Чтобы помнили. Глава 4

   Начало: http://www.proza.ru/2018/02/15/2164

   - Лиза, ну наконец-то! – сказала мама, накладывая ей в тарелку оладьи и подавая сметану. – Я тебя уже заждалась.

   Повернувшись к кухонному окну, выходящему на противоположную ее комнате сторону, Лиза смотрела на незнакомый глазам Лизаветы Пахомовой пейзаж. Еще бы. Город в войну оказался практически уничтожен, более-менее целыми остались только два жилых дома, получившие в народе названия «Сталинград» и «Севастополь». А жили они сейчас, похоже, именно в «Сталинграде».

   - Мама, какое сегодня число?

   Мама с удивлением посмотрела на Лизу и ответила:

   - Ты чего, доча? Двадцатое. У тебя сегодня выпускной, гулять будете.
 
   «Двадцатое июня сорок первого года» - подумала Лиза, механически жуя. В голове бил набат. До начала войны осталось меньше двух суток. Что ж ее так удачно занесло-то? Хорошо, хоть не в Брест закинуло. Ребята из их клуба совсем недавно в «Сталинграде», там, в две тысячи пятнадцатом, делали постановку о войне. Замечательный ролик получился, Лиза его уже смотрела и однозначно одобрила. Но неужели здесь совсем скоро случится то, что ей не раз приходилось видеть на кадрах хроники? Понимание неотвратимой, приближающейся беды стало столь острым, что у Лизы перехватило горло. С трудом отдышавшись, она посмотрела на маму, хлопотавшую у стола. Та, увлеченная готовкой, радостно что-то напевала себе под нос и то и дело сдувала непокорную прядь, падавшую на лицо. Мама Лизино состояние явно не заметила, можно было тихонько перевести дух и постараться принять обычный вид.
    
   Тут Лиза увидела, как мама украдкой погладила живот. Ну да, это же самый младший ребенок в семье, Антошка. Он родится в октябре сорок первого, уже в эвакуации, и вскоре едва не погибнет. Об этом Лиза знала из рассказов бабушки. «Мама мне рассказывала, что Антошка, а ему не было и полугода, заболел. Жили они тесно, всей семьей в одной комнате общежития. Народу много туда-сюда сновало, кто заразу принес, не поймешь. Вечерком тронули – а он горит. Неделю метались, ночей не спали. Думали, не жилец уже. Еле выходили, не иначе, чудо помогло» - рассказывала бабушка Ася. Лиза знала также, что в их семье был еще один мальчик, Егор, ее младший брат. Он родился, когда Лизе исполнилось восемь лет, и умер в младенчестве. Родители переживали потерю ужасно, от матери тогда одни глаза остались. Потому, глядя сейчас на маму, радующуюся такому позднему, нежданному, но все равно счастью, думать об этом было неимоверно больно.

   Лиза с тоской смотрела на часы и понимала, каково это – знать. Сегодня у нее выпускной в школе, завтра вечер в Доме культуры. А потом наступит двадцать второе июня. Почти все Лизины одноклассники и кое-кто из одноклассниц уйдут на фронт, как и она сама. Некоторые не вернутся. Как и она сама. Оставалась только желать себе действительно не тронуться умом, пытаясь совместить знание будущего с идеалами Лизы Фомкиной и своими собственными. Пока все это совмещалось с трудом. Лиза словно воочию слышала, как скрипит ее мозг, пытаясь справиться.   

   В дверь постучали, мама пошла встречать гостей. На кухню влетела Иринья, Лизина подруга, и мама тоже усадила ее пить чай.

   Покончив с завтраком, девчонки прошли в комнату.
 
   - Везет же тебе все-таки, Лизка! Вон, в каких хоромах живешь. Отдельная комната, мне бы так, - сказав это, Иринья присвистнула и хлопнулась на стул.

   - Ты-то чего жалуешься?

   - А то ты не знаешь, мы ж вшестером в одной комнате давимся. Братья мои, паразиты, надоели до смерти. Одно на уме: как бы порыбалить. Все с Ванькой да Ленькой Перласовыми в Онего уйти норовят. Больше ни о чем голова не болит.
 
   Лиза непроизвольно вздрогнула и еле-еле смогла сдержаться. Она не помнила братьев Ириньи в списках погибших в войну жителей города, которые ей доводилось читать, а вот Перласовы там точно были. Из пяти сыновей у Перласовых домой вернулись двое и те, если Лиза не ошибалась, вскоре умерли от ран.
 
   Иринья, меж тем, продолжала разговор:
- Ты уже подумала, что с волосами делать будешь? Я хочу вот так, - сказав, Иринья изобразила на голове желаемую прическу. – И платье, платье покажи еще раз!

   Лиза на автомате прошла к шкафу и открыла дверцу. Висевшее там платье явно было сшито недавно и наверняка являлось писком довоенной моды. За спиной восхищенно заахала Иринья.

   - Ой, Лизка, как у тебя хорошо! Дом шикарный, вон, какой вид, – Иринья широким жестом махнула в окно. – Родители замечательные, мама на все руки мастерица, вон, какое платье тебе соорудила. Счастливая ты, и не возражай! Ну, ничего, мы тоже выберемся из своего барака. Вторую буммашину запустили, теперь, говорят, еще три многоэтажных дома возводить будут, наверняка и нам повезет, - Иринья произнесла это со всей убежденностью.

   Лиза в ответ неопределенно пожала плечами. По меркам века двадцать первого двухкомнатная квартира на семью из трех человек отнюдь не являлась пределом мечтаний. К тому же у Лизы имелась старшая сестра, работавшая учителем в деревне в тридцати километрах отсюда. Если Нюра вернется в город, жить тоже будет с ними, как жила и до того. Где уж тут шик? Однако по меркам довоенной Кондопоги квартира действительно была хорошей. Город строился, но в основном в нем были двухэтажные деревянные дома, многоэтажных каменных Лиза насчитала не слишком много. Понятно, что квартиру в «Сталинграде» отец, один из ведущих инженеров на комбинате, получил в соответствии с должностью.

   Крестьянский сын, Матвей Алексеевич смолоду перебрался в Петрозаводск, устроился на Онегзавод. Для деревенского мальчишки он являлся на редкость смышленым и грамотным. Отец одним из первых закончил основанную при заводе школу фабрично-заводского ученичества, затем осилил и рабфак. В это время у него уже была семья, родились дочери. Заметив в молодом рабочем ум и смекалку, помноженные на тягу к знаниям, начальство стало его продвигать. В результате в конце двадцатых отца направили на учебу в Ленинградский университет. Успешно завершив обучение, отец получил специальность инженера и был распределен в Кондопогу, где как раз возводили целлюлозно-бумажный комбинат, куда и прибыл вместе с семьей.
   
   Сестра Лизы, Аня, которую все звали Нюрой, работала учителем и сама заканчивала учебу в учительском институте. Нюра была старше Лизы на год с небольшим, но из школы ушла после восьмого класса и продолжила обучение в Петрозаводске, столице республики. В числе лучших учениц сестру направили на работу в одну из карельских деревень, а доучивалась она уже заочно.
 
   Мысли Лизы о семье были прерваны Ириньей, которая продолжила о своем, наболевшем:
- И этих остолопов, брательников моих, я к толку приведу. Все сделаю, а люди из них получатся!

   Вскоре Иринья убежала домой, готовиться к выпускному, Лиза же осталась размышлять. Она никак не могла взять в толк, каким образом умудряется чувствовать себя и Лизой Пахомовой, и Лизой Фомкиной одновременно. «Что за чертовщина, прямо две в одной. Не бывает такого!» - в который раз думала Лиза. От этих мыслей хотелось лезть на стену. Голова гудела, и Лиза обхватила ее руками. Так и сидела, раскачиваясь, как маятник. Что бы ни стояло за этим перемещением, Лизе просто необходимо выпутаться из создавшейся ситуации. Непонятно только было, как это сделать. И все же у Лизы оставалась надежда, что после сна все встанет на свои места.

   Пребывая в мандраже и растрепанных чувствах, которые, впрочем, можно было списать на вполне закономерное волнение, Лиза школьный выпускной практически не запомнила. Да, поздравляли, награждали отличников, благодарили, вручали документы об окончании школы. Что еще? Ну да, фотографировали, еще был бал. На этом все Лизины воспоминания и впечатления обрывались. После окончания праздника в школе ребята решили прогуляться. Лиза тоже пошла, но вскоре под каким-то незначительным предлогом попрощалась и вернулась домой. Мама удивилась ее приходу, но Лиза сослалась на головную боль и сказала, что ляжет спать пораньше.
 
   Лечь Лиза действительно легла, да вот со сном получилась незадача. Шел июнь, время белых ночей. Солнце садилось совсем ненадолго, часа на четыре. Туч тоже не наблюдалось, а потому даже в два часа ночи на улице было светло, как днем. В такое время засыпать всегда тяжело, а Лиза к тому же никак не могла успокоиться после произошедшего. Все ее надежды сконцентрировались на предстоящем пробуждении. Вот только чтобы проснуться, требовалось сначала умудриться войти в царство Морфея. В итоге, промаявшись несколько часов, Лиза только к утру впала то ли в сон, то ли в забытье.

   Пробуждение Лизу абсолютно не обрадовало. Возвращения в будущее не произошло.

   Продолжение: http://www.proza.ru/2018/02/17/2290