Глава двенадцатая

   Вечером они втроем долго сидели в комнате. Молчали больше, чем говорили.
Глеб успел истратить пару листов, рисовал, чтобы отвлечься. Мишка, усевшись на
широкий подоконник, смотрел на погруженную в темноту улицу с желтым пятном от
фонаря. Мысли то возвращались к так несправедливо отнятому  месту на
кафедре, то к их злой, подлой выходки с отцом Генки. Он с самого начала был
против, но его не послушали. Теперь даже представить было страшно, чем
закончится история для всех героев. Генка вообще ни о чем не думал. Он валялся
на своем излюбленном диване, слушал грохочущие звуки из наушников и был
доволен тем, что в голове приятная пустота. Ничто не мешало просто лежать и
смотреть в потолок. Он знал, что пацаны застряли в переживаниях последних
событий, а он имел способность отбрасывать от себя лишнее и вести привычный
образ жизни. А иначе не далеко до безумия. Мир и без того давно сошел с ума
и летит прямиком в ад. За полночь все разбрелись по комнатам в прежнем
тягостном молчании.
 
   Утром Глеб ушел на учебу, Мишка тоже поехал в институт. Генка давно
забросил все учебные заведения и устроился помощником автослесаря. Коммуналка
опустела до вечера, Гавриловна только никуда не уходила. Правда вышла купить
хлеба и молока, потом посидела на скамье во дворе, позлословила с местными
бабками и вернулась на пост-табуретку между столом и плитой на кухне. Скоро
начнут приходить жильцы, у Гавриловны накопились претензии.
Имелась непреодолимая потребность высказать их лично в каждую рожу.
   Мишка опоздал на первую пару, ему хотелось спать, все казалось скучным
до безобразия. Он почти не слушал лекцию, смотрел на крышу соседнего
здания. Там устроилась целая стая ворон, раскаркались на всю округу. Жизнь
птиц в данный момент вызывала больший интерес, чем клиническая психология.
Никогда такого не случалось с Мишкой, а теперь произошло. Он знал причину
своего состояния, но не понимал, как справиться с ней.
   Красная спортивная машина подъехала к корпусу. У Мишки что-то сжалось
в груди, противно заныло. Может стоит смириться и жить дальше, но голос
внутри твердил о борьбе за право быть под солнцем, а не в вечной тени.
Странно, раньше Мишка не замечал за собой желания побороться за какие-нибудь
блага. Он еле досидел до конца пары, решил ждать мажора у машины.
Не долго пробыл Вадик Васильев в родном институте. Вскоре его сытая физиономия
показалась в дверях деканата. У Мишки перехватило горло от волнения, но он
твердо уверовал в свою правоту. Вадик бросил окурок, хотел сесть в машину, но
Мишка окликнул его:
  - Вадим, подожди, разговор есть.
  - Чего тебе, кудряшка?-недовольно спросил Вадик.
  - Слушай, твой отец обещал место на кафедре мне, но потом решил пристроить
на нее тебя. Ты может даже не в курсе.  Это классная перспектива на будущее.
Зачем тебе эта чертова кафедра, да еще под крылом папы, если
твое будущее уже проплачено на годы вперед. Будь человеком, поговори с отцом,
пусть он возьмет меня, а ты просто станешь жить, как раньше.-Мишка
выпалил заготовленные слова, даже вспотел от напряжения и страха быть
посланным куда подальше. Так и случилось.
  - Ты чё, кудряшка, бредишь? Ты хоть понимаешь своим тупым мозгом, кого
просишь? Это мой кусок пирога, так что хавальник свой завали!-Вадик еще
добавил матерка для остроты.
  - Не человек ты, а говно, Вадим Васильев!-сделал вывод Мишка, но тут же
пожалел, потому что кулак Вадика разбил ему нос и повалил на пыльный газон.
   Все смотрели на эту сцену, хуже всего, что какой-нибудь "доброжелатель"
донесет декану. В первых рядах побежит жаловаться сам Вадик.
Мишка поднялся, отряхнул испачканные джинсы и куртку и,зажав кровавый нос,
побрел прочь под сдавленные смешки и взгляды.
  - Эй, Цунц, евреям не дают козырные места!-крикнул вдогонку Вадик.
Мишка ушел, даже не обернувшись.
 
  - Ты решил попросить этого богатенького ублюдка? Нашел, кого просить!-Глеб
хмыкнул, покачал головой.
  - Я думал, он согласиться, а эта сволочь разбил мне нос. Болит, блин!-
пожаловался Мишка.
  - Дурак ты, Цуцык.-сказал Глеб с уверенностью.-Так дела не делаются.
  - А как делаются дела?-поинтересовался Мишка.
  - Кисель прав, надо поговорить с мажором.
  - Да ну его, пусть остается гадом дальше!
  - Э нет, брателло, ты не прав. Подождем Геныча. Он растолкует тебе, как
такие дела провернуть.
  Вернувшись с работы, Генка поел остывших макарон, оставленных матерью, и
присоединился к остальным. Мишка с распухшим носом и с оскорбленной душой
вызвал у него ироничную улыбочку. Он опекал Мишку какой-то братской заботой,
жалел что ли, как неразумного. Так повелось с детства. Глеб, тот был
самостоятелен и независим, а этот- Цуцык одним словом.
  - Позову ребят из клуба, поболтаем душевно с твоим мажорчиком.
  - Может не надо, Геночка?
  - Не писай в брюки, Мишаня, научу тебя, как сохранить твой длинный еврейский
нос целым. Заодно и гаденыша накажем ремнем по попке.

Продолжение-http://www.proza.ru/2018/02/18/192
 


Рецензии
Ну не сидится ребяткам...

Людмила Белан-Черногор   16.02.2018 20:44     Заявить о нарушении
И не говори... Развлекаются.

Эмбер Митчелл   16.02.2018 21:12   Заявить о нарушении