Спектакль НМДТ Брат Алёша по пьесе В. Розова

Костромская программа театрального фестиваля имени Виктора Розова 11 февраля 2018 года завершилась, как и началась шестью днями ранее, спектаклем, поставленным по розовской пьесе. Только есть у этой пьесы особенность – как сказал Сергей Розов, это «Розов по Достоевскому». Пьеса по мотивам романа «Братья Карамазовы» называется «Брат Алёша». И она действительно необычна – в первую очередь, тем, что Виктор Розов не стал переносить на сцену, как это обычно делается, все сюжетные линии романа, и даже не выбрал те из них, которые обычно считаются основными – судьбу Мити или развитие взглядов Ивана. Он выбрал третьего брата, меньшого. Как в сказках говорится: «Первый – умный был детина, второй был и так, и сяк, третий – вовсе был дурак…» А «дурак», если обратиться к происхождению этого слова – вовсе не глупец, как принято считать, а –  «другак», то есть другой, иной, отличающийся.  Брат Алёша, на самом деле, отличается и от своих братьев, и от большинства людей вообще. Он добрый, но не «добренький», который хорош и приятен для всех, а отличающий добро настоящее, идущее человеку на пользу от потакания и уступчивости. Он сомневающийся – недаром несколько раз в репликах Алёши звучит: «Я смысл жизни ищу, я понять хочу!» Вероятно, этим он и стал интересен и близок Розову. Актёр московского Нового драматического театра Евгений Рубин точно воссоздал в спектакле этот образ – думающий, сомневающийся в себе и правильности своих поступков, но не сомневающийся в главном – силе любви и милосердия, уважении к людям и самоуважении. В каждой сцене Алёша – сначала монах, потом уже мирской человек – становится главным действующим лицом, при этом не перетягивая на себя внимание зрителей, но и не выпадая ни на минуту из поля его зрения. Он одновременно и участник действия, и судья происходящего – к нему одному обращаются за поддержкой, оценкой, даже осуждением и Лиза, и Красоткин, и бывший штабс-капитан Снегирёв, он – как эталон, мерило человечности для всех окружающих. Мне кажется, название для пьесы имеет двойной смысл: во-первых, оно отсылает к названию романа, выделяя из всех братьев одного, наиболее интересного Розову, во-вторых, подчёркивает авторское видение роли настоящего человека – брат всем людям. Это один из нравственных посылов пьесы – к каждому относиться, как к брату, пытаться понять и поддержать, удержать от неправильного шага и защитить от несправедливости.

Искренне удивляет то, насколько изменение фокуса в инсценировке и добавление розовского, не достоевского текста выглядит гармонично – думаю, те зрители, которые не читали роман, даже не почувствовали стилистической разницы между репликами, написанными Достоевским и теми, что добавил Розов, а у тех, кто читал, было удивительное чувство – понимание того, что вот этого эпизода, этого текста в книге нет, но они могли быть, да и наверняка были, просто Достоевский о них умолчал. Настолько почувствовать пространство инсценируемого романа может получиться только у того, кто способен посмотреть на мир глазами автора и увидеть его во всей полноте и объёме. Достоевский, по-моему, вообще уникален тем, что все его романы, повести и рассказы происходят в одном пространстве, не просто в одном времени и городе, а в одном мире – едином и целостном. Если задуматься, то вполне можно представить, что персонажи – как главные, так и второстепенные – знакомы или хотя бы пересекались. Например,  Митя Карамазов и Рогожин могли выпивать за соседними столами в трактире, помещик, соблазнивший Настасью Филипповну, мог соседствовать в юности за карточным столом с Карамазовым-старшим, студент Раскольников мог сидеть на одной лекции со студентом Ставрогиным. Эта целостность мира романов Достоевского даёт удивительную возможность, войдя в него, обернуться в любую из сторон, в которую сам Фёдор Михайлович или не посмотрел, или не посчитал нужным задержать на ней внимание, и рассказать об увиденном. Именно так и поступил Розов, а в результате получилось совершенно самостоятельное произведение, конечно, имеющее узнаваемую литературную основу, но при этом раскрывающее другие (или те же, но – по-другому) аспекты человеческих отношений.

Понятие «розовские мальчики и девочки» встречалось мне несколько раз, и здесь именно они – главные герои действа, а Алёша – один из этих мальчиков, постарше и, наверное, поумней. Но сам выбор вот этого, молодого, ищущего звучания сюжета – оригинален и, наверное, он осовременивает пьесу и задаёт её динамику. Два момента выступают лейтмотивами постановки – проносящиеся по залу и сцене мальчики (сначала – задразнить, отлупить, потом – понять, потом - помочь) и песня о жаворонке. Их повторение создаёт контраст динамического и статического, движения, бега, развития отдельного человека, вот этих мальчиков и девочек – и неизменности макроэлементов жизненного пространства – жизни и смерти, любви и безразличия, природы и цивилизации. Этот контраст, задаваемый почти перед каждой сценой, добавляет ей глубины и сдвигает восприятие от конкретных ситуаций и судеб (однако без потери их конкретности) к  символичности, общечеловечности их. Возвышение ситуации над временем – поэтому спектакль смотрится современным, несмотря на соблюдение условностей эпохи Достоевского через костюмы и речь персонажей, возвышение людей над условиями – даже в декорациях, в которых домики ниже людей – всё это в итоге переходит в импульс роста над собой, который передаётся от драматурга – актёрам, от актёров – зрителям. Наверное, это и есть главный посыл спектакля – оставаться человеком, помнить лучшее в себе и считать это лучшее камертоном, по которому нужно сверять все свои сиюминутные мысли и поступки.

Кстати, беготня, массовка, символизм декораций, места и времени действия на мой взгляд, роднят постановку с любимовскими «Бесами» в театре им. Вахтангова, по крайней мере, создают ощущение родственности драматургии. Перед спектаклем было сказано, что режиссёр-постановщик – Татьяна Розова, дочь драматурга, и это её режиссёрский дебют. Удивительно, как надо чувствовать и литературный материал, и сценическое пространство, чтобы дебют получился таким сильным, впечатляющим и заставляющим задуматься!