Случайная встреча-2

На лице Гали  блуждает лёгкая улыбка.
Она погрузилась в воспоминания.
Вот видит маму, которая с трудом расчёсывает свои тяжёлые  длинные волосы после бани. А мыло в то время было редкостью. Чтобы промыть волосы, делали щёлок. Золу заливали кипятком, вода становилась мягче, ласковее. В жаркой бане натруженное тело покрывалось капельками пота. Лавки были горячими. Воздух горчил смолой от каменки.

- У мамы были очень густые волосы, шикарная коса, - говорит Галина.
Но такое богатство в деревенской жизни, да потом и в поселковой,  ни к чему. Одни хлопоты: промыть, расчесать. Вот мама и боролась с густотой волос. Перекидывала волосы вниз. На затылке в середине заплетала косу и вырезала её под корень!
 А когда волосы откидывала назад, этой пустоты было не видно. Она снова заплетала косу и укладывала её кружочком. Мама снабжала всех городских родственников своими косами. Густыми её волосы были до самой старости. Только она уже не носила косу, а стригла волосы сама от уха до уха.
У моих троих внуков густющие волосы, мамины гены.

Родственник моих родителей, Авенир Поросков из Заврага, а жена его Венера, жили в Коноше, гостились с моими родителями. Мы из Тавеньги переехали в Ширбово. А когда Ширбово закрылось, переехали в Коношу.
И вот как-то Авенир говорит маме:
-Ледька! Так звучало имя моей мамы по Тавеньгски. А ты бы в молодости вышла за меня замуж?
Мама говорит:
-  А я чо то тебя и не помню молодым…
- Да и то,  правда. Я и на улицу-то не выходил: летом – сапогов не было, а зимой -катаников.

 В детстве я была избалована бабушкой Дюней и была невыносима. Я захотела поиграть в корову, так заставила бабушку сена домой принести. Всё это видела её бездетная сестра Филица с Лобанихи.  И Фелицу, конечно же, это раздражало. И  она говорила  мне:
 - Галинка, заставь бабку то на голове постоять, она ведь встанет ради тебя!
Даже в пятилетнем возрасте я понимала сарказм Филицы и не любила ее люто!
Когда она шла к нам, я кричала:
 - Бабушка, неси топор - отрубим бабке Филичке голову!
 Развлечением в деревне было сидеть на окошке.
Вот  сижу я на окошке, вижу - идет баба Груня.
 Она была сильно согнутая, и голос у нее был очень низкий.
Её я тоже не любила. И сразу кричала:
 - Бабушка, закрывай двери, бабка Груня идет!
 Она поворачивала голову в мою сторону и низким голосом грозно говорила: - Да нечистый дух! Я не к вам!
 Когда приехали родственники, мой маленький двоюродный брат со своей мамой,  я не давала им ни сесть, ни поесть.
 - Моя табуретка, моя ложка, моя бабушка! - кричала я.
Ну,  просто изверг какой-то, а не ребёнок.

 Это был очень маленький период в моей жизни. До теперешнего моего возраста вряд ли найдется человек, который скажет, что я его обидела. Я добрый человек, от этого порой возникают неудобства, но я не собираюсь меняться. Видимо, в далеком детстве  переболела дурным характером, и у меня от него сейчас иммунитет.
 Бабушку звали Евдокия, а по Тавеньгски - Дюня! Вторую мою бабушку звали Мавра.

И вот из маминых рассказов, разрывающих и сейчас моё сердце.

Пришло время Мавре рожать. И никто не мог помочь её в этих бабьих трудах. Постелила она на пол одеяло. А девкам велела сидеть у печки и молиться.
-Молитесь, девки!
И девочки плакали и молились.
Молилась и моя будущая мама, чтобы не остаться сиротой.

Я закончила 8 классов в Ширбово, потом 9-ый и 10-ый в Ерцево.
Поступила в Кооперативный техникум в Архангельск. Закончив его, работала бухгалтером.
Первая запись в трудовой:
"Кремлевское торговое объединение"
Когда открывают книжку, спрашивают:
 - Ты что, в Кремле работала?
Увы... 
Под Коношей есть деревня КрЕмлево.  И в честь ее наше торговое объединение в Коноше и называлось.
После рождения первой дочери мы с мужем переехали с Коноши (негде было жить) в поселок Южный. Это тоже был лагерь, 140 километров от Ерцево. Там получили жилъё, даже благоустроенное,  - двухэтажные двенадцати квартирные дома с водой и отоплением.
Через два года родился сын.
Та еще история с рождением.... Когда начались схватки, я сделала прическу, накрасилась и пошла к начальнику просить мотовоз до Ерцево.
Он с большим недоверием посмотрел на меня, но деться некуда.  Дал мотовоз и медсестру.
Вот, 31 июля 1979 года мы и выехали с Южного в Ерцево - рожать. Был очень жаркий день, ехали очень долго.
Мотовоз - это такой маленький вагончик. Вели его двое молодых мужчин. Мне было невыносимо больно. Но ведь не станешь  же при мужиках корчиться, вот я и держала перед собой раскрытую книгу (может даже вверх ногами).
 Где то на середине пути терпеть я уже не могла, чувствовала, что сейчас рожу - попросила остановить мотовоз.
Мужики только выскочили, и родился мой сын.
 Они потом такие ошарашенные вернулись и всем говорили:
- Ну, если кто еще скажет, что рожать тяжело.... ни в жизнь не поверим!
Всю дорогу она  сидела, книгу читала и вдруг: «Остановите, я рожаю!"
  Родители много работали, особенно мама. На ней было еще и всё домашнее хозяйство, и после смены 8-часовой на пекарне, она бежала на сенокос - накосить сена на корову.

Большой огород, ягоды, грибы на зиму - все она! А еще шила, вязала! Ни одна копейка не попала им зазря! Очень честные. Когда уже в Коноше, на их улице отец нашел в канаве кусок полутораметровый керамической трубы, он не взял ее, а стал разыскивать хозяев, бывшие жители нашлись где- то в Коноше, он позвонил им, они очень удивились, пришли даже посмотреть на эту трубу и.....дали разрешение ее забрать.
- Да, таких сейчас редко найдёшь.
  Отец воевал?
- Нет, они с мамой с 28 года. Молодые еще были для войны. Но все тяготы помощи фронту испытали на себе!
Сплав!  Еды нет, в холодной воде, посушиться негде! А ведь еще почти дети! У мамы вот грамота - звание - почетный вальщик...А  вальщику 17 лет!