Ч. 77 Цветная соперница Найтингейл

Предыдущая страница  http://www.proza.ru/2018/02/15/1702

Иногда, ближе к юбилейной дате, в нашей печати появляются статьи: дескать, прозевали мы момент, когда учреждалась почётная международная награда – медаль имени англичанки Флоренс Найтингейл. А чем мы хуже?

Надо было требовать, чтобы медаль назвали именем Даши Севастопольской! Но история – это не Олимпийские игры, где идёт борьба за первые места. Слишком разные судьбы были у этих двух женщин, различен и масштаб их свершений.

Имя Флоренс Найтингейл вошло в историю ещё при её жизни. А вот другой знаменитости времён Крымской войны судьба назначила сначала прославиться, потом оказаться забытой и только в наше время вновь занять заслуженное место среди имён самых выдающихся граждан Великобритании.

Креолка Мэри Сикоул, о которой пойдёт речь, родилась в 1805 году на Ямайке. Её мать была свободной чернокожей женщиной, а отец – шотландским пехотным офицером. Родители Мэри содержали гостиницу для английских солдат и матросов в столице Ямайке, Кингстоне.

Гостиница пользовалась большой популярностью, поскольку её хозяйка славилась как знаток народной медицины. Своё искусство врачевательницы она передала дочери. Какое Мэри получила образование, толком неизвестно, но то, что она была грамотным человеком, совершенно достоверно.

Впоследствии у неё обнаружился и незаурядный литературный дар. В 1836 году, уже достаточно зрелой, в тридцать один год, она вышла замуж за английского моряка Эдвина Горацио Гамильтона Сикоула, крёстного сына адмирала Нельсона.

Назвать супружество счастливым можно с натяжкой: Эдвин часто болел, а через восемь лет Мэри овдовела, излечить мужа не помогли никакие её старания.

Ямайский период жизни Сикоул – сплошная череда несчастий: смерть матери, затем мужа и в довершении всех бед – пожар, в котором сгорел принадлежавший их семье дом.

Это переполнило чашу её терпения, и она пришла к выводу, что после всего случившегося на Ямайке ей делать нечего. С того момента начинаются её приключения. Мэри Сикоул побывала во многих странах, занималась содержанием гостиницы, лечением золотоискателей и военных, и весьма успешно.

По характеру она была авантюристкой, причём из тех дам, которые могут за себя постоять. В пятьдесят лет Мэри озаботилась судьбами раненых солдат и офицеров в Крыму, со многими из которых познакомилась ещё во время службы тех на Ямайке.

Заручившись рекомендательными письмами от британского военного командования на Ямайке и от тамошних армейских врачей, она приехала в Лондон, чтобы в качестве военной медицинской сестры поехать в Крым.

Однако все её обращения в военное министерство оказались напрасными – она повсюду встречала отказ. Бесполезным оказалось и обращение в правление Крымского фонда, собранного на деньги общественности.

Тогда Мэри решила поддержать усилия Найтингейл по оказанию сестринской помощи в военных госпиталях. Но Флоренс Найтингейл вылила ушат холодной воды на её пылкое желание работать сестрой милосердия в военном госпитале.

Четыре раза Сикоул, спрятав самолюбие в карман, обращалась к Найтингейл с просьбой принять её на работу по уходу за больными и ранеными, и каждый раз та отвечала резким и неприязненным отказом.

Креолка побывала даже у жены военного министра Элизабет Герберт, чтобы заручиться её рекомендацией. Но откуда ей было знать, что семьи Герберт и Найтингейл связаны давней дружбой и никогда не стали бы ссориться из-за какой-то там  цветной женщины.

Результат оказался прежним. Мэри до конца своих дней была убеждена, что причиной отказа послужили расовые предрассудки, которые не смогла побороть в себе Флоренс Найтингейл.

Неприязнь Найтингейл к Мэри Сикоул, перешедшая потом просто в ненависть, оказалась настолько велика, что впоследствии Флоренс утверждала, будто Сикоул в Крыму спаивала солдат и содержала бордель, а не гостиницу с рестораном, что было откровенной клеветой.

Продолжение http://www.proza.ru/2018/02/17/1560

На фотографиях: Сикоул и Найтингейл