Прохоровка. Танковый разгром

       Расскажу о побоище, по жертвенности не уступающему сражениям у Дубно, Луцка и Ровно, у Сенно в 1941-м году.  Нечто подобное у наших горе стратегов происходило неоднократно в течение всей войны.
       Позорище, названное «сражением» (а по факту разгром) случилось на Курской дуге у Прохоровки летом 1943 года. По жизни нам его преподносили ещё в школе, как «победоносное». Мозги втирали партийные функционеры.
       Какое уважение у нас было к властьимущим небожителям, если сызмальства обманывали детей? Конечно же подспудно мы догадывались, что в официальной пропаганде СССР не всё было так гладко, как преподносилось.
       Главное здесь было то, чтобы народ не прознал об истинной картине избиения РККА. От школяров надо было только скрыть обескураживающие факты и правильно преподнести героическую составляющую. Проще говоря, в нужном направлении  сбить с толку, вправить мозги советскому пролетариату. Всё равно альтернативы узнать правду у него не будет. И так «схавает», что подадут партийные пропагандисты.
       Итак...
       12 июля 1943 года под деревней Прхоровкой у немцев Панцер-СС корпус имел всего 180 танков, из них 35 «Тигров» Т-6 и 18 наших же трофейных Т-34. Наивных людей стращают ещё тем, что у фрицев имелась и сверхновая техника. Однако в действительности на поле боя тяжелых «Пантер» («Элефантов») у них не было.
       Вы не поверите, но с советской стороны имелась целая армия. Броневой кулак, если хотите. Более 1200 танков, из них 460 знаменитых Т-34, Т-70 и союзные «Валлентайны».
       После 5 дней боев, противник организованно отступил, забрав всю свою подбитую бронетехнику.
       Немецкая сторона потеряла в этом сражении безвозвратно 5 танков, а 43 танка и 12 штурмовых САУ было повреждено. Их увезли тягачами на тракторный завод в Харьков для ремонта.
       Фашисты в бойне у Прохоровки потеряли 3 330 человек убитыми.

       Красная Армия потерпела сокрушительный разгром, де-факто оказавшись победителем.
       На Прохоровском поле осталось сгоревшими 354 танка, а общее количество подбитых советских броневых машин было 900 единиц.
       В боях за Прохоровку погибло 73 892 советских воинов (официально).
       Но немцы так и не смогли взять Прохоровку. А можно ли было называть это побоище победой при таких обескураживающих цифрах?
       Можно. Нам, победителям всё можно. Только с оговоркой. Если назвать её пирровой победой.
       Для понимания и уяснения обстоятельств кровавого мордобития опишу технологию сражения. Как всё происходило на самом деле.
       Географически поле боя было нешироким около 3-6 километров. В длину 8-12 километров. Выпущенная из трёхлинейки пуля пролетала всю луговину насквозь, вдоль и поперёк. С одной стороны оно было ограниченное рекой Псёл, а с другой высоченной железнодорожной насыпью. Рельеф был не пригодным для широкомасштабной, технологичной войсковой операции. Вся местность была пересечена овражками, лощинами, ручьями, рощицами да перелесками. Эта география с геологией масштабному бою никак не способствовала. Скорее всего налицо были условия для одного местечкового боя.
       Согласно военной науке расстояние между танками РККА должно было быть около 100 метров. При уменьшении расстояния в 2 раза потери возрастали в 3 раза.
       Теперь мы понимаем, что из-за ограниченности поля в бою здесь могли участвовать не более 100-110 танков с обеих сторон или примерно по 50-55 машин с каждой стороны (в идеале). Понятно, что в шахматном порядке двигаться они не могли и, соответственно, друг за другом тоже. Естественно идеальных условий не было по определению.
       Фактически сражение должно было происходить «один на один». Смоделировать такую ситуацию в жизни попросту неосуществимо. Немыслимо. Потому что это война, а не театр. Исключено.

       Другое дело, что с нашей стороны резервов было немереное количество. Учтённая часть советской брони стояла прямо на железнодорожных платформах, что на ж/д вокзале Прохоровки. Именно сюда поступало абсолютно всё вооружение для Курской дуги. Вся станция была забита военной техникой, эшелонами с боеприпасами, людьми. Это был ключевой логистический узел Красной армии. Потерять его было смерти подобно. Случись такой расклад, произошла бы полнейшая катастрофа, после которой можно было списывать со счетов все возможные варианты защиты Отечества. Для немцев открывался прямой путь на Москву. От силы неделя ходу.
       В течение противостояния, советская сторона раз за разом, эпизод за эпизодом терпела сокрушительное поражение. На поле боя стояли горы подбитых и сгоревших машин. Выжившие экипажи быстро, даже бегом возвращались на ж/д станцию, садились в новенькие машины и снова в бой. Танки спущенные с вагонов уже ждали их заправленными, оснащёнными боекомплектом.
       Некоторые экипажи заменили во время боя по 4-5 танков!
       По итогам противостояния у Прохоровки Красная армия потеряла танков в 15 раз больше, а личного состава в 22,2 раза больше, чем у противника!
       Много ума не надо было, чтобы мясом закидать противника. Катастрофа ли? Однако именно так мы воевали всю войну. А солдатушек ещё бабы нарожают. Не надо беспокоиться.
       Сталин встретил опозорившегося под Прохоровкой командующего 5-й гвардейской Танковой армией генерала П.А. Ротмистрова знаменитыми словами: «Расскажи мудак, как ты за 5 минут сжег танковую армию?..»
       Того сразу же поместили под арест.
       И только очередное враньё, фиктивные цифры о нанесенном германцам уроне помогли Ротмистрову уйти от ответственности. Прикрыл его уважаемый начштаба РККА маршал Василевский. Да ещё кто покруче. Догадайтесь сами, какой великий бездарь и специалист по танковым «победам» отмазал от наказания дурика помельче?
       Они и впоследствии вместе, плечо к плечу поливали солдатской кровушкой подступы к Берлину. Жуков да Ротмистров.
       Впоследствии, о бое у Прохоровки Ротмистров сочинял, врал и менял цифры неоднократно. Чтобы обелить и возвеличить себя всем «запудрил мозги». Изоврался, одним словом.
       В 60-е Жукову этот балаган вокруг позорной бранной лупцовки надоел. Он публично приструнил Ротмистрова. Сказал, что тот в оценке происшедших событий явно перебарщивает. Думал видимо маршал, что если генералу спасли шкуру, то тихо и рассосётся. Забудется. А тот стряпатель и борзописец, видимо, захотел стать народным героем. Ну разве уступит Жуков славу маршала победителя какому-то Ротмистрову, халявщику и мозгоблуду.
       Я же предупреждал вас о тотальном вранье и дристалище наших генералов. Сталин хоть бы какого-нибудь орденоносца-героя к ответу за словесный пердон призвал. Увы и ах!
       Об этом бесстыдном побоище в народных массах не ведали. Как говорят «ни ухом, ни рылом». Замечу, что бой под Прохоровкой возвеличили лишь в 1953 году по книге И. Маркина «Курская битва».
       Кстати. В исторических архивах не нашлось ни одного фотоснимка того сражения или кадра кинохроники. Даже хотя бы издали, приближённо. Не говоря уже непосредственно после окончания боя. Хроникеров попросту не допустили тогда на историческое место. А масс-медиа того времени были на 100% под колпаком официальной пропаганды. Сами понимаете, позор нельзя было массово тиражировать. Вот и получилось здесь то же самое, как с выдуманными героями-панфиловцами у Дубосеково, которых априори не было. Горько, печально и грустно одновременно.
       А все-таки, что способствовало ужасающей трагедии на крови у Прохоровки?
       Ларчик открывался просто. Маньячному красному шапкозакидательству Ротмистрова немцы противопоставили грамотную оборону. Они прекрасно использовали имеющийся рельеф местности для организации танковых и артиллерийских засад. Именно из них уничтожалась противотанковыми пушками основная масса танков Красной армии.
       Поясню технологию.
       Для подавления и уничтожения советских танков Т-34, имеющих на театре военных действий колоссальное преимущество перед немецкими Т-3 у противника имелись скорострельные противотанковые пушки 37 мм (!).
       На пехотную дивизию Вермахта их полагалось целых 74 штуки.
       Именно эти «дверные молотки» располагали на передовом рубеже, для встречи с русской броневой силой. Удивительно сейчас, но именно эти пушчонки составляли главную оборонительную силу оккупантов при наступлении танков Красной армии.
       Не верится, но подбить они могли, практически любой советский танк. Надо было просто правильно выбрать убойное место на броне для наиболее эффективного поражения.
       Небольшие бронебойные подкалиберные карандашики-снарядики диаметром 37 и длиной 90 мм в своём чреве имели небольшое количество взрывчатки. Когда они с лёгкостью пробивали броню, само-собой получалось, что следовал взрыв, от которого внутри танка начинался пожар и соответственно происходила детонация боекомплекта. При таком раскладе экипажу, как уж повезёт в живых остаться. Никаких гарантий.
       Немцы основательно подготовились к своему «блицкригу». В их распоряжении имелось супероружие или «Вундерваффе» на их изъяснении. В том числе, это были и подкалиберные снаряды.
       Снаружи у них был обтекатель из твёрдой пластмассы, по-другому небольшой баллистический сошник. Внутри металлического корпуса-поддона катушечной формы находился бронебойный вольфрамовый наконечник «хардкёрн» (в Третьем рейхе вольфрам имелся в изобилии из Африки и Португалии). В хвостовой части снарядика располагался небольшой трассер.
       Попадая в броню, катушечный корпус сминался, а снарядик своим относительно небольшим твёрдосплавным сердечником с лёгкостью пробивал легированную сталь.
       Эффект получался, как у разрывной пули стрелкового оружия, где входное отверстие в голове человека было 7,62 мм, а выходное все 80 мм. И здесь было тоже нечто подобное.
       Входное отверстие в броню наблюдалось 37 мм, а на выходе все 250 мм с тучей раскалённых осколков и шныряющей в замкнутом пространстве раскалённой болванкой.
       После колоссальной силы обжатия она сама разваливалась на расплавленные брызги. Поджигалось всё, что было горючим внутри танка. В первую очередь, это путепроводы топлива, горючее двигателя, боекомплект. Внутри танка полыхала доменная печь. В адском огне выгорало абсолютно всё. А под конец от взрыва ещё следовал фейерверк с отрывом башни от основного корпуса. Эти моменты вы могли воочию наблюдать на архивных фотоснимках.
       Со снарядом от другой немецкой противотанковой пушки 50 мм PzGr40 происходило то же самое.
       В войска Вермахта была отправлена инструкция с техническими характеристиками поражающей силы «дверного молотка», относительно брони противостоящего танка и расстояния до него.
       На схемах убедительно показывалось, что пушка 50 мм ПАК-38 была даже гораздо эффективнее зенитного орудия 88 мм, которое позднее было установлено на супертанке Т-6, «Тигр».
       В телеграмме Группе армий «Центр» от 24 июня 1941 года штаб ГА (Группа армий) «Север» сообщал: «Тяжёлый русский танк КВ пробивается снарядом противотанковой пушки калибра 5 см. Уязвимое место под стволом орудия». Имелось ввиду то, что броня, танка, защищавшая противооткатное устройство пушки была крайне слаба.
       Для того, чтобы определить наиболее уязвимое место немцам потребовалось всего лишь 3 дня с начала войны.
       В телеграмме инспектората подвижных войск (Schnelle Truppen) от 30 июня 1941 года говорилось о беспощадной борьбе с «50-тонными русскими танками» (КВ-1).
       «50 мм ПАК-38 способна поразить тяжёлый танк КВ с 400 м, 50 мм танковая пушка KWK/L42 „окурок“ с 200 м, 47 мм чешская пушка с 200 м, 88 мм зенитка с 1000 м».
       Выходило, что свора советских танков поочерёдно и безуспешно контратаковала позиции агрессора. Раз за разом шли в атаку обречённые броневые чудовища Красной армии.
       Но это только на первый взгляд они были страшными. Для немцев они были потенциальными солярно-бензиновыми зажигалками (в зависимости от модификации двигателя). Поджигай, «не хочу» сколько сможешь. Детонация снарядов, с фейерверком и отрывом башни случалась только у советских танков. Потому что у немцев, как и у наших союзников, был иной состав взрывчатых средств в танковых снарядах.
       Исторический факт, что одна немецкая пушка могла «приголубить» в течение одного боя 10-15-25 и даже 30 танков РККА. На этот счёт есть архивно подтверждённые документы.
       Многие говорят, что это не касалось новейших и неуязвимых Т-34 и КВ 1941 года. Однако скажу вам со всей ответственностью, что это, скорее всего миф, чем правда.
       Теперь непосредственно о «герое», танке Т-34.
Одно из самых слабых мест этой новинки советского танкопрома было расположено, как это ни странно, на самом видном и неприлично переднем месте. На наклонном лобовом листе.
       Эта укосина была хороша только для того, чтобы снаряд мог срикошетить. Однако, именно в нём располагался эвакуационный люк. Он вминался в голову механика водителя от попадания даже 37 мм снаряда. Что уж тут говорить о более мощных калибрах.
       После начала боевых действий конструкторы эту проблему быстро заметили и попытались устранить, либо до крайности её нивелировать.
       Тем не менее, эта закавыка у Т-34 просуществовала до конца его жизни массового производства.
       Ещё хуже обстояло дело, когда снаряд от рикошета по лобовому листу попадал в основание башни. Её без вариантов заклинивало.
Ко всему прочему вся боковая броня легко пробивалась, баки загорались, траки с ленивцами лопались.
       Борт пробивался «хардкёрном» с расстояния более 1500 метров, а люк механика вминался в голову водителя с 1000 метров, лобовая броня пробивалась с 400 м. Проще говоря, Т-34 могла без проблем поразить любая противотанковая пушка противника, даже самая маленькая 37 мм.
       Экземпляр массового производства априори не мог быть гарантировано безопасным танком. И на этом скажите спасибо, что к началу войны подготовили боевую машину.
       Гидравлики у Т-34 не было. Вся механика производилась за счёт рычагов. Даже при стоячем танке было очень сложно передвинуть кулису коробки передач (ККП). Поэтому  передачу втыкали вдвоём, в четыре руки вместе со стрелком, располагавшегося справа от водителя.
       На ходу переключить скорость ККП было не возможно.
       На шоссе танк трогался сразу с четвёртой передачи, а по пыльнику двигался на третьей. Для боя существовала «универсальная» вторая, если без ограничителя, то «разгонялись» до 25-30 км/час.
       Понижающего редуктора не было. Отсюда трудные препятствия преодолевали задним ходом, вследствие самого низкого передаточного числа.
       Но при любой скорости воздушных фильтров хватало лишь на 50 километров. В любом случае после «полтинника хода» обслуживание требовалось для того, чтобы прочистить масляные фильтры и дозаправиться.
       Герметичной переборки между двигателем и снарядной загрузкой на днище не было. Масло, соляра, а то и бензин из несовершенного тракторного двигателя подтекали прямо под снаряды. В течение всего боя вся эта гремучая смесь смазывала сапоги заряжающему. Малейшей искры, раскалённой гильзы хватало, чтобы танку воспламениться от горючей взвеси и её паров.
       Кстати, воняющую до беспамятства, раскалённую после выстрела гильзу заряжающий мог выкинуть только в верхний люк мимо задницы командира. По-другому избавиться от смертельной железки было не возможно. Если не удавалось выбросить, то после 4-5 выстрелов от ядовитых паров экипаж терял сознание. Так и получалось, если убивали или ранили заряжающего.
       «Несгораемый» дизельный Т-34 загорался в 2,5 раза быстрее, нежели бензиновые довоенные танки.
       Но, когда отсутствовали дизельные двигатели, на штатное место ставили авиационные бензиновые моторы М-17, которые стояли на лёгких танках БТ.

       Ствол прыгал вверх-вниз и никак не мог успокоиться.
       Возможность тщательного прицеливания и точного выстрела была исключена. Чтобы метко выстрелить, танку необходимо было остановиться.
       Орудийного стабилизатора у него никогда не было.
       Плавный ход отсутствовал.
       Для наведения орудия и выстрела танку полагалось качнуться на тормозах и замереть, после чего его долго болтало.
       Как только танк останавливался для стрельбы, а ему это сделать было крайне необходимо, его тут же поджигал противник. 3-5 выстрелов немецкими подкалиберными снарядиками 37 мм вполне хватало, чтобы полностью обездвижить бронированную машину. Снаряды легко пробивали броню и кувыркались внутри коробки танка, высекая из советской брони страшно ранящие осколки.
       Обычно всё заканчивалось смрадным факелом. В худшем случае взрывом внутри, которым вырывало с "мясом" башню и в клочья разрывало и сжигало пламенем всё, что могло гореть, плавиться, начиная с двигателя, комплекта боеприпасов, топливных и масляных путепроводов, заканчивая телефонными проводами и легкосплавными системами наведения. Человеческий материал для мартеновского огня здесь был несущественным, вторичным ресурсом.
       У стрелка курсовой пулемёт калибра 7,62 мм имел очень небольшой угол обстрела и был крайне неэффективным (впоследствии ликвидирован).
Его «яблоко» легко вышибалось немецким противотанковым снарядиком 37 мм. Считалось, что стрелок просто катался в танке «пассажиром». Его главенствющей задачей было при остановке помочь механику переключить рычаг скоростей.
       Правда стрелок в большинстве случаев и погибал первым. Он был зажат у брони справа от водителя и ему не хватало секунды-другой, чтобы вытащить своё тело в передний люк после механика, либо в верхний вслед за командиром и заряжающим. Смертником был стрелок, однако.
       Основным пулемётом был башенный, спаренный с орудием, из него стрелял командир. А в специальную дырочку в броне танковый начальник мог вволю пулять из своего нагана.
       Командир и механик-водитель должны были пользоваться перископическими приборами наблюдения. Однако через них было ничего не видно, только размытые крупные объекты.
       Вне сомнений, у Т-34 была худшая танковая оптика на этой войне.
       В результате, механик двигался можно сказать вслепую, а командир мог видеть только в прицел. Поэтому передний лобовой люк чуть-чуть, на ширину ладошки приоткрывали. Но это была верная смерть водителю при залёте осколка или пули. А немецкая пушечка 37 мм при прямом попадании в закрытый люк всё равно его выламывала, практически вбивала прямо в лоб механику.
       Прицел ТОД-6 был отвратительным. Механику надо было крутить ручку тремя пальчиками (в бою пальчиками!), а стрелять прицельно только при углах возвышения 4-4,5 и 9-12 градусов (!).
       Вращение башни по горизонту производилось вслепую (!), так как необходимо было отклонить голову от налобника прибора углов местности ПТ-6.
       И ещё надо было до крови изодрать ладони о рукоятку, чтобы довернуть башню при горизонтальной наводке. Да, ещё надо было беречь себя, чтобы фуфайку не зажевало. Иначе беда, задушит.
       Раций в танках Т-34 никогда не было. Иногда только, да и то в редких частях конца войны между командиром роты и взводными (только на приём). Обычным делом становилось ручное управление боем.
       Было принято, что в грохоте и шуме боя командир показывал колонне танков ладошкой направление движения (мы это видели в кино). И всё. А дальше бронированные монстры двигались вперёд, куда глаза глядят, и видит механик-водитель. Главное вперёд и как можно быстрее.
       При любом раскладе танковым переговорным устройством (ТПУ) не пользовались, уж очень он был плох и не надёжен.
       Поэтому, когда командир пинал каблуком своего керзача механика в левое плечо, значит, езжай налево.
       В правое, то гони направо.
       Если удар каблуком сапога приходился в спину, мчись вперёд, очертя голову. 
       Но, ежели удар приходился в голову, то стой, не мешкая, экстренно.
       Если команда заряжающему поступала пятернёй, готовь осколочный фугас. А ежели кулаком, валяй бронебойный.
       Стоить заметить, что абсолютно все танки осваивались в частях с трудом и большим скрипом. Подготовка кадров не успевала за поставкой военной техники в войска. Но всё равно, обученные до войны люди в профессиональном отношении были куда более подготовлены, нежели «пушечное мясо» середины войны.
       Заживо сгоревших танкистов тут же заменяло новое пополнение. Ротация их состава была сродни лётчикам. Смельчаки шли в бой и знали, что шансов выжить у них было ничтожно мало. Почти никаких. Все они были героями-смертниками. Вечная им слава.
       …Теперь вы понимаете, что победить малой кровью в бою у Прохоровки было просто не реально. Единственный выход, это завалить врага идущей своим ходом беспомощной, легкогорящей, низкопробной сталью, забросать человеческим мясом и залить красной сукровицей, чтобы захлебнулся. 
       Безусловно, выше описанное никак не умаляет подвига наших отцов и дедов. Славные были воины. С героической судьбой. И совершенно не их вина, что бездарные военачальники Красной армии достигали победных результатов ценой неимоверных кровавых усилий.
       Великая Победа, виктория, это жизни наших предков и не народившегося потомства. Получается, что сотни и сотни миллионов людей. Страшное это дело война. А вы говорите Прохоровка…

       Эпилог.
       23 февраля 2018 года мы будем отмечать 100-летие Красной Армии (РККА). Как бы тяжело на душе не было, но я делаю попытки приоткрыть нелицеприятную завесу тайны вокруг происходивших исторических событий и одиозных личностей. Всего лишь заостряю ваше внимание на загадки Великой Отечественной войны. Дело летописцев, историков, хроникёров и спецслужб просвещать обывателей и открывать страницы нашей истории. Надеюсь, что рано или поздно на все животрепещущие вопросы найдутся достойные ответы. Наконец-то мы узнаем, какова она была настоящая правда. Хотя...


Все права защищены. Рассказ или любая его часть не могут быть скопированы, воспроизведены в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким - либо иным способом, а так же использованы в любой информационной системе без получения разрешения от автора. Копирование, воспроизведение и иное использование рассказа или его части без согласия автора является незаконным и влечёт уголовную, административную и гражданскую ответственность.