Разговоры у подъезда или... 1 часть

мысли вслух одной пенсионЭрки


Понедельник, 22 января

Ох, сегодня понедельник, говорят, день тяжелый, а мне за пенсией идти. Надо завести себе карту, чтобы пенсия сама ко мне приходила. Вон, Ивановна из третьей квартиры, уже год не ходит. Вернее, по улице она ходит: в магазин там или в собес. За пенсией она не ходит, ей внук карту оформил, красивую, "пенсионное счастье" называется. Можно выбрать любого дизайна: хоть в цветочек, хоть в горошек или фото любимого котика разместить. Надо и мне такую, с мордой Барсика на фоне заката. А что, очень удобно: тычешь кошачьей мордой в банкомат, а он тебе вместо фиги деньги даёт. Или в магазине сунешь под нос кассирше с вечно недовольным лицом, и не надо сдачу копеечную в кошелёк пихать. Всё, решила: стану продвинутой, пойду в ногу со временем, чем я хуже Ивановны. Она, кстати, на пять лет меня старше и платки носит. Их у неё на все случаи жизни: в собес в полоску надевает, боевой расцветки, в магазин — коричневый, метафора её пенсии, а ежели праздник какой — повяжет себе голову радужным. Я платки не люблю, от них деревенщиной пахнет. А я всё-таки дама городская. Ой, заболталась, мне же за пенсией надо. А то народу понабежит, не протолкнёшься, да и шляпку мою помять могут.

Вторник, 23 января

Занялась фитнесом поневоле: сломался лифт, и мне пришлось подниматься пешком на девятый этаж. Для фигуры это, конечно, полезно, но вот для моего артрита сущее испытание. На третьем этаже сердце колотилось в ритме Рамштайн (есть такая лающая группа, слышала у внука в плеере), на четвёртом губы начали синеть, а на пятом ноги мои встали. Стоят и всё. Хорошо, что соседка вышла мусор выкинуть (ладно хоть не баба с пустым ведром), увидела мой столбняк и воды принесла. Отпила я живительной водицы и в путь-дорогу собралась. Когда я поднялась на свой девятый этаж, разве что финишной ленточки не хватало: лицо красное, дыхание трудное, походка тяжёлая — ну сущая бегунья-спринтерша! Трясущимися руками отворила врата рая и без сил рухнула на коридорную банкетку. Всё-таки в моём возрасте надо носки вязать, а не ставить марафонские рекорды.

Среда, 24 января

Валидол мне под язык! С утра на меня низвергся соседский водопад! Прихожу утром на кухню, а с потолка весенняя капель. Подставляя тазики под водные канонады, я радовалась, что не затеяла ремонт этой осенью, как планировал мой сын, а перенесла на весну. "Это новожители с десятого этажа", решила я и, вооружившись словарным гневом, отправилась "на разборки". Открыла мне дверь серая мадам, с тряпками в руках и испуганным видом: видимо, мои боевые победы над собесом быстро распространились по подъезду. Сзади неё трясся мужичонка в трениках на голое пузо, эдакий типичный представитель подкаблучного диванодава. Они долго извинялись, а я сетовала на маленькую пенсию и большие расходы. Порешили дело миром: они мне ремонт на кухне, я им фирменный пирог с вареньем. 

Пятница, 26 января

Пятница! Танцуем твист! Эх, как в молодости я танцевала. Помню, приду на площадку в крепдешиновом платье, оркестр настраивается, публика собирается, лампочки Ильича светят синим и красным, комары пищат. Какой-нибудь кавалер норовит в танце оттоптать мои лакированные туфли своей неуклюжестью. Аромат жасмина и «красной Москвы».  «Снова замерло всё до рассвета, дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь…» А сейчас что? «Николай, Николай, не смогу разлюбить твой лали-ла-лай!» Тьфу, срамота! Как не гляну в телевизор, сплошные пОпы: поп-эстрада, поп-музыка, попкорн. А, нет, последнее – это еда. Вот раньше были передачи «Вокруг света», «Кабачок 13 стульев», «Утренняя почта». А тут включила «Здоровье», а там геморрой огурцами лечат, да уриной умываются. Ой, в аптеку же надо, допинг купить. Тут давеча у наших спортсменов нашли этот, как его, бульоний, нет, ментолий. А, запамятовала! Мельдоний! Ну, я, слава богу, не спортсменка, а то с таким набором лекарств в моём организме не то что до Олимпиады, вообще до спорта не допустили бы.

Понедельник, 29 января

Вчера заходил сосед. В гости. Сначала ему соль нужна была. Потом газета с программой понадобилась. Я поняла, что он просто моих пирогов с чаем хочет, пригласила. Он бодренький такой старичок, лет восьмидесяти. Живет один, скучно, вот иногда ко мне одним глазом заглядывает: второй у него стеклянный, не видит. Я дама, конечно, тоже не молодая, но неинтересно мне с ним. Об артритах и больных почках я и с Ивановной по телефону могу поговорить. А о новом веянии моды - ходьба с палками на свежем воздухе - мой старичок не в курсе. У нас полдома с палками ходит: кто со спортивными, кто с медицинскими, даже один слепой есть. Я тоже решила вступить в ряды бодрствующих бабушек, купила финские палки, жду, когда Ивановна созреет. Ой, она очень трудная. В смысле, на подъем. Конечно, 110 кг трудно с кровати поднять. Я ей и предложила заняться полезными прогулками. Как представлю: Ивановна в платке расцветки триколора, обтягивающем трико и с палками, аж смех берет. Но надо. Движение – это жизнь, а нам еще пожить хочется.

Продолжение следует...