Щеночек

Работавший за соседним столом нашего уютного офиса мой коллега Михаил, вдруг, словно спохватившись о чём-то забытом, схватил трубку городского телефона, набрал короткий номер, став дожидаться ответа. Он нажал кнопку громкой связи. Послышались длинные гудки. Долго никто не брал трубку на том конце провода.
Наконец, приятный женский голос ответил:
- Алло!
Михаил молчал, сурово насупившись и дыша в трубку, раздувая ноздри. Девушка несколько раз повторила своё «Алло!».
- Чем занимаешься? Почему долго не подходила к телефону?
- Рыбок кормила.
- Рыбок кормила?! – с какой-то зловещей угрозой повторил Михаил, от чего и у меня мурашки по спине побежали.
- Да, Миш, а что случилось? – тревожно спросила девушка.
Уже мягче, почти по-доброму, даже как-то интимно, Михаил выговорил не спеша:
- Катя, я хочу с тобой развестись.
- Как?!
- А вот так. Хочу развестись и всё тут.
- Почему? Миша, мы же с тобой хорошо живём, - готовая расплакаться говорила Катя.
- Я знаю. Но ты мне надоела.
- Но у нас Никитка растёт. Как же так?!
- Никиту я буду содержать, может, к себе заберу. Отсужу его у тебя.
Начало разговора показалось мне шутливым, но сейчас и я не понимал происходящего. Такой разговор никак не вязался с добродушным, покладистым характером Михаила. Нельзя представить было, чтобы он так сурово разговаривал со своей милой, застенчивой, тихой женой, похожей на девочку-подростка, хоть ей тридцать лет.
Я отвлёкся от своей работы и во все глаза смотрел на Михаила. А тот улыбался, слушая рыдания своей супруги.
- Кать, ты не плач. Я так решил. Я уже заявление подал на развод.
Он положил трубку и, предчувствуя мой вопрос, сделал жест рукой, чтобы я его не задавал.
Зазвонил телефон. Михаил долго не снимал трубку. Наконец, ответил:
- Да, Катя, слушаю тебя. Что ты мне хочешь сказать?
В его голосе было столько теплоты, нежности, доброты, что Катя почти перестала плакать и молчала.
- Что же ты молчишь, дорогая моя? Ты ведь мне хочешь что-то сказать?!
После ряда всхлипываний и ряда судорожных дыханий, Катя отвечала с болью в голосе:
- Не знаю…
- А если не знаешь, зачем же мне звонишь? Я работаю.
- Ну, Миша, скажи мне, Миша, ну почему ты от меня уходишь? – опять разрыдавшись умоляющим голосом, спросила Катя.
Больно было слушать ее, и я хотел выключить громкую связь, но Михаил прикрыл кнопку рукой.
- Я, Катенька, от тебя не ухожу. Я тебя попрошу удалиться из моей квартирки.
Новый поток слёз хлынул на том конце провода такой, что я испугался за наш факсовый аппарат: не подмок бы!
Михаил осторожно положил трубку. Я не выдержал:
- Миш, что ты как сурово с ней разговариваешь? Разве так можно?!
- Всё нормально, - ответил мне с улыбкой Михаил.
Я не понимал происходящего, ну, да не моё дело. Сами разберутся. Потом было ещё несколько звонков, слёзы, но уже без громкой связи.
Наконец, и Катя перестала звонить. Прошло полчаса. Михаил опять набрал номер.
- Да, - ответила хриплым, скрипучим от рыданий голосом Катя, как наказанная маленькая девочка.
- Глупенькая дурочка ты у меня, Катюха! Сегодня же первое апреля!!!
От такого розыгрыша даже я подскочил на стуле! Катюшка теперь уже иначе, как-то радостно разрыдалась, что-то бессвязное лепетала в трубку. Михаил слушал, дожидаясь её успокоения, потом сказал:
- Ну, жди меня. Скоро приду, любимая!
- Миш, жестоко ты её разыграл!
- Она отходчивая, всё поймёт. Дай тысячу рублей до зарплаты. Зайду в магазин тортик куплю, шампанского, цветочек, да Никитке подарочек какой-нибудь.
- Дело ваше, а всё же, зачем так жестоко?
- Она мне собачку охотничью не разрешает завести! Не терпит собак в квартире.
- Ты ей мстишь?!
- Нет, не мщу. Сегодня будет очередной раунд переговоров!!!
Он снова поспешно схватил трубку, набрал номер. На том конце ответила успокоенная и посвежевшая Катя:
- Алло, Миш, слушаю!
- Катюх, ты прости меня, пожалуйста, за розыгрыш, я просто в азарт вошёл, переборщил немного!
- Мишка, я люблю тебе, ты же знаешь! – готовая снова разрыдаться от радости, весело щебетала простая, безобидная Катя.
- Кать, я ведь тебе только хотел сказать…
- Что? – с тревогой спросила Катя.
- Ничего особенного, мне щеночка дратхара подарили.
- Миш, мы уже говорили на эту тему, - неожиданно сурово ответила Катя.
- Он такой миленький, хорошенький, глазки у него добренькие, умненькие, язычок розовенький. Тебе обязательно понравится! – просительным, заискивающим тоном говорил Михаил. - Он маленький, пушистенький, как ребёночек, такой хорошенький, чудесненький, уточек подстреленных будет приносить. - Он ещё долго сюсюкал-пусюкал в трубку, так, что и я услыхал, будто щеночек у нас в офисе в какой-нибудь коробке сидит и скулит, пока не дождался сурового вердикта:
- Нет!
- Куда же мне его девать? Ведь он живой! Я же не могу его выбросить.
- Куда хочешь!
- Ну, пожалуйста, Катюх, он тебе не будет мешать. Дратхары добрые. Никитка с ним будет играть.
Катя молчала, тяжело дыша в трубку.
- Вон ведь как всё у вас закручено, - сказал я по окончании их разговора.
- Видишь, как она меня терроризирует! Никак собаку не даёт заводить. Победа всё равно будет за мной!
Года через полтора Михаил вышел на осеннюю охоту с молодой собакой. А около их дома можно было видеть, как миловидная Катя и четырёхлетний Никитка гуляют и играют с большой охотничьей собакой!

20.01.2018.