Вещий кот и омуты обмана. Глава 17

Глава17
Пропавшая Елена

- Отравила тетушку? Это в ее духе, - сказала девушка в строгом синем платье. – Меня она всегда пугала.
- Почему? – заинтересовалась Аллочка.
- Говорила, что ради любви, готова на все! И, к сожалению, не врала. Чуть не отравилась! Какая дикость!
Рояль, занимавший полкомнаты, уходящая под него узкая кровать, и обшарпанный шкаф в углу  несколько смущали курсисток. Удивительно, что младшая Агеева выбрала себе такую подругу.
- Вы давно дружите? – спросила Волховская.
-  Мы никогда не дружили. Но она помогала мне заработать. Певице куда легче  устроиться в ресторан, чем пианистке.
- У нее мать – миллионерша! Зачем ей это?! – изумилась Надя.
- Елена хотела иметь собственные деньги, - снисходительно объяснила  строгая девушка, чуть приподняв брови. Видно удивлялась, как можно этого не понимать.

- Вы выступали только в ресторанах? – задала очередной вопрос Алла.
- Нет, были еще концерты в консерватории. Как-то раз ездили к какому-то ее престарелому родственнику.
- Какому родственнику?
- Я точно не знаю. Кажется, он брат ее деда.  Может не родной, двоюродный.
Это было уже не важно. Обе курсистки тут же вспомнили слова Агеевой:  «Мой дядя! Он – болен! Просит нас  приехать! Чтобы благословить!»
- Вы помните, куда вы ездили? – быстро спросила Аллочка.
- Куда-то к Финляндии. Точнее сказать не могу.
- А фамилия родственника Елены?
- Матвей Георгиевич Белохоромский.
Алла улыбнулась и радостно сказала:
- Спасибо! Вы нам очень помогли. Не будем больше вас задерживать.
Девушка в синем облегченно вздохнула. Она давно уже косилась на свой рояль. Верно, ей нужно было заниматься, но прервать разговор она не решалась. Все же речь шла об убийстве.

С лестницы Волховская слетела приплясывая. Казалось, вот-вот сядет на перила и съедет вниз, словно гимназистка младших классов.
- Да в чем дело, - наконец не выдержала Надежда.
 - Нам повезло! Фортуна перестала вертеть перед нами задом и повернулась лицом!
- Я не понимаю!
- Матвей Георгиевич Белохоромский когда-то сватался к моей тете! А потом отец женился на его троюродной сестре, моей матери! - гордо доложила Волховская.
 - Ну и что?
- Да то, что найти его не составит труда! А Агеева, ты, я думаю, уже сама догадалась, ездила к дяде вовсе не за  благословлением.
- Ты думаешь, они с Владимиром отвезли к нему Елену?
- Конечно! Марья Алексеевна не хотела, чтобы дочку арестовали. А может у них были и еще какие-то соображения.
- Какие?
- Это мы очень скоро узнаем!

- Белохоромские – род древний! Не Меньшиковы какие-нибудь! Степана Алексеевича сам князь Александр Невский велел кнутом бить и в темницу посадить. За воровство, - родственник Аллочки чуть смутился и добавил, - Гордится, вроде бы нечем, но не все такими были. Льва Спиридоновича царь Петр Алексеевич  в Сибирь послал, губернатором. А  Алексей Алексеевич и вовсе в фаворитах у матушки Екатерины побывал! Россией управлял!  Правда, недолго, - старик перевел взгляд с Аллоы на ее рыжеволосую подругу и скептическим тоном произнес, - Но вам, это, верно, не интересно?
- Я историю плохо знаю, - честно призналась Надя, - только по операм! «Князь Игорь», «Царская невеста».
- Тогда пойдемте лучше в гостиную. И я вам спою, - проговорила светловолосая голубоглазая девушка, - А они пусть в библиотеку отправляются. Преедкими заниматься. – Елена рассмеялась, а Надя подумала: «Как она может быть такой весело?! Горничную из-за нее повесят, а ей хоть бы что!»
Да, младшую Агееву курсистки нашли. Тетка Аллочки переписывалась со своим давним поклонником. И он ей задолжал! Но не деньги, а мемуары Льва Белохоромского. Так что повод повидаться с дядей Марьи Алексеевны у девушек нашелся.

Деревянные ступени поскрипывали и мешали думать. А Наде надо было решить, как перевести разговор с оперы на убийство Василисы Антоновны. Можно было, к примеру, спросить: «Зачем Борис Годунов велел зарезать младенца?  - рыжая курсистка вздохнула, - Нет глупо. Все знают, зачем. А может просто сказать, -  Как вам не стыдно было портить варенье цианидом!»
Каблук, конечно, подвернулся. И если б предполагаемая убийца не поддержала рыжую курсистку под руку, та, вполне могла бы покатиться с лестницы и свернуть себе шею. А так – только стала прихрамывать. Ну, что поделаешь!

В музыкальной гостиной Елена подошла к фортепьяно, постучала по крышке тонким пальчиком и спросила:
- Вы та самая девушка, которую полюбил наш кот?
Надя разинула рот от удивления.
- Мама мне все о вас рассказала, -  улыбнулась Елена. – Вы по ее поручению?
- Нет! – быстро ответила Надежда. И уже безо всяких обиняков спросила:
- Вам совсем не жалко Глашу?! Ее же повесят!
 - Да за что же? – удивилась Елена,
- За убийство! А ведь это вы отравили Василису Антоновну!


Елена перестала улыбаться, и удивленно уставилась на рыжую курсистку. Наконец, сказала:
- Вы ошибаетесь! Она сама…
-  Подсыпала себе цианистый калий в варенье? Из-за несчастной любви к Владимиру? – Надя скептически пожала плечами. Совсем как Аллочка.
-  Дело вовсе не в нем!
 - Сейчас вы будете мне рассказывать, что старушка была смертельно больна, - сердито проговорила рыжая курсистка.
- Вовсе нет! Она была здорова, как бык!
- Отчего же тогда?
- Будет лучше, если я расскажу вам все по порядку. Я вижу,  мама меня обманула. А вы можете мне помочь. Поверьте, я совсем не хочу, чтобы пострадала наша горничная, - тихо проговорила Елена.
И Надя поняла, что сейчас все узнает!
"Аллочка права! - радостно подумала она. - Наконец-то Фортуна перестала вертеть перед нами задом!И повернулась лицом!

- Я тогда была очень глупая, - сказала светловолосая девушка. -  И счастливая. Я же собиралась замуж! За любимого! Но сперва нужно было заплатить его долги. Мы думали – нам повезло! Ведь генерал готов был отдать за солонку миллион рублей. Так он сказал Глаше!
- Глаше? Горничной?!
- Конечно! Мы думали, что сыну он миллион точно не заплатит, а ей отдаст! Какие мы были глупые!
- Но, почему глупые?!
- Я расскажу, только по порядку, –  опять сказала Елена. – Иначе собьюсь и совсем вас запутаю.
Рыжая головка кивнула. А что еще было делать?

- Когда Маркиз бьет игрушки, все смотрят только на него. Вы и следователь были правы: наш кот помог мне украсть солонку. К несчастью, Василиса Антоновна заметила подделку. Заявилась ко мне в комнату и стала отчитывать! Наглая, бессовестная дрянь!
Кулаки Елены сжались, брови сошлись к переносице, а лицо исказила отвратительная гримаса. «До чего же злоба уродует людей!» - подумала Надя. А вслух спросила:
- Отчего же бессовестная? Она же была религиозная. Что ни день в церковь ходила.
- В игорные притоны она ходила что ни день! Владимир ее там видел. Она действительно хотела заплатить его долги, когда ей повезло. Разумеется, если он на ней женится!
Елена расхохоталась. И никак не могла остановиться. Из глаз полились слезы.
- Какая же я была дура, - сказала девушка вроде бы совсем ни к месту. Утерла глаза платком и продолжила.
- Я ошибалась! Думала, что она удачливый игрок! Оттуда и деньги. И кричать, что она – воровка, стала от отчаяния. Но это была правда! Когда я заорала, что она вынесла пол особняка и гобелены на стенах поддельные, она побледнела, как покойница. И стала бормотать что-то совсем невразумительное. А я ее ненавидела!  Всей душой! Она всю жизнь ругала меня за тройки, разбитые чашки, потерянные перчатки! А теперь хотела разрушить мое счастье! Я готова была ее убить!  И убила!
- Так все же это вы подсыпали цианид в варенье?
- Нет! Но я сказала, где он! И посоветовала откушать его, пока ее не отправили по этапу на Сахалин!  И обещала, что все так и случиться, если к утру солонку на месте не будет!
- Но ее же украли вы?! – возмутилась Надежда.
- Да! Но она всю жизнь доводила меня своими нравоучениями! А сама воровала! Мерзкая лицемерка!
Красивое лицо Елены опять исказила злость. Глаза горели, и было видно, что о содеянном она не жалеет!
У Нади тоже стучало сердце, и горели щеки. Дар! Елена была в таком возбужденном состоянии, что все ее чувства передавались рыжей курсистке. И она твердо знала: певица не врет! Василиса Антоновна покончила с собой. И не удивительно!  Даже если б Марья Алексеевна и не подала на нее в суд, то из особняка  бы выгнала точно. И куда ей тогда было деваться? В богадельню? Со славой воровки! Верно, старушка решила, что это хуже смерти!

- А как погиб генерал? – спросила Надя.
- Глаша не хотела давать солонку ему в руки. Тогда он  вырвал ее силой, оступился, упал и ударился головой о камин. Конечно, точно я не знаю: меня в той комнате не было. Я ждала горничную в главном зале карнавала.
- Так вы обе там были?
- Да, мы так договорились. Она должна была получить деньги и отдать мне. Я обещала ей часть в обмен на помощь.
- А вы не боялись, что она их присвоит?
- Нет! Она – честная девушка. И в краже участвовать не хотела. Но ведь это и не совсем воровство! Я должна была получить половину состояния отца после совершеннолетия! И она согласилась. Ей так хотелось уйти из особняка! Да, еще я хотела сказать, что генерал вовсе не собирался платить миллион. Мы обыскали его. Уже мертвого. Нашли тысячу рублей. Поделили. Но это были вовсе не те деньги, на которые мы рассчитывали.
-Почему вы сам не пошли на встречу с генералом? Карнавал, маски… Он бы, верно, вас не узнал!
- Владимир с самого начала боялся, что его отец попытается отнять солонку. А с Глашей справиться не просто. Она с малолетства в услужении. Да и негритянка! Руки-то сильные! Знаете, черная раса куда крепче белой. У них суставы подвижнее и ноги куда лучше. У негров даже тромбофлебита не бывает.
- Откуда вы это знаете? – удивилась Надя.
- Мне один человек рассказывал. Он такой умный, хороший и не трус, как некоторые! – у Елены задрожал голос.
- О ком вы говорите?
- О Кривошееве! Он же меня любил! Да и мне он тоже нравился. А Инсаров – это беда, наваждение, дурь!
Елена всхлипнула, смахнула слезу рукой, но не сдержалась и зарыдала уже всерьез. Но было непонятно, из-за кого она плачет, Инсарова или Кривошеева.

Когда Аллочка со стариком Белохоромским вошли в комнату, младшая Агеева уже решила ехать в Петербург.
- И сразу к следователю! – сказала она. – Арестуют – так мне и надо! Зачем я им поверила?! Как могла быть такой глупой?!
Двоюродный дед, к удивлению курсисток, ее поддержал.
- Верно! – сказал он! Мы, Белохоромские, люди чести! Наворотил дел – отвечай!
Старик велел заложить лошадей, и до станции три девушки доехали с ветерком. Там сели на поезд и скоро были в Питере. Елена не собиралась отступать от своего решения и расследование, похоже, подходило к концу.