Глава 13 Дружба Элен с профессором Черкезовым

Дружба  Элен   с  профессором  Черкезовым

    Говорить  о  дружбе  всегда  приятно. Куда  ж  мы  без  друзей  и  подруг!  Даже  представить  невозможно,  что  было  бы  с  нами,  и  как  бы  мы  дальше  жили,  если  б  наши  друзья  все  одновременно   исчезли  куда-то. Мы  бы  так  в  этом  мире  растерялись, ведь  с  их  мнением  мы  сверяем  все  наши  поступки,  у  них  ищем  поддержку,  на  них  равняемся,  и  даже  стараемся  их  превзойти.
    А  сколько  пословиц  мы  знаем  о  дружбе: «Не  имей  сто  рублей,  а  имей  сто  друзей!», кстати,  спорная  пословица,  лучше  иметь  и  то  и  другое,  да  и  с  количеством  друзей  перебор,  а  вот  с  количеством  рублей  явный  недобор. «Старый  друг  лучше  новых  двух»,  ну,  если  дружба  проверена  временем,  и  если  он  тебе  сильно  не  напакостил,  или  не  очень  тебя  использовал,  то  да,  кто  же  спорит,  но  ведь  и  новые  друзья  могут  оказаться  классными,  тем  более,  они  соответствуют  твоему  новому  положению  и  твоим  новым  запросам. Что  это  я   берусь  оспаривать  народную  мудрость!
    А  вот  неоспоримая  пословица:  «Друг  познаётся  в  беде»,  а  ещё  мне  нравится: «Дружба  дружбой,  а  табачок  врозь»,  она  такая  не  лицемерная,  и  очень  правдивая.  И  неправда,  что  друзья  могут  быть  только  примерно  одного  возраста,  у  моей  кузины  есть  подруги  на  десять  лет  моложе  её. Иногда  даже  отец  и  сын   могут  быть  друзьями,  а  мама  с  дочкой  подругами.  Это  когда  переплетаются  любовь  и  дружба.
    Но  это  не  наш  случай. Как  мы  поняли, у  Виктории  с  дочерью  Элен  была  только  любовь,  со  всеми  её  отрицательными  проявлениями,  с  эгоизмом,  с  недопониманием,  с  подавлением,  с  сопротивлением. Почему-то,  любящие  люди  могут  мучить  друг  друга,  аж  до  ненависти,  хотя  кажется,  что  любящий  человек  должен  всего  себя  отдавать  другому. Есть  и  такие,  но  что  они  получают  взамен?  Может,  и  не  должны  ничего  получать,  а  может,  и  в  любви  «торг  уместен»?  А  можно  и  вообще  получить  предательство.
    В  общем,  любовь -  это  такое  многослойное  явление,  что  с  этим  лучше  подождать,  а  вернёмся  опять  к  дружбе. Каковы  её  критерии? Думаю,  что  они  у  всех  разные.  От  «Ты  меня  уважаешь?»,  когда  человеку  нужно  признание   в  уважении,  до  «Дай  тысячу  взаймы!»,  с  отдачей  или  без  отдачи,  тут  уж  как  получится.  А  между  ними  целая  палитра  отношений,  и  поплакаться   и  потусоваться  и  много  ещё  всего,  не  будем  перечислять!

          Самым  лучшим  другом  в  Америке  у  Элен  остался  Джимми. Конечно,  родители  их  обоих  простили,  вернули  домой,  и  они  опять  оказались  в  одной  школе. Но  они  уже  кое - чему  научились,  кое-что  стали  понимать,  и  вообще,  потихоньку  взрослели. У  него  появлялись  новые  друзья,  у  неё   подруги,  но  они  всё  равно  тяготели  друг  к  другу. Они  могли  поделиться  друг  с  другом  чем-то  для  них  важным,  но  ни  тому,  ни  другому  даже  в  голову  не  могло  прийти,  что  об  этом  может  узнать  кто-то  ещё. Могла  ли  бы  их  дружба  впоследствии  перерасти  в  любовь?

     На  светских  вечеринках  для  подростков,  они  постоянно  были  вместе. Были  даже  вечера  в  Голливуде  с  участием  артистов,  с  очень  высокими  ценами  на  билеты,  эти  средства  всегда  отдавались  на  благотворительность. На  этих  вечерах  Элен  пела,  ей  все  рукоплескали,  а  Джим  отбивал  ладошки  с  таким  усердием,  что  они  у  него  потом  болели. На  одной  из  таких  вечеринок  Джима  случайно  или  намеренно  облили  щипучим  напитком. Американцы  любят  такие  идиотские  приколы,  типа  «тортик  в  лицо». Все  смеялись  над  ним,  а  Элен  вытирала  ему  лицо  и  руки  своим  платком,  и  сказала: «Для  меня  ты  никогда  не  будешь  смешным».

     В  шестнадцать  лет  она  уже  получала  в  подарок  от  композиторов  песни,  их  количество  росло,  и  на  повестке  дня  уже  вставал  вопрос  о  выпуске  её  первого  альбома. Тем  более,  что  ни  в  чьих  деньгах  для  этой  цели  она  не  нуждалась,  ей  уже  был  подарен  отцом  один  из  химических   заводов  во  Франции,  а  именно,  парфюмерный  завод,  где  выпускались  не  духи,  а  не  менее  душистые  шампуни,  гели,  мыло  и  так  далее.

  Так  вот,  опять  о  Джимми.  Его  отношение  к  Элен,  спутнице  его  проказ,  становилось  всё  более  благоговейным.  И  родители,  и  те  и  другие,  были  бы  просто  счастливы. Да  и  в  бизнесе  у  них  была  кооперация. Для  строительства  самолётов  Синглтоны  покупали  пластмассы  и  резину  на  их  заводах.
        Корпорации  выходили  на  первый  план,  и  кажется,  уже  претендовали  на  управление  государством. По  крайней  мере,  уж  точно  начинали  определять  его  политику. Но  сделаем  небольшой  откат  по  времени  к  возрасту  четырнадцатилетней  Элен  и  даже  немного  ранее. Вернёмся  в  наши  родные Белые  Горы.

         Жизнь  Элен  в  Белых  Горах,  а  также  в  райцентре,  где  они  жили  зимой,  поскольку  там  было  лучше  снабжение,  и  была  музыкальная  школа  для  Элен,  эта  жизнь  была  очень  комфортной.  Но  ясно,  что  жизнь  в  Америке  была  повеселей. И  получалось  так,  что  где-то  треть  в  году  она  жила  здесь,  а  две  трети  -  в  Штатах. Образование  от  этого  не  страдало. Получалось,  что  у  неё  было  много  школ,  где-то  приходилось  досдавать,  а  где-то,  повторять  пройденное,  но,  как  говорится,  повторение  -  мать  учения. 

        Для  неё  создавались  специальные  программы,  поскольку  вскоре  стало  ясно,  что  её  знания  намного  превосходят  знания  сверстников. Не  последнюю  роль  в  этом  играли  её  занятия  с  отцом,  и  особенно,  с  профессором  Черкезовым,  который  всегда  был  дома,  и  мог  заниматься  с  Элен  часами. Прекрасная  память,  чёткое  логическое  мышление,  усидчивость,  этими  качествами,  кроме  всех  прочих  обладала  Элен,  поэтому  и  заниматься  с  ней  было  сплошным  удовольствием.
 
    Вот  она  вернулась  из  школы,  где  постаралась  провести  весь  день. Возмущению  не  было  предела. На  уроке  математики  целых  сорок  минут  мусолили  одну  теорему,  на  доказательство  которой  Элен  требовалось  пять  минут.  На  уроке  литературы  двадцать  минут  ученики  препирались  с  учительницей,  а  за  остальные  двадцать  пять  еле-еле  разобрали  одно  стихотворение.
    Элен  видела,  что  одноклассникам  просто  не  хотелось  добывать  знания. И  они  только  отнимали  время  у  тех,  кому  это  хотелось. Здесь  надо  было  искать  какой-то  выход. Для  себя  она  его  нашла,  поскольку  это  теперь  разрешалось. Она   просто  приходила  в  школу,  учителя  устраивали  ей  проверку  данной  темы  письменно  или  устно  и  ставили  отметки.
 
          Таким  образом,  Элен  смогла  потом  одновременно  закончить,  как  американскую,  так  и  российкую  среднюю  школу.  А  сейчас   Александр  Германович,  её  домашний  учитель,  говорил  ей  просто:
         -  Пошли  заниматься,  дорогая  моя,  будем  вместе  делать  из  тебя  Софью  Ковалевскую. Я  постепенно  передам  тебе  все  свои  знания  по  физике  и  математике.  Я  так  тебя  подготовлю,  что  экзаменаторы  в  МГУ  будут  очень  удивлены.
       -  Вы  хотите  сказать,  рты  разинут? А  если  я  буду  поступать  в  Гарвард  или  в   Йельский  Университет,  который  у  нас  в  Калифорнии?
       -  Тогда  тем  более  там  все  будут  просто  поражены.
       -  То  есть,  все  просто  обалдеют.
       -  Это  хорошо,  что  ты  знаешь  простую  народную  речь,  но  всё-таки,  не  повторяй  словечки  твоих   подруг  бездумно.  Ты  же   -  леди,   барышня.
       -  Извините,  я  буду  более  внимательна  к  своей  речи.

Конечно,  выбор  за  тобой,  но  я  хочу,  чтобы  ты  поступила  в  МГУ.  Там  мой  Гера.  Он  уже  окончил  университет  и  сейчас  учится  в  аспирантуре. И  уже  ведёт  практические  занятия  у  студентов. После  окончания  аспирантуры  будет  читать  лекции  и  защитит  диссертацию.  И  всё  это  без  меня. 
      -  Ну,  не  грустите!  Мы  что - нибудь   придумаем!
      -  Ты  уже  придумала  однажды,  помнищь,  ты  написала  ему  письмо,  а  он  даже  не  ответил!  -  Элен  стало  плохо. Она  сказала  своему  другу  неправду. Герман  тогда  прислал  ответное  письмо. Но  они  с  бабушкой  не  смогли  показать  его  профессору.
       -  С  тех  пор  прошло три  года.  Что  об  этом  вспоминать!  Наверное,  он  изменился.
       -  Я  получил  от  друзей  его  фото.
       -  Правда?  А  Вы  мне  его  не  показывали. Я  знаю  только  фото,  которое  стоит  у  Вас  на  комоде,  и  там  ему  только  двенадцать  лет.
       -  Новое  фото  я  только  что  получил  от  своих  друзей.  Я  просто  не  успел  тебе  его  показать. Вот  сейчас  позанимаемся, и  чем  внимательнее  ты  будешь  работать,  тем  быстрее  мы  закончим,  и  ты  увидишь  моего  сына,  каким  он  стал  сейчас.

     Математика  и  физика  -  это  замечательно,  а  как  же  её  голос,  её  увлечение  пением?  Это  такая  же  потребность  для  неё,  как  есть  или  пить,  то  есть  ей  необходимо  петь. И  поскольку  в  деревне  не  было  вокальной  школы,  они  были  только  в  больших  городах,  то  она  пела  сама  по  себе. Встала  утром  рано,  и   с  утра  ей  захотелось  петь.  Она  пошла  в  сад,  ходила  среди  деревьев  и  пела.

           Репертуар  у  неё  был  разный,  поскольку  возможности  её  голоса  позволяли  ей  исполнять,  как  оперные  арии,  так  и   песни  и  романсы,  и  даже  джаз. Но  больше  всего  ей  нравились  эстрадные  песни  с  широким  диапазоном  вокала. Но  пока  ей  не  хватало  ювелирной  техники  и  настоящей  постановки  голоса. Но  мама  обещала  ей  Италию. Научиться  петь  бельканто  -  это  была  её  мечта.

          Кто-то  в  Америке  ей  сказал,  что  для  этого  ей  достаточно  будет  полугода  обучения  в  Италии,  ведь  она  уже  многое  умеет, правильно  берёт  дыхание,  поёт  много  упражнений,  ей  ставили  голос  в  американской  вокальной  школе,  ну,  а   здесь  приходится  петь  самой  по  себе. Вокруг  все  привыкли  к  её  пению  и  были  от   него  в  восторге.  Голосистые  деревенские    девчата  вечерами  гуляли  вдоль  улицы  с  ней  под  руку  и  подпевали.
          Днём  она  бродила  с  кем-нибудь  из  подруг  по  лесу,  и  они  тоже  пели. Репертуар  тут  был  тоже  разнообразный. От  старинных  песен  до  частушек,  и  до  современных  эстрадных,  которые  исполняют  по  телевизору  и  по  радио.

            Начинали  так: «Миленький  ты  мой,  возьми  меня  с  собой,  там,  в  стране  далёкой  буду  тебе  женой!»,  потом  запевали  «По  морю  гуляет  казак  молодой,  а  там  дева  плачет  над  быстрой  рекой».  Потом  пели  «Голубку»,  потом  «Тонинеллу» - «Прощай,  желанный  мой,  в  дальнем  чужом  краю,  ты  помни  любовь  мою!»
           Дальше  следовали  «Сиреневый  туман»,  несколько   современных  песен  и  заканчивали  романсом  или  арией,  например,  сначала  «Утро  туманное»,  затем  «У  любви,  как  у  пташки  крылья».  И  когда  пели  «меня  не  любишь  ты,  но  я  люблю  и  заставлю  меня  любить»,  то  все  дружно  смеялись,  поскольку  страданий  любви  ещё  никто  не  знал,  и  не  понимал,  как  трудно  заставить  любить. Но  это  был  только  один  вариант  их  репертуара,  а  их  было  так  много,  ведь  столько  песен уже  накопилось  в  нашей  культурной  кладовой.

          А  потом  Элен  исполняла  для  них  песни  на  иностранных  языках,  те,  что  пела  в  Америке. И  как  же  быть  со  всем  этим? Только  хобби,  с  таким-то  голосом?  Она  уже  знала,  что  в  Москве  есть  Академия  имени  Гнесиных,  где  обучают  вокалу,  и  там,  пожалуй,  высший  уровень  обучения  пению  в  стране. Так  куда  же  её  занесёт?  И  как  совместить  не  совместимое,  математику  и  пение?  А  может  быть,  всё  совместимо?
 
    Элен  добросовестно  слушала  объяснения  профессора,  решала  задачи  на  закрепление  материала  и  испытывала  от  этого  почти  наслаждение.  Ясно  было,  что  это  её  любимое  занятие,  щёлкать  эти  трудные  орешки. Но  откуда  в  семье  её  бабушки  взялся  настоящий  профессор  математики?  И  ещё  такой,  что  становился  для  Элен  настоящим  другом,  старался  не  только  её  научить,  но  и  понять  и  поддержать  в  разных  житейских  ситуациях. Это  целая  история.

      Алексей  Иванович  поехал  в  санаторий  в  Калининград   подлечиться  и  там  познакомился  с  профессором  математики. По  возрасту,  его  новый  знакомый  был  намного  моложе  его,  но  был  так  плох,  что  воспринимался,  как  очень  больной  человек.  Видно  было,  что  и  жить-то  ему  оставалось  недолго. После  приёма  обезболивающих  лекарств,  ему  становилось  лучше,  и  он  пытался  разговаривать  с  соседями.  Беседовать  с  ним  было  интересно,  кругозор  у  него  был,  конечно,  широкий.  Но,  кроме  того,  что  он  был  физически  очень  ослаблен,  он  был  ещё  подавлен  морально.

      Как-то  они  разговорились,  и  профессор  Черкезов  поделился  с  Алексеем  Ивановичем  историей  своих  жизненных  перипетий  и  злоключений,  в  которых  обвинял  только  самого  себя. Он  был  совершенно  одинок,  забыт,  брошен  женой,  то  есть,  он  сам  бросил  жену  и  сына,  и  сын  его  не  простил.
      Он  не  только  уже  не  преподавал,  но  и  не  занимался  бизнесом,  который  поначалу  шёл  у  него  весьма  неплохо. Он  проживал  остатки  денег,  поскольку  до  пенсии  ему  было  ещё  далеко,  поселившись  в  своём  наследном  доме  в  Гудауте  в  Абхазии. Дом  был  большой  с  садом,  но  требовал  ремонта.
     Тогда  там  было  неспокойно. Абхазия,  Новороссия,  Приднестровье,  Бесарабия  и  другие  земли  были  самостоятельными  образованиями   и  такими  и  вошли  в  состав  СССР.  Но  Ленин,  а   потом  и  Сталин,   перекроили  все  границы  бывших  царских  территорий  по  своему  усмотрению,  не  спросив  мнение  об  этом  этих  народов.
     Например,  Абхазию,  которая  никогда  раньше  не  принадлежала  Грузии,  отдали  последней.  Ещё  Екатерина   Вторая    присоединила  к  Российской  империи  огромную   Новороссию  и  сама  основала  город  Одессу. Эти  земли  впоследствии  добавили    к  Малороссии,  которая  состояла  из  трёх  городов:  Киева,  Полтавы  и  Житомира.  К  ним  присоединили   и  на  западе  территории  других  государств,  и  даже   польский  город  Львов,  который  ещё  раньше  тоже  был  русским. И  этому  новому  сообществу  дали  название  земель  на  окраине  с  Польшей. Их  так  и  называли  «Окраина»  или  «Украина». Они  были  такими  разными  по  ментальности,  и  так  не  любили  друг  друга,  что  прочного  союза  быть  не  могло.

    И  когда  развалился  Советский  Союз,  то  народы  этих  государств  не  захотели  быть  в  составе  республик,  на  присоединение  к  которым  они  своего  согласия  не  давали. И  Абхазия,  Южная  Осетия,  Приднестровье  и  Крым  объявили  себя  независимыми.  Но  никто  их  не  отпустил.  И  тогда  они  восстали,  а  их  бывшие  хозяева,  не  желающие  отдавать  такие  лакомые  куски  бывших  российских  земель,  собрали  войска,  надеясь  их  подавить.
     Начались  страшные  войны  в  Приднестровье  с  Молдавией,  а  в  Абхазии  с  Грузией,  а  впоследствии  и  на  Украине с  Новороссией.  Крым  же  остался  какое-то  время  терпеть  господство  Украины.  Но  после  государственного  переворота  в  Киеве,  тоже  убежал,  впрочем,  соблюдая   все  международные  нормы.  Устав  ООН  о  праве  наций  на  самоопределение  и  местный   референдум  на  своей  территории  были  взяты  за  основу  их  волеизъявления. Они  вернулись  к  своей  Родине -  матери  России.
    Причин  такого  бегства  было  много,  но  главными  были  то,  что  русскому  населению  на  русских  территориях  был  запрещён  родной  русский  язык,  и  то,  что  в  стране  начался  разгул  нацистских,  фашистских,  бандеровских   молодчиков,  которые  убивали  и  сжигали  людей.
         А  чтобы  оправдать  разруху  страны,  которую  попросту  разворовали, нашли  виноватого,  отныне,  что  бы  плохого  ни  произошло  на  Украине,   виновником  объявлялась  Россия.  При  такой  постановке  дел  Украина быстро  потеряла  суверенитет  и  стала  колонией  США  и  ЕВРОСОЮЗА.
           И  вот  в   то  время,  о  котором  идёт  речь,  в  Абхазии  шла  как  раз  война  с  Грузией.  Речь  шла  о  жизни  и  смерти  людей.  Соседи  профессора  были  тоже  русскими,  и  они  послали  родственникам  в  Россию  письмо: «Прощайте,  прощайте  все!  Не  знаем,  чем  всё  кончится.  Нам  очень  страшно!»

          А  Александру  Германовичу  послать  письмо  было  некому.  Вернее,  было  кому,  его  бывшая  жена  Екатерина  Ахметовна  и  сын  Герман   жили  в  Москве.  Но  они  попросту  даже  не  стали  бы  читать  его  письмо,  не  то,  чтобы  пригласить  его  обратно. Они  вычеркнули  его  из  своей  жизни  насовсем. Обратно  в   Москву  ему  путь  был  заказан,  у  него  не  было  там  жилья. Квартира  принадлежала  его  бывшей  жене  и  сыну. Жестокие  люди?  Как  это  можно  так  относиться  к   родному  человеку? Оказывается,  можно.
         Всё  было  до  банальности  просто. Как  только  начал  заниматься  бизнесом  и  появились  деньги,  расхорохорился,  я  ещё  ого - го,  молод  и  красив,  и  вообще,   кум  королю,   брат  министру,  и  мораль  сразу  куда-то  ушла,  и  принципы  растерялись. Позволил  себе  влюбиться  в  молоденькую  хищницу,  свято  веря,  что  нужен  ей  сам,  а  не  его  деньги. Тогда  многие  богатые  люди  побросали  своих  прежних   партнёров,  впрочем,  и  женщины  тоже,  и  поменяли   их  на  более  молодых. Голова  его  закружилась,  и  он  ушёл  из  семьи.

         Якобы  властная  авторитарная  жена,  сама  доктор  наук,  руководитель  научного  объединения,  не  стала  бороться  за  мужа.  Да  и  как  бы  она  стала  бороться?  Унижаться,  что  ли,  умолять  вернуться,  плакать,  или  даже  встать  на  колени,  как  делали  некоторые,  впрочем,  без  толку?
         Это  было  не  в  её  характере,  не   в  её  стиле  жизни. Она  не  только  не  стерпела  такой  обиды,  но  даже  запретила  себе  вспоминать  о  нём,  хотя  разве  забудешь  столько  прожитых  вместе  лет?  Она  сказала: «Он  -  негодяй,  предатель,  не  пощадил  подростка  сына,  забыл,  что  даже  докторскую  диссертацию  ему  сделала  я!» Все  свои  силы  она  сосредоточила  на  работе  и  на  своём  сыне  Германе,  понимая,  что  осталась  для  него  единственной  опорой.

           Почему  же  Александр  Германович  был  так  одинок?  Куда  подевалась  его  молодая  любовница,  на  которой  он даже  женился?  Вскоре  она  поняла,  что  денег  у  него  не  так  уж  много,  и  он  не  может  обеспечить  ей  тот  уровень  жизни,  на  который  она  рассчитывала,  а  в  постели  хотелось  молодого  тела  и  более  бурных  ласк,  да  и  прихварывать,  козёл,  начал,  возможно,  от  чрезмерного  сексуального  истязания,  или  от  проснувшихся  угрызений  совести,  и  она  его  бросила.
          Вскоре  она  с  ним  развелась,  и  вышла  за  богатого  турка.  Профессор  был  только  первой  ступенькой  на   шаткой  лесенке  её  восхождения,  неизвестно  к  какой  вершине. А  вдруг  сверзится?  И  ведь  сверзилась. Замужество  с  турком  оказалось  ненастоящим,  и  он  продал  её  в  весёлый  дом,  да  ещё  в  сопредельное  государство.

        Из  санатория  Александр  Германович  боялся  возвращаться  в  Гудауту.  Война  закончилась.   Ополчение   Абхазии  победило  армию  Грузии,  и  абхазский   народ  отстоял  свою  независимость.  Но  какой  ценой?  Тысячи  убитых,  ещё  больше  раненых. Абхазия  лежала  в  руинах. Сухуми  был  разрушен. Даже  прекрасные  огромные  плакучие  ивы   на  набережной  Руставели  были  расстреляны  и  расщеплены.
        Плакучие  ивы,  как  вы  плакали!  Столько  лет  вы  стояли,  опустив  вниз  свои  кудрявые  кроны,  давая  тень  для  гуляющих  детей  и  взрослых. Безжалостен  тот  мир,  в  котором  даже  деревья  плачут.  Аэропорт  больше  не  существовал. Дома  зияли  пробитыми  крышами  и  выбитыми  стёклами. В  стране  не  было  тепла  и  электричества.
          Как  он  мог  вернуться  туда,  где  его  никто  не  ждал,  многие  русские  оттуда  уезжали,  а  жить  ему  оставалось  не  более  полугода.  Сам  он  этого  не  знал,  но  чувствовал,  но  об  этом  узнал  Алексей  Иванович  от  врача  и  пригласил  профессора  к  себе  в  гости  в  Белые  Горы,  предварительно  позвонив  Зинаиде  Леонидовне  и  получив  её  одобрение.

    Вот  так  и  оказался  в  Белых  Горах  профессор  Черкезов. Приехал  в  гости,  а  остался  насовсем. Как  так  получилось?  Приютился,  прижился,  пригрелся,  и  всё  тут.  А  разве  могла  Зинаида  Леонидовна,  эталон  доброты  и  нравственности,  выгнать  его?  Но  почему  же  он  не  умер?  Да  потому  что  его  новая  попечительница  дала  ему  такой  уход,  внимание  и  заботу,  что  смерть  сама  собой  отложилась.
    Никто  из  домашних,  конечно,  не  знал,  что  с  первого  же  дня  его  пребывания  в  Белых  Горах   Зинаида   Леонидовна  ставила  на  нём  опыты. Это  был  её  секрет,  за  это  только  она  одна  несёт  ответственность  и  никто  больше. Она  растирала  пилюли  из  опытной  партии  и  подсыпала  их  профессору  в  кашу,  и  в  пюре,  а  жидкий  эликсир,  а  у  неё  был  и  такой,  подливала  в  суп,  чай,  кисель  и  компот.

     А  кто  мог  ей  запретить?  Совесть?  Так  совесть  говорила,  делай  так,  ведь  жить  ему  оставалось  считанные  месяцы,  и  хуже  ему  уже  не  будет, и  никто  ещё   от  этих  лекарств  не  отравился,  и  добавляет  она  их  совсем  чуть-чуть,  да  и  ей  самой  пилюли  так  помогают! И  кто  мог  вообще  об  этом  узнать? Только  Бог!  А  Бог  и  направлял  её  милостивую  щедрую  руку.
    Александр  Германович  посвежел,  поправился,  потому  что  у  него  появился  аппетит, повеселел,  освоился  и  зажил  полноценной  жизнью. Конечно,  это  была  не  та  активная,  созидательная  и  даже  бурная  жизнь,  какая  у  него  была  раньше,  но  он   гулял  в  саду,  читал  книги,  смотрел  телевизор,  и  если  учесть  в  каком  состоянии  он  к  ним  приехал,  то  прогресс  был  налицо.

   Ещё  он  занимался  воспитанием  и  образованием  Элен,  когда  та  приезжала  в  Белые  Горы.  Девочка  помнила  их  первую  встречу. Ей  было  тогда  всего  семь  лет. Ей  сказали,  что  у  них  живёт  больной  учёный.  Она  пошла  к  нему  в  комнату,  чтобы  познакомиться. Робко  подошла  к  постели. Он  тогда  был  ещё  совсем  плох. Она  молча  смотрела  на  него,  а  он  сказал:
      - Дай  мне,  пожалуйста,  попить,  деточка!
    Она  налила  из  графина  в  стакан  клюквенного  морсу  и,    поняв,  что  он  не  сможет  выпить  его  лёжа,  подошла  и  без  всякой  брезгливости,  приподняла  ему  голову  и  сама  напоила  его,  а  он  только  придерживал  стакан  снизу  дрожащими  руками.  Затем  он  тихо  сказал:
      -  Спасибо,  маленькая!  Ты  похожа  на  ангела!
    С  этого  момента  и  завязалась  между  ними  их  нежная  дружба. И  продолжалась  до  последних  его  дней.  А  прожил  он  у  них  ровно  десять  лет,  вместо  предсказанных  полугода  и  это  был  хороший  отрезок  его  жизни. 
         
Алексей  Иванович  всегда  помогал  своей  супруге  в  домашних  делах. Он  на  кухне  надевал  фартук  и  рубил  тяпкой  капусту  для  пирогов  в  специальном  деревянном  корытце,  чистил  картошку,  лепил  пельмени,  в  общем,  всегда  был  на  подхвате. Поэтому,  лишний  рот  им  не  был  в  тягость. Да,  за  их  постояльцем  требовался  уход,  нужно  было  его  помыть,  обстирать,    но  они  справлялись.
        И  вот  ведь  что  интересно,  они  оба  были  старше  профессора  Черкезова,  а  приходилось  ухаживать  за  человеком  моложе  их. Вот  ведь  как  бывает!  Чем  же  он  им  платил? Пенсию  по  инвалидности   профессор,  конечно,  отдавал  на  пропитание. Какие-то  деньги  от  бизнеса  у  него  ещё  оставались  на  сберкнижке. Их  пока  не  трогали,  но  они  стремительно  дешевели.
     Но  основная  и  главная  плата  была,  конечно,  интеллектуальная. Им  было  приятно  с  ним  беседовать. Общение  с  таким  человеком  и  было  платой. Нам  всем  не  хватает  общения  и  именно  такого,  какое  нам  нужно. Нам  хочется  окружать  себя  людьми,  с  которыми  нам  комфортно,  интересно,  но  не  всегда  рядом  есть  такие  люди.

      Он  очень  переживал  за  свой  дом  в  Гудауте.  Война  в  Абхазии  давно  закончилась.  Самостоятельная  республика  восстанавливалась  очень  медленно,  ведь  ей  никто  не  помогал,  кроме  России.  Недвижимость  там  продавалась  по  бросовым  ценам. Во-первых,  оставалась  угроза  войны  с  Грузией. Были  постоянные  вылазки  и  провокации  со  стороны  грузинских  войск  в  Панкийском  ущелье.
         Америка  усиленно  вооружала  и  тренировала  грузинскую  армию,  подготавливая  её   к  нападению  то  ли   на  Абхазию,  то  ли  на  Южную  Осетию.  Дома  и  дороги  в  городах  и  сёлах  надо  было  восстанавливать,  а  где  было  взять  столько  стройматериалов?  Дом  Александра  Германовича  и  до  того  не  ремонтировался,  а  сейчас  его  можно  было  продать,  ну,  за  сущие  гроши. А  если  оставить,  то  без  ремонта  и  без  присмотра  он  окончательно  разрушится.

         Там,  наверное,  принимались  новые  законы,  надо  было  ехать  и  оформлять  дом  по  новым  правилам. То  же  самое  происходило  и  в  России,  сколько  раз  нам  переписывали  документы  то  на  приватизацию,  то  на  право  собственности,  то  белые,  то  розовые,  то  зелёные  листы  гербовой  бумаги. Раньше,  в  советское  время  у  нас  никаких  документов  на  собственность  не  было,  дома  в  деревне  были  записаны  в  шнуровой  книге  в  сельском  совете,  а  в  городе  -  в  ЖЭУ  и  в  ЖСК. Юристов  и  нотариусов  требовалось  мало,  но  никогда  никто    квартиру  или  дом  ни  у  кого  не  отобрал,  и  бездомных  тогда  не  было.
        На  кого  было  излить  свои  переживания  Александру  Германовичу,  как  не  на  новую  приёмную  семью?  Вот  он  ходил  и  ныл  про  свои  болячки,  как  только  чуть  поправился. Его  выслушивали  раз,  выслушивали  два,  но  что-то  надо  было  делать?  Он  изводил  не  только  себя,  он  изводил  всех. И  они  начали  потихоньку  его  проблемы  решать,  иногда  удачно,  иногда  не  очень,  а  иной  раз,  и  сверх  того.