Свердловск - закрытый город

Екатеринбург, в котором я сейчас живу, был во времена Советского союза закрытым городом для посещения иностранцами и назывался тогда Свердловском. Этот запрет сняли в декабре 1990 го года. А до этого ничего, жили и жили за железным занавесом, про иностранцев у нас слыхом не слыхивали, а видели только в кино.
 И потихоньку стали заезжать иностранцы, да еще из капиталистических стран различные итальянцы, французы, англичане и наконец, немцы. Вот об одном таком заезжем немце я и хочу рассказать. Уж не помню от кого слышал я эту историю, ну, а правда это или вымысел судите сами.
 Девяностые – времена не спокойные, разгул преступности, задержки зарплат и дикой инфляции, пока дождешься зарплаты в конце месяца, цены успевали подняться в два раза. В Москве на площади сидели шахтеры, стучали по асфальту касками и требовали заплатить задержанную зарплату. Итак, в году так в тысяча девятьсот девяносто первом,в середине апреля,  ради любопытства, заехал к нам в Екатеринбург один немец – художник. Языка не знает, переводчика не взял, денег, видимо хватило только на дорогу, а может по каким другим причинам, но ходит он по городу, глазеет на серый не прибранный город, и диву даётся : «Разруха, убожество, грязь. И как такой народ мог победить нас в войне?»  В подворотнях  алкаши «на троих» соображают, по дорогам ездят непонятно как ездящие машины – ржавые да « до потопные». Автобусы гремящие «скотовозы», переполненные везут куда-то спешащий серый народ. Ходит и удивляется, как народ живет! Идут люди угрюмые, озабоченные, в бесконечных очередях стоят. Глазок у немца цепкий, всё примечает. В магазинах, где нет очередей, на полках одни банки стеклянные с какой-то желтовато-коричневой массой, да хлеб. А в очередях, где  люди стоят за чем-то,покупается это на разноцветные бумажки с печатями, да при том ещё и деньги платят?  А на первых этажах почти всех зданий окна с решетками и двери железные! Зачем? Да и решетки все не простые, чаще витиеватые  какие-то. Заинтересовали они его, всё равно ни с кем поговорить не может, вот он и стал их зарисовывать в своём блокноте. Да так этим увлекся, что проходил по городу с этим занятием до самого вечера.
Солнце уже садилось за крыши, когда он опомнился и решил пойти куда-нибудь подкрепиться, ведь с утра ничего не ел. Проходя по набережной, он, почти без надежды спросил проходящего мимо высокого молодого парня  с развивающимися длинными волосами и в тельняшке под курточкой, говорит ли он по-немецки? Парень разлился в улыбке и спросил: «А что бы вы хотели узнать?» «Я целый день хожу по вашему городу, знакомлюсь с ним. У вас хороший город. Мне вот только не понятно, почему на первых этажах зданий, почти везде, решетки и железные двери?»-спросил немец, глядя с низу вверх на открытое, простоватое лицо собеседника. «А .... Так это у нас муниципальные тюрьмы, воруют, знаете ли, много, да и грабежи бывают. Так, что мой вам совет: не ходите слишком поздно на прогулку, а то могут ограбить и даже убить!» Парень пожелал спокойной ночи и скрылся, быстро поднявшись на лестницу набережной. Озадаченный и напуганный немец поспешил в отель….
Вернувшись на родину, в свою деревню в Баварии, долго он рассказывал родственникам и друзьям, какое опасное путешествие он недавно совершил, пока, случайно, по работе не встретился с русским эмигрантом. Тот ему доходчиво разъяснил его заблуждения, добавив, что тоскует по Родине, хоть здесь и легче живется. Тем не менее, через полгода немец-художник издал самый полный в Европе каталог  узорчатых решеток, в чем ему помогла поездка по «муниципальным тюрьмам» России.