Якоб Лорбер. Евангелие от Иакова. Глава 170

Вопрос Ионафана к Иосифу о его внутреннем отношении к Младенцу и ответ Иосифа

20 марта 1844

1. После этой сцены за столом, которая заставила Ионафана пролить много слез радости и раскаяния, спросил он Иосифа:

2. «Иосиф, мой старый друг, скажи мне откровенно, ощущаешь ли ты бесконечное счастье, осознавая величие своего призвания?!

3. Что ты чувствуешь, когда смотришь на Младенца, и твое живо верующее сердце говорит тебе: ‘Смотри, этот Младенец – Бог Иегова Саваоф,

4. Который говорил с Адамом, Енохом, Ноем, Авраамом, Исааком и Иаковом,

5. и через Моисея освободил наших отцов от тяжелых лишений этой страны, и Сам дал закон,

6. и сорок лет кряду питал великий народ в пустыне, где, кроме колючек, ничего не растет,

7. и говорил устами святых и пророков!’?

8. О, Иосиф, скажи мне, скажи! – Что ты испытываешь в присутствии Того, Кто основал Небеса и землю,

9. сотворил ангелов и создал, и оживил Своим вечно живым дыханием первую человеческую пару?!

10. Или, скажи, можешь ли ты вообще говорить, когда вдумываешься в это?

11. Не сковывает ли лицезрение Младенца твой язык так, что ты немеешь от глубочайшего благоговения перед Тем, Кто был вечно?»

12. И Иосиф ответил Ионафану: «Ты прав, что спрашиваешь меня об этом,

13. но подумай сам: что мне делать?! Так уж вышло, и потому я вынужден переносить Наивысшее так, как если бы Оно было чем-то низким. Иначе я ведь не смог бы этого выдержать!

14. Смотри: Бог есть Бог, а мы – Его создания! Он – это Все, мы же – ничто!

15. Это соотношение вычислено верно, и разве можешь ты даже самым высоким полетом мысли изменить в нем хоть что-нибудь?

16. И, смотри, поэтому твои расспросы напрасны! Даже если бы я имел сердце величиной с землю и голову величиной с небо, и взращивал в них чувства и мысли, от которых содрогнулись бы все ангелы,

17. скажи, какую услугу я оказал бы этим Тому, Кто держит в Своей деснице всю бесконечность, как я – песчинку?!

18. Разве благодаря этому стал бы я более человеком, а Бог – менее Богом?!

19. Посему твой вопрос – праздный! Все, что я могу сделать, – это любить Младенца изо всех моих сил и при необходимости служить ему, когда Ему это от меня требуется!

20. Все прочее мудрствование я оставляю в стороне по той причине, что знаю: даже самая благородная и величайшая моя мысль – пустое и хвастливое ничто в сравнении с величием Бога!»

21. Этот ответ задал мыслям Ионафана совершенно другое направление, и он больше не задавал Иосифу подобных вопросов.