Чего только не бывает!

                "Жить - не лукошко шить" (русск. пог.)

          Я никогда не затруднялась знакомствами, да и большинство людей не прочь поболтать, так что когда вчера села в автобус, чтобы ехать в центр города на масленичные гуляния, по какому-то поводу заговорила с соседкой-старушкой. Та ехала к подруге на блины. Я позвала её проехать дальше, на праздник, но она отказалась – в 82 года не больно охота куролесить. Понемногу разговорились. Узнав, что она с тридцать пятого года рождения, из Брянска, я спросила:
         - Так вы под немцами жили в войну? И какими они вам запомнились?
         Она рассказала, что у матери их было восемь детей. Когда старшую дочь Катю, подростка, фашисты хотели выслать в Германию, мать забинтовала ей  глаз, и девчонка, как калека, была оставлена дома. В одной половине их хаты жили немецкие офицеры. Один был очень сентиментальный, всё показывал фотографии своих детей и угощал малышей. Второй стал было приставать к  Кате, когда та стирала бельё офицерам - девушка дала ему пощёчину! Офицер вырвал пистолет и хотел её застрелить, но товарищ его успокоил.
          Чтобы пресечь домогательства, семья оставила свой дом и переехала в другую часть города. Мать продолжала работать в немецкой столовой, откуда приносила картофельные очистки, и кое-как кормила своих детей. В дальнейшем Катя сбежала в лес, к партизанам, помогала им. Там повредила руку – лишилась трёх пальцев, и  по этой причине не вышла замуж, осталась одинокой. 
          Когда закончилась война, из Кенигсберга-Калининграда выселили немцев, и стали вербовать русских туда ехать, Сталин давал подъёмные. Мать решилась сменить место жительства – хуже не будет, и их направили в нынешний Черняховск. Так же, как всем, дали немецкий дом, из которого настоящие хозяева мало что успели забрать с собой, в Германию. Так они снова обрели крышу. Все дети выросли, устроили семьи, родили детей. Все, кроме Кати… Моя собеседница отказалась назвать свою фамилию, а имя назвала – Евгения, и стала рассчитываться с водителем, готовясь выйти.
            На её место села другая, женщина лет пятидесяти пяти. Я кивнула этой на выходящую мою бывшую собеседницу:
            - Чего только не пережили наши люди… Её сестра в партизанах лишилась трёх пальцев, и потому не вышла замуж…
            Моя новая соседка сняла варежку и показала левую руку, больше похожую на культю:
            - Я тоже лишилась трёх пальцев в колхозе, на уборке. А мы только-только подали заявление с моим парнем в ЗАГС. Я ничего не стала объяснять, написала ему записку, что отказываюсь выходить за него замуж, чтобы меня не искал. И  уехала к тётке, далеко, на Алтай. Он меня нашёл, привёз назад, и женился. Живём с ним сорок лет, и муж такой хороший – лучше не бывает! У нас с ним четверо детей…
             Тут пришлось выйти мне, и я пошла на праздник, размышляя: чего только не бывает!..