Она прожила чужую жизнь. глава 38

Глава 38  (Лариса)

Удивительно,  но Лариса  довольно легко  перенесла разрыв с Василием.  Выздоравливая от простуды, одновременно выздоравливала  от того,  что считала  любовью.  Хотя  иногда сжималось сердце  и жгучей  волной  захлёстывала  горечь и  острое сожаление от потери той сказки,  которую она для себя придумала и которой жила столько лет. И тогда сами ложились на бумагу строки:

Я думала, это легко позабыть
Как бурю, грозу иль ненастье,
Но видно, способна я только любить,
А не добывать своё счастье.

       Я думала, месяцы, годы сотрут
Твой образ и воспоминанья,
Я думала, горечи в сердце замрут,
И больше не будет терзанья,

О, Господи Боже! Зачем же дана
Была мне та встреча с тобою,
О, если б я знала тогда, что она
Грозит мне бедою такою,

Я лучше б в тот вечер с тобой не пошла,
И сразу тебя позабыла,
Я лучше бы парня другого нашла
И может, его полюбила

Я думала, можно тебя позабыть,
О, как обманулась жестоко!
Да, видно способна я только любить,
А счастье моё так далёко!

Но ей не в чем было упрекать себя, она не сделала ничего такого, в чём теперь нужно было бы раскаиваться и съедать  себя изнутри. 
Была  обида, разочарование и недоумение: почему он так поступил?
Искала и не находила видимых  причин.  В конце-концов пришла к выводу, что  Ва-силий её просто не любил,  а раз так,  то и жалеть не о чём.
Глубоко уязвлённая гордость не позволяла попытаться хоть что-нибудь прояснить.

Казалось бы, теперь  должна была уйти из её жизни та  раздвоенность, в которой она жила последнее время, но этого  не случилось. Наоборот, её существо чётко разделилось на две части:  одной было её «Я», или «ЭГО», другой - «ОНА», за которой «Я» наблюдало как бы со стороны.

«ОНА» переживала, страдала, радовалась — жила в реальной  жизни,  «Я» -  постоянно  было  рядом, сохраняя позиции стороннего наблюдателя, холодно и беспристрастно  фиксируя всё происходящее. 
И только  когда  становилось  невмоготу,  на  передний план  выступало «Я», трезво оценивая, взвешивая и принимая решения.

Пережив и перестрадав  измену и боль, немного  успокоившись,  и «Я» и «ОНА» сошлись на том, что надо отбросить всё и сосредоточиться на главном — поступлении в институт.

Придя к такому решению, взялась за учебники, но осилить самостоятельно математику старших классов, особенно тригонометрию,  которая  вообще не преподавалась в техникуме, было очень тяжело.  Владимир  Иванович помогал, как мог, «азы» осваивались, но трудные экзаменационные  задачи были пока  недоступны. Тем не  менее,  Лариса сдала документы в институт. 
Первым  экзаменом была математика, которую она, конечно же, провалила.
Теперь точно  знала, что  без  подготовительных курсов не обойтись.

Владимир  Иванович  заметил перемену,  происшедшую в Ларисе  после  болезни. Девушка стала серьёзней, часто бывала задумчивой и грустной. Такой она нравилась  ему ещё больше:  возникало  желание помочь, защитить, ободрить, подставить плечо и, чего греха таить, повести по жизни. 
Но, помня разговор на трамвайной остановке, он ни на что не надеялся.  Тем не менее,  не мог оставить Ларису, не мог  смотреть  на  других  девушек и  не  представлял  себе кого-то другого на её месте.

Из общежития  ему пришлось уйти.  Помогая  своей сестре,  которая с маленьким  ребёнком уехала из села от мужа-алкоголика, бросив там всё нажитое, выпросил на заводе две комнаты в малосемейке, для сестры  и себя,  (по другому  ей не дали бы жильё),  и теперь жил там.

Помогая Ларисе готовиться к экзаменам, он ежедневно  приходил к ней, и в конечном итоге  заменил всех:  маму, Василия, подруг.
Ни одного более-менее серьёзного шага она не делала, не посоветовавшись с ним.

Через  некоторое время  сестра Владимира Ивановича устроилась на работу и там ей предоставили жильё.  Остался  один в двух комнатах малосемейки,  и ему предложили  переходить назад  в общежитие. 
Не хотелось  терять жилплощадь, надо было что-то решать.

Он долго  размышлял, и отважился  попробовать, предложить Ларисе выйти за него замуж. Знал, что ничего  не получится, но попытка, не пытка, вдруг  за последнее время что-то изменилось, и ему улыбнётся счастье.


Первой  реакцией Ларисы  на его предложение было возмущение:  как  же  так!?   Они  ведь  договорились  быть просто друзьями!
 
Вспомнила, как высокомерно советовала Владимиру  Ивановичу  найти  себе  другую девушку,  как ссылалась на жениха, с которым планировала строить свою будущую жизнь. Кажется, это было так недавно, но вот всё уже повернулось по-другому. Нет жениха, она свободная  девушка, и кроме  Владимира Ивановича  у неё никого нет.

И  возмущение  покорно улеглось  в сторонке,  уступив место сначала растерянности, а потом вполне конкретной оценке сложившегося положения.

«Я» было настороже и чутко прислушивалось к размышлениям Ларисы.  Решив, что пришло время, оно стало тихонько нашёптывать:

«А что, если он послушается твоего совета и найдёт себе другую? Чем он плох?  Тем, что старше тебя?  Но зато имеет образование, приличную работу и жильё. Он не пьёт, не курит, добрый и порядочный человек.  К тому же, он тебя любит, ты это видишь и знаешь.  А это, дорогая, совсем немаловажно!»

«А ТЫ его любишь?»- пыталась защититься «ОНА».
«Наверное, тоже  любишь, -  прошептало «Я» после некоторого  раздумья, -  скучаешь, если  долго  не  видишь, уважаешь,  считаешься с его мнением.  Может,  это  и  есть любовь?  Она ведь  бывает такая разная!  Подумай хорошо. Подумай!  Кого тебе  ещё искать,  и  где?  Сейчас ты  откажешь Владимиру Ивановичу,  упустишь шанс, который  даёт тебе жизнь, и останешься одна»

«А институт!?» - подсказала «ОНА».

«Ну и что?  Одно другому не помеха, -  резонно возразило «Я». -  Владимир Иванович  сейчас помогает тебе  в учёбе,  будет помогать и потом,  когда станешь студенткой, уже в качестве твоего мужа. Так даже лучше».

«Но тебе же ещё и восемнадцати не  исполнилось! - возмутилась «ОНА». - Совсем девочка, ещё не нагулялась, не надышалась  вольным воздухом.  Зачем так рано замуж выскакивать?»

«Ну и что?  По закону замуж можно выходить с  шестнадцати, - убеждало «Я». - И потом, тебе ведь совсем не  хочется «гулять»,  ни танцы, ни другие увеселительные мероприятия  тебя  не привлекают.  И  не считай свои годы. Ты  рано вошла в самостоятельную жизнь и по своему развитию и жизненному опыту значительно старше своих лет. Или ты хочешь в перспективе стать подобием соседки, ещё одним «синим чулком»? - злорадно добавило «Я».

«О  каком  «синем чулке»  может идти  речь, -  пыталась  защититься  «ОНА», - ты ещё  такая  молодая!  У тебя всё впереди!»

«А ты вспомни, как поступил с тобой Василий, - наступало  «Я». - Тебе казалось, что там всё так прочно и  надёжно. И вот всё рухнуло.  Почему? Не знаешь?  И не узнаешь, потому что теперь это не имеет для тебя никакого значения.  А ведь Василий был  не самым худшим  из мужчин. Ты должна учесть, что выросла, как бы это сказать? - в тепличных  условиях,  что ли:  в семье вас было три сестры,  в техникуме  одни девчата,  на заводе  ты вообще  малолетка. Вот и получилось,  что ты  совсем не знаешь  мужчин.  Где ты  будешь  искать себе  идеального  мужа?  Идеальных  не бывает,  все люди  с недостатками,  так что в любом случае придётся с чем-то мириться. То, что  Владимир  Иванович  старше - это вовсе  не недостаток.  Взвесь все  «ЗА»  и «ПРОТИВ»,  и выходи  з-муж за него» - настоятельно советовало «Я».

«Не торопись! - взмолилась «ОНА», - подумай!»
«А что думать, - ощетинилось «Я», - надо  решаться. В  конце-концов,  если что не так, всегда можно исправить. Можно ведь и разойтись, это несложно.
Так что, дорогая, не мудрствуй лукаво, соглашайся», - подвело итог «Я».


Через месяц Лариса и Владимир Иванович тихо, без помпы,  расписались в захолустном районном ЗАГСе большого города.  Лариса хотела оставить свою фамилию,  Владимир Иванович был согласен на всё, но работница ЗАГСа, увидев  это и оторвавшись на минутку от журнала,  в  который  поспешно  записывала  акт  бракосочетания,  сказала:
 - Я  бы  посоветовала  Вам  взять  фамилию мужа.  У него красивая фамилия, почему Вы решили остаться на своей?
- Я  так хочу.  У нас в семье  три дочери,  хочу,  чтоб фамилия не исчезла.

- Мне вообще-то всё равно, -  засомневалась женщина ,-  но подумайте хорошо.  Пока вы вдвоём,  это  не имеет значения,  но  когда  появятся  дети,  возникнут  проблемы. Люди  будут  думать,  что  отец  неродной,  станут  задавать вопросы.  Для  Вас,  а  главное,  для детей, это  будет небезразлично.
Лариса словно проснулась: - «Да, будут дети. Конечно. Должны быть,» - подумала она.
- Хорошо. Я согласна взять его фамилию.

Владимир  Иванович  благодарно посмотрел  на работницу ЗАГСа, и пожал руку Ларисе.

Вечером того же дня, стараясь не привлекать внимания, Лариса и Владимир Иванович перенесли её скромные пожитки в малосемейку.

  (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)