Черная кровь. Глава VI

Джеймс не помнил, как они с Квентином добрались до Крепости.
Зато он помнил какой переполох вызвали, когда с широко раскрытыми глазами ввалились во внутренний двор и начали метаться между людьми, взахлеб рассказывая о мертвеце на дороге.
А потом… Потом…

Вопросы, лица без имен, беготня и огни. Джеймс почти ничего не помнил что именно происходило после того, как он и Квентин Свитхин миновали ворота, да и не хотел помнить. Стоило времени смыть первое потрясение, как его бросило в дрожь и замутило. Перед глазами неизменно стояло развороченное лицо мальчишки… мальчика… ребенка… Мертвого ребенка, протягивающего к нему руки и пытающегося что-то выдавить из своего искалеченного тела. Ноздри все еще ел тошнотворный смрад разложения, а где-то в глубинах памяти эхом отдавалось булькающие бормотание, отчаянно пытающиеся сложиться в слова…

Когда Джеймс начал приходить в себя, то обнаружил, что находится в полукруглом кабинете перед столом из темного дерева в окружение высоких шкафов и множества книг. Кто-то вложил в его дрожащие пальцы чашку с горячим чаем, над которым витал терпкий аромат рома. Он безучастно наблюдал как в темной жидкости кружат чаинки, напоминая мечущихся в сумерках птиц. Нервно облизнул губы, попытался отпить обжигающую горло жидкость, но его вновь замутило и он торопливо поставил чашку на стол.
- Может быть желаете бренди, мой мальчик? - раздался надтреснутый женский голос. Подняв глаза, Джеймс только сейчас заметил, что находится в кабинете не один.
Возле горящего камина, к которому было придвинуты два тяжелых кресла и кофейный столик, хлопотала пожилая женщина. Она была одета в коричневого цвета платье, перехваченное накрахмаленным передником, строгое лицо, похожее на сморщенное яблоко, обрамлял старомодный чепец. За её спиной Джеймс увидел Квентина Свитхина. Тот стоял в глубокой задумчивости, повернувшись к окну и обхватив плечи руками,. Его голова была опущена, юноша переминался с мыска на пятку, не обращая ни на кого внимания.
- Бренди? - вновь спросила женщина, чуть громче, сочувствующе заглядывая в лицо. Её редеющие брови изогнулись вопросительной дугой.
Джеймс медленно покачал головой, не в силах ответить, но пожилая дама уже безапелляционным движением руки откупорила бутылку и плеснула щедрую порцию в стакан.
Хлопнула дверь, заставив всех обернуться. На пороге появился элегантно одетый мужчина, с небрежно переброшенным через руку плащом, с которого стекала вода. От него по комнате поплыл грибной запах осеннего леса и холодного ливня.
- Колгрим, не желаете выпить? - участливо спросила горничная.
- Нет, спасибо, Гертруда, - мужчина покачал головой. - Не могли вы, пожалуйста, оставить нас одних?
- Конечно, герр Колгрим, - кивнула Гертруда и покинула комнату, бросив напоследок осторожный взгляд в сторону Квентина Свитхина.
Колгрим вошел в круг света, отбрасываемый камином. Джеймс торопливо встал, Квентин очнулся, тряхнул головой и резко обернулся в сторону мага.
- Мастер Колгрим… - начал он дрожащим голоском, но Колгрим поднял руку, прервав его.
- Садитесь, - сказал он, указав в сторону кресел. Квентин и Джеймс молча повиновались. Не говоря ни слова, Колгрим сбросил мокрый плащ на спинку стула и открыл ящик стола, вытащив оттуда несколько листов бумаги. Он окунул железное перо в черный флакон и
размашистыми движениями принялся что-то торопливо писать.
Джеймс украдкой наблюдал за ним, внимательно изучая бесстрастное лицо, аккуратные руки, упавшие на лоб каштановые волосы, пытаясь понять что прячется за маской вежливого спокойствия, но Колгрим был невозмутим.
Он напоминал собой искусно вырезанную статую времен древней Визаи. Темноволосый, голубоглазый, он был абсолютной противоположностью Вестника Ареса, но при этом в каждом движении его усталых глаз, каждом слоге, каждом жесте тонких рук угадывалось прохладное спокойствие и властность человека, умеющего решать проблемы быстро и четко, а также ожидающего подобного от других.
- Квентин, будьте добры, отнесите это письмо мастеру Дегмунду в архив. Он передаст вам нужные мне документы. Возьмите их и возвращайтесь. Если вам по пути встретится Бальдр, попросите его заглянуть ко мне в кабинет.
- Хорошо, я сейчас, я быстро! - выдохнул Квентин, вскочив на ноги. Колгрим перегнулся через стол и вложил в протянутые руки сложенный вчетверо лист. Квентин бережно взял его, прижал одной рукой к груди и бросился прочь из кабинета, по пути споткнувшись об порог и влетев лбом в дверь.
Когда Квентин вышел, Колгрим тяжело вздохнул и откинулся на стуле, на мгновенье закрыв лицо руками. Длинные проблески от камина и свечей, зажженных в напольных канделябрах, осветили брызги засохшей крови на его рукавах. Джеймс невольно передернул плечами. Он догадался откуда взялась кровь.
Но маг быстро взял себя в руки. Встал, вышел из-за стола и приблизился к камину, во второй раз прервав попытку Джеймса подняться на ноги.
- Я приношу свои извинение касательно данной ситуации, - сказал Колгрим, устраиваясь во втором кресле напротив, где недавно сидел Квентин. - В Ордене сейчас непростое положение и мне очень жаль, что по прибытию вы попали в столь… неприятный инцидент.
- Неприятный инцидент, это когда вы теряете багаж на перроне, - холодно сказал Джеймс. - Живых мертвецов, гоняющихся за тобой по тракту, я бы назвал несколько иначе. Я бы сказал, сильно иначе!
Колгрим сморгнул, внимательно рассматривая Джеймса. Его усталое лицо тронуло подобие улыбки.
- А, - мягко протянул он, сложив перед собой пальцы домиком, и бросил поверх благожелательный взгляд в сторону Джеймса. - Арес рассказывал мне о вашей… прямолинейности, мистер Блэкуэлл.
- Джеймс, - поправил тот. Руки "мистера Блэкуэлла" еще подрагивали после пережитого по пути в Крепость.
- Зато ваш Вестник умолчал о вашей "ситуации"! - сказал Джеймс. - Я соглашаюсь вступить в вашу организацию в обмен на стипендию сестры, но уже на первых порах сталкиваюсь с… Даже не знаю как это назвать!
- Я понимаю, - кивнул Колгрим. - По большей части, я виноват, что вас не встретили как полагается на вокзале, поэтому приношу свои извинения, хотя их будет мало…
- Тут вы правы!
- Прошу вас, спокойнее, мистер…
- Джеймс!
- Хорошо, Джеймс, - пальцы Колгрима выбили дробь по подлокотнику. В камине треснуло полено и в дымоход улетело облачко искр.
- Как, вы наверное уже знаете, меня зовут Колгрим, я буду вашим куратором до той поры, пока вы не решитесь принести присягу Ордену, - продолжил маг. - Сегодня именно я должен был встретить вас на перроне, но вынуждено поручил это дело ученику, так как мое присутствие потребовалось в другом месте.
- Это связано с ожившими мертвецами, верно? - спросил Джеймс, отведя взгляд в сторону камина. Краем глаза он заметил как Колгрим нахмурился.
- Об этом писали в газетах и я слышал разговоры в поезде, - пояснил он, предупредив вопрос Колгрима.
- Значит слухи уже поползли, - пробормотал маг. - Знаю, что возможно для вас это будет неприятно, но мне бы хотелось вновь услышать вашу историю о том, что произошло на дороге.
- Я уже рассказывал об этом другим магам, - неохотно ответил Джеймс. - Почему вам не расспросить своего ученика?
- Его я также расспрошу, но вначале мне хотелось услышать версию от вас, - сказал Колгрим. - Я бы не спрашивал не будь это важным.
- Я понимаю, но мне бы хотелось также узнать кое-что и от вас. Что, прошу прощение, здесь происходит?
Джеймс посмотрел в пронзительно голубые глаза Колгрима.
- Вначале в Лоуэльсе ходят слухи о приближение войны, ведьмы говорят о прекращении спонсирования со стороны императора, а теперь еще мертвецы… Во имя всех святых, это же даже не мертвецы, а… Дети! Тот мальчик был совсем еще… Мальчик! Он был младше меня чуть ли не вполовину! Я хочу знать… Я хочу понимать что я делаю и для кого я это делаю!
Глаза Колгрима таили печаль, но он внезапно улыбнулся слабой, усталой улыбкой человека, который редко может позволить себе подобную роскошь. Его сухое, безучастное лицо на миг ожило, чтобы вновь застыть, но Джеймсу удалось на мгновенье разглядеть кого-то большего, чем мага на службе императора.
- Если бы я сам мог это знать, Джеймс, - мягко сказал Колгрим. - К сожалению в нашем ремесле не всё так просто, как хотелось бы, но если говорить начистоту, то только между нами. Орден сейчас переживает нелегкие времена из-за очередных политических волнений, но это вас пока не должно беспокоить. Я могу сообщить только то, что около шестнадцати лет назад завершилось восстание подконтрольных нам колоний на Континенте, но за долгие годы в южных пределах империи вновь назревают беспокойства.
- Да, я что-то слышал, - сказал Джеймс. - Дядя Чарли рассказывал, что это связано с Войной Вольных.
- Да, связано, - кивнул Колгрим. - В данный момент наследный принц Его Императорского Величества находится в отъезде с дипломатической миссией в Фионе.
- Вы говорите о Даниэля Дракомаледе? Я слышал он хороший дипломат.
- Он блестящий дипломат, невзирая на его юный возраст. Его отец возлагает большие надежды на эту поездку. Однако в Вилль Сионе наблюдаются волнения, по этой причине большую часть действующих магов Орден перенаправил туда для наблюдения за ситуацией, что несколько… не пришлось по вкусу императору.
- Но поче… Это всё из-за того покушения, да? - спросил Джеймс.
- И это тоже, - ответил Колгрим. - По этой причине в данный момент штаб действующих магов на полуострове Альб сильно ограничен в ресурсах. В Лоэльсе и Бауэлле оставлен минимальный штат для решения повседневных задач. При таком раскладе наш Верховный Магистр желает избежать различного рода скандалов и тут как назло происходят все эти… хищения и оживление тел беспризорных детей.
Джеймс опустил голову, изучая узор на ковре. Перед глазами у него встала зловещая картина, которую он наблюдал несколько часов назад: сумерки, дорога, раскачивающийся труп ребенка, переломанный, вздувшийся, с отслаивающими лоскутьями кожи и торчащими сквозь плоть осколками костей. По спине пробежал нервный холодок.
- Вы думаете, что кто-то специально убивает детей и оживляет их тела, чтобы подставить Орден? - спросил Джеймс. - Но это… Каким больным ублюдком надо быть, чтобы совершать такое?!
- Разное бывает, - ответил Колгрим. - Но для начала этого ублюдка надо поймать. Поэтому расскажите еще раз, что вы видели на дороге, Джеймс. Каждая деталь может быть важной.
Джеймс устремил взгляд в камин, наблюдая как пламя облизывает почерневшие поленья. Длинные зигзаги света танцевали на стенах и потолке, отделанных ореховыми панелями. Над камином скалилась голова дракона, искусно вырезанная из малахита. Его рубиновые глаза таинственно блестели в полумраке.
Слово за словом Джеймс неохотно, как мог, пересказал детали случившегося на дороге. Как они с Квентином добирались пешком, как заметили бредущего мертвеца, как появился таинственный человек в черном и разнес одним выстрелом голову нежити…
  Колгрим сидел, откинувшись в кресле. Под его глазами пролегли черные тени бессонных ночей.
- Значит от умертвия вас спас неизвестный в плаще и шляпе? - переспросил маг, когда Джеймс замолчал. - Вы сумели его разглядеть?
- Нет. Слишком стемнело. Он просто появился из ниоткуда и… Но он что-то забрал с тела. Какую-то нить. Она была на запястье того… того мальчика.
На долю мгновенье Колгрим задержал взгляд на Джеймсе, как будто что-то обдумывая, затем встал и приблизился к столу. Раздался шорох выдвигаемых ящиков, шелест бумаги и стук дерева. Джеймс повернулся в кресле, пытаясь различить чем занят маг, но тут на его колени опустилась небольшой деревянный чехол, на котором было написано чернилами "№176» и чуть ниже  "28-09-1835".
- Что это?
- Откройте, Джеймс. Такая ниточка была на запястье вашего мертвеца?
Джеймс аккуратно снял крышку и увидел на дне чехла вытянутую нить, сплетенную из окрашенной шерсти и черных волос, которую кто-то украсил куриными косточками и перьями. Местами на перышках и волосах можно было различить птичий помет.
- Да, что-то похожее, - сказал Джеймс. Он не стал трогать нить, осознав откуда она взялась. Поставив чехол на кофейный столик, юноша взглянул на Колгрима. Маг вновь вернулся в кресло и задумчиво наблюдал за своим собеседником, согнув пальцы и приложив их ко рту. Его взгляд остановился, но мысли, казалось, блуждали где-то далеко.
- А этот человек… Мужчина, - проговорил наконец-то Колгрим. - Как он появился?
- Вначале он был… Он… Я знаю, это может прозвучать глупо, но…
- В нашем деле часто можно услышать безумные вещи, которые на деле оказываются правдой. Но, пожалуйста, продолжайте.
- В общем, этот мужчина… птица… Она вылетела из лужи и, когда он исчез, я готов поклясться, что эта лужа булькала.
Колгрим внезапно подался вперед, так резко и быстро, что Джеймс отпрянул. Глаза мага странно блеснули.
- Из лужи, мистер Блэкуэлл, или из её отражения?
Джеймс растерялся.
- Я не знаю. Не уверен…
Колгрим встал и размашистым шагом подлетел к стеллажам с множеством книг. Несмотря на волнение, его движения были быстрыми и четкими, как у цапли, удящей в реке рыбу. В рыжих отсветах свечей и камина шкафы ожили под взглядом Колгрима. Он едва касался полок и книг, как те сами тасовали старые записи и учетные фолианты, словно колоду карт.
Джеймс наблюдал за всем этим не без опаски. Впервые, если не считать приступы Джейн, он видел проявление магии. Настоящей магии.
Наконец Колгрим выхватил из воздуха книгу, быстро пролистал её и застыл, медленно водя пальцем по бумаге. Его глаза бегали из стороны в сторону, жадно глотая текст. Потревоженные до этого тома парили в воздухе вокруг мага, словно перья.
- Что-то не так? - спросил Джеймс, когда общее молчание затянулось достаточно долго, чтобы показаться неприличным.
Колгрим вздрогнул, как будто вовсе забыл о присутствии Джеймса и поднял взгляд, постучав пальцами по обложке книги. У него был вид человека, который голыми руками вытащил из норы дикого хорька.
- Значит жив, - прошептал Колгрим, обращаясь скорее к себе, чем к Джеймсу.
- О чем вы? Что происходит? - спросил Джеймс.
Маг медленным шагом вернулся в кресло и застыл, откинувшись на спинку. Его длинные, бледные пальцы выбивали по кожаному переплету какой-то рванный ритм.
- Вы когда-нибудь слышали об "Вилльсионской Тройке"? - наконец спросил Колгрим. Джеймс покачал головой.
- Забавно, - сказал Колгрим. - Уж вы-то должны были о них что-то знать, но это не важно.
-  Но важно для вас, - заметил Джеймс.
- "Вилльсионской Тройкой" в народе прозвали группу убийц, которая шестнадцать лет назад совершила покушение на императора Мердока Дракомаледа.
Джеймс ощутил как помимо его воли у него напряглись все мышцы.
- Вы говорите о…
- Ваш отец и двое выходцев из Фиона, известные как Франсуа Сандар и Мадам Обье - Вилльсионская Тройка. Это прозвище они получили, когда в печать вышли первые публикации о расследование инцидента, в ходе которого погибла императрица Марианна. Я лично участвовал в этом деле. Согласно нашим информаторам, заговор берет свои корни в Вилль Сионе, где был разбит последний штаб повстанцев во время Войны Вольных. Когда континентальные колонии империи попытались объявить о своей независимости, Фион стал их маленьким королевством, а Вилль Сион - столицей революции. К счастью, им не удалось добиться успеха, в первую очередь благодаря усилиям Ордена, несмотря на… некий раскол в наших рядах.
- Вы говорите о предательстве моего отца.
Колгрим задержал свой взгляд на Джеймсе и медленно кивнул. В его голубых глаза отражалось пламя свечи.
- Да, но он был не единственный, кто в те дни отринул Орден. Но он единственный, кто не сдался, когда последний штаб революционеров был атакован, а повстанцы казнены или взяты под арест. Покушение на императора было последней агонизирующей вспышкой войны, которая была уже проиграна. Ронан Блэкуэлл, Франсуа Сандар и Мадам Обье погибли, пытаясь изменить ход истории и им почти удалось, но мало кто знает правду до конца…
- Какую правду? - спросил Джеймс. - Я не понимаю. Что вы хотите сказать? Что кто-то них выжил? Кто-то…
Его взгляд задержался на книге в руках Колгрима и голос Джеймса осип. К горлу подкатил колючий ком. Безумная догадка острой иглой пронзила мозг. Колгрим мягко улыбнулся.
- Нет, мистер Блэкуэлл. Ваш отец погиб, как мне не жаль сообщать об этом. Я лично опознавал его тело, когда его привезли в нашу резиденцию в Лоуэльсе.
Джеймс кивнул, с трудом заставив себя сглотнуть.
- Это хорошо.
Колгрим удивленно приподнял бровь.
- Вы желаете своему отцу смерти?
- Я не знал его, - ответил Джеймс, стараясь не смотреть своему куратору в глаза. - Но после всего того, что он принес нашей семье… Ему лучше быть мертвым.
Колгрим понимающе кивнул.
Воцарилась неловкая тишина.
Рыжие отсветы бродили по каменным плиткам пола, озаряя затейливые узоры на пышном ковре из Амба Али. Несколько свечей в напольных канделябрах догорели и погасли, оставив после себя в воздухе тоненькую струйку дыма и запах разогретого воска.
- Так кто же выжил? - наконец собрался с духом Джеймс и поднял глаза на мага. - Франсуа Сандар?
- Никто из них, - сказал Колгрим. - Мало кто знает, а Орден предпочитает не распространяться об этом, но заговорщиков было гораздо больше. Однако почти все они погибли во время беспорядков в Вилль Сионе…
- Это те беспорядки, которые грянули по окончанию войны?
- Славная, человеческая традиция, - слабо улыбнулся Колгрим. - Когда восстание только началось, по всем городам провинций прокатилась волна бесчинств, когда орды правоборцев врывались в загородные усадьбы жителей Альба и грабили их на глазах хозяевах, если те оставались живы, а над нашими посольствами и торговыми гильдиями вились знамена пожарищ… В те дни император Мердок потерял многих хороших людей, состоящих на службе короны. Забавно, что когда победа Альба в восстании стала очевидна, те же самые революционеры врывались в конце войны в штабы повстанцев, грабили и убивали уже их семьи.
- Но почему?
- Полагаю, чтобы замаскировать свои собственные преступления, - ответил Колгрим. - Император Мердок имел неосторожность обещать амнистию тем, кто сдаст своих товарищей или явится с повинной. Но по большей части - жадность. Только между нами, отец нашего императора имел огромные колониальные амбиции, но он был ужасным экономистом и когда к власти пришел Его Императорское Величество Мердок Дракомалед, Империя Альб погрязла в долгах. Неудачная компания его отца по колонизации Новой Земли, потеря западных колоний, огромный долг в флоресских банках… Большая часть выплат легла на плечи наших континентальных провинций. Народу Фиона досталось больше всех. Их народ был бос и нищ, когда их первые революционеры подняли наших сборщиков налогов на вилы. Император Мердок имел неосторожность ответить кровью на кровь и вспыхнул бунт. Так называемые революционеры лишь возвращали своё, позднее в их главари выбились разного рода идеалисты и распорядители, которых в это время всегда много. Они слишком долго загребали жар чужими руками, пока простой народ проливал свою кровь на баррикадах, поэтому Ордену удалось развернуть ситуацию в свою пользу. Ничто не отрезвляет ополоумевшую толпу лучше, чем кусок хлеба в голод и безопасность в войну. Разумеется  толпа пошла громить уже штабы своих вождей, которые к тому моменту нахватали много лишнего из того, что им никогда не принадлежало. Большая часть из них погибла. Как мы думали…
Колгрим встал. Раздвоенные фалды его сюртука взметнулись следом. Маг приблизился к камину и застыл, заложив руки за спину. Его взгляд остановился на картине, висевшей над каминной полкой. Джеймс поднял глаза, разглядывая зловещее изображение дракона, раскинувшего черные крылья на фоне алого неба. Его морда сморщилась в зверином оскале, из груди хлестала кровь, а между лап, упав на колени, замерли нагие мужчина и женщина, Альв и Альма, пьющие черную кровь. Лица первых магов застыли в болезненном блаженстве, с губ сочилась кровь, а в глазах горел огонь, с каким припадочные выбегают на улицу, срывая на ходу одежду и роняя слюну.
- Вилльисионская Тройка не ограничивалась тремя именами, - тихо сказал Колгрим, проведя пальцем по гладко выбритой щеке. - Но четвертый… Винсент Равен… Его видели в последний раз, когда тот прикрывал отступление повстанцев.
- Винсент Равен? - спросил Джеймс. - Я никогда не слышал этого имени.
- И не услышите. По крайней мере на улицах так точно. Он был убийцей нашего Ордена, один из немногих у кого было личное разрешение самого императора…
- Убийцей? У Ордена есть убийцы?
- Необходимое зло, - Колгрим поморщился. - Политика - дело грязное, но иногда ради спасения тысяч нужно пожертвовать лишь одним. Винсент Равен был одним из лучших в этом деле. Искусный шпион, талантливый маг и безжалостный палач, когда того требовала ситуация. В начале Войны Вольных, когда в Ордене появились первые перебежчики, он и его наставник, Годфрит, были направлены в Аквитэн на юго-западе Фиона для ликвидации нескольких предателей, которые помогли бежать бунтовщикам из городской тюрьмы. При загадочных обстоятельствах маг Годфрит погиб, а с Винсентом мы потеряли связь на полгода. Спустя время нам стало известно, что он примкнул к повстанцам и рьяно выступает на их стороне.
- Но почему? - спросил Джеймс. - Если он был убийцей с разрешения самого императора и имел такие… полномочия, то не значит что он был проверенным человеком? Почему он внезапно предал и переметнулся к противнику?
- Ситуации бывают разные, - неохотно сообщил Колгрим, повернувшись к камину спиной. - Когда я занимался этим расследованием, то мне стало известно о связи Равена с некой Софией Клеман. Вы её знаете под псевдонимом "Мадам Обье".
- Неужели та самая…
- Да, "та самая".
Тон Колгрима был красноречивее всяких слов. Он повернул голову в сторону и Джеймс заметил как хмуро скривился рот мага. Его глаза застыли, но Джеймс почти физически ощущал, как где-то за маской холодного и усталого спокойствия происходит активный мыслительный процесс, полный вопросов, колючих и опасных. Внезапно Блэкуэлл поймал себя на мысли, что сам поглощен этой загадкой и жадно ловит каждое слово.
В конце концов, все эти люди, все эти события были связаны с его отцом и семьёй. Разве он не заслуживал хотя бы понять причину, по которой родной отец обрек его мать и своих нерожденных детей на изгнание?
Тётя Софи всегда была скупа на эти объяснения. Она пугалась самой мысли о заговорах и политике, её взгляд метался, как у перепуганной кошки, стоило Джеймсу хотя бы намекнуть… И Джеймс тактично молчал, но впервые в жизни, когда он начал получать на свои вопросы прямые ответы, он ощутил странный голод, который никто не мог утолить. За годы бессильного наблюдения, где Джеймс был лишь зрителем собственной жизни, в его груди внезапно разгорелся огонь.
- Значит всё это было из-за женщины? - спросил Джеймс. - Ваш хваленный убийца предал императора всего-навсего из-за одной женщины?
- Возможно, - сказал Колгрим, возвращаясь в кресло. - Так или иначе, нам известно, что он участвовал в сговоре Вилльсионской Тройки задолго до покушения на жизнь Его Величества Мердока. Когда отряд Ордена вторгся в их штаб, Винсент Равен положил все силы, чтобы прикрыть отход своих соратников. Сам Вестник Арес участвовал в этом штурме и потерял ученика и нескольких друзей, прежде чем они сумели оттеснить его. Согласно свидетельствам, Винсент был тяжело ранен, а затем исчез, когда в штабе разгорелся пожар. После этого Вилльсионская Тройка всплыла через месяц, остатки повстанческого движения, которые пали жертвой своих амбиций. Убийцы погибли, а другие участники заговора были схвачены в Лоуэльсе на следующий день. Среди них Винсента Равена не было. К тому моменту он считался мертвым.
Колгрим замолчал. Джеймс опустил взгляд на лежавший между ними чехол с уликой и вспомнил, как неизвестный мужчина забрал с тела мертвого ребенка красную нить. Его  передернуло.
- Но вы в это не верите? - спросил Джеймс. - Не верите, что Равен погиб?
- Были сомнения, - кивнул Колгрим и его пальцы вновь заплясали на подлокотнике кресла. - Однако не было никаких доказательств обратному. Несмотря на то, что тело Винсента Равена так и не было найдено, Вестник Арес дал достаточно точные показания. Раны Равена не позволили бы ему выбраться из пожара, а после штурма здание рухнуло, от квартала не осталось ничего, кроме обугленных руин. Когда маги схлестываются друг с другом в поединке - лучше держаться подальше.
- Но у вас сомнения… - Джеймс опустил взгляд и увидел, что его руки на коленях сами по себе сжались в кулаки с такой силой, что побелели костяшки. Он торопливо расслабил пальцы, но какая-то нервная дрожь по-прежнему сковывала мышцы.
- Я уже сказал, что Винсент Равен - талантливый маг, - протянул Колгрим, открывая книгу и медленно перелистывая страницы. - Поэтому я и спрашивал вас о том было ли в лужах отражения…
- Не понимаю.
- Каждый наставник обязан составить на своего ученика досье, описывающие его умения и способности. За долгую жизнь мага можно обучить сотне различных трюков и фокусов, мелкое применение тому магическому потенциалу, который заключается в нас самих. Но неоспорим тот факт, что с самого рождения у носителей черной крови есть дар… талант, так сказать. Как у вас, если верить источникам. И как у Винсента Равена.
- И в чем заключался его талант?
- В Ордене у нас служит по меньшей мере человек шесть, которые обладают властью над водой и способны путешествовать через водные источники с места на место. Но Винсент Равен был уникален. Ему были подвластны силы, которые я никогда не встречал. Он умел путешествовать через зеркала, извлекать из них предметы и делать их реальнее нас с вами. Согласно отчету его наставника, он был способен на некоторое время менять свой облик и даже реальность. Но только рядом с зеркалами и любым другим источником отражения. Тот человек, который на ваших глазах обратился в птицу и вышел из воды, мог быть им. Более того. Я почти уверен, что это он и был. Вам повезло увидеть величайшего убийцу нашего столетия, Джеймс Блэкуэлл.

Тишина была почти вещественной. Казалось, протяни Джеймс руку и сумеет нащупать её в воздухе, как плотную, полупрозрачную ткань.
Догорели последние огарки, мигнув и погаснув, уступив место красно-рыжему сиянию камина. Поднявшись, Колгрим снял с каминной полки шкатулку и достал оттуда толстые, округлые свечи из желтого воска.
- Сколько раз говорил, что пора переходить на газовое освещение, - проворчал маг. Он разжег щепу от камина и подошел к напольному канделябру.
- Почему вы думаете, что я встретил именно Винсента Равена? - нарушил долгое молчание Джеймс. Колгрим разжег последнюю свечу и задул щепу в руках.
- Доказательств нет, - сказал он, поправляя пламя. - Но когда тебя шестнадцать лет преследует ощущение, что ты что-то забыл… Что-то упустил… Трудно спутать знаки, когда вновь выходишь на след хищника.
- Значит за этими исчезновениями в Лоуэльсе и этим трупом маленького мальчика…
Джеймс вздрогнул, вспомнив тракт.
- Но зачем ему это? - прохрипел он. - Это же дикость!
- "Зачем" - хороший вопрос, - сказал Колгрим. - Может он хочет завершить начатое Вилльсионской Тройкой. Может он хочет настроить императора Мердока против Ордена и лишить нас его доверия, прежде чем приступить к более отчаянным мерам. Может он всего лишь наемник, исполняющий чужую волю. Вариантов много.
- Тогда схватите его! Допросите! Нельзя же просто безучастно наблюдать за этим! Вы знаете его, вы знаете его методы, Орден обучал этого убийцу… Неужели вы не можете его выследить, как-то вычислить или…
- Если бы всё было так просто, думаете Магистр позволил бы ему разгуливать по Альбу? - глаза Колгрима сверкнули, он круто повернулся на каблуках и Джеймс различил в его лице первые признаки гнева. Но он злился не на Джеймса. Его взгляд потянулся к окну, сквозь алые портьеры, где гуляли сумерки и стучал ветер, словно ожидая различить за стеклом виновника всех бед.
- Шестнадцать лет этот человек выдавал себя за мертвого, не давая Ордену ни малейшего повода начать расследование, - сказал Колгрим. - Даже сейчас нет веских доказательств, чтобы в полной мере заявить, что мы имеем дело с Винсентом Равеном. Даже Магистр… Он весьма скептически относится к моим подозрениям.
Джеймс нахмурился.
- То есть… Вы один считаете, что Винсент Равен жив?
- Орден весьма опасливо относится к подобного рода заявлениям, так как наша репутация после волны предательств во время Войны Вольных сильно пострадала. - ответил Колгрим. - К сожалению, император Мердок теперь относится к нам с недоверием, а некоторые маги заработали нынешнее положение и статус только благодаря тому, что в свое время выступили против предателей и бросили им вызов, заняв освободившиеся места в иерархической структуре Ордена. Тот же Вестник Арес…
На бледных губах Колгрима выступила снисходительная улыбка.
- Вряд ли он захочет марать свое звание героя войны, только из-за того, что упустил какого-то там убийцу. В конце концов, он даже за это орден получил. Было бы жалко отдавать его обратно.
- Поэтому они не хотят признавать, - прошептал Джеймс. - Но так ведь нельзя! Неужели нет ни единой возможности доказать обратное?
- Из тех улик что мы имеем сейчас, лишь одна может привести к источнику проблемы и она лежит перед вами на столе, - сказал Колгрим.
Взгляд мага и юноши остановились на открытом чехле, где краснела алая нить из шерсти и волос. Джеймс поднял глаза.
- Но как…
- Ваш дар, Джеймс, заинтересовал Орден не просто так, - сказал Колгрим. - Когда мадам Карлия сообщила о вас Ордену, был собран целый совет касательно вопроса вашего принятия. Несмотря на то, что дети магов не отвечают за их поступки, у многих были сомнения… Но я и мой соратник Бальдр настояли на обратном. Если пробудить ваш дар, то вы сможете не только препятствовать магическим воздействиям.
Взгляд Колгрима остановился на чехле.
- Вы сможете ощущать его источники. Управлять ими. Ликвидировать их.
Джеймс испуганно взглянул на Колгрима снизу вверх, быстро обдумывая его слова. Когда он заговорил снова, то подбирал слова медленно, словно пробуя их на вкус, чтобы понять смысл прежде, чем он произнесет их вслух.
- Значит я… Могу просто через эту вещь найти источник магии, которая заставляет мертвых оживать?
- Спустя время и тренировки, конечно, но да. Сможете, - Колгрим застыл, выжидая. Джеймс вдруг ощутил в его глазах просьбу, почти мольбу, на короткое мгновение маг оказался в его власти и это было странное ощущение для  человека, который всю жизнь жил в заложниках страха и осторожности.
Джеймс почувствовал, что может что-то изменить. Что-то решить. Что это действительно важно, а самое главное… Это нужно сделать и никто не будет дрожать в страхе, глядя на него широко раскрытыми глазами. Никто не будет испуганно всплескивать руками и кричать: "Джеймс, так нельзя, так неправильно!", просто потому что в приличном обществе положено игнорировать такие проблемы, обсуждать их в гостиной, смаковать сплетни, жаловаться о них соседям и богу, но никогда не прикладывать хотя бы усилия, чтобы что-то исправить.
И это было приятно.
Как будто кто-то вручил пленнику, запертому в темный, сырой подвал ключ и сказал: "Ты можешь идти!" И полуслепой старец, уже забывший как выглядит небо, онемев от радости, тычет ключом в скважину трясущимися руками, боясь и радуясь тому, что ждет его снаружи.
Джеймс встал. Посмотрел в глаза Колгрима.
- Я готов, - сказал он.
Колгрим улыбнулся. Его рука по-отечески опустилась на его плечо.
- Я рад это слышать, - сказал маг.
- Когда начинать?
Колгрим рассмеялся.
- Не всё так просто. Не спеши, Джеймс. Пробуждение черной крови - опасно. Прежде чем это нужно сделать, следует тебя подготовить. А тебе подумать. Я не хочу, чтобы твоё решение было скоропостижным, ты только пережил сильное потрясение на дороге и находишься под впечатлением увиденного. Нет, ты должен подготовиться и решить наверняка.
- Что решать? - Джеймс вздернул подбородок. - Мой отец совершил чудовищную вещь и всю жизнь моя семья живет с этим грузом. А теперь я могу что-то изменить! Я могу остановить человека, который причастен к его преступлениям. Я просто должен это сделать! Нельзя просто так стоять в стороне и ничего не делать!
- Ты ведь понимаешь, что для многих твой поступок ничего не изменит? - тихо спросил Колгрим.
- Мне всё равно. Это что-то изменит для меня.
- Мне импонирует  твой настрой, Джеймс, но не будем спешить. Если поторопиться, то магия может тебя убить. Нет, здесь нужна осторожность. Пускай Винсент Равен пока подождет. Чтобы действовать наверняка и вновь не совершить ошибки, тебя нужно подготовить. Обучить. Ты согласен?
Джеймс медленно кивнул.
- Да. Я согласен.