Глава 14 Отвергнутый, но опять богатый

Отвергнутый,  но  опять  богатый

Одной  из  неудачно  решённых  проблем   была  та,  о  чём  напомнил  Элен  её  друг,  эта    проблема  его  взаимоотношений  с  бывшей  семьёй  и  в  частности,  с  сыном,  то  есть,  она  вообще  не  была  решена,  хотя  Элен  пыталась  сделать  это  дважды. И  оба  раза  неудачно. Он  напомнил  ей  о  письме  к  Герману,  на  которое  тот  якобы  не  ответил,  так  сказали  профессору. На  самом  деле  это  было  не  так.
    Однажды  в  светлую  головку  Элен  пришла  идея  написать  письмо  сыну  Александра  Германовича.  Она  решила  написать  его  от  своего  имени,  а  поскольку  ей  было  всего  двенадцать  лет,  и  хотя  у  неё  был  высокий  интеллект,  всё-таки  получилось  письмо  девочки.    

                Уважаемый  Герман  Александрович!

        Вам  пишет  девочка  Лена  из  деревни  Белые  Горы. Ваш  папа  Александр  Германович  Черкезов  уже  несколько  лет  живёт  у  нас  в  доме. Он  стал  членом  нашей  семьи. Мы  его  любим  и  ухаживаем  за  ним. Но  он  очень  страдает  оттого,  что  Вы  его  забыли  и  не  хотите  встретиться  с  ним  снова. Он  перед  Вами  виноват.  Но  разве  нельзя  его  простить?
       Я  могу  ещё  понять  Екатерину  Ахметовну,  я  бы  тоже  не  простила  измену,  но  Вы,  Герман  Александрович,  Вы  же  его  сын! Вы  считаете,  что  он  Вас  предал,  а  он  просто  полюбил. Разве  человек  в  этом  виноват? Он  хотел  Вам  помогать  материально,  но  Вы  сами  отказались  от  его  помощи. Екатерина  Ахметовна   его  подавляла,  и  он  не  мог  больше  с  ней  жить.
       Но  Вас  он  по-прежнему  любит,  тоскует  по  Вас  и  очень  хочет  встретиться  с  Вами  и  обнять  Вас. Он  очень  болен  и,  может  быть,  жить  ему  осталось  недолго. Помиритесь  с  отцом,  пожалуйста!  Приезжайте  к  нам  в  гости,  навестите  больного  отца!
       Передаю  привет  Екатерине  Ахметовне  и  пожелание  ей  отличного  здоровья  и  счастья  от  всех  нас!  Приезжайте,  мы  Вас  ждём! И  Екатерина  Ахметовна  пусть  тоже  приезжает,  ей  у  нас  понравится.         
                Елена   Белогорская.

       Элен  думала,  что  её  простые  бесхитростные  слова  растопят  лёд  и  тронут  их  души  и  сердца. О,  как  она  ошибалась!  Эффект  был  обратным. Её  письмо  их  очень  разозлило.  Обоих. От  знакомых  они  знали,  что  любовница  его  бросила,  бизнес  его  рухнул,  что  сам   он  заболел  и  живёт  не  в  Гудауте,  а  в  какой-то  деревне  у  добрых  людей.
       Они   поняли,  что  девочка,  написавшая   письмо,  это  не  дочка  его  пассии,  которую  он  содержал,  и  на  которую  тратил  деньги.   Она  дочка  или  внучка  этих  самых  людей, у которых  он  живёт  из  милости. Но  и  та  и  другая  вызывали  в  Германе  только  ненависть,  ведь  они  обе  были  рядом  с  его  отцом  тогда,  когда  ему  его  так  не  хватало.
      -  Что  он  им  наговорил?  Я  его  подавляла! Было  бы  чего  подавлять! -  возмущалась  Екатерина  Ахметовна.
      -  Деревенская  девчонка!  Что  она  себе  позволяет? Что  она  понимает  в  жизни,  что  она  знает  о  моих  страданиях? Мне  сколько  тогда  было  лет?  Наверное,  ей  столько  же  сейчас. А  если  бы  её  бросил  отец,  что  бы  она  сказала?
      -  Может  быть,  у  неё  и  нет  отца,  и  наш  пострел  везде  поспел,  и  заменил  ей  папочку,  вот  она  о  нём  так  и  печётся. Ещё  нас  поучает!
      -  Он  болен? Но  тогда  он  был  здоров  и  достаточно  молод,  когда  бросил  единственного  сына   ради  шлюхи,  когда  превратил  меня  в  безотцовщину. Да,  он  больной,  он  и   тогда  был  больной,  только  на  голову.
      -  Слабовольный,  безответственный  человек!
      -  И  эта  деревенская  девчонка  рассуждает  о  какой-то  любви! Он  не  виноват,  что  полюбил!  Какое  оправдание  низким,  подлым  поступкам!
      -  Ты  не  будешь  отвечать?
      -  Да  нет,  я  отвечу.  Меня  задело  за  живое.  Я  напишу  ей  ответ!

       Элен  рыдала,  когда  получила  ответное  письмо  от  Германа. 
         
                Уважаемая  Лена!
       Надеюсь,  что  ты  смогла  полностью  заменить  Александру  Германовичу  его  сына,  и  получила  от  него  много  любви  и  заботы,  которые  он  не  успел  потратить  на  меня  и  мою  маму.  Пусть  продолжает  жить  с  вами  без  всякого  подавления  и  радуется  жизни!  И  нам  совершенно  незачем  встречаться!
                Герман   Черкезов.


      -    Какие   злые  и  жестокие  люди!  -  говорила  Элен  сквозь  слёзы.   
           Но  Зинаида  Леонидовна   была  более  снисходительна.
     -  Надо  уметь  читать  между  строк,  -  сказала  она  спокойно. -  В  этом  письме  столько  боли!  И  обида  и  ревность. Они  не  могут  простить.  Это  их  право. Не  говори,  что  ты  получила  ответ. Он  так  расстроится. Лучше  скажи,  что  тебе  просто  не  ответили. Не  всегда  можно  говорить  правду.
           Уже  несколько  раз  Элен   отвечала  профессору,  что  ответа  нет,  и  тогда  он  сказал:
      -  Ответа  не  будет. Я  хочу  рассказать,  почему. Дайте  мне  орден  Святого  Георгия,  я  хочу  исповедаться  на  нем. 
      Ему  дали  орден  и  он  рассказал  Зинаиде  Леонидовне  и  Элен  только  один  эпизод,  как  он  принёс  им  деньги  через  два  года  отсутствия.
      -  Все  мои  деньги  уходили  на  мою  новую  жену  и  её  дочь.  Но  тут  скопилась  небольшая  сумма,  и  я  решил  отвезти  эти  деньги  моей  бывшей  семье. Они  встретили  меня  так  холодно,  даже  не  пригласили  войти  в  комнаты,  а  ведь  это  была  и  моя  квартира.  Я  помню,  как  бледный  Гера  стоял  передо  мной  в  прихожей,  а  Катя  вообще  ушла,  не  захотела  со  мной  разговаривать. Я  смотрел  на  сына,  он  так  изменился  за  эти  два  года,  стал  таким  серьёзным,  отчуждённым. Я  протянул  деньги  и  сказал: «Вот,  возьми  алименты  за  два  года!»
       -  Вы  назвали  его  по  имени  или  сынок? -  спросила  баба  Зина.
       -  Нет.  Он  смотрел  на  меня  так  враждебно,  у  меня  язык  не  повернулся  как-то  его  назвать. Он  протянул  руку,  взял  деньги,  не  сказал  даже  «спасибо»,  отошёл  на  пару  шагов,  потом  развернулся  и  швырнул  мне  эти  деньги  в  лицо. Они  осыпали  меня  с  головы  до  ног. Он  зло  сказал: «Нам  не  нужны  твои  деньги.  Нам  от  тебя  ничего  не  нужно. Оставь  нас  в  покое,  пожалуйста. И  не  приезжай  больше  к  нам».

      -  Бедный  мальчик! -  вздохнула  Зинаида  Леонидовна.
      -  Я  вспыхнул  и  сказал: «Как  ты  смеешь  так  разговаривать  со  мной,  щенок!»
       -  Боже  милостивый!
       -  Тут  в  прихожую  ворвалась  Катя.  Она,  наверняка,  подслушивала  за  дверью  и  резко  мне  бросила:  «Вон  отсюда,  негодяй! Я  молча  собрал  деньги  и  ушёл.  Больше  я  у  них  никогда  не  был.

      -  Вы  должны  были  собрать  деньги  и  сказать: «Нет,  сынок,  ты  возьми  эти  деньги,  хоть  ты  на  меня  и  сердишься. Они  понадобятся  тебе  и  твоей  маме».  И  как  только  вошла  Катя,  надо  было  встать  перед  ней  на  колени,  они  у  Вас  бы  не  обломились,  и  попросить  у  них  обоих  прощения.  И  тогда  они  смягчились  бы  и  не  выгнали  бы  Вас. А  может,  даже  напоили бы  Вас  чаем,  и  вы  стали  бы  поддерживать  отношения. А  Вы  назвали  родного  сына  щенком. Такое  простить  трудно,  тем  более  подростку. Не  вините  его.
      -  Я  его  не  виню. Я  позтому  и  рассказал  всё  вам,  как  на  духу.  Теперь  вы  поняли,  почему  он   не  ответил  на  наше  письмо.
      -  Если  бы  Вы  рассказали  нам  об  этом  раньше,  я  написала  бы  немножко  по-другому, -  сказала  Элен.

      -  А  помните,  когда  мне  стало  лучше,  я  уезжал  в  Москву. Я  остановился  тогда  у  знакомых. Они  подстроили  нам  с  Германом  случайную  встречу. Я  бросился  к  нему  и  хотел  попросить  у  него  прощения. Но  он  лишь  изменился  в  лице  и  прошёл  мимо  меня,  как  будто  меня  не  узнал. Я  плакал.  Он  стал  совсем  взрослым  и  таким  красивым,  а  я  беспомощный  больной  человек. И  никому  я  там  не  нужен.  И  я  опять  вернулся  к  вам.

      -  И  правильно  сделали,  потому  что  нам  Вы  нужны. Мы  к  Вам  привыкли.  Нам  с  Вами  хорошо,  -  поддержала  профессора  Зинаида  Леонидовна.
      -  И  мне  Вы  нужны. И  не  только  из-за  математики. А  просто  так!  -  пролила   Элен    бальзам  на  его  душу.
      -  Правда,  моя  дорогая?
      -  Я  без  Вас  даже  не  представляю  Белые  Горы.

      Второй  нерешённой  проблемой  был  дом  в  Гудауте,  который  достался  Александру  Германовичу  от  тётки,  которая,  хоть  и  была  русской,  но  вышла  замуж  за  абхаза. Сначала  ездить  в  Абхазию  было  небезопасно.  Там  было  неуютно,  неспокойно. Но  постепенно  всё  стабилизировалось. Жизнь  и  там  входила  в  своё  русло. Надо  было  туда  ехать,  чтобы  хотя  бы  показаться  там,  чтобы  дом  не  заняли,  как  брошенный,  мол,  есть  хозяева. Надо  было  оплатить  все  счета,  налоги  на  дом  и  сад  и  установить  связь  с  соседями. Надо  было  выправлять  новые  документы.
      Александр  Германович  написал  доверенность  на  имя  Алексея  Ивановича,  и  домашние  выписали  бывшему  военному   «командировку» в  Гудауту,  надеясь  на  его  боевой  задор. Он  прихватил  с  собой  денег  и  блестяще  справился  с  возложенными  на  него  обязанностями. Деньги  ускоряли  все  дела.
      Вернувшись  из  поездки,  он  рассказал,  что  был  поражён  двумя  вещами,  необыкновенными  красотами  Абхазии,  и  степенью  разрушений  и,  следовательно,  разрухи. Дом  был  в  плачевном  состоянии,  но  если  его  продать,  то  за  него  дадут  гроши,  особенно  русским. А  море-то  рядом,  плещется  и  манит  к  себе. И  уже  самые  смелые  приезжают  отдыхать,  купаться  и  загорать.  Иметь  дом  на  Чёрном  море,  это  же  такое  благо! Тем  более,  что  купить  дом  в  Абхазии,  не  будучи  её  гражданином,  невозможно, разве  что  на  фирму,  так  разрешается. А  получить  дом  по  наследству,  пожалуйста!

       Даже  Александр  Германович  загорелся,  как  бы  он  сейчас  улетел  туда,  в  свой  любимый  наследный  дом,  где  раньше  жили  его  родители,  где  они  отдыхали  вместе  с  Катей  и  Герочкой.  И  тогда  в  Гудауту  отправилась  Виктория,  прихватив  с  собой  семейную  пару  из  Москвы,  она - архитектор  и  дизайнер,  а  он  -  руководитель  строительной  компании.  Они  отделывали  им  подмосковный  дом  и  реконструировали  дом  в  Белых  Горах, значительно  расширив  его.

     Эти  специалисты  провели  экспертизу  дома,  сделали  анализ,  набросали  новый  вариант,  подсчитали  затраты  на  современные  материалы,  которые  тогда  уже  завозились  в  Абхазию,  стоимость  работ  и  прослезились  бы,  если  бы  это  был  их  дом. Но  им-то,  что  плакать,  пусть  плачет  хозяин. А  на  картинке  появился  не  дом,  а  современный  коттедж.
     Виктория  вернулась  домой,  показала  картинку  и  объявила  стоимость  работ. Все  сникли,  потому  что  денег  у  Александра  Германовича  было  только,  чтобы  чуть-чуть  его  подлатать. Он  робко  предложил  такой  вариант.
 
     Виктория  пожала  плечами. Дом  всё  равно  развалится,  нужно  делать  дополнительный  фундамент  и  укреплять  стены,  менять  полы,  потолки,  и  всё  равно  желательно  его  расширить.
      Проект  «положили  под  сукно»,  а  Виктория  стала  восхищаться  пейзажами  Абхазии,  где  было  всё,  и  море  и  горы,  и  такая  дивная  растительность,  чем  ещё  больше  всех  расстроила.

      В  это  время  в  Белые  Горы  приехал  муж  Виктории,  отец  Элен  и  племянник  Зинаиды  Леонидовны,  и  это  всё  одно  лицо,  всеми  обожаемый  мистер  Энтони  Уайтхилл.  На  этот  раз  он  приезжал  в  Россию  по  делам  бизнеса,  а  не  науки,  хотя  наука  всегда  присутствовала  в  его  делах,  потому  что  все  открытия  в  науке  тут  же  превращались  у  него  в  достижения  в  производстве.
     В  Белые  Горы  он  заехал,  чтобы  навестить  любимую  русскую  тётю  Зину,  по  совместительству  свою  дорогую  тёщу. А  тёща  не  могла  налюбоваться  на  зятя  и  племянника. После  взаимных  лобызаний,  объятий  и  застолья,  Тони  потребовал  ответа,  когда  же  их  мамочка  Зина  приедет  к  ним  в  Лос  - Анджелес? 
        Она  была  у  них  всего  два  раза. И  помнится,  на  вопрос,  что  ей  понравилось  там  больше  всего,  ответила,  что  ей  понравилось  всё,  но  особенно,  кладбища.  Она  посетила  там  могилу  своего  отца   Леонида  Белогорского,  а  также  могилу  его  жены  Элеоноры,  которую  знала  и  о  которой  рассказывала  её  любимая  тётя  Марфа,  сестра  Леонида.  Наверное,  они  все  там  наверху  встретились,  хоть  и  жили  в  разных  полушариях,  но  ведь  на  одной  же  земле?

      Зинаида  Леонидовна  ответила,  что  не  рискнула  даже  поехать  в  Абхазию,  а   ведь  это  намного  ближе,  чем  Америка,  годы  уже  не  те,  и  сама  уже  не  та. А  впрочем,  может  и  приедет,  как  будет  настроение.  Ей  аплодировали  за  эти  слова.  Элен  не  отходила  от  отца,  видно  было,  как  они  соскучились  друг  по  другу,  и  Тони  всё  время  держал  её  за  руку.
       «А  при  чём  тут  Абхазия?» -  спросил  он.  Ему  показали  картинку  коттеджа  и  рассказали  про  дом  Александра  Германовича. А  также  назвали   стоимость  реконструкции  и  количество  денег,  имеющихся  у  профессора  на  сберкнижке.
       Александр  Германович  с  тайной   надеждой  смотрел  на  мистера  американца,  а  вдруг  тот  даст  денег,  ну,  что  ему  стоит,  ведь  он  так   богат,  миллиардер!  Но  потому-то  он  и  миллиардер,  что  деньгами  так  просто  не  разбрасывается.  Он  отложил  картинку,  словно  она  его  совершенно  не  интересовала.  И  начал  возмущаться  состоянием  бизнеса  в  России.
 
      -  Я  сам  на  четверть  русский,  но  я  сейчас  совершенно  не  понимаю  русских.   Гонят  заграницу  нефть  и  газ,  как  бы  ни  были  велики  ресурсы,  они  не  безграничны.  А  что  останется  следующим  поколениям?
      -  А  кто  об  этом  думает?  -  вставил  Алексей  Иванович.
      -  Закрыли  почти  все  химические  заводы,  а  ведь  нефть  и  газ  -  это  исходное  сырьё,  из  которого  можно  произвести  тысячи  материалов  от  бытовой  химии,  до  строительных  материалов,  асфальт,  трубы, сверхпрочные  пластмассы  для  автомобилей,  самолётов  и  космических  кораблей. Да  что  я  буду  вам  всё  перечислять!  Японцы  уже  строят  дома  из  сверхпрочного  пенопласта  на  триста  лет,  и  для  нашего  климата,  сколько  материалов  уже  придумано! У  меня  у  самого  работают  лаборатории  на  заводах. Себя  бы  обеспечили,  да  и  на  экспорт  осталось.
      -  Бояться  конкуренции,  то,  что  не  будут  у  нас  покупать.
      -  Алексей  Иванович,  если  делать  чуть-чуть  лучше,  а  этого  можно  достичь,  ведь  в  других  странах  достигают,  а  продавать,  чуть-чуть  дешевле,  то  у  вас  будут  покупать,  и,  уверяю  вас,  вы  ничуть  в  деньгах  не  потеряете. По  крайней  мере,  несравнимо,  что  вы  теряете  теперь,  торгуя  только  сырьём.
       -  Надо  производить  продукцию,  чтобы  ей  не  было  аналогов  в  мире, -  показал  свою  компетентность  в  данном  вопросе  и  профессор.
      -  Золотые  слова!  Такое  же  творится  у  вас  и  с  деревьями, круглый  лес  вывозится,  видать,  эшелонами  легально  и  не  легально. Это,  вообще,  я  бы  запретил,  вывозите,  хотя  бы  досками,  а  не  пробовали  сами  мебель  делать?
       -  Тебя  бы  к  нам  министром,  каким  -  нибудь,  назначить! И  жили  бы  вы  в  Москве,  и  на  выходные  ко  мне  бы  приезжали,  -  сказала  баба  Зина.
      -  Кому  про  что,  а  маме  Зине,  как  бы  дочку  поближе к  себе  перевести,  -  улыбнулся  Алексей  Иванович.
      -  Думаю,  что  у  вас  свои  светлые  головы  есть. Ну,  я  подумал,  если  сырьё  здесь  такое  дешёвое,  а  сама  страна  встала  на  путь  частного  предпринимательства,  то  не  сделать  ли  мне  сюда  инвестиции.
      -  Как  во  Франции,  да,  папа?  -  спросила  Элен.
      -  У  меня  это  получалось  в  Америке,  я  в  своё  время  построил  завод  в  Африке,  совсем  недавно   построили  совместные  производства  во  Франции. Стал  знакомиться  с  российским  бизнес – сообществам,  с  законами  вашего  рынка  в  широком  смысле,  побеседовал  с  некоторыми  чиновниками.  Я  потрясён.  Требуются  какие-то  откаты, законы  меняются,  положиться  ни  на  кого  нельзя.           Кажется,  что  в  России  сейчас  можно  хорошо  заработать,  но  у  меня    нет  в  этом  уверенности.
      -  Мошенников  у  нас  много  развелось, -  предположила  баба  Зина.
      -  Так  что  придётся  пока  с  инвестициями  подождать,  или  попробовать  вложить  немного  денег,  в  уже  существующие  предприятия,  которые  мне  понравились,  и  которым  я  мог  бы  подарить  ценные  идеи,  чтобы  сделать  их  процветающими. Присмотрел  несколько  вариантов,  гипсовый  завод,  завод  кровельных  материалов,  их  можно  сделать  цветными,  благодаря  нашей  науке  химии,  ну,  и   стройматериалы,  тут  уж  полёт  фантазии,  я  бы  к  их  брусчатке  и  утеплителям  много  чего  добавил,  например,  очень  крепкий  кирпич  из  особого  материала,  или  даже  небольшие  блоки,  да  и  много  чего  другого.

       -  А  ты  уже  разговаривал  с  ними,  милый? – спросила  Виктория,  которая  не  сводила  глаз  со  своего  мужа.
       -  Да,  конечно,  уже  есть  кое-какие  намётки. А  вот  что  я  уже  сделал, так  это  открыл  в  Москве  фирму  на  имя  Зинаиды  Леонидовны. Так  что  она  у  нас  теперь  бизнес – леди.
      -  И  чем  я  буду  заниматься?
      -  Ставить  свою  подпись  на  документах,  которые  тебе  привезут. А  фирма  будет  получать  оптовый  товар  с  наших  заводов  во  Франции  и  распределять  в  местные  магазины,  а  может  быть,  и  свой  откроем. Как  только  моя  любимая  доченька  получит  российский  паспорт,  то  бабушка,  надеюсь, подарит  ей  эту  фирму.
- Я  подарю!  А  гражданкой  США  она  тоже  останется?
- Гражданкой  США  она  является  по  праву  рождения, а
гражданкой  России  она  станет,  потому  что  у  неё  мама  -  гражданка  России.
      -  Будет,  как  мать,  с  двойным  гражданством.
      -  Кстати,  это  очень  удобно,  не  надо  нигде  визы  получать,  ни  туда,  ни  обратно,  -  сказала  Виктория.
      -  Тут  у  нас  сорганизовалось  ещё  научное  общество  физиков  и  химиков,  мы  хотим  провести  кое – какие  испытания  подземного  электричества. -  Это  может  иметь  эффект  для  практических  целей. Может  быть,  изобретём  новые  приборы.
      -  Ты  будешь  курировать  эти  испытания?  Это  опасно?  -  заволновалась  Виктория.
      -  Не  более  опасно,  чем  опасна  для  нас  наша  жизнь, -  уклончиво  ответил  он.
      -  Как  ты  всё  успеваешь,  голубчик  мой! -  пожалела  баба  Зина  своего  зятя.
      -  Да  что  ты,  мамочка. Я  почти  ничего  не  делаю. В  моём  случае,  главное,  заставить  работать  других.

    Внезапно   он  повернулся  к  Александру  Германовичу  и  сказал:
      -  Я  бы  в  вашем  случае,  вашей  небольшой  суммой  поиграл.  Не  в  казино,  конечно,  нет.  Я  употребил  это  слово,  вложив  в  него  смысл  не  спекуляции,  а  манипуляции  деньгами. Вкладывать  куда-то  надолго,  ждать  годовые  копейки,  да  ещё  будут  ли  они,  вы  на  ремонт  дома  точно  не  заработаете. А  вот  купля – продажа  на  повышение  и  понижение,  хоть  акций,  хоть  валюты,  дальше,  покупка  небольшой  партии  дешёвого  сырья  и  продажа  его  задорого,  там,  где  оно  требуется.  Дальше  возможен  вариант  вложения  денег,  туда,  где  есть  быстрая  отдача. Тут  важно  выгодно  вложить,  и  быстро  забрать  на  подъёме,  и  тут  же  снова  вложить  в  более  выгодное  дело. Но  для  этого  нужно  очень  хорошо  знать  рынок  и  его  тенденции,  и  быть  готовым  рисковать,  потому  что  можно  потерять  всё.

      -  Да  как  же  я  смогу?  Я,  конечно,  занимался  продажей 
компьютеров,  но  тогда  я  был  здоров. Может  быть,  Вы  рискнёте?  Я  отдам  Вам  деньги,  а  прибыль  будем  делить  пополам.
      -  Ну,  давайте  попробуем!  Только  я  возьму  не  половину,  а 
тридцать  процентов. Семьдесят  получите  Вы. 
      -  А  почему?  Потому  что  Вы  это  делаете для  меня?
      -  Да  нет.  Это  мой  принцип. Я  вышлю  Вам  официальный  договор. А  деньги  можете  дать  мне  сейчас  под  честное,  как  раньше  говорили,  купеческое  слово,  то  есть  под  честное  предпринимательское  слово.  Я  сейчас  что - нибудь  здесь  куплю,  я  даже  знаю  что,  для  моего  завода.
       -  Но  для  Вас  не  будет  выгоды.
       -  И  для  завода  будет  выгода  и  для  Вас. Я  разделю  прибыль.
       -  Папа,  а  если  ты  обанкротишься?  -  все  засмеялись  над  Элен.
       -  Ты  так  переживаешь  за  папу  или  за  господина  профессора? – спросил   Тони.
       -  За  обоих.  А  у  Александра  Германовича  это  последние  деньги.
       -  Не  волнуйся.  В  договоре  я  напишу,  что  в  случае  банкротства  я  верну  ему  его  первоначальный  капитал. Итак,  ваши  деньги  начинают  работать. Я  буду  высылать  Вам  поквартальный  отчёт.  И  ещё,  вы  будете  ставить  подпись  под  каждой  сделкой,  или  в  договоре  мы  укажем,  что  вы  полностью  доверяете  управление  Вашими  деньгами  мне?
      -  Полностью  доверяю.  Зачем  Вам  лишние  хлопоты,  да  и  я  разве  осведомлён  так,  как  Вы?
      -  Ну,  хорошо, будем  подписывать  только  крупные  сделки. А  знаете  что?  Пожилые  люди  очень  мнительны,  извините,  что  я  Вас  так  назвал,  поэтому,  как  только  накопится  сумма,  которую  можно  разделить,  чтобы  и  Вам  капитал  вернуть,  и  чтоб  оставшиеся   деньги  опять  пустить  в  оборот,  на  дом-то  же  надо  заработать,  так  я  сразу  верну  Вам  Ваш   первоначальный  капитал.
      -  Поступайте,  как  хотите! Я  так  рад  нашей  сделке!
      -  Надо  бы  отметить! -  заявил  Алексей  Иванович.
      -  Так  только  что  отмечали! –  напомнила  Баба  Зина.
      -  Так  это  было  за  встречу,  а  надо  ещё  и  за  сделку!
 
   Тони  встал  и  в  обнимку  с  дочкой  пошёл  в  сад.  С  другой  стороны  подошла  Виктория,  взяла  его  за  руку  и  что-то  сказала  ему,  он  повернулся  и  поцеловал  её  в  щёчку,  а  потом  наклонился  и  поцеловал  дочку  тоже,  и  они  так  втроём,  взявшись  за  руки,  пошли  гулять.  А  Зинаида  Леонидовна  подумала,  какое  это  счастье,  когда  в  семье  есть  любовь.         
      Всё  это  произошло,  когда  Элен  было  только  одиннадцать  лет.  Тогда  она  послала  письмо  Герману,  и  эта  проблема  не  была  решена.  А  вот  проблему  с  домом  в  Гудауте  папа  решил. Прошло  уже  три  года,  Элен  исполнилось  четырнадцать.  За  эти  три  года  Тони  вернул  профессору  его  первоначальный  капитал  и  даже  с  процентами,  как  если бы  они  лежали  в  банке  на  депозите,  в  Гудауте  вовсю   перестраивается  дом,  и  на  приёмку  обещали  взять  Элен.  Папа  прислал  ей  приглашение   в  Париж  от  себя  лично,  конечно. Сам  он  будет  принимать  участие  в  научном  симпозиуме.

     А  вот  сейчас  Элен  со  своим  учителем  закончили  свои  занятия,  доказали   все  теоремы  и  решили  все  задачи,  и  профессор  принёс  ей  фото  Германа,  которое  ему  прислали  его  знакомые  из  Москвы.
    Элен  смотрела  на  фото. Она  узнала  на  нём   мальчика   с  фото,  где  ему  было  только  двенадцать. Но  как  же  он  изменился. Какой  взрослый! И  похож  на  артиста. Сколько  ему  здесь  лет?  Она  посмотрела  надпись  на  обратной  стороне.  Фото  было  сделано  два  года  назад,  значит  ему  здесь  двадцать  два. А  на  самом  деле  ему  уже  двадцать  четыре. Какой  ужас! Но  он  выглядит  не  как  дяденька,  а  как  ещё  очень  молодой  человек.
       -  Чувствуешь,  порода  какая! И  я  таким  же  был!  Хотя  он  больше  похож  на  Катю.  А  она  красавица!
      -  И  что  ж  Вы  её  променяли?
      -  Бес  попутал,  моя  дорогая. Бес  попутал. Вот  как  можно  пустить  под  откос  всю  свою  жизнь.
      -  Он  очень  красивый! Но  выражение  лица  какое-то  с  грустинкой.
      -  Ну,  да,  жизнь  у  него  невесёлая  была. Но  тебе  так  кажется.  Просто  он  здесь  не  улыбается.  А  твой  американский  женишок   Джим   лучше  или  хуже? 
      -  Джимми    не  женишок,  а  друг,  амиго,  и  я  Вам  его  показывала,  он  симпатичный.
      -  То  есть, он -  твой  бой-френд!
      -  Скажете  тоже! Если  Вы  не  знаете  значение  слова,  то  не  говорите. 
      -  Разве  бой-фрэнд  не  значит  друг?
      -  Не  простой  друг,  а  постельный.
      -  Да  ты  что,  как  мы  отстали  от  жизни,  однако! 
      -  Да  уж  Вы  отстали!  Сами  недавно  были  бой-фрэндом.
      -  Каюсь,  каюсь! Ну,  что,  мой  Герка  тебе  понравился?
      -  А  Вы,  что  хотите  услышать?
      -  А   ведь  я   так  с  ним  и  не  помирился.  Не  идёт  он  на  контакт  со  мной. Да  и  зачем  я  ему  теперь? Поддержки  я  ему  не  оказывал,  а  теперь  только  обуза.
      -  Ваша  жизнь  не  под  откосом,  а  на  откосе,  и  перед  Вами  -  водные  глади. 
     -  Осталось  только  купить  яхту  и  поплыть.
     -  Папа  сказал,  что  Вы  скоро  будете  богаты!
     -  Доживу  ли,  моя  дорогая?
     -  Доживёте!   

      Не  известно,  можно  ли  влюбиться  в  фотографию,  но, говорят,  что  девочки  влюбляются  в  артистов. Или  Элен  ещё  раз  решила  попробовать  восстановить   контакт  отца  и  сына,  только  она  позвонила  своему  папе  в  Штаты.
      -  Папочка,  а  ты  можешь  послать  приглашение  в  Париж  на  симпозиум  от  своей  организации  одному  молодому  учёному. Ему  двадцать  четыре  года,  и  он  то  ли  защитил  кандидатскую  диссертацию,  то  ли  собирается  защищать.  Я  точно  не  знаю. Он  преподаёт  в  МГУ  и  заканчивает  аспирантуру.
      -  Конечно,  могу! Мы  как  раз  рассылаем  приглашения. За  кого  ты  просишь,  детка?
      -  Пошли  приглашение  Черкезову  Герману  Александровичу.
      -  Я  так  и  подумал,  моя  девочка. Это  всё  из-за  его  отца?
      -  Ты  найдёшь  его  координаты?
      -  Конечно. Я  пошлю  приглашение  на  университет,  но  оно  будет  персональным,  а  то  пошлют  кого-нибудь  другого.
      -  Спасибо,  папа!
      -  Похоже,  ты  хочешь  с  ним  встретиться?  Ты  ведь  тоже  будешь  со  мной  в  Париже!  Я  ему  не  завидую!
      -  Ну,  папа,  я  же  не   пиранья  какая-нибудь!
      -  О, кей,  моя  детка!  Я  сделаю,  как  ты  просишь!