М. Вульфсону-100. Лев Копелев о Вульфсоне

Маврику Вульфсону - 100.Лев Копелев.Бой в эфире.Новый вид пропаганды.

* Из воспоминаний Льва Копелева о Маврике Вульфсоне.
Слово правды через фронт.Особый жанр устной пропаганды.

* Об "Иване"-Вульфсоне знали и в генеральном штабе Гитлера.-
Покаяние Влада Филатова-известного журналиста Латвии

-Перед Отечественной войной штатным расписанием Красной армии были предусмотрены в политуправлениях фронтов отделы «по работе среди войск и населения противника» и редакции фронтовых газет на немецком и японском языках. И Л.Копелев собрал в политотделы дивизий знатоков немецкого специальными инструкторами. У нас существовала и специальная техника — главным образом «мощные говорящие установки» (МГУ), и типографии, установленные на автобусах. Мы издавали плакаты, листовки, фотогазеты о жизни военнопленных, о событиях на фронте и в Германии, ко всем памятным датам немецкой истории, к религиозным праздникам, в День матери, в День поминовения усопших и т. п.
М. Вульфсон.

ЛЕВ КОПЕЛЕВ.Слово правды через фронт.
Особый жанр устной пропаганды.

.…У нас на Северо-Западном фронте возник и совсем особый жанр устной пропаганды — непосредственный разговор по радио. Гвардии капитан М. Вульфсон, инструктор политотдела гвардейской Латышской дивизии, — в прошлом участник подпольной работы латышского комсомола, — освоил трофейную рацию. Сперва он использовал ее только в боевых операциях. Он внимательно слушал радиокоманды немецких артиллерийских наблюдателей, смотрел на карту и следил, где именно рвутся снаряды и таким образом составлял точную копию немецкой кодированной карты.

После этого он стал «вмешиваться в работу» вражеских батарей. Отлично владея немецким языком, запомнив все необходимые термины и некоторые собственные имена, он несколько раз ловко «заменял» в эфире настоящих артиллерийских наблюдателей и подавал команды немецким батареям так, что они подолгу обстреливали пустой лес и даже собственную пехоту...

В конце концов немецкие радисты «обнаружили» конкурента, его ругали, грозили ему... Тогда он стал переговариваться с ними уже от своего имени, от перебранок переходил к разговорам «по душам» о войне, о лживости нацистской пропаганды.

Немецкому командованию пришлось на этом участке усилить кадры радиоперехватчиков и ввести в действие особые контрольные пункты, которые время от времени врывались в эфир с окриками «Выключить все аппараты!... Не слушать!... Вражеская пропаганда!».

Опыт Вульфсона потом восприняли некоторые другие пропагандисты.

* * *
«Лев Копелев. Это он в конце войны смело и откровенно осудил насилие советской армии в Восточной Пруссии, за что долгие годы провел в ГУЛАГе. Это он много лет спустя в Риге, в моей квартире, вместе с профессором нашего университета Дзидрой Калнинь написал страстную статью, осуждающую запрет праздновать в Латвии праздник Лиго (статья была опубликована в 1966 году в журнале “Дружба народов”)» (М.Вульфсон).

***

«ИВАН"-Маврик. Покаяние Влада
Маврик с юности увлекался радио: «Как-то в 30-е годы в Ри-гу приехал дядя из Вены, и мы с ним прогуливались по горо-ду. Тогда в витринах магазинов уже стали появляться ши-карные для тех времен радиоприемники. Я засмотрелся на них,а он сказал:“Это великие деньги! Такие очень трудно заработать”. Радио стало моей мечтой и увлечением. Оно сыграло особую роль и в военной судьбе».
* * *
Диктор Всесоюзного радио Юрий Левитан в списке главных врагов Гитлера был вторым после Сталина. За Левитана Гитлер обещал 200 тысяч марок, Гитлер хотел, чтобы Левитан зачитал его приказ о победе Германии. Но вышло иначе.

А был ли в списке врагов Гитлера Маврик Вульфсон, который под Старой Руссой из своего блиндажа в пять накатов между двумя линиями фронта, советской и немецкой, разговаривал с врагом и координировал… залпы артиллерии дивизии СС? «Вещал», направляя залпы врагов «наоборот», в другую сторону.

Командир дивизии оберштурмбанфюрер СС Эдуард Хайнце дважды отдавал приказы живым или мертвым доставить к нему «этого проклятого Ивана». Но помирать ему было еще рановато. Иван-Маврик выжил даже после того, что двое суток находился под пулеметным обстрелом.

Как оказалось, об том «Иване» и его последователях знали и в генеральном штабе Гитлера. Документы об этом, начав свое журналистское расследование, сумел разыскать известный в Латвии журналист Влад Филатов.
— Как-то я прочел о том, что Гитлер в приказе от 1 января 1945 года «удостоил внимания Илью Эренбурга» за то, что тот постоянно клеймил жестокость нацистов. Острое слово Эренбурга действовало на нервы фашистам. Хорошо зная об опыте на фронте Маврика Вульфсона — радиста, я и начал интересоваться документами. И, как говорят, кое-что уже нашел, «откопал»! Но случается же такое в нашей постоянной журналистской суетливости и спешке — рассказать о войне, о самом-самом на фронте, как-то случая не было, — рассказал мне Влад уже из больницы, куда попал с неизлечимой болезнью. И не мог себе это простить.

— Но об этом я обязательно напишу для новой книги Маврика «О тех, кого не забыть». Вот только соберусь с силами, врачи отпустят меня домой, я разворочу весь свой архив и подниму те интереснейшие и волнующие материалы и документы.

* * *
Маврик и Влад особенно подружились в последний период жизни их обоих. Маврик очень уважал высокое мастерство этого журналиста. Когда же стало известно о его страшной болезни, он постоянно звонил Владу домой и в больницу, чтобы подбодрить, вселить веру в выздоровление, вспо-минал примеры из жизни…

— Я был очень благодарен Маврику за те звонки — его спокойный рассудительный тон, уверенный голос помогали мне верить, что скоро окрепну и мы с ним встретимся, — с дрожью в голосу, чуть не плача, сказал мне Влад по телефо-ну в день, когда случилась большая беда: не стало Маври-ка. — Ему так хотелось мне помочь. Это было еще вчера — я был последним журналистом, который говорил с ним! Но сегодня, хотя мне еще трудно, я обязательно должен до-браться до Академии художеств на прощание с таким доро-гим мне человеком.

И опять — случается же такое! — именно в момент, когда Влад собрался выйти из дома, уже у дверей ему стало плохо. Очень плохо и уже в последний раз… И не сумел добраться, чтобы проститься. Не успел он и «разворотить» свой весомый архив…