Родство душ
Научившись не сгибаться под грузом камня, но по-прежнему скорбя о своей судьбе, ты, осознавая теперь, что помочь тебе могу только я, судорожно хватаешь меня за руку. Ты заглядываешь мне в глаза, пока не видит никто, кто мог бы сказать тебе правду о том, что боль твоя – глупая греза, что я на самом деле никакой не доктор и, в сущности, даже не знаю, что не вижу масштабов твоих страданий, ведь сам я отравлен тем ядом, которым отравлен ты, и только поэтому выхвачен тобою из толпы.
Но ты сжимаешь мою руку обеими руками, холодными как лед и сильными как камень, что давно стал един с твоим телом, и не замечаешь, как больно мне делаешь – лишь глубже впиваешься взглядом в мои глаза. В пальцах твоих вот-вот хрустнут кости мои под теплой, бессильной кожей. Ты жаждешь спасения…
Взгляд твой в отчаянной надежде врывается в мой зрачок, и, нащупав там что-то плотное, поддевает и выворачивает наизнанку. Если зрачок человека – черная дыра, в которую мир проваливается, чтоб больше уже не вернуться, – мой зрачок теперь сам оказался в воронке, внутри урагана, и вихрится, ничтожный, вместе с неистовствующими твоими кошмарами посреди заснеженного голубого поля, под размякшим белым туманом.
январь 2016
Свидетельство о публикации №218021900195
Если говорить о предыдущем отзыве, то ничего не вижу в этом. Даже если это и была задумка автора, то она стушевалась и стала тем не менее органичной и естественной.
Спасибо автору за удовольствие, предоставленное данным монологом.
Анастасья Малахова 19.02.2018 11:39 Заявить о нарушении
"Катерина (вздыхая). Какая я была резвая! Я у вас завяла совсем.
Варвара. Ты думаешь, я не вижу?
Катерина. Такая ли я была! Я жила, ни об чем не тужила, точно птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собою водицы и все, все цветы в доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой в церковь, все и странницы — у нас полон дом был странниц да богомолок. А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату золотом, а странницы станут рассказывать: где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы да пение. Таково хорошо было!
Варвара. Да ведь и у нас то же самое.
Катерина. Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду, и не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мной делается! А знаешь: в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облака, и вижу я, бывало, будто ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану — у нас тоже везде лампадки горели — да где-нибудь в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила — не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно. А какие сны мне снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные, и всё поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и горы и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся. А то будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да редко, да и не то.
Варвара. А что же?
Катерина (помолчав). Я умру скоро".
Дария Кошка 17.04.2018 12:54 Заявить о нарушении