Там, за поворотом

               

Уходили, уходили  чУдные, не очень знойные в этом году июльские денёчки.
Жена отдыхала в Ялте. У меня наклёвывались отгулы. Очень хотелось на Бухтарму, на путЁвую рыбалку. Помятуя о том, что наша добрая знакомая, в прошлом наш участковый доктор, просила свозить её с мужем на Бухтарму, позвал   их разделить этот всегда любимый и желанный вид отдыха.
В пятницу, отработав до обеда и оставив все нужные распоряжения по лаборатории, которой заведовал, отчалил.
В гараже доукомплектовал уже экипированную машину водой и провизией, проверил тормоза, колёса, и… в путь.
В 15-00 я уже звонил в двери своих друзей.
И вот оно – первое огорчение – Вера по уважительной (?) причине ехать не может, и мне предложено отправиться в довольно дальний путь с её мужем Кайратом, с которым я знаком не был, но знал, что у пары были какие-то семейные проблемы.
Однако при знакомстве Кайрат проявил очевидную доброжелательность, да и семью Веры мы знали хорошо.
На душе немного заскребло – надо же было как-то общаться, а дорога – сплошной серпантин, трудный подъём с вершиной на Осиновском перевале, пользовавшемся не очень доброй славой, но повода для отказа от поездки не было, и нас ждала нелёгкая 4-ёх часовая дорога с переправой через Бухтарминское водохранилище на пароме.
Кайрат, тоже врач, сидя на переднем сидении, проявлял некоторый интерес к мелькающим за окном пейзажам, удивлялся всяким «тёщиным языкам» и другим изгибам сложной дороги.
Беседа складывалась медленно и трудно, да оно и понятно: два незнакомых человека, внимание одного из которых занято дорогой.
До моего любимого места добрались без происшествий.
Я разбил лагерь, поставил походную мебель, разложил,  готовя ко сну, сидения в машине, собрал снасти для вечерней рыбалки, а мой гость гулял по берегу, знакомясь с окрестностями, очень выразительными в своей  величественной красоте, выполненной из водной глади, окаймлённой невысокой горной грядой, к вечеру окрашенной в яркий малиновый тон.
К предложенной удочке Кайрат не подошёл, а я, надув лодку, отправился к островку с камышовой грядой.
Просвистела леска спиннинга  и сразу мощная, чисто окунёвая поклёвка, будто рыба только и ждала  этого мгновения.
Начался не часто балующий рыбаков  жор; каждый заброс давал не просто окуня, а целую лопату (так мы называли крупного, мерного окуня).
В общем, вечерняя рыбалка удалась, и уха была отменной.
Ночь прошла спокойно.
На утреннюю рыбалку собрался, как  обычно, ещё до свету. Бледно- малиновая зорька ещё только робко выглядывала из-за зубчатых башен горного замка. Божественный сон утренней природы изредка нарушало пофыркивание ладного табунка, расположившегося неподалёку.
«Тишина, пустыня внемлет Богу»…
Правда, звёзды уже погасли, а небо готовилось встретить новый день.
Кайрат не просыпался.
Оттолкнув тихохонько лодку, я направился к вчерашнему уловистому месту, и оно не подвело.
Часиков в 10 мы уже завтракали рыбной жарёхой.
Кайрат и после завтрака за удочку не взялся. Некий внутренний непокой заставлял его вновь и вновь мерить берег нервными шагами. Иногда он уходил за пределы моей видимости, но вскоре возвращался.
Беспокойство овладело и мною. Его состояние рождало недобрые мысли и образы.
Когда я подошёл к машине и стал открывать багажник, чтобы заменить
оторванную матёрой щукой блесну, Кайрат, спокойно сидевший под тентом, вдруг рванулся, резко вскочил и, в мгновение ока оказавшись за моей спиной,  крикнул: Ты чего тут делаешь! А ну пошёл вон!
Я развернулся к нему лицом и посмотрел в глаза – белки дико вращались, а зрачки были огромными.
Мгновенно прозрев, я начал его успокаивать (иного ведь пути не было):
 - Кайрат, Кайрат!  Ты что испугался. Это же я – Костя, мне блесна новая нужна. Ты, наверное, задремал, и что-то тревожное тебе привиделось…
Как мог, успокоил его и уложил, устроив лежанку, а сам возвратился к рыбалке, чтобы привести мысли в порядок (открытие для меня было шокирующим), спланировать дальнейшие действия и своё поведение.
Кое-как докоротали день.
Вкус рыбалки  (по сути, она была отменной), конечно же, был испорчен.
Я не представлял, что ещё меня ждёт.
К ночи мой спутник стал очень беспокойным, почти ничего не  поел в ужин и всё мерил и мерил нервными шагами берег.
Мне стало как-то не по себе, да оно и понятно: рядом незнакомый человек в неадекватном состоянии, а кругом лишь водная гладь да горы.
Я уже готовил всё ко сну, и тут мой спутник заговорил.
 Как заколдованный он повторял одну и ту же фразу: 
«Поехали домой!».
Я и так,  и эдак объяснял ему, что надо дождаться утра, что дорога опасная, а главное, переправа уже не работает и ехать можно только в объезд, а это -  лишних 20-30 км, да и дороги я почти не знаю, тем более ночью.
Но он меня НЕ СЛЫШАЛ, и я счёл за благо собраться в путь, хотя и  осознавал весь авантюризм этого решения.
Но где выход иной???
Обратный путь прошёл в полном молчании, хотя мой мозг работал напряжённо: надо было следить за незнакомой и очень сложной дорогой, просчитывать варианты возможных неадекватных поступков соседа (благо, что сел рядом, сзади – было бы ещё тревожней -   и ответы на них в машине на полном  ходу.
03 ночи. Приехали.
У Веры горел свет.
Мы вошли под шум стиральной машины, а перед взмыленной хозяйкой громоздился огромный таз настиранного белья.
Передавая ей солидный  улов, я на миг уловил её взгляд:
 Она поняла всё и сразу.