Религия - опиум народов?

Конечно же, де-факто в предреволюционные времена никакого православия на Руси с поголовно воцерковлённым народом не было и в помине. Ибо практически весь русский народ пребывал в состоянии пещерного суеверия и неверия в Бога. А ведь суеверие можно изгнать из народного сознания только лишь почитанием сил, данных каждому человеку от самого начала времён. Но именно эту свою главную задачу – борьбу со страхами и суевериями, и не выполняли и, к слову, ныне не выполняют все без исключения, так называемые религии. Ибо служки этих выродившихся религий, вернее религиозных культов до сего дня так и не имеют никаких понятий об Основах Бытия.

Бесспорно, в те времена звонили церковные колокола, попы без устали камлали, то есть отправляли религиозные обряды, набивая свою мошну сребрениками, но веры-то у русских людей уже давным-давно не было, впрочем, как и у подавляющего большинства камлающих попов. Да, всё было точно так же, как и в наше время: церкви и попы были, но у народа отсутствовала вера в Высшие Силы. Впрочем, об этом же самом явлении утверждал классик русской литературы, живший в девятнадцатом веке: «Если будут объяты пламенем церковь и кабак, то русские мужики кинутся спасать кабак». И на такое смелое заявление у этого изначально талантливого, но с течением времени «слетевшего с катушек» «инженера» человеческих душ, имею в виду его психику покалеченную пороками и страстями, было веское основание, ибо он лично наблюдал, как в одном селе случился большой пожар, и мужики дружно бросились тушить кабак, поселковая же церковь сгорела дотла.

Если бы мои суждения были не верны, то уже в послереволюционные времена народные массы разве же осмелилась бы с таким неподдельным энтузиазмом громить церкви и неистово преследовать разжиревших служек ненавистного ей религиозного культа? Впрочем, суждения лучших людей той поры ничем не отличаются от моих суждений: один из немногих настоящих поэтов так называемого серебряного века очень верно отразил общественное мнение всего русского народа: «Почему дырявят древний собор? – Потому что сто лет, здесь ожиревший поп, икая, брал взятки и торговал водкой».

Конечно, я бы уточнил это справедливое утверждение поэта: так называемое православное духовенство, изначальная цель существования коего на Руси была только одна – помогать государевым сатрапам, держать народ в невежестве и беспрекословном повиновении – «божьем страхе», было морально разложено во все века его существования, а не последнюю сотню предреволюционных лет.

Неудивительно, ибо ряды «священства» в основном пополняли наихудшие представители русского общества – бездельники и прирождённые тунеядцы, а нередко и разбойники, спасавшиеся от плахи за монастырскими стенами. Понятно, для достижения какой цели наихудший элемент русского общества, к слову, подавляющая масса коего даже не умела читать и писать, то есть «слуги христовы» были начётчиками, вызубрившими расхожие цитаты из «священных писаний», изложенные на непонятном старославянском языке, так стремился постричься в монахи или же заполучить священнический сан: ремесло это было очень выгодным и прибыльным делом. Потому-то в народе, ненавидевшем и презиравшем духовенство во все века его существования, ходила очень справедливая поговорка: «Они ищут Иисуса не для Иисуса, а для хлеба куса!».

В верности этого справедливого утверждения я убедился в самом начале 90-х годов, когда в одемократиченной Российской Федерации стали нарождаться как грибы после дождя православные церкви и монастыри. Не обошёл церковный строительный бум и большое старинное сибирское поселение, в котором я со своим семейством провёл несколько летних сезонов.

Народ в те времена, – особливо сельский, сильно бедствовал. А вот православные иерархи затеяли грандиозное строительство в упомянутом мной посёлке: быстренько отреставрировали заброшенную церквушку, возвели здание женского монастыря, вырыли большой котлован под здание завода, где должны были изготавливаться свечи и всевозможные церковные причиндалы. И вся территория стройки, измеряемая несколькими гектарами земли, была ограждена высоченным трёхметровым забором толщиной аж в два кирпича?! Дивился местный народ – не забор, а прямо-таки великая китайская стена, только в миниатюре. Стройка удалась на славу, поэтому даже главный поп всея Руси лично посетил сиё богоугодное место. По всем каналам ТВ транслировалось освещение патриархом Алексием Вторым не то какого-то камня, не то креста на месте будущего производства церковного ширпотреба.
 
Вот только кое-кто из местных жителей был сильно недоволен сим строительным бумом. К примеру, рассказывал мне председатель уже развалившегося колхоза-миллионера, слава о котором в советские времена гремела на всю страну, что нет никакой управы на понаехавших в село монашек. «Завели монашки коровёнок, ну я и пошёл им навстречу – нарезал деляну на наших заливных лугах. А сено-то, паскудницы, косить не желают, воруют его по ночам из колхозных зародов…, а я ведь не могу к каждому стогу сена приставить сторожа». Я спросил его, почему же он не обращается в милицию, и получил вот такой ответ: «Какая милиция! Главный-то поп в посёлке – из наших, местных – бывший милиционер, его ещё при советской власти турнули из органов за аморалку и пьянство. А у него остались дружки в милиции, вот они-то и  укрывают воровство христовых невест».

Так вот, шёл я как-то раз по территории этой стройки, лихо отжатой у посёлка православными иерархами сразу же после удачно свершившегося государственного переворота 91-го года. Грандиозный церковный забор, больше смахивающий на оборонительные стены, окружавшие родовые замки средневековых феодалов, тогда ещё не был достроен, поэтому он не доставлял жителям посёлка особых неудобств при их пешем передвижении по своей малой родине.

Вот и я пошёл напрямик в центр посёлка по хорошо знакомой мне дороге, перерезанной церковной стройкой. И узрел я за монастырским забором любопытную картину, в который уже раз мне подтвердившую, что постригаются в монахи никчёмные представители вида «гомо сапиенс». Монах, по-видимому, присланный из епархии в подмогу местным монашествующим бабёнкам, исполнял послушание. А именно, он рубил ветки изничтоженных деревьев, которые посадили сельские пионеры в давнишние времена, тем самым заложив парк в честь местных большевиков и активистов, расстрелянных колчаковцами на этом памятном месте.

Вот этот-то не малый кусок очень красивой территории старинного сибирского поселения и облюбовала православная братия для строительства заводиков и общежитий для дармовых монашествующих работниц, которые должны были выпускать культовый ширпотреб якобы огромадной духовной значимости для всех воцерковлённых граждан и гражданок вроде бы проживающих в светском государстве, каковым является Российская Федерация. 
 
Внешний вид монаха, который рубил тонкие ветки изничтоженных деревьев, вернее пытался их пилить ножовкой, был донельзя убогим. Он был настолько худ и измождён, что мне показалось что под рясой, в которую был облачён монах, вовсе нет никакой человеческой плоти. На сильно вытянутом черепе монаха, обтянутого землистого цвета кожей, была надета остроконечная чёрная шапочка, из под которой торчали рыжеватые волосики, заплетённые в хиленькую косичку, больше смахивавшую на крысиный хвост. Согбенный «бесплотный» монах, запакованный в длинные чёрные одежды цвета воронова крыла, сильно напоминал большой вопросительный знак. Да, именно так – не человек, а большой знак вопроса, который можно было бы поставить в конце известного изречения одного хорошего поэта: «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?».

Руки монаха были в кровоточащих порезах от неумелого обращения с ножовкой. И тут взыграла во мне сука-жалость. Подошёл я к нему и говорю как можно ласковее: «Зачем мучаешь себя, убогонький? – возьми топорик и руби потихонечку, веточки». «Топором рубить – у меня не получается» – скорбно ответил мне монах безжизненным голосом, как мне показалось, исходящим из потустороннего мира. И тут я разглядел его тонюсенькие-претонюсенькие запястья, толщиной в два пальца… и мне всё стало ясно: у него не было никаких сил, чтобы рубить ветки топором. Я пошёл прочь, в полной уверенности в том, что этот монашествующий парень долго здесь не задержится, ибо церковному производству требуются сильные и умелые работники.

Конечно, встреченный мной доходяга не шёл ни в какое сравнение с понаехавшими в посёлок монашками. Вот этих неприкаянных в светской жизни бабёнок, облачённых в чёрные рясы и такого же цвета страшные погребальные платки, я не единожды встречал на улицах посёлка. Они занимались попрошайничеством, – шныряли стайками там и сям, держа в руках большие церковные кружки с крестами, выклянчивая у сельчан подаяния на строительство монастыря и прочих богоугодных зданий. Вот они-то и были отменными работницами. Неудивительно, эти бабёнки неопределяемого возраста были, все как на подбор, – гренадёрского роста, ширококостные и широколицые, правда, мало кто из «сильной» половины человечества отважился бы пить воду с их лиц. И не потому, что лица монашек были неприглядны, а потому что неизменно скорбные выражения их лиц наводили самых обычных людей на мысль о том, что «христовых невест» терзают какие-то жуткие болезни.
 
Да, у «христовых невест» выражение лиц почему-то всегда было безрадостное, я бы даже сказал, что смурое. Ну, точно такое же выражение, как и у вечно страдальческого лика их идола, намалёванного на деревянных досках, и коего они всю свою жизнь оплакивают и хоронят, а потом воскрешают его без всякой радости, чтобы опять похоронить в слезах. И что интересно, когда попы кликушествуют с амвонов, так называемых храмов о воскрешении своего божества – «Православные, радуйтесь, Христос воскрес!», то никто из воцерковлённых участников этой клоунады почему-то не радуется, и смурое выражения их лиц совсем не изменяется. Несчастные люди, нет у них никакой радости в жизни. Скажу больше, нет и воли к Жизни у этих до смерти запуганных «божьих» рабов. Неудивительно, ибо они являются самыми обычными упёртыми сектантами, которым поповская братия пресекла путь в вечную Жизнь. Вот поэтому-то у сектантов, живущих в «божьем» страхе, такое пожизненно-смурое выражение лиц. Ведь их бессмертный дух знает, что путь их лежит не в райские кущи.

Да, во все века не малое количество «христовых слуг» являло собой никчёмных людишек, да воров, расхищавших церковную и государеву казну, чревоугодников, беспробудных пьяниц, развратников как «обычных», так и страдавших педерастией, педофилией,… и прочими срамными психическими заболеваниями. Ведь в архивах нашей страны имеются тысячи обличительных писем, написанных иерархами церкви и настоятелями монастырей всех веков существования на Руси так называемого православия, которые могут подтвердить мои утверждения. И ведь не просто так царь Иван Грозный, – один из самых образованных людей шестнадцатого века, в своих письмах утверждал, что, дословно: «Православное духовенство – хуже всяких скотов…, попы повально воруют, мздоимствуют, пьянствуют, совращают замужних женщин и девиц, а многие монахи – рукоблуды и мужеложцы…».

Так и Император Пётр Великий называл православное священство не иначе, как только «стадом тунеядцев». Вот поэтому Пётр Великий и отменил патриаршество на Руси. Ибо патриаршество было отвратительным явлением умерщвляющим Русь. Не сделай этого Пётр Великий, православное духовенство похерило бы все его реформы, и таких бы государств как Российская, а потом и Советская Империя, никогда бы не существовало на этом свете. Таких государственных образований даже бы не существовало в их нынешнем кастрированном территориальном пределе, имею в виду их огрызок – современную Российскую Федерацию. В самом лучшем случае, ныне вся Русь, населённая непонятно каким народом, умещалась бы на территории современной московской области.

К слову, многим известно, чью сторону приняла русская православная церковь во времена свержения Монархии в Российской Империи. Высшие иерархи церкви безоговорочно встали на сторону сионистов, осуществивших февральский заговор в 1917 году. И с каким неподдельным восторгом православные иерархи присягнули на верность временному правительству, которое возглавлял сионист Керенский. Можно вспомнить и бесконечные крестные ходы в честь свержения Монархии на Руси, устраиваемые попами в Москве и Санкт-Петербурге вплоть до времён свершения Великой Октябрьской Революции. Не забыты и пышные молебны, которые совершались во всех церквях Российской Империи, с возглашением многолетия «благоверному Временному правительству». Неудивительно, ибо священный синод русской православной церкви в своём официальном послании провозгласил на весь мир, что свержение Монархии – это, дословно: «свершившаяся воля Божия»?! Конечно, на самом деле осуществилась давно вынашиваемая преступная воля церковников о восстановлении на Руси патриаршества, упразднённого Петром Великим.

По-скудоумию попы предполагали, что, избавившись от ненавистной им Монархии, они изберут Патриарха всея Руси… и заживут при республиканском правлении как у «христа за пазухой». Надо сказать, что под думками поповской братии о сладкой жизни имелось вполне конкретное твёрдое основание. Ибо в те времена церковники обладали гигантскими земельными ресурсами и несметными материальными благами неподдающимися никакому учёту. Точно также и в 1991 году православные иерархи пресмыкались пред Б.Н. Ельциным сотоварищи, благословляя все их преступные действия по развалу СССР и обворовыванию его народов.

Какой же вывод можно сделать из вышесказанного? – Только один вывод: православная церковь и её служки являются ярыми и непримиримыми врагами народов России и всего русского мира.

P.S. Эта запись была сделана мной в середине 90-х г.г. На днях в новостной ленте промелькнула информация: в упомянутом мной старинном сибирском поселении произошло ЧП: утонули в яме с незамёрзшей водой два малолетних брата. Состоялась поселковая сходка, вследствие чего глава района был вынужден «добровольно» уйти в отставку, а начальник коммунхоза отправлен в СИЗО, и на него завели уголовное дело. Так вот, дети погибли на стройке, которую осуществляет РПЦ за счёт миллиардных вливаний не то из областного, не то из федерального бюджета. Из районного дома Культуры с двумя кинозалами и прочими помещениями, РПЦ задумала воссоздать собор в честь какого-то божества, существовавший в посёлке ещё в дореволюционные времена. К слову, в этом старинном поселении до революции действовали ещё несколько церквей. Правда, от них не осталось даже фундаментов, за исключением одного строения, в котором во времена советской власти располагалось училище механизаторов. Неужели РПЦ замахнётся на восстановление уже третьего собора в небольшом районном посёлке? А почему бы и не замахнуться за счёт федеральной казны! По понятной причине, в нынешней РФ церкви нужнее народу, чем какие-то дома Культуры, школы, детсады…