Танец

Капоэйрист Иваныч извлек из холодильника три маленьких зеленых лайма. Аккуратно разрезал на части, уложил в ступку, тщательно раздавил щедро подсыпая сахарку. Достал из холодильника кубики льда и покрытую инеем бутыль кашасы…
Питие, тем более, после тренировки Иваныч не одобрял, но кайпериньей не брезговал даже сам местре Бимба.
В дверь вежливо постучали.
- Сигизмундий, ты? Заходь, не заперто!
Вампир переступил порог, снял цилиндр и вытер ноги.
- Кайперинью будешь?
- Ну, ты же знаешь…
- Знаю, знаю! Вон, киселя клюквенного для тебя кастрюлю наварил.
Сигизмунд благодарно улыбнулся, налил себе киселя и пристроился на краешке табуретки. Иваныч сел радом, плюхнул на толстый ломоть черного хлеба три куска ветчины, потянул кайперинью сквозь соломинку. Пристально взглянул на вампира.
- Слушай, Сигизмунд, какой-то ты квелый сегодня. Или мне кажется?
Сигизмунд вздохнул и опустил голову.
- Рассказывай, чего случилось.
Вампир помолчал, потом, словно решившись, набрал полную грудь воздуха, выпрямился и взглянул Иванычу в глаза.
- Понимаешь, дружище, я ведь вампир…
- Да уж, новость!
- Нет, погоди! Я нежить, нечисть! Я не знаю человеческих чувств, не способен любить…
Иваныч с сомнением хмыкнул.
- Нет, не способен! Но мне бы так хотелось прикоснуться к настоящему, сильному чувству, почувствовать себя живым… Я хотел, искал. И нашел!
- ?
- Ты слышал когда-нибудь музыку танго, мой друг?
Капоэйрист кивнул.
- Я вампир, нежить. Да и вампир-то так себе, клюквенный сок больше люблю… Но когда я слышу танго… Я как будто становлюсь и вампиром и человеком одновременно. Я живу, люблю, плачу о своем одиночестве как человек, и лечу среди звезд как вампир…
- Класс!!! А чего ж тогда смурной?
Сигизмунд опять понурился.
- Я уже не могу просто слушать музыку. Я хочу танцевать. А для этого нужно двое, сам знаешь…
- Так найди…
- Ага. Искал долго. Такую, чтоб не пугалась, что я в зеркалах не отражаюсь, не задумывалась, отчего руки холодные… Нашел одну… Красивая. Только танцевать не может совсем.
- Почему?
- Не знаю… Вроде старается. Движения заучивает. Ритм слышит и про себя бубнит. Только… Не танго это! Танцует, как восковая кукла с моторчиком. И меня замораживает. Потанцую с ней, выхожу – внутри пусто, кажется, лучше бы этого танго вообще никогда не слышал…
Капоэйрист почесал в затылке, - Дура?
- Вроде не скажешь, математик, доктор наук.
- А может просто не влюблялась никогда? Статьи, защиты, то-сё?
- Хм, - взгляд Сигизмунда прояснился, - сможешь?!
- Попробую!
Следующим вечером Иваныч стоял у ворот университета во всей своей удалой капоэйристской красе. Пшеничные кудри были расчесаны. Легкая куртка удачно не скрывала косую сажень плеч. В глазах, казалось, плескалась вся нега голубых тропических морей, ласкающих пенными пальцами золотистый рельеф берегов.
Тяжелые ворота открылись, выпуская фигуристую блондинку в строгом костюме. Иваныч одобрительно хмыкнул, прикоснулся, чтоб удача была, к бразильскому талисману в кармане штанов, прошел немного вслед за дамой, и вдруг, плавным, текучим движением леопарда оказался рядом с ней.
Вампир Сигизмунд беспокойно ворочался в гробу не в силах дождаться темноты. Неожиданно заскрипела дверь склепа. Иваныч побарабанил по крышке гроба, грустно вздохнул, уселся рядом.
- Не вышло у меня, Сигизмундий. Не интересен я ей… Первый раз в жизни так… С какого только боку не заходил… Только взглядом смерила и в такси укатила. Телефон не дала… Извини…
- Это ты извини, дружище, - из гроба голос вампира звучал глухо и грустно.
- Я тут подумал, может тебе самому попробовать? Да вылазь из ящика, темно уже. Я ей не нравлюсь, может ты в ее вкусе? Тем более вы уже знакомы, танцуете. Предложи после танцев посидеть где-нибудь. Разговоры умные вести ты мастак…
Черная крышка сдвинулась. Сигизмунд выбрался из гроба. На его лице была написана решимость.
Вернувшись на следующий день с тренировки Иваныч, против обыкновения не направился к своей сторожке сразу. Убеждая себя, что Сигизмунд справится, и вернется за полночь, а то и к утру, он обошел вверенное кладбище, напугал влюбленную парочку, пригрозил набить морду сатанистам, с пол часа слушал охи и вздохи маразматического привидения… Сигизмунд появился куда раньше полуночи. Иваныч заметил издалека понурую фигуру, бредущую к сторожке, опередил, открыл дверь, налил киселя. Вампир выпил кисель залпом.
- Все напрасно, - махнул он рукой,- танцевал с ней, в кафе пригласил, за руку держал… О жизни и обрядах погребенья с ней беседовал, о бессмертии чувств рассказывал, о музыке философствовал… Как об стенку горох! Коктейль отпила, покривилась, простите, говорит, мне завтра на работу с утра. Сигизмунд скорчил противную рожу и показал кому-то в пространство язык. Кукла! Я вот думаю, может у нее крови совсем нет? Смотрю на нее, и кусать не хочется…
- Что ты сказал??? Иваныч чуть не свалился со стула. Вот же он выход!!! А мы тут… Цапни ее!!!
- Что?
- Что, что… Укуси ее! Не совсем, а чтоб вроде тебя стала. Может тогда в башке проясниться!
- Но она же… станет нежитью…
- А сейчас она живет?
- Противно!
- А танцевать с такой лучше?!
***
Поздним вечером, тринадцатого числа, в пятницу, вампир Сигизмунд вошел в двери танцевального зала. Не глядя в зеркало, поправил гвоздику в петлице безупречного смокинга, поцеловал руку ожидавшей его красивой блондинке. Мерцали свечи. Хрипловато и вкрадчиво запел бандонеон. Сигизмунд протянул рку своей даме. Блондинка скованно кивнула и набычившись встала рядом с вампиром. Его рука легла на ее талию, легко и грациозно, как бриг, поймавший в паруса свежий ветер, вампир двинулся по волнам музыки. Его дама плавать не умела. Судорожно вцепившись в Сигизмунда, стараясь не сократить расстояние между ними до неприличного и не выпустить из вида его ноги она вбивала в пол заученные шаги. Сигизмунд словно не замечал ее неловкости. Он танцевал. Остановился в паузе, шагнул назад, отдаляясь от дамы, скользнул вперед, заставляя сократить расстояние, снова ушел, вывел в несколько несложных фигур, привлек партнершу к себе. Приблизил лицо к пахнущей цветочными духами шее, и, завершая танец, коснулся губами яремной вены. Мелодия закончилась. Сигизмунд и его партнерша продолжали стоять обнявшись. Но вот, словно очнувшись, она слегка оттолкнула вампира, прижала к шее ладонь, впервые посмотрела Сигизмунду в глаза. Ее отражение медленно таяло, уходя из зеркал. Снова зазвучал бандонеон.
- Потанцуем еще? – спросил Сигизмунд взглядом.
- Да, - опустила ресницы она.
- Ай да Сигизмунд, ай да молодец!!!- Иваныч отлип от окна танцевального зала, показал другу, себе и кому-то там, в небесах большой палец и пошел домой, в свою сторожку, где ждали его маленькие зеленые лаймы и бутыль ледяной кашасы.