Спасибо, что нет тебя рядом

               

    Мария Петровна, одинокая, пожилая  вдова, год назад похоронила мужа.  Он долго  и мучительно болел.  Его уход перевернул у Марии Петровны всю душу, в один миг состарилась на целых  десять лет. Горечь и отчаяние  поселились  в  доме. Потеряла смысл жизни, перестала понимать, зачем и почему живет. Одна, ни детей, ни мужа. Изменился даже  режим, появилась бессонница.
 
   Мария безучастно наблюдает за сменой дня и ночи.  Ночами  долго ворочается. Нахлынувшие воспоминания не дают заснуть. Сорок  лет супружества как один день. Были и взаимопонимание,  и уважение,  и защищенность. Губы расплываются в улыбке, глаза добреют, она ощущает прилив сил и почти воспарила духом, ей становится легче. Но недолго.  Понимает, что все это в прошлом и следовало бы перестроить свою жизнь,  начиная  помогать сама себе. Единственный выход – избавляться от прошлого, от стереотипов, зависимостей, отсутствия желаний. От страха.  Тогда и настанет облегчение, когда почувствуется, что освободилась от того, что ею  управляло и верховодило.
   
   Кое-что за год  уже изменилось у Марии Петровны.  Исчезли многие планы и мечты, которые лелеяли  вместе с мужем. Путешествия, круизы перестали ее волновать. Она не купила ни одного нового наряда и перестала краситься.  Ей стали  нравиться  седые волосы, которые она собирала в пучок,  хотя  считала, что такая прическа ее старит.
   
   Мария Петровна встала, набросила  на себя халат и пошаркала  тапочками  в кухню заварить чай.  После выпитого чая с овсяным печеньем сон и вовсе пропал.  Хозяйка перемыла посуду, подмела пол и решила вынести мусорное  ведро. Не предполагала, что выход за двери в предрассветный час  в корне  изменит ее жизнь.

   Ночь расступалась, оставляя  пространство утреннему рассвету.
Окно в коридоре  высокое, до потолка, с широким подоконником.
Мария Петровна, увидав на нем лежащего человека, слегка испугалась, всплеснула руками и  попятилась  к  двери. Девушка лежала на боку, согнувшись калачиком  под  накрытым  невзрачным серым пальтишком,  явно не способном согреть  тело.  Чуткое  ухо Марии Петровны уловило женские всхлипывания, и она решилась на вопрос:

— Девушка, простите, у вас что-то стряслось? Вы  плачете.  Я могу чем-то помочь? 

   Молчаливая пауза затянулась. Ждать  вразумительного ответа было бессмысленно. От всхлипывания девушка не  могла, видимо, сформулировать свою мысль. Неожиданно разразилась сильнейшими рыданиями. Роняя крупные слезы, она, с волнением в голосе,  заикаясь и дрожа от холода, поведала, что ушла из дома  и больше туда не вернется.  Что делать дальше,  не знает.
Эта встреча вызвала бурю эмоций в  голове Марии Петровны.
 
   Она тоже не знала, как поступить и как помочь молодой  особе. Мысли накрыли волной,  с беспокойством подумала:
 
 «Завтра отправлю  назад к мужу,  и  чужая девочка уйдет из моей жизни.  Помирится, и все у нее будет хорошо. А что сейчас? Не оставлять же  здесь в подъезде, на холодном подоконнике. Позвоню  мужу и пусть забирает свою красавицу?»

   - Скажи мне номер домашнего телефона. Я поговорю с  твоим  мужем  и мы решим, что делать.  Девушка замешкалась. Наконец ответила:

   - Я не могу  и не хочу, чтобы вы звонили этому негодяю.  Он злой человек  и вряд ли захочет вас слушать.

   Действительно, трудно знать, как мужчина отреагирует на звонок постороннего человека в такой щекотливой ситуации.  Внезапно Марию Петровну осенила мысль: оказывается, она единственная, кто может справиться с этой  непростой ситуацией:                -

   -Соберись,   пойдем ко мне, решим, как тебе поступить.

   Морщась от боли,  Катя поднялась по лесенкам и вошла вслед за Марией Петровной  в  квартиру. Осмотрелась.  В доме тепло и уютно. Много цветов в вазонах.  Стол накрыт скатертью с рукодельной вышивкой.  Наверное, подумала,  иначе и быть не могло.  Доброта и приветливость хозяина определенно передается и его жилью.

   Первым делом Мария Петровна отправила девушку в ванную комнату, предварительно приготовив свой банный халат и свежее махровое полотенце. Затем приготовила чай с лимоном и бутерброды. Катя появилась взбодрившейся, разрумяненной,  в халате до пят  и в намотанном из полотенца тюрбане на голове.  Мария Петровна заметила на шее и руках девушки синюшные пятна, краснели царапины на левой щеке, но, учитывая  непростое душевное состояние Кати, деликатно промолчала.
   
   Женщины продолжали беседу,  когда рассвет уже вступил в свои права.  Говорила, в основном, Мария Петровна, о родной школе и былом  учительстве.  Катя с интересом слушала,  но пока не шла на более близкий душевный контакт. О себе особенно  не распространялась, лишь сказала, что по профессии библиотекарь и, очевидно, придется поменять место жительства и работы,  вызванное ее неординарным положением.               
- Моего прежнего мира больше не существует, - с грустью в голосе, всхлипывая,  завершила свое краткое повествование. Она не жаловалась и не ждала помощи малознакомой женщины.

   Мария Петровна попыталась успокоить Катю, прониклась сочувствием,  и тут же предложила пожить у нее, пока она не найдет что-нибудь лучше. Так и осталась Катя в доме приветливой хозяйки.

   Появление молодой особы внесло в  жизнь Марии Петровны совершенно новый, неожиданный смысл.  Возникло состояние душевного тепла и покоя. А ведь буквально недавно она, уставшая, крайне  измотанная и удрученная произошедшим, добровольно затворилась в четырех стенах, собираясь  достойно принять старость.  Лучше всего   чувствовала себя  в кресле перед телевизором, с книгой или спицами, с чашкой ароматного чая. Ни радости, ни утешения такое затворничество ей не приносило.  Появилась жилица,  Катя проявила себя доброй и порядочной .  Она оказалась рассудительной и обходительной  при наличии деликатности и такта. Катя с большим пиететом относилась к Марии Петровне.  Возобновились встречи, совместные прогулки,  вылазки в гости, в театры и кино. Эти выходы отвлекали от повседневности и  грустных мыслей.
 
   Мария  Петровна  не  заметила, как  быстро  привязалась к девушке,  растворилась в новой любви,  а та и не знала, как  отблагодарить свою благодетельницу.  Открытое проявление симпатии уже в первые дни  знакомства  засвидетельствовало,  что благосклонность двух одиночеств  будет  прочной и взаимной.               

   Катя  никогда не оставалась без ответной любви и поддержки со стороны Марии Петровны. Каким огромным должно быть сердце и сколько душевной теплоты вместилось в эту хрупкую женщину,  чтобы,  не раздумывая, поселить у себя незнакомку, обогреть, обласкать и  вселить ей надежду на то, что жизнь не напрасна и все у нее будет хорошо.  Катя постепенно входила в новую  жизнь,  многому научилась,  проживая в необычном доме.

   Со временем, освоившись с новой  ролью,  Катя изменилась в лучшую сторону  даже  внешне.  Поправилась,  от чего казалась  женственнее и красивее.  Прекратились вздрагивания и разговоры  во сне, стала чаще улыбаться, развилась уверенность в себе. Преобразились манера держаться и походка.    

   Мария Петровна тоже стала иной. Присутствие очаровательной, молодой помощницы, отдых от тяжёлых работ по дому пошли ей на пользу. По совету Кати изменила прическу,  лицо округлилось, морщины разгладились.  Мария Петровна помолодела и похорошела. Исчезли в её глазах затаённая тревога,  сомнения и опасения.   Она стала спокойнее, проснулись  сердечность и доверительность. Близкие по интересам, восприятию мира, по ощущениям и  пристрастиям два человека приобрели полное взаимопонимание и легкость в общении. Не заметили, как вскоре  совместная жизнь сблизила и породнила их. Отношения, теплые и, можно сказать,  родственные,  придавали  обеим отличное  самочувствие. 

   Случилось как-то само собой,  и Катя стала для Марии Петровны  Катюней.  Неизвестно, почему было выбрано именно это обращение, может,  увидала в ней мягкость и ласковость  мурлыкающего  котенка.  Катю  прозвище не смущало,  и  принято  было с умилением.  Карие глаза ее теплели, а в мелодичном и нежном голосе  с нотками затаённого восторга,  когда слышала это обращение.

   На Катю пала опека и помощь Марии Петровне, которую хотелось утешить и порадовать.  Она любовно  ухаживала за хозяйкой, бегала в магазин и аптеку,  старательно мыла полы, окна, убирала  в шкафах и на балконе, в общем, наводила порядок  такой, с которым стареющей Марии Петровне  трудно было справиться. Убираясь, любила петь.  А как  пела!  Заслушаешься. В такие моменты Мария Петровна  одобрительно качала головой, вздыхала и с горечью говорила:         

  - Тебе, Катюня, поучиться бы в консерватории, глядишь, и Аллу Борисовну затмила бы. 
 
   Катя начинала весело хохотать,  да так заразительно и звонко, что Мария Петровна тоже принималась  смеяться, то ли над певицей, то ли над своими словами. Успокоившись, Катя пыталась убедить дорогую покровительницу в том, что работа библиотекаря  не менее  важна и ответственна.
Нравилось Марии Петровне, когда после трудового дня и  приятных разговоров за ужином,  Катя  не  забывала поцеловать ее в щечку, отправляясь ко сну. Она по- детски  ныряла  в свежую, душистую постельку, потягивалась, свертывалась калачиком и сладко засыпала.

   Никогда не забудет Катя  страшную ночь на подоконнике, горячую  ванну и сытную еду у Марии Петровны, постелившей теплую постель и поцеловавшей ее в макушку. Маркушечка,  с любовью к своей избавительнице тогда  подумала Катя.  Это прозвище закрепилось за Марией Петровной. Она им прониклась настолько, что откликалась на него.

   Полюбила Маркушечку  за ее добродушие и беззлобность. Уважала за то, что она находила общий язык со всеми, не сплетничала и никого  не осуждала.  Всё у Марии Петровны  в руках спорилось даже в преклонном возрасте. Она не оставляла шитье, вязание, вышивание.  Появилась Катя, и в ход пошли  швейная машинка, пяльцы и спицы.  Приоделась, принарядилась красавица, не узнать ту, которая год назад появилась в этом доме.
 
   Умела Мария Петровна артистично и мастерски  рассказать потрясающие истории. Знала наизусть массу стихов и песен – былин и романсов. У нее было тонкое чувство юмора, благодаря чему  Мария блистала остротами,  изречениями и каламбурами. Этим поражала Катино воображение.  В диалогах цены ей не было. Излагала свое мнение мотивированно и с полным основанием. В таких случаях невозможно было отвергать ее понимание предмета обсуждения. Впрочем, Катя в  прошлой жизни с мужем приобрела привычку не перечить: внушить свое воззрение -- себе дороже.               

   Катя восхищалась Марией Петровной, наполненной творческими устремлениями, которая не утратила пытливости и любознательности, интереса ко всему новому, жаждущая все понять и постигнуть. Как и те жизненные сложности, в  которых оказалась Катя,  волновали ее не меньше, чем  саму страдалицу.  Мудрая  по жизни, правильная,  за что бы ни бралась, Маркушечка  умела ободрить, заставить чувствовать себя уверенной. Найдет нужные слова одобрения, ласково погладит  по густым светлым волосам,  и на душе у Кати становится  тепло. Правда, Мария Петровна  не  смирялась с тем, что  Катюня  временами оставалась  замкнутой в себе, подавленной и неразговорчивой. Создавалось впечатление, что она спрятала глубоко в  душе  прошлое,  живет им и выйти из этого плачевного положения не в состоянии.  Очевидно, Катя  боялась, что  кто-нибудь  бесцеремонно проникнет  в ее мысли и начнет ими манипулировать, как это случилось в  прошлой жизни. Понимала  Мария Петровна,  что от хорошего никогда не уходят в неизвестность. В неизвестность уходят от отчаяния.  Вот и молчала,  не  задавала лишних вопросов.
   
  Конечно, она пыталась представить себе, как раньше  жила  Катя при муже,  если вынуждена была сбежать от него.  И жила-то с ним всего ничего, а вот не срослось. Можно было бы  лучше узнать человека в начале  знакомства,  думала Мария Петровна, избежала бы потерянных лет и разочарований,  а то полгода повстречалась и необдуманно выскочила замуж.  Понравился  своей импозантностью и привлекательной внешностью.  Как-то Катя рассказала о первой встрече с Леонидом, напоминавшим оперного солиста на сцене в ослепительно белой рубашке с темно-синей бабочкой.  Сама воспитанность и этикет.

   Однажды  спросила Катю: «Не  хотела бы  она  вернуться домой или заглянуть на миг в дверную щелку, узнать, что там происходит?».
-– Я никуда не пойду, – твёрдо заявила она. – Мужа – лицемера и  эгоиста не хочу знать и видеть. Для него не существуют такие понятия, как совесть и порядочность.          

   Катя и сама не поняла, что на неё нашло.  Говорила медленно,  со вздохами, тяжело переживая заново историю своего замужества.

   - Слишком разными мы оказались людьми, и стремления наши не совпадали. Взаимопонимания, когда одинаково мыслишь и многое воспринимаешь так же, как он, никогда  не было. Он был невозмутимым и суровым в своих действиях, а я страдала от его невнятных привычек  и горьких, незаслуженных оскорблений.  Правду говорить вообще не считал нужным. Однако врать тоже не любил, поэтому предпочитал просто молчать. Молчание придавало ему загадочной значимости.      Судьбе  не было угодно соединить нас.

   Замолчала  и  вдруг расплакалась, кулачками  вытирая  лицо от слез. Мария Петровна присела  рядом, и,  желая  приласкать,  приобняла,  готовая сама расплакаться. Катя  внимательно посмотрела  ей в глаза, облегчённо вздохнула  и улыбнулась.

   - Может, по молодости у тебя не хватило понимания и опыта супружеского?  Повременила бы с побегом, а там, глядишь, и все бы утряслось,  - Мария Петровна этими словами хотела утешить и облегчить ее переживания.   
Не признать ее правоту глупо;  по сути, все так и было: ни опыта, ни понимания.

   Только Леонид оказался уникальным,  эмоциональным  вампиром, который  высасывал энергию и уничтожал ее уверенность в себе. Среди диктата и насилия  не было места на самые малейшие чувства, на теплый взгляд. Зато в каждом углу притаились оскорбления, страх и, самое главное, -пронизывающее до костей чувство одиночества.  Это уже было выше Катиного понимания. Если бы  обратила  внимание на некоторые сигналы его поведения раньше, то определенно защитила бы себя от злонравных и обидных  инцидентов.

   - По-моему,  Катюня, ты ударилась в крайность -  Марии Петровне за всю ее долгую жизнь не встречались вампиры,  даже во сне.- Это высший уровень обвинения.               
   – Маркушечка, вам не говорили, что вы подрезаете крылья любимому человеку или что при вас он потерял мотивацию к труду и творчеству. И если бы не вы, он бы сделал отличную карьеру?

   Обвинял, как правило, во всем, но не себя лично.  Был хорошим  мастером  находить логические доводы того, что она удивительным способом оказывалась повязанной с его неудачами и ошибками. Дошло до того, что Катя, когда слышала в его словах упрек, привычно чувствовала себя виноватой. Обвинения лились рекой: из-за твоей боли головы мы вынуждены раньше всех уйти из гостей, болтаешь много, и я отключился, а мне работать надо,  не выспался, потому что крутилась ночью.   
   
   Мария Петровна обнаружила, насколько Катя  уязвима.  Если судьба распорядилась жить с монстром в плену собственных страхов, как  же не быть ранимой. Эгоистичные люди  не способны любить, у них  всегда имеются проблемы с выражением эмоций. И трудности возникают с признанием своих ошибок. Это Мария Петровна хорошо усвоила, наблюдая за жизнью знакомых и  подруг.

   Дальше расспрашивать не стала, наверное, потому, что такого откровения от Кати не ожидала. За истекшее время  она хорошо изучила ее характер и  поведение,  и  не видела никакой  вины перед мужем. Ясным было одно:  бедная девочка слишком много  всего пережила, нахлебалась за годы совместной жизни.
 
   А Катя всю ночь проплакала  из-за  нахлынувших воспоминаний,  обид и оскорблений. Она многое скрыла от своей наставницы, не хотела слишком ее расстраивать, знала, что та  будет волноваться.               

   - Я  едва лишь начинаю жить.  Только сейчас  понимаю, что спокойно и уверенно  живу  личной жизнью,  прислушиваясь к собственной совести. Не позволю, чтобы  какой-то  сноб втискивал в мою голову свои убеждения.

   Через три дня зазвонил телефон.  Мария Петровна подняла трубку и услышала мужской голос:

- Здравствуйте! Я могу поговорить с Екатериной?
- Нет! Она на работе.
- А вы кто ей?
- Ближайшая родственница Катеньки. Мария Петровна.               

   Почему она это сказала?  От неожиданного  звонка  трубка чуть не выпала из рук,  а мысли рассыпались и не давали действовать обдуманно. Возникла странная  пустота.

  Звонивший спросил:

- Вы позволите навестить вас?

   Вот уж  кого больше всего она не хотела видеть, понимая, что разговор предстоит не из легких.   

   Назавтра перед ней выросла фигура весьма представительного мужчины.  Личное  обаяние  портил  недобрый прищур глаз с холодным, колючим  взглядом, неуловимо пугающим,  который  Мария Петровна восприняла осуждающе  и тут же в сердцах дала оценку: злой и недовольный. Этот никогда не оценит  жену. И уже забыл, почему женился на ней.

   Свой монолог Леонид начал  уже в коридоре. Чувство собственника заговорило. Упиваясь собственной трагедией,  театрально заламывая руки,  повел речь о том, что, якобы,  до сих пор не понимает, как могло случиться,  почему  его  не оценили, не прозрели,  в конце  концов,  сбежали без объяснений.  Марию Петровну покоробил тон, с которым Леонид начал разговор.  Высокомерный и обиженный. Она  не была готова выслушивать и понимать этого человека, хотя обстоятельства вынуждали  запастись терпением. Его сетования прекратились, когда он обнаружил в пристальном  взгляде собеседницы упрек и обвинение. 

   Между тем  Леонид  начал  взахлеб  повествовать о себе, о своих достижениях в профессии,  восторгах родственников и друзей  его личными качествами и заслугами.  Купаясь в  собственном восхвалении,  не  щадя чувства других, он  преобразился буквально  на глазах.  Лицо и голос приобрели  восторженность и  самообожание. Расслабляться ему было некогда,  не за этим пришел.
Врожденная деликатность Марии Петровны не позволяла прервать гостя.  На тридцатой минуте Леонид вновь решил перейти к  основному вопросу,  ради чего явился.  Совершенно беспочвенные обвинения в адрес  Кати вызвали  у Марии Петровны бурный внутренний протест, после чего она  почувствовала непреодолимую  усталость. Возникло ощущение брезгливости и омерзения. Много интересных фактов можно было найти в этих откровениях, но слушать их от негодяя, движимого  собственными интересами  и  причинившего много  зла  Кате, Мария Петровна не желала. Что мог сказать этот человек  о Кате, чего бы Мария Петровна не знала. Она не ожидала такой чудовищной лжи и обвинений. Ни угрызений совести, ни объяснений.  Прервав сыпавшийся  вымысел и вздор, сумела воскликнуть:

- Как вам повезло наслаждаться светом этой женщины в своей жизни.

Тут Леонид как-то сразу сник, потерял  все свое очарование и красноречие.
   
  Хлопнула дверь. Катенька вернулась с работы. Послышался звон упавших ключей.  Леонид резко вскочил, уронил стул, подбежал, пытаясь обнять.  Услышал голос Кати: Спасибо…

- Ты рада меня видеть? Я пришел за тобой.

   Катя резко отстранилась, избегая  ненужных  объятий. Леонид остановился, нахмурившись:

- Не понял! А в глазах - ни капли печали и сожаления.
 
   На этот раз Катя в нервозном запале  повысила  голос,  решительно и категорически:               
- Разрушить и опустошить душу  просто, сотворив  ловушку для неопытной девочки, которой трудно было  осознать, что происходит на самом деле.  Жила с человеком без совести, морали и эмоциональной составляющей. Пытался доминировать,  навязывать свою волю. Видел мою ущербность во всем,  был глух  к  моим страданиям,  равнодушен к слезам, беспощаден к слабостям.  О каких партнерских отношениях ты говоришь? Ты что, физически способен понять и почувствовать мою душу?  Слишком поздно я осознала, с кем связала свою судьбу. Спасибо Марии Петровне, я зажила полнокровной жизнью,  вырвавшись из твоего эмоционального плена.   Можно ли  совершать страшные поступки и чувствовать себя при этом хорошим человеком?
 Спасибо, что нет тебя рядом!