Morning

Коля Семенов рукой нашарил у тахты початую пивную пятилитровку, влил в себя порцию выдохшегося пойла и только после этого смог разомкнуть свинцовые веки. Картина вокруг представлялась живописная. Прямо в центре просторной залы болтался привязанный к люстре ботинок. Под ним в обнимку сопели две расписные лярвы. У одной на черепе одиноко ютился лиловый ирокез. Голову второй украшал невесть откуда взявшийся аллюминиевый таз. На кресле в углу каким-то чудом устроилось сразу три тела. В апогее веселья они общались другу с другом исключительно посредством подзатыльников. Всем окружающим молодчики сообщали, что они из Купчино, чем страшно гордились. В другом углу прямо под роялью со счастливой улыбкой сопел мент. На нем был китель, испачканный рвотой. Протокольную физиономию украшали глуповатая улыбка и налившийся фингал цвета deep purple. Кажется, это был местный участковый, вызванный вчера соседями из-за "непрекращающегося уже 5 часов вертепа" - именно так два профессора какого-то НИИ (добрейшие люди, между прочим) - сформулировали свою жалобу представителю закона. Три купчинских быка сначала попинали слугу правосудия, но больше для острастки, а потом быстро напоили горькой. Пустая поллитровая торчала из отглаженного полицейского кармана. В комнате были и еще люди, хаотично перемешанные с остатками еды, стеклом, почему-то конфети и отходами жизнедеятельности этого разношерстного сброда. На стене кто-то размашисто вывел сгущенкой слово ФЛИБУСТЬЕР. Зачем? Так много вопросов, так много вопросов. Взгляд курсанта Семенова остановился на фотографии - прямо из рамки него грозно смотрел отец - подполковник ФСБ Геннадий Геннадьевич. В замочной скважине с мрачным хрустом повернулся ключ.