Картина для сотрясателя вселенной

   Известно, что история относится к ряду, почти, самых точных и непререкаемых наук. Ах, если бы не это «почти». А «почти» - это те многочисленные ньюансы и шероховатости, которые омрачают её безоблачное небо. Но не сильно. Сюда смело можно отнести, почти правдивые исторически, легенды, былины и народные сказания. 

   К примеру, по свидетельству народного предания, в далёком XIV веке, некий мистический знак свыше, остановил кровожадного Тамерлана, вторгшегося в пределы Московского государства, и подвиг его повернуть обратно. В том, что такое событие произошло, никто не сомневался. Однако…

   Для полноты картины и её исторической достоверности, академическим кругам Хроноцентра, необходимо было уточнить некоторые детали этого удивительного события. Понять и зафиксировать на скрижалях истории то, что произошло на самом деле.

   С этой целью, в самый конец XIV века, и был отряжен опытный хронопутешественник Глеб Дронов.  Путешествие представлялось весьма опасным. Экипировка путешественника   соответствовала тому суровому времени, куда он направлялся. Кроме боевой амуниции, он имел в своём распоряжении ещё и компактное лазерное устройство.  В случае опасности, его предполагалось использовать для создания ложных, голографических объектов, с тем, чтобы дезориентировать потенциального врага.

   Непосредственный шеф Дронова, Год Веков, как всегда, строго предостерёг своего подопечного от вмешательства в естественный ход событий. Только наблюдение. Только фиксирование фактов…

   Верховный эмир Турана, Тамерлан, разгромив обидчика Москвы, хана Тохтамыша,  сам вторгся в пределы Московского государства. Перед этим он разорил рязанские земли и взял штурмом город Елец. Над юным Московским государством нависла смертельная опасность.

   Дорогу полчищам эмира заступил 18 летний сын Дмитрия Донского, князь Василий Дмитриевич. Он стал под Коломной, на берегу реки Ока. Среди его воинства были и те, кто сражался вместе с его отцом еще на Куликовом поле. Сеча ожидалась быть злой и кровавой. Русские знали, что восточный деспот Тамерлан был «весьма нежалостлив, зело немилостив, лют мучитель, зол гонитель и жесток томитель»! Русским полкам предстояло, как и пятнадцать лет назад, либо победить, либо умереть. Третьего было не дано.

   28 августа 1395 года. Тамерлан стал лагерем недалеко от Коломны. Его воинство отдыхало и набиралось сил, перед тем, как идти на Москву. Великий эмир и высшее духовное лицо Турана сидели за низким, круглым столом и вели неторопливую беседу. Стол был уставлен всевозможными яствами и фруктами. Они вкушали и говорили на злободневные темы.

   Верховный муфтий отделил своими холёными пальцами ягоду от виноградной кисти. Медленно положил её в рот. Неторопливо прожевал. Посмотрел на сотрясателя вселенной.
- О, великий эмир, тебе покорились все западные, южные и восточные царства. И нет границ твоим владениям!
Железный хромец согласился.
- Истинно говоришь, достойнейший. Мои владения безграничны. Они простираются до тех земель, где остались следы от копыт моих боевых коней!
Самодовольно усмехнулся:
- Моя армия самая многочисленная, и самая непобедимая. Мои бесчисленные враги трепещут перед её мощью и яростью. Мне уже покорились народы запада, юга и востока.
Сверкнул уцелевшим глазом.
- Остался всего один народ. Это народ севера. И я покорю его!
Священнослужитель отщипнул ещё одну ягоду от кисти винограда. Начал её медленно жевать.
- О, великий эмир, да покровительствует Аллах твоим великим свершениям!
- Хвала, Аллаху!
Муфтий мягко предостерёг самонадеянного сотрясателя вселенной:
- Народ севера – храбрый народ…
Сделал паузу, глядя на невозмутимое выражение лица азиатского владыки, и продолжил:
- Помнишь ли ты, что пятнадцать лет тому назад русские разгромили полки Мамая? После чего, темник трусливо бежал с поля боя.
Железный хромец усмехнулся.
- Помню.
Надменно поднял голову.
- Но я помню и другое. Хан Тохтамыш, спустя два года, взял Москву и разорил её.
Лицо его обрело презрительное выражение.
- А я разгромил хана Тохтамыша!
Священнослужитель покачал головой.
- О, великий эмир, смею напомнить тебе, что Тохтамыш взял Москву обманом. А после малодушно отступил, узнав, что против него выступила разгневанная русская рать.
Владыка Турана спесиво сверкнул единственным глазом.
- Достойнейший, мне противостоит юнец. У него нет такого боевого опыта, как у меня! За его плечами нет такой боевой славы, как у меня!
Священнослужитель сначала поддержал полководца:
- О, великий эмир, с тобой трудно не согласиться. Он, действительно, неоперившийся птенец…
Потом тихо возразил:
- Но…  рядом с ним стоят воины, которые победили могущественного Мамая, воюя меньшим числом. Они очень опасны.
Сотрясатель вселенной заинтересованно спросил:
- Достойнейший, чем же они опасны для меня?
Священнослужитель задумчиво ответил:
- О, великий эмир, они опасны тем, что они… русские!
Тамерлан удивился.
- Русские? Они такой же народ, как и другие народы, которые уже склонили свои колени перед саблями моих доблестных воинов!
Муфтий промолчал.
Тамерлан решительно тряхнул головой.
- Я разгромлю этих русских! Нет во вселенной силы, которая могла бы мне противостоять!
Послышались близкие раскаты грома. С севера приближалась тяжёлая грозовая туча. Она занимала уже почти полнеба. Вскоре её клубящийся край поглотил солнце. На равнине сделалось сумеречно. Длинные, ветвистые молнии полосовали небо.  То там, то здесь. Он их ярких, мгновенных вспышек, мир становился зыбким и нереальным.
Священнослужитель поёжился.
- О, великий эмир, сейчас начнётся ливень. Нам пора уходить под кров шатра.
Железный хромец возразил:
- О, достойнейший, подождём ещё немного. Я люблю смотреть, как гневается небо. Буйство стихии вдохновляет меня…
Глеб Дронов появился перед лагерем Тамерлана 26 августа 1395 года. В тот самый день, когда несметные полчища азиатского завоевателя внезапно повернули вспять, оставив пределы русских земель.
Равнина изобиловала перелесками и зарослями кустарника. Спрятаться было где.

   По равнине рыскали конные разъезды армии Тамерлана. Группами и парами. Их было столько много, что они уже примелькались. В случае опасности, Глеб мог бы создать голографическое изображение одного или двух всадников армии восточного завоевателя. От натуральных они ничем бы не отличались, а потому, не привлекали бы внимания. Тем самым, они стали бы отличным средством маскировки.

   Хронопутешественник тщательно осмотрел местность, используя свою первоклассную оптику. Насколько хватало глаз, всё пространство равнины было занято воинством восточного деспота. Этого воинства было много, очень много. Масса людей копошилась, и всё время пребывала в движении. Горели костры. На них готовилась пища. Хаотично стояли шатры и кибитки. Рядом паслись лошади. Похоже, воинство отдыхало и набиралось сил перед решающим броском на Москву.

   Дронов знал, что где-то под Коломной стоит русское, конно-пешее войско. Оно ждёт  сотрясателя вселенной, чтобы вступить с ним в смертельную сечу. Несокрушимо русское воинство в бою.  Однако сила могла одолеть силу, потому что у азиатов было её намного больше. И тогда чудовищный, по своей мощи и жесткости, поток азиатов мог снести русскую плотину, и вырваться на просторы Московского государства. Юного и беззащитного. Чтобы жечь, грабить, убивать и уводить, в полон…

   Послышались гулкие раскаты грома. Приближалась гроза. Хронопутешественник поднял к небу глаза.  Тёмно-сизая, непроницаемая туча закрывала уже половину неба. Бурлящая кромка её неудержимо двигался вперёд.  Прошло немного времени, и она уже поглотил солнце. Стало темно, как в сумерках. То там, то здесь,   монолит грозовой тучи полосовали ослепительно-яркие молнии. После вспышки небесного огня, туча становилась ещё темнее, ещё тяжелее.

   И тут Дронова осенило. Озарение пришло, как вспышка молнии. Он вспомнил содержание народного сказания о чуде, которое отвратило нашествие дикой орды Тамерлана. Глебу подумалось, что лазерная картина, пусть даже едва заметная, будет выглядеть, на чёрном фоне грозной тучи, неожиданно и ошеломляюще эффектно! Она могла впечатлить даже его, современного человека. Что уж тогда говорить о средневековых дикарях с их, насквозь религиозным, сознанием!

   И тогда он начал действовать. Быстро и решительно. Дорога была каждая секунда. Он моментально запрограммировал свое портативное, лазерное устройство.  Его слабый луч упёрся в чёрный, бурлящий небосвод. На грозном фоне проявилась рукотворная картина. Она была едва заметной, но, тем не менее, читалась на клокочущем заднем плане. Но, самое главное, она поражала своей громадностью. И, надо полагать, более явственно читалась она с большого расстояния. Особый драматизм эфемерному изображению придавал бурлящий фон и, полосующие его, небесные огни. А если сюда добавить ещё и оглушительные раскаты грома, то психологическое воздействие этого «букета» чудес на воинство железного хромца, должно было стать, просто, убойным!

   Демонстрация лазерного изображения продолжалась недолго. Всего - ничего. Иссякла энергия. Но не заметить призрачную картину было невозможно. Равно, как и объяснить её появление в разгневанном небе. Разве, что допустить вмешательство высших сил…

   Зоркий глаз Тамерлана, заворожено следящий за стремительным движением грозовой лавины, вдруг, узрел гигантское изображение. Оно занимало четверть неба. Изображение выглядело призрачным, но читалось внятно. В нём угадывались правильные, благородные  черты человеческих лиц, касающиеся друг друга щеками. На его глазах, ветвистая молния исполосовала образ на фрагменты, но он, тут же, восстановился снова! Это выглядело, как чудо!

   Сотрясатель вселенной словно окаменел. И не только он. Остолбенело, от увиденного, всё его храброе воинство. Равнина взвыла. Взвыла отчаянно и тоскливо. Этот громкий вопль многих тысяч, насмерть перепуганных, глоток, не могли заглушить даже гулкие раскаты грома.
По равнине, во все концы её, разнеслось всего одно слово:
- Дахшат!  (Ужас!)
Побледневший владыка Турана повернулся к притихшему своему собеседнику.
- Что это?
Священнослужитель с трудом оторвал свой взгляд от небесной картины. Его бледные уста тихо прошептали:
- Дахшат!
Затем опомнившись, ответил шокированному полководцу:
- О, великий эмир, это дурной знак…
Судорожно проглотил несуществующую ягоду винограда.
- Для нас…
Вспомнил, что он - верховный муфтий и посредник между Аллахом и людьми.  А ещё вспомнил он, что ему, подолгу службы, положено знать больше, чем простым смертным. Поэтому, слова его, всегда, должны быть истиной в последней инстанции. Даже, если истина эта очень похожа на свою противоположность…
Служитель культа взял себя в руки.
- О, великий эмир, это небесные силы, которые выступают на стороне русских…
Восточный деспот инстинктивно втянул голову в плечи.
- О чём говорят они?
Священнослужитель приложил к груди свои дрожащие руки.
- О, владыка Востока, они гневаются. И гнев их страшен!
Полководец съёжился ещё сильнее. Тихо спросил:
- Разве они могущественнее того, кто потрясает вселенную?
Над головой земных владык сразу ударило несколько молний. Их слух оглушили раскаты близкого грома. Но небесный образ не исчез. Он, по-прежнему,  остался несокрушимым. Он смотрел прямо в глаза …
Духовник был бледен, как полотно.
- О, великий эмир, тебе нет равных, здесь, на земле. Но…
Он судорожно вздохнул.
- Но… силы небесные сильнее тебя. Их мощь велика, как само небо, а гнев их страшен!
Вынес окончательный вердикт:
- Человек для них ничто…
Тамерлан поднялся со скамьи. Ноги его дрожали от предчувствия чего-то неизбежного и невообразимо страшного.
- Что делать?
Духовник тоже стал на свои, ватные ноги.
- О, великий эмир, тебе надо покинуть эти земли. Без промедления!
Тамерлан властно взмахнул рукой, созывая нукеров. В этот миг с небес обрушились потоки воды…

   Ливень закончился. Выглянуло солнце. Дронов осмотрелся. Сначала невооружённым взглядом, а потом и вооружённым. К его великому удивлению, конных разъездов уже нигде не было видно. Равнина выглядела пустынной. Ещё раз приложился к оптике. И лишь на горизонте увидел тёмную, шевелящуюся полоску. Это уходило из пределов земли русской жалкое воинство сотрясателя вселенной…