Нам не разжать в объятьях рук

       Лето подошло к концу и, нагулявшись два месяца после «дембеля», я восстановился в институте на второй курс. Но!!! Нас, всех вернувшихся «с войны», прикрепили к группам с первокурсниками и в первых же числах сентября отправили «на картошку» в качестве старших товарищей. Как и во все годы – на Витебщину. Было забавно смотреть на наивно удивлённые лица городских девчуль, первый раз увидевших трудовые деревенские будни и быт. А ещё забавнее смотреть на их же деревенских однокурсниц – таких же недавних абитуриенток - выхаживавших рядом с серьёзным видом бывалого бойца.
- Ты чего так долго в том деревянном нужнике делала?
- Бли-и-ин! Мне так неудо-о-обно! Я так и не нашла где у них слив воды нажимать!..
…………………………………
       Расселили всех по разным хатам по нескольку человек, как в общежитии: мальчики – отдельно, девочки – отдельно. Комнаты небольшие, поэтому кое-где кровати стояли вплотную в ряд.  Но и это не мешало порой иметь «личную жизнь».
       Глаза не завяжешь – красота девчонок просто выводила из трудового равновесия! С шутками и прибаутками прицельно «строились глазки» и наводились мосты новых взаимоотношений. Выезжая утром в поля на уборку урожая, садились парни на деревянные лавки в кузове грузовиков и девчонок сажали себе на колени. Такая близость горячего девичьего тела разогревала кровь даже в холодные утренние часы. А они – бестии – устраиваясь как бы поудобнее, так и норовили поёрзать своими «булочками»  по основанию мальчишеских ног, иногда заливаясь густым румянцем, но не вскакивали. Каким-то чувством ловил и я на себе иногда любопытные взгляды тех девочек, которые  сидели не на мужских коленях. Одних и тех же девочек. Вот так и возникали пары, потом приятно проводившие совместный досуг во внерабочее время. Всё стремились держать в рамках приличия, воспитанности. Но гормоны неумолимо управляли поведением. Юность, не ограниченная родительским надзором, рвалась навстречу новизне чувств, познанию запретов.  Робкие прикосновения к противоположному полу, поцелуи под покровом ночи, объятия и нежные слова – всё такое называлось романтическим словом «свидания».
- Слушай! Сегодня утром, когда мы ехали на работу, я почувствовала какие у тебя накачанные мышцы на ногах! Точнее – на ле … да, на ногах. И мне вдруг так захотелось с тобой целоваться! До сих пор хочется! Давай убежим на свидание, целоваться?
- Очень хорошая идея! Только я сейчас не могу – баню будем ремонтировать хозяйскую, уже с ребятами договорились. Но могу поздно вечером прийти.
- Давай ко мне, а то холодно вечерами уже. Когда все уснут – в полночь!
       Вечером, дождавшись пока погаснет в их комнате свет и выждав полчаса, пробираюсь в комнату к той, которая в полутьме от уличного фонаря сигнально подняла руку вверх. «Они вдруг резко замолчали при моём появлении или мне это просто показалось – спят? Да спят, конечно, после такой то тяжёлой  работы! Не разбудить бы соседок, ведь кровати сдвинуты вместе». В комнате жарко натоплено! Оставшись в «трениках» и майке, ныряю в объятия «маяка».
- Я тебя ждала! – шепчет мне на ухо горячее дыхание, и влажные губы скользят по моей щеке в поисках моих губ. Медовый запах женских волос начинает кружить мне голову.
       Подтолкнув меня лечь в пол-оборота на спину, шалунья задирает мне майку до шеи и я чувствую прикосновение её голых сосков на моей груди. Откинув мою правую руку в сторону, она ложится мне на грудь. Положив свою голову мне на плечо и закрыв глаза, самозабвенно начинает целовать мои губы, дразнясь и лаская их своим язычком. В какой-то момент ей не нравится, что моя левая рука лежит на ней поверх одеяла и она, изогнув тело несколько раз в сумасшедших движениях, стаскивает одеяло чуть в сторону. Ого! В моей руке – гладкая голая спина и всё, что ниже! Вот это «всё, что ниже», обхватив мою ногу своими бёдрами, пытается разлиться по мне и раствориться во мне. Непроизвольно моя левая рука гладит, легко касаясь, эту спину, иногда спускаясь пальцами на «холмы». Спина прогибается и «холмы» напрягаются, когда вдруг пальцы попадают в «овражек» между ними, и я понимаю, что стремиться туда пока что нельзя. В этот момент губы её отрываются от моих и прерывистое дыхание начинает наполнять звуками тишину. Вдруг начинаю понимать, что у меня действительно накачанные мышцы ног и одна из этих мышц выросла в «самостоятельное дерево».  И эту мышцу обнимают сильнее всего! Дыхание моё тоже становится учащённым, а ладони рук – влажными.
       Неожиданно моей руки коснулась соседка. Я интуитивно попытался отдёрнуть руку, чтобы ей не мешать. Но девочка ухватилась за неё, крепко сжав своей рукой. Повернув голову в ту сторону, я увидел умоляющий взгляд. Она прижала к своему лицу мою руку, в истоме закрыв глаза. Руку мою она держала крепко, не давая забрать. Сначала гладила её другой своей рукой, а потом - просто сжимая подрагивающими пальцами, иногда выгибая ладошку. Ладошка – как и моя – тоже была влажной, но более горячей. В это время пальцы другой её руки гуляли по соскам груди, описывая окружности по эолам, и сжимая саму грудь. «Ну, что ж – подержись. У каждой моей руки сегодня теперь есть своя нимфа!». Мою руку уже крепко не прижимают, зато другая её рука медленно перебралась с груди куда-то между крепко сжатыми ногами. Что она там делает - остаётся только догадываться, судя по подрагивающим в полутьме ресницам и тяжёлому сопению и сжатым губам. Вдруг её губы разжались и раздалось громкое учащённое дыхание. Моя подружка остановилась с поцелуями и, приподняв голову, шёпотом громко спросила: «Что, кто-то не спит?». А потом обратилась ко мне: «Мы никому не мешаем?». После этих слов наша невольная свидетельница, подхватив своё одеяло и кое-какую одежду, стремительно выбежала из комнаты. Все, кто спал, остались спать. Мы с подружкой похихикали и продолжили наши «свидания». Спустя чуть больше получаса наша соседка вернулась в комнату, спокойной тихой походкой прошла к своему месту и легла, глубоко и шумно, как мне показалось – с удовольствием, вздохнув. К этому времени мне уже основательно побаливал низ моего живота и нижнее бельё моё отчаянно просилось к смене. Подружка было самозабвенно счастлива.
- Я, пожалуй, уже пойду! Не нужно, чтобы тебя завтра обвиняли на работе за недосып собственный и соседок. Я – пойду?
- Да-а-а-а…
       Приподнявшись на локтях, я сел на постели, огляделся вокруг, собираясь  встать. В это время моей руки опять коснулась другая – уже знакомая мне - рука. Склонив голову, закрываясь от света уличного фонаря, я вновь увидел блеск уже благодарных мне глаз. Я улыбнулся. Она, как звёздочка, улыбнулась мне в ответ. Сейчас же другой моей руки коснулась другая девичья рука, недавно обнимавшая мне ноги. Я повернулся в её сторону, улыбнулся, сделал «чмок» губами и очень быстро удалился из девчачьей комнаты.
       Пока под безмолвным ночным небом возвращался к своим мужским «хоромам», пытался сохранить в себе тот сладко-чарующий аромат девичьей ласки и удовольствия. Завтра кто-то из них снова утром сядет мне на колени, а кто-то будет отчаянно пытаться уснуть. И где-то у кого-то будут вновь свои «свидания». А сегодня … Сегодня я сделал немножечко счастливее двух девочек небесной красоты.