Ты не собака, а баран Год собаки-3

ГЛАВА 3  БАРАН  - ГЛАВНЫЙ   ТАЛИСМАН

Алина мне объяснила, что каждый год у китайцев принадлежит какому-то зверю. Она говорит, что у них есть год собаки. Только она не сказала, когда он будет - мой год. А мой старый друг кот Матвей заявил, что мне до этого года не дожить, мол, лапы успею протянуть, потому что собаки столько не живут. Матвей  всегда умеет утешить и обрадовать. Правда ли это или он просто издевается – пес его знает.

Но этот год у нас – год барана. И какой-то друг – хуккейный фанат,  подарил Алине розового барана с шарфом на шее. И не простым шарфом, как у всех нормальных баранов, а с ястребиным. Маленький такой шарфик, но совсем как большой. Наверное, хотел из барана ястреба сделать.
Вот теперь, когда она садится болеть за своих ястребов с этим розовым  бараном в руках, то мне немного спокойнее, может меня хватать и тискать не будет, а барану ничего не сделается, он же плюшевый. Так будет целый год, я успею за это время подрасти, надеюсь. Тогда и захочет, а вверх подбросить не сможет.

 Пока нет  матчей, розовый баран сидит на  спинке  кресла и строит мне рожи. Баран он и есть баран, что с него взять? Какой шарф ты ему не завяжи хоть и ястребиный, хоть с барсами, он все равно бараном останется, ни в ястреба, ни в барса точно не превратится.
И так мне стало обидно оттого, что какой-то баран надо мной издевается, что я не выдержал сегодня, залез на то самое кресло, больше похожее на трон моей хозяйки,  добрался до того места, где сидел Розовый и сбросил его в дырку между креслом и книжным шкафом. Пусть там полежит и подумает, как себя вести с собаками, да еще салфеткой прикрыл, чтобы он света белого не видел, и кривляться перестал. Вот так достал меня этот баран, не помню, чтобы я еще на кого так злился.

Я не хотел его там навсегда оставлять, это только на время, до хуккейного матча, до вечера то есть, он там должен был нести наказание, но на  деле все оказалось сложнее, чем в моих мечтаниях, баран провалился так глубоко, что достать его оттуда я никак не мог, как ни старался. И одной лапой туда залазил и другой, лапу чуть не поломал совсем, а добраться все равно не могу.
Время летело стремительно, матч с какими-то Снеговиками, на который Алина особенно  настраивалась, приближался. А она еще и опаздывала, потому летела домой стремительно. А я, глотая пыль, старался барана достать и никак не мог.
Она скинула на ходу куртку в шарф,  врубила ящик и бросилась за своим бараном, а того, как корова языком слизала, не было нигде.

Алина металась по комнате от ящика к креслу, произносила какие-то нехорошие слова, от которых шерсть у меня вставала дыбом, из чего я и понял, что слова были нехорошие. А тут еще эти самые Снеговики забили, будь они неладны.
-Баран, где мой баран, - вопила моя хозяйка. Макар, я тебя на лоскутки порву, если они проиграют гусям. Потому что чует моя сердце, это бы его куда-то дел, и не смей на кота спирать.

Почему гусям, если они   Снеговики, я так  и не понял, но уточнять не стал. Наверное, когда Снеговики тают, они превращаются в гусей. Да хоть индюками пусть становятся, мне нужно достать барана, пока я сам в гуся  не превратился. А если она вытряхнет меня из шкуры, то я гусем и стану.
И тут снова появилась моя служба спасения – кот Матвей, только что Алиной на этот раз к добру помянутый,  он всегда приходит вовремя.

Как раз  был перерыв в хуккее, Алина бросилась ко второму ящику,  хотела что-то написать своим друзьям, а я стрелой полетел  к своему спасителю. Я обещал ему золотые горы, только чтобы он нырнул туда и достал мне барана. Чего я ему только не обещал, даже самому страшно и тревожно сделалось.
 Кот сопротивлялся, а перерыв заканчивался. Я понял, что теряю Алину и свою, в общем-то, счастливую жизнь. Но я боялся не за себя даже, а за  то, что останусь сиротой, и стану тогда бродячей собакой, нет, лучше пусть рвет на лоскутья. На миру, говорят и смерть красна.

Наконец кот сжалился надо мной и прыгнул в ту дырку, где я бы точно застрял и не  смог бы выбраться. Он же выпрыгнул с бараном в зубах и бросил его на кресло, чихая от пыли. Я перехватил его на лету и усадил в угол дивана, словно он там все время сидела, а она его просто не заметила.
Алина завизжала от радости, как только увидела барана, так она не радовалась, наверное, даже когда ей подарили меня.

Хуккей снова начался, она схватила барана и сжала его в руках, даже удивиться не успев, ей было не до того. И не поверите, но наши хуккисты стали забивать, то один, то другой. Я тайно, а кот открыто издевался над бараном, когда тот подлетал вверх все выше и выше. И во время очередного  полета он строил нам жуткие рожи. Такого увидишь во сне и не проснешься.
Все закончилось нашей ястребиной победой. Снеговики должны были растаять и превратиться в гусей, как и говорила в самом начале Алина.

Я оглянулся, чтобы поблагодарить моего спасителя, но он успел ускользнуть. Наверное, побоялся, что его снова обвинят в краже барана. У людей давно так повелось, что бы ни случилось с ними – всегда черный кот виноват. Такая вот несправедливость страшная.

Алина поставила своего барана на верхнюю полку, куда мне точно не допрыгнуть, но на всякий случай еще и стеклом его закрыла. Вот оттуда он теперь и строит рожи, и издевается. Ну, баран, что с него взять? Пусть коту Матвею спасибо скажет, а то валялся бы за креслом и шкафом, вот тогда бы и поплясал. Но все когда-нибудь закачивается, скоро закончится и год барана. Будет тогда и на моей улице праздник.

Интересно, а когда год собаки наступит, если я до него доживу, конечно, она меня совсем задушит этим самым шарфом с ястребом? Надо будет ей игрушечную собаку подыскать, может кот, где стащит?  Время у нас с ним еще есть, а жить спокойно мне еще не надоело.