Выстрелы в ночи

Два хлестких выстрела разорвали предутреннюю тишину, гулким эхом отозвавшись от противоположного берега реки. Было раннее утро, над дальним частоколом леса пролегала еще только узкая полоска света. От почти погасшего костра поднималась тонкая струйка дыма, исчезающая среди веток могучей ели. Выстрелы мгновенно нарушили легкий сон людей, лежавших в накомарниках возле костра на лапнике из еловых веток. Все вскочили и, зорко озираясь по сторонам, старались определить направление - откуда прозвучали выстрелы. Но все было тихо – стояла жуткая настороженная тишина, в которой только назойливо звучал комариный писк. Посоветовавшись, решили пока далеко не отходить от костра, чтобы не спровоцировать стрелявшего. Постепенно все успокоились, но тайна выстрелов по – прежнему волновала всех.


          Занималось прекрасное утро, туман стал подниматься вверх, что предвещало хорошую погоду. Первые лучи солнца брызнули на прибрежные кусты, раскрасив развешанные тенеты воздушным серебром. Над тихой гладью нарьи стали появляться расходящиеся круги от выпрыгивающих из воды обитателей водоема, кормящихся низко летающими стрекозами, мелкими крылатыми насекомыми и водомерками.

 
          Над покосом распространялся чудесный неповторимый запах свежей подвявшей травы, скошенной накануне. С трех сторон он почти целый день освещался солнцем и имел веселый и ухоженный вид. В весеннее половодье нарья соединялась с рекой узкой протокой, через которую заходила рыба, спасающаяся от ледохода и остающаяся в ней до следующего половодья.
Недостаток состоял только в том, что покос находился в двенадцати километрах от Бисера. А это расстояние, в основном, приходилось преодолевать пешком, неся на себе сенокосный инструмент и провизию. В те далекие годы население держало много крупного рогатого скота и сенокосные угодья были очень востребованы, несмотря на их удаленность от поселка.


       Сенокос для сельского жителя всегда является желанным и радостным событием. Запах скошенной травы, однажды прочувствованный человеком, а особенно родившимся в природе, навсегда остается в его генетической памяти. Этот запах запоминается на всю жизнь и всегда напоминает людям, уехавшим жить в город, о прекрасной жизни среди природы, где нет злых помыслов, где все просто и понятно, где все зависит только от твоего труда.


       Человек подсознательно понимает, что он тоже часть природы, что он живет в гармонии с ней, суровой, но справедливой. Здесь между человеком и природой нет стяжательства и корысти. И человек берет у природы столько, сколько ему необходимо для поддержания жизни, не вредя ей. Она преобразует его, делая прекраснее и надо только замечать эту духовную помощь. Здесь наедине с природой все просто - она и ты. Не замечая времени, машинально машешь литовкой, тебе хочется делать добро для людей и всех живущих зверушек, растений. Счастлив человек, когда он тонко чувствует природу, пусть даже и не всегда осознанно.


Человек по своей сути агрессивное существо, он в большинстве своем, ненасытен в богатстве, с котором несчастен. И все это становится ненужным здесь – и это ты чувствуешь, вдыхая несравненные запахи свежескошенной травы.

Надо было докашивать траву, которую не успели вчера докосить. Бригада наша состояла из четырех человек -  это родители с сыном Дмитрием и дочерью Екатериной. Оба они студенты и приехали помогать по сенокосу, отдохнуть от городских дел, учебы. Наскоро позавтракав, часа за два закончили косить траву. Затем собрав инструмент и распределив его между собой, по тропе, выходящей на дорогу, не торопясь направились домой, обсуждая – а что же это были за выстрелы и что за ними стояло? Нам предстояло снова вернуться сюда дня через четыре, когда надо будет собрать высохшее сено и уложить его в зарод.


… И вот мы снова на покосе. Немного отдыхаем от длинной дороги, пьем чай, заваренный из цветков лабазника (таволги) и не спешно ведем беседу. Люба начинает свой рассказ о том, как раньше этот покос принадлежал ее брату Александру, и она еще в девичестве не раз бывала на нем.
      «Однажды пришли мы на покос, - рассказывает она, - и прежде чем приступить к косьбе, как всегда после дальней дороги, решили попить чай и немного перекусить. Я пошла к нарье за водой. Подходя к ней, неожиданно для себя увидела перед собой лося, по брюхо стоящего в воде. Сначала я сильно испугалась, но присмотревшись внимательно, поняла, что он не живой. Голова его была опущена к воде. Над сохатым роился рой мух и от него исходил неприятный запах тлена. Очевидно он зашел в воду попить, но увяз в болотной жиже и погиб от голода. На следующий год из воды торчали только одни рога, а затем и их не стало».

 
      Солнце поднялось уже высоко, сено сверху обдуло ветерком, и мы начали переворачивать его и собирать в валки. Переставили стожары, подправили постель из старых жердей, на которую кладется сено.
       На покосе была большая кулига, не продуваемая ветром и почти не освещаемая солнцем. Из нее надо было в первую очередь вынести непросохшее сено на чистое место. Граблями стали отгребать его от кустов и складывать на носилки. Но что –то насторожило нас - неприятный запах исходил из дальнего угла кулиги. Решили проверить. Пошли на запах и пройдя метров десять, обнаружили разделанного лося. С костей было срезано мясо, голова валялась в стороне. Все были в шоке! Так вот почему прозвучали выстрелы в то раннее утро. Все стало на свое место. Это браконьер застрелил лося и взяв себе небольшую часть мяса, которую только смог унести на себе, а остальное бросил. Обсудив нашу находку, продолжили свою работу.
К вечеру уже стоял зарод, были поставлены два ряда подпор для проветривания, Уложены в стопу оставшиеся жерди. В общем, наведен порядок до следующего летнего сезона. Покос приобрел ухоженный, красивый вид. До свидания! До встречи в следующем году наш милый покос.