Исход

(Медиумический рассказ, написанный при помощи "яснослышания".)

Потрёпанный корабль заходил в порт. На судне были моряки без капитана. Один из уцелевших матросов обратился с палубы к людям стоящим на пирсе. Звуки голоса едва долетали, но слышно было: «Здесь происходит страшное. Мы не выйдем на берег. Судно уходит в море. Дайте нам воды и немного хлеба…» шум прибоя заглушал голоса, но слышалось ещё, - мы утонем, мы будем сохранять спокойствие, передайте нашим матерям…», - кто расслышал дальнейшее, говорили по-разному: толи «… если я не вернусь…» или «погибаем, лодку с прахом спасти не удалось…» - ничего вразумительного.
Комендант распорядился выдать воду, хлеб и если не выйдут в море – расстрелять из пушек. Таков приказ. Исполнение поручено мне. Я старший матрос этого судна, но нахожусь в отставке и пользуюсь уважением коменданта порта, а судно это знаю сызмальства: ходил с отцом, потом определился в юнги, как минуло шесть лет, и до последнего рейса был у капитана старшим в команде. Списан на берег из-за шалости, которую устроили матросы при мне, но без моего участия <…>. Капитану доложено не было мной, но узнал: от кого? Кто устроил всю заварушку: расшатал корабельную мачту?
Теперь выполняю поручения коменданта: принял, знал – не подведу, хоть и о «подвиге» моём слыхал из уст капитана. Мне поручено доставить пресную воду и кой-какой провиант: солонину, хлеб и – чего не пожалел комендант для тонущего судна, других причин оказывать помощь быть не могло. Я выполнил всё: доставил, разгрузил, расспросил матросов о причинах бедствия. Я предполагал худшее: заразная болезнь – чума, которая свирепствовала по островам, куда заходили наши корабли. Но матросы рассказали мне другое:
«Это произошло, когда мы заходили в порт со смешным названием «Птичий хвост» с местного языка. Принимали как обычно: таверна полная чужеродных гостей с кораблей вроде нашего – пьянка, дебош, девушки, больные до неузнаваемости, но просящие гостей в постель. Мы были одни из них. Капитан остался на корабле: остров он этот знал, но предупреждать новичков доверил одному из нас. Мы лишь смеялись и подзадоривали неоперившихся юнцов. С этого всё и началось.
Самый молодой из нашей команды влюбился в проститутку: первая она была, вот и влюбился. Девушка взяла все причитающиеся ей деньги и посоветовала обходить стороной их остров: «Здесь нечисто, - сказала она, - тебе не нужно знать, уходи». Юноша героем не был – рассказал другим матросам: кто посмеялся, кто промолчал.
Отчалили. Берег скрылся, и тут всё началось. Безумие охватило команду: блеяли, кричали, зверями выли, и тот матрос безумцем стал – убил себя со страху, в море бросился. Капитан молитву приказал читать, а кто не хотел или не мог уже – погибли: попрыгали в воду. Капитан знал этот остров, собрал команду, рассказал: «Есть там девушка, как увидишь – влюбишься…» Видно тот парень её и увидел, подумали мы, а капитан продолжал: «Видел её я тоже, но пощадила тогда, сказала: «Когда придёшь, тогда и расплату получишь». Не стал сходить на берег не в первый, не во второй раз, а сейчас будто дёрнуло прийти в этот порт, будто зовёт. Сам не сошёл, а нашла».
Капитан долго молчал, потом продолжил: «Не ведьма она, всё знает, но не ведьма. Пугалась только дыма: не любит, кто закурил. Но курили все. Я запрятал трубку, не люблю думать без неё. А тут девушка-краса – думать нечего… Полюбился я ей или сказала так, но из головы нейдёт образ. Вижу только её: глаза и рот. Смеётся, шутит – играет со мной, а потом усомнится: смотрит, молчит, усмехается будто». Капитан долго рассказывал, как его околдовывала дева. А ведь вправду околдовала: говорить не мог о ней без задумчивой улыбки. Не наш капитан! Ей-ей, не наш. Убил себя. Не смог удержаться: приходил в порт ради неё, надеялся – команду пожалеет. Убила, и убивать будет, - решили мы, - капитан, матросы – её пожива. Идём к острову, убьём деву, чары уйдут».
Что с ними говорить: всё решили. Не мор, но и людьми хотят остаться. С берега просигналили возвращаться. Комендант и слушать не захотел: «Коли, - говорит, - безумие – то болезнь, всех охватить не могло. Не наш корабль, пусть без нас решают. Расстреливать не буду, пусть уходят. Ты молчи, пусть знают: заразу в порт не пустили, а слухи забудут».
Не сказал. Слухи ходили, но люди не могут думать об одном – забыли. Корабли что стояли в порту не добавили к слухам ничего, а вскоре произошло нечто, что заставило по-иному посмотреть на те события.
Корабль вернулся. Капитан был на месте – жив-здоров. Команда в полном составе до того как я покинул судно. Комендант, в полном недоумении, вопрошал меня глазами. Свидетелей того происшествия было много: крики, мольбы о помощи помнили все. Что произошло? Невозможно одному кораблю с десятками матросов быть живыми и мёртвыми одновременно. Капитан, будь он жив в то время, команду принял бы на себя, а здесь он бодр и здоровается со всеми, как не бывало.

Ответ один: было нечто, что не согласуется с нашими представлениями о мире. Нам не принадлежит всё. Изведанное не станет верным – верное не будет изведанным. Соприкосновение миров истинно возможно.