Однажды вернуться глава первая часть третья

Хмурое, медное от загара лицо сына просветлело. Мать знала, что делала, зацепив самую слабую струну в его душе. Когда~то, еще во втором классе
Стасик получил ко дню рождения "Смену", повзрослев, перешел на ФЭД, теперь вовсю щелкал профессио
нальным "Никоном". Снимки выходили шикарные, отхватывали первые места на выставке во Дворце пионеров. Родители и друзья в один голос пророчили Глейзерману~младшему карье
ру фотохудожника, но он выбрал иную
стезю ~ после армии подался в коопе
раторы (времена были уже горба
чевские)и до самого отъезда держал с
бывшим одноклассником магазин "Дары
природы". Деловая,жилка не ослабла и на новом месте ~ сколотив какой~ни
какой стартовый капитал, Стас бредил
своим гастрономом, но и о фотоаппара
те не забывал, постоянно таская его за собой.
~ Это ты верно, мам ~ в глазах Глейзермана~младшего блеснул азартный огонек ~ Андрюха вон тоже зовет, приезжай, говорит, Стасик, будешь, как Шарик из Простоквашино, по холмам с фоторужьем бегать. А что, там и вправду есть, что щелкать?
~ Ну, ты приезжай,  все сам и уви
дишь.
~ Куда уж я теперь денусь. Кстати, когда переедете, спросите Андрея Миха
севича...
~ Как~как? Михасевича? ~ переспросил
Семен Исаакович ~ он что, из Белору
ссии?
~ А то! Чистокровный бульбаш, из Го
меля. На еврейке женился и прямиком
сюда. Два пацаненка у него, близня
шки...
~ Близняшки?! ~ Глейзерман насторо
жился ~ слушай, Стас, его тещу часом
не Рита зовут,а?
~ А ты откуда знаешь, пап?
~ Мир тесен, сынок, мир тесен.
~ Хо~хо, так это она вас закадрила, получается  ~ Стас опустился в кресло,
запахнул на груди купальный халат ~ помнишь, Ленок, она нас тоже агитиро
вала, переезжайте, мол, виды~шмиды,
воздух~шмоздух. Может, переедем все~
таки, Лен?
~ Спасибочки. Нас и здесь неплохо кормят ~ Лена заметно поморщилась.
~ Ладно, пошли баиньки ~ Стас поднял глаза на висящие над головой часы ~ надеюсь, за ночь передумаете,
а? Смотрите, если что, вам тут побли
зости хата найдется.
~ Нет, Стасик, коней на переправе не меняют.

         ***
"А послушайся я б тогда сына ~ мучи
тельно думал сейчас Глейзерман ~ а, если б сняли с Люсей квартиру где~ни
будь там поблизости? Тогда что? Высе
лить бы точно не выселили. Да разве в этом дело?"
Вспомнились жалобы Стаса на соседей по подъезду, "это марокканье", как сквозь зубы называл он их. Рассказы
вал сын и о старушке с первого этажа,
в чьи окна подростки чуть ли не ежедневно швыряли камни. Иврит бабулька ни в зуб ногой, жила одино
ко, Глейзерман~младший не раз водил
ее в ближайший полицейский участок, писал за нее заявления, которые, впро
чем, оставались без ответа.
В Гиват~ха~Хамиша ни о чем подобном и речи быть не могло. Даже аборигены
на улице всегда здоровались первыми,
сопровождая "шалом" неизменным "ма шломха?". Из~за слабого языка Семен Исаакович с ними  почти не общался, Люся тоже. Близкими друзьями стала семья Риты и, в первую очередь, друг
Стаса Андрей, с первого дня запросто называвший Глейзермана дядей Сеней.
Сблизилось и третье поколение ~ когда
Анжелочка подросла, Юрик и Даник, а точнее, Ури и Даниэль буквально опека
ли ее, принимая в свои мальчишеские игры.
Воспоминания оборвались также внезап
но, как и нахлынули. Глейзерман приподнялся на локте, огляделся вокруг. Над холмами стояла пасмурная ночь, серп луны еле пробивался сквозь косматые тучи. Две цепочки фар
все так же ползли навстречу друг другу
и, судя по огонькам "гребешков", каж
дой второй машиной была такси. Про
громыхало несколько грузовиков, в том
числе неуклюжий трейлер с длинным  вихляющим прицепом.
Эта дорога была знакома Глейзерману, как собственный карман. Сколько раз за неполных пятнадцать лет он колесил
по ней взад~вперед, сначала автобусе, потом на старой верной "Даяцу". Арабских тачек здесь всегда гоняло пруд пруди и Семен Исаакович следовал за ними с опаской, готовясь к любому подвоху. И как~то чуть было не влип ~ громила~самосвал с бело~зе
леным номером подрезал на обгоне нос
"Даяцу", Глейзерман едва успел вывер
нуть руль. Слава Б~гу, по встречной полосе никто не ехал, а то бы не миновать беды.
Часы показывали без двадцати десять. "Нет, вылезать пока рановато. Дожда
ться хотя бы полуночи, арабы идут на боковую рано, к первому намазу муэдзин разбудит еще до свету. Черт возьми, еще два часа! Как скоротать их? Только вспоминать, ничего больше.  Вопрос только, о чем? Только не об этом, ну его... Только  самое начало... Когда мы с Люсей были счастливы..."
   (продолжение следует)