Тройня

Настя застала Веру Петровну у кювеза с малышом.
- Привет, мама! Наконец-то! Нашла! Что могло случиться такого, из-за чего тебя при рождении внуков не было? Тётя Маша сказала, экстренная операция. Как ты, устала? Всё обошлось?
- Почти. Я заходила к тебе, ты уже спала. А девчонки у тебя замечательные получились! Сергей тут всех достал своими цветами и конфетами, совсем от счастья помешался.
- У девочек правда всё нормально?
- Глупенькая, конечно, правда. Хорошие, здоровые детки. А ты то что разгуливаешь, тебе лежать надо, всего несколько часов после родов прошло. Давай-ка иди отдыхать..
- Да, иду уже! А с этим малышом что? Маленький такой, весь в датчиках... Помоги ему, Господи!
-Потом расскажу, пойдём в палату.

Оказывается, тем вечером поступила  женщина на девятом месяце беременности. Всё бы ничего, но у неё было несколько тяжёлых пулевых ранений. Стресс спровоцировал преждевременные роды.  Врачи скорой на месте обработали раны,  приостановили кровотечение и доставили женщину  в гинекологическую клинику. После наскоро проведённого обследования, стало ясно, что родить ребёнка раненая не сможет. Кесарево...? Слишком серьёзные ранения, слишком большая кровопотеря, да и сама  жизнь её под большим вопросом. Подъехала полиция. Ребята привезли документы женщины. Наталья Ивановна Иванова, 30 лет, замужем. Рассказали о том, что произошло.
На АЗС восьмилетний пацан  захотел поиграть в "рембо", с криком  "все на пол!!" нажал на гашетку автомата, невесть откуда попавшего ему в руки. Когда несколько человек упали и мальчишка увидел кровь, то бросил оружие и заорал: "Нееет! Нет!!! Я не хотел, я думал, что он ненастоящий!!!"...
Теперь  муж женщины в морге, она без сознания, ребёнок... вряд ли сам родится.
 Вера Петровна стояла у каталки с лежащей на ней Натальей Ивановой и пыталась оценить ситуацию. В голове не укладывается, какие силы поддерживали жизнь в этом израненном теле. Схватки удалось приостановить, но ненадолго, всего на пару часов. И на принятие решения времени  было совсем мало. Советоваться не с кем и разрешения просить не у кого.
Нелёгкие раздумья прервал тихий стон. Женщина открыла глаза,  губы её зашевелились. Вера подошла ближе, нагнулась:
- Вам нельзя разговаривать, поберегите силы.
- Да... поберегу...  я врач... и всё понимаю...  если и выживу, то......   Спасите ребёнка... моего мальчика... я должна дать ему шанс... Бог даст силы... и буду держаться... Понимаю... перед Вами сложный, ответственный выбор... но, прошу... сына спасите... муж так хотел сына... Серёжа будет хорошим отцом... мы детдомовцы, с детства вместе...  больше у нас никого нет.....  Пусть они будут... вдвоём...

Наталья говорила очень тихо и очень медленно, с длинными паузами. Мальчика они хотели назвать Виктором.
- Виктор Сергеевич, правда красиво звучит, складно..... Я подпишу, что нужно... спасите сына... буду молиться... чтобы Вы приняли верное решение и... Бог Вам помог.
- Да, хорошо. Сейчас Вам сделают укол, отдохните. А потом решим, что делать.

Женщина, Наталья Ивановна Иванова, спала и на лице её был отпечаток какого-то умиротворения, даже счастья.
Вера  спутилась в часовню при больнице. Долго стояла перед иконами с зажжённой свечой в руке. Потом сделала несколько звонков. Люди, давние друзья, доки в своём деле, к которым она обратилась с просьбами, обещали приехать в течении часа.
 Бригада собралась авторитетная. Наталью будить не стали. Мальчик оказался слабеньким, но на удивление горластым. Риск оправдался и хотя бы одну жизнь спасти удалось.
 Когда Иванова  очнулась от наркоза и заверила необходимые документы, ей принесли сына. Малыш спал, мамочка улыбаясь, нежно  поглаживала детское одеяльце, присутствовавшие пытались сдержать слёзы.
А через некоторое время случилось то, что должно было случиться. Состояние пациентки резко ухудшилось...
- Вера Петровна... передайте Серёже и Витеньке... я их очень люблю... и хочу... чтобы они были счастливы...


В палате у Насти собралась все. Молчали. Наконец, глава семейства, дед Борислав, встал со стула и, глядя в окно сказал:
- Я думаю так: где двое, там и трое. Вырастим... А, мать, как?
Вера разревелась. Счастливый отец двойняшек обнял  жену:
- Ну, вот. Как они хотели, так и будет. Виктор Сергеевич. А, Асенька?   

Чету Ивановых похоронили рядом. Через год, как и положено, поставили памятник. Следили за порядком, молились, подавали записки, делали всё, что должны делать живые для своих усопших близких.
Тройняшки росли бойкими и дружными. Обидевший одного из них получал сдачу в тройном размере, хотя и легонько, но запоминал прочно - их трое.
Когда дети повзрослели, им всё рассказали, пока это не сделали, в своей интерпретации, вездесущие доброхоты.
 Витя тогда просто сказал:
- Сергей и Наталья, мои папа и мама, наверное радуются там, что у них такая  хорошая большая семья.