков глаза мужчины, но это оказалось тщетной задачей.
 - Отвратительная. По крайней мере, была в день вылета…Приятно познакомиться, мистер…Харди? Это, как актер?
 - Можно без мистера. Да, как актер, - недовольно вздохнул Грей, явно намекая на то, что он чутка задолбался отвечать на этот вопрос.
Плюхнувшись на сиденье рядом с водителем, она блаженно прикрыла глаза, вынимая из рюкзачка злосчастную пачку сигарет.  Грей завел машину, искоса поглядывая на бледные ноги Хелл, украшенные синяками.
 - Ты же не против…? Ну, что я закурю? – поколебалась Хелл, вынимая зажигалку. Сняв темные очки, Грей направил взгляд карих, пристальных и все же мрачноватых глаз на девушку. – О, нет, кури сколько влезет…Буду чертовски рад, если одолжишь и мне сигаретку…
Хелл расплылась в довольной улыбке, щелкая зажигалкой. Они помолчали какое-то время, затягиваясь сигаретным дымом в машине.
 - Странный у тебя прикид, - хмуро отозвался мужчина, кивая на голые ноги Хелл в коротких шортах и грубых высоких ботинках на шнуровке. – Тебя бьют?
Девушка засмеялась, явно тронутая таким вниманием. Однако, ответа Грей дождался не сразу.
 - Наконец-то я могу носить то, что реально хочу, и никто не будет говорить, что я наряжаюсь, как бомж с отсутствием прически… - Хелл одернула белую короткую майку, еле прикрывающую оголенный живот.  – А это… - она кивнула на синяки на коленках и голенях. - …Я просто страшно неуклюжая. Сшибаю все возможные углы дома. Это мое родовое проклятье. Все женщины из моего рода были обречены носить синяки на ногах… - Грей задумчиво угукнул, продолжая взирать на острые колени Хелл. – Можешь потрогать, - улыбнулась она. – Ну вообще, это шутка. Но я правда очень неуклюжая и меня никто не бьет.
 - Что с квартирой? – решил сменить тему Грей, переводя взор на огромные зеленые глаза девушки, которые показались ему все же испуганными, несмотря на внешний задор. – Аа.. с домом…Я сдаю его…своей подруге…Подруге и ее парню…Так что с ним все будет хорошо, поэтому я не брала слишком много вещей – только самое необходимое: ручки, бумага, ноутбук, или что там обычно носят с собой писатели?
 - Вино и стаканчик, - усмехнулся Грей.  – Кстати, у меня есть с собой. Хочешь?
Выражение лица Хелл приобрело восторженный вид, будто ей предложили миллион долларов за короткий рассказ, в котором уместится вся ее жизнь. – Конечно! Я никогда не встречала писателей-трезвенников, а ты?
 - То же самое могу сказать про художников. Или музыкантов. Только вторые вроде бы на чем похлеще еще сидят. Но, думаю, мы об этом напишем в твоей книге.
 - Обязательно, - подтвердила Хелл, прихлебывая вино из металлической фляжки. – И не только об этом.
 - Допивай, а по дороге домой, я расскажу тебе все подробности твоей задачи и условия проживания на время работы… - Хелл согласно кивнула, усаживаясь поудобнее, закидывая ногу на ногу.
Грозно зарычал внезапный рык мотора, и автомобиль помчался по не слишком пока живописным лондонским улицам.
 - Замечу, что твой английский весьма необычен. Никогда не слышал акцента датчан…Будто ты мягко разжевываешь каждое слово…
 - Где-то в моей жизни должно быть место мягкости… - задумчиво ответила Хелл, не вникая в несерьезный посыл фразы Грея. – По поводу условий моего проживания ты не беспокойся… Я неприхотлива, и пока буду писать книгу мне хватит маленькой комнатки – но обязательно с кофейником или кофемашиной, или из чего вы, англичане, добываете эликсир жизни?
Ее собеседник помолчал, внимательно глядя на дорогу и проносящиеся мимо вездесущие «форд фокусы» и «мондео». Хелл поддержала его настрой, роясь в рюкзаке в поисках наушников. Она знала, что такое желание помолчать и побыть в тишине и всегда уважала такие порывы, присущие далеко не каждому человеку.

«Да и вообще в последнее время я слишком устала от бесцельных разговоров».
Включив радио, поймавшее лондонскую волну, Хелл вдела один наушник в ухо, но увеличить громкость не успела. Грей сделал ей знак.
 - Подожди…Просто послушай…Я не хочу отпугнуть тебя…Ты в безопасности…Не беспокойся ни о чем…Ты будешь проживать в доме со мной и моим братом…и еще с двумя чуваками…У тебя будет своя комната и ванная и даже отдельный выход на улицу. Никто не потревожит твоя работу и покой…Извини мне мою неразговорчивость и жалкие попытки поддержать беседу. Я не привык притворяться общительным и человеколюбивым…Но я правда хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно…
Бледное лицо датчанки вдруг залилось каким-то золотым приятным светом, виной чему, видимо, стало закатное солнце, но девушка и впрямь улыбнулась.
 - Спасибо за честность. Наконец-то я смогу расслабиться и не притворяться взрослой и рассудительной…Не парься по поводу жилья… - она закусила губу, оглядывая с легкой завистью стремительно проносящихся мимо бегунов и велосипедистов с собаками. – Если Англия примет меня – то я продам дом и поселюсь на побережье океана…У меня уже намечается покупатель, а в Дании меня ничто больше не держит.
 - Родные или друзья не будут по тебе скучать? Это довольно ответственный шаг… - заметил Грей, искоса поглядывая на девушку поверх очков. – У меня больше нет друзей, мистер Харди. Не хочу казаться супер чувствительной и сентиментальной занудой, но я слишком устала от отношений и лицемерных выражений чувств.
 - Максималистская установка на то, что любви не существует? – предположил Грей, стараясь не показывать своей заинтересованности данным вопросом. Его явно все еще терзала история с Сайрин. Хелл Фрей вздохнула, туша сигарету.
 - Мой парень, с которым мы были вместе два года в один прекрасный день сбежал в неизвестном направлении, сменив телефон. Был человек и нету. А родственники и друзья сообщили, чтобы я не искала его, ибо этого он более не желает…А моя вторая пассия была девушкой…
 - Вот как, - не сумев сдерживать любопытства, протянул Грей. – Из-за чего же расстаются девушки?
 - Ничего нового, Харди…Блин, прости, но мне так нравится тебя называть Харди, ничего? Грей тоже неплохо, но ты не серый, определенно не серый, скорее черный и мощный, как hard stone,черный камень, или как это по-английски? Понимаешь?
Грей засмеялся, согласно кивая, явно польщенный таким отношением со стороны малознакомой, но такой открытой и слегка чокнутой Хелл.
 - Разницы никакой нет, Харди. Правда есть большое преимущество, что пройдя через оба лагеря, ты начинаешь отлично понимать и мужчин и женщин, видя их насквозь. Меня, кажется, уже ничем не увидишь…Можно еще вина?
Кивнув, Грей налил еще полстакана красного.
 - Меня ты тоже видишь насквозь? – сквозь напряженную улыбку поинтересовался Грей. Ему было немного волнительно услышать ответ девушки, которая говорит все в лицо, не думая о последствиях. Хелл Фрей внезапно посерьезнела, принявшись разглядывать сосредоточенное лицо водителя, не глядевшего на нее. Щелкнув языком, она начала говорить неожиданно холодно, даже отчетливо, со странным налетом заправской ведьмы-экстрасенса. «Вероятно, у нее просто за плечами факультет психологии»… - успокаивал себя Грей, слушая ее ледяной голос.
 - В тебе явно есть какие-то тайны, мистер Харди, о которых я определенно буду обязана написать…Ты не такой, каким хочешь казаться мне сейчас – ты не социальный, не общительный, не душа компании и вообще любишь одиночество, в котором ты начинаешь дышать и творить в полной мере. Оно питает тебя, наполняет энергией, дает силу…Но…хм…при этом ты страдаешь…? Не пойму. От чего-то…что-то мешает тебе наслаждаться тем, что ты любишь? Да…Какая-то внутренняя или внешняя преграда, вызывающая у тебя злость и недовольство собой…Однако, почему-то ты не в силах устранить этот источник зла и продолжать жить той жизнью, какой привык…Этот порыв написать книгу напоминает словно крик о помощи, мольбу… - она запнулась, поднося пальцы к лицу Грея, который слушал эту тираду, не глядя на пассажирк  и не подавая признаков жизни, то ли в оцепенении…безразличии…или ярости?
Холодные, обжигающие, как лед, пальцы Хелл коснулись щетинистого подбородка, и  девушка просияла, заметив, как тонкие губы водителя тронула улыбка. Откинувшись на спинку кресла, она почесала затылок.
  - Вы обижены на женщин, мистер Харди. Вы пытаетесь снова пробудить в себе доверие, но ваши усилия пока еще слишком жалкие. Перестаньте ставить запятые…поставьте точку…
Глаза Грея заиграли искорками огня, и он добродушно глянул на сосредоточенную, нахмуренную фигуру Хелл.
 - Выпустив на волю моих скелетов, вы еще более тщательно заперли замок вашего…Боюсь, по приезду в дом, вам придется столкнуться с моим внутренним и внешним злом. Предупреждаю, что оно может вас пленить…Если вы действительно имели отношения с девушками… - Грей хитро подмигнул суровой Хелл, но та отмахнулась.
 - Я приехала в Англию, чтобы что-то понять…О других, о себе…Быть может что-то найти или отпустить…Меня больше ничто не пугает, Харди…Поверь, если тебе будет нужна помощь – только скажи. Прежняя нелюдимая Хелл Фрей из темной, холодной страны уже умерла. Настало время обрести себя и помочь в этом деле другим. И да, если что -  я тоже слушаю метал. – она кивнула на диски Slipknot, беспорядочно валяющиеся на заднем сиденье мерседеса.
 - Надеюсь, что Англия тебя не разочарует, - сказал Грей, углубляясь в свои мысли и созерцание дороги.
 - Все в моих руках…
***
В жизни подозрительно часто случаются необъяснимые парадоксы, касаемые  умных, мудрых и успешных людей, которые были авторами книг о счастье, достижении целей, любви и прочем прочем. И чаще всего они оказываются и впрямь очень глубокими и ищущими людьми по натуре, которые с радостью помогут ближнему, «копнут» глубже, использую психологические приемы и реально сумеют раскрыть глаза человеку на его настоящее и будущее, научат анализировать, планировать и…просто быть счастливым. Имея богатый жизненный опыт, основанный на неудачах, ошибках и падениях, они нашли способ стать сильнее и раскрыть в себе лучшие гуманные качества, не озлобившись на этот жестокий мир. В чем же парадокс?
В том, что в своей личной жизни писатели и лайф стайл коучи частенько оказываются весьма несчастными субъектами, испытывающие трудности общения и познания себя самого.
Рядом с другими – они на коне; один на один – падают с бегущей во весь опор лошади…
«Но ведь это отчасти имеет общие черты с жертвоприношением…» - размышляла Хелл Фрей, искоса поглядывая на мрачноокого водителя, который должен быть главным героем ее книги. «Писатель отдает накопленные знания, вдохновляет, помогает и мотивирует читателя, лишаясь при этом собственного достатка и расшатывая хрупкую творческую натуру…Его читатели – счастливы; автор – выжат до нитки, но безумно рад, что его творение смогло спасти кому-то жизнь или просто помочь в решении житейского вопроса. Это, ровно, христианская жертвенность во имя спасения ближнего, эдакое становление в один ряд с мучениками славного прошлого…Неужели это достойно осуждения?»
«О чем будет моя книга»? – спросила девушка сама себя, не сводя глаз с Грея Харди, малоизвестного английского художника, чью загадку ей придется раскусить.
«О становлении личности? Ошибках молодости? О творчестве или душевных ранах? Автобиография – нелегкое дело, особенно, если никогда подобного не писала…» - девушка поежилась, не желая показаться дилетантом, ведь у себя на родине, в Дании, ее творчество не было столь широко распространено – поэзия, небольшие, но довольно емкие и живые рассказы в жанрах фэнтези, психологических триллеров и страшных сказок, в стиле Братьев Гримм, однако, ничего такого суперпопулярного, в духе «Гарри Поттера» или «Игры Престолов».

«Почему я?» - спросила себя Хелл, вспоминая телефонный разговор с Харди в тот последний вечер ее работы в рекламной сфере.
 - Почему я? – нечаянно ляпнула она вслух, нехотя взглянув на Харди. Тот поджал губы, не сводя взора с дороги, а темные очки не выдавали ярких эмоций. Он был и правда, как hard stone – твердый камень, черный камень, не поддающийся расколу. Хелл знавала художников, поэтому не ждала искреннего ответа. Она снова потянулась за пачкой сигарет в рюкзак, но холодная твердая рука Грея тронула ее за плечо, останавливая ее нервный жест.
 - Я не хочу тебе врать, девочка, - прохрипел старым вороном Грей, глядя на нее поверх очков. Глаза его были серьезны и мутноваты. – Эта поездка и работа должны кое-что тебе показать…Я не имею никакого права сейчас тебе это говорить по определенным причинам… Мною было дано обещание…Но я нарушу его частично, так как ты – неплохая девочка, хотя я честно и откровенно презираю женщин. Удивительно, почему у меня к тебе нет подобных эмоций…Но не о том речь…
Хелл молча слушала его тираду, стиснув зубы, но мускулы ее лица были словно кремень – непоколебимы. Ничто не выдавало ее волнения. Грей на секунду умолк, убирая руку с ее плеча, кожу которого покрыли мурашки.
 - Я не очень сильно горю желанием навредить тебе или довести тебя до слез. Надеюсь, что мы и впрямь сможем написать эту книгу, которая раскроет глаза не только будущим читателям, но и мне самому на некоторые вещи, которые так терзают меня…
 - Почему ты так говоришь? – подозрительно спросила Хелл, осторожно озираясь по сторонам одними глазами.  – Мы приехали?
 - Да, вот наш дом…
Машина притормозила у старого, видавшего виды, но большого и внушительного, бело-серого дома с живописной верандой и двумя этажами. Окна выходили на залитую утренним солнцем набережную океана, вдоль которого неспешно прохаживались пенсионерки с собачками и престарелые ранние бегуны. В одном из окон Хелл заметила мелькнувшую тень человека.
Однако, двое в «мерседесе» не выходили из машины, продолжая молчать.
 - Почему ты так говоришь? Что происходит? Я – не самый лучший писатель в мире, почему я? Почему малоизвестный 40-летний художник из Брайтона пригласил именно меня – молодую девчонку, не знающую ничего толком о жизни, любви и вообще…об искусстве и живописи в конце концов?! – голос Хелл немного подрагивал, и она крепче прижала к себе свой рюкзачок.
Грей Харди вздохнул, снимая очки и понимая, что перегнул палку.
 - С тобой все будет хорошо, Хелл…Просто…Будь здесь внимательна. Не доверяй никому…Никому, кроме меня. Я смогу тебя защитить. Но только, если ты будешь осторожна.
Здесь все не то…не то, чем кажется на первый взгляд…
Хватит с меня загадок на сегодня…Я и так хреново общаюсь с женщинами…Пойдем я помогу тебе донести твой чемодан…?
Хелл Фрей выдохнула, немного расслабляя сжатые кулаки, которые побелели от усилий. Было видно невооруженным взглядом, что все же она и взаправду была готова сражаться с этим высоким, мрачным, намного превосходящим по силе и весу, человеком, похожим больше на валун или hard stone…

Тряхнув гривой черных, как смоль волос, Грей легко поднял розовый чемодан девушки и направился к дому, кивая Хелл следовать за ней.

«Что ж…У меня нет иного выхода…Одно из двух: или я прилично влипла, или все художники – чокнутые шизофреники…Хочется надеется на второе…»