Картины моего сердца

  КАРТИНА. МАЛЬЧИК
     … Я – художник. Это не профессия. Это просто состояние души. Картины, написанные настоящим художником, живут своей жизнью. И сама жизнь – разве это не живая картина?
     Эти картины живут во мне. И не отпускают…
     Мальчик сидит на краю пропасти и играет на свирели грустную и протяжную песню. К нему подходит пожилая дама и начинает задавать умные вопросы.
     Самое интересное – это то, что после их разговора ничего не изменилось. Каждый из них остался при своём мнению. Только взошло солнце. Оно бросило свой ленивый взгляд на простор, который лежал где – то глубоко под ногами юноши. Взгляд ещё более погрустнел. В мире осталось ещё меньше слов. 
     После окончания беседы мальчик бережно погладил свой инструмент, потом так же бережно положил его на камень – и с поклоном ушёл прочь. Возможно до следующего утра.
      Я ничего не знаю, что же стало с той женщиной. Это неважно. Важна песня, звучавшая в предрассветной тишине. Важно солнце, разбуженное этой чарующей мелодией. Важны горы, что возвышаются над равниной. И слеза, что так и не упала на щеку молодого человека.
     Вот их разговор:
Дама: ”  Здравствуй мальчик. Как тебя зовут?”
Мальчик: ”  Мальчик”.
Дама: ”  А как же твоё настоящее имя? Ведь так зовут любого мальчика”.
Мальчик: ”  А разве спрашивают имя у бога или у ветра?”
Дама: ”  Но ты не бог и не ветер. Ты должен иметь своё имя”.
Мальчик: ”  Я и имею его. Но разве я должен произносить его сейчас? Моё имя иногда звучит, когда приходят сумерки. Приходите и послушайте. Мне будет приятно, что Вы услышите и моё имя, и голос тишины”.
Дама: ”  Ты говоришь глупости. Как может говорить то, что само молчит?”
Мальчик/быстро и обиженно/: ” Но оно говорит только тогда, когда слышит моё имя”.
Дама: ”  Ну ладно – не хочешь говорить, не надо. А что же ты тут делаешь?”
Мальчик: ”  Стою, играю, разговариваю”.
Дама: ”  Но в это время маленькие мальчики должны  лежать в кроватке. 
  И они по крайне мере должны слушаться взрослых тётенек”.
Мальчик: ” Это неправда. Ветер всегда поёт о том, что каждый человек, даже очень маленький мальчик, свободен.  Он научил меня слушать,  но отучил слушаться. Извините, тётенька, но я уже взрослый. И сам могу выбирать,           кого слушать, а кого слушаться”.
Дама: ”  Ты должно быть очень хитрый мальчик. Но кто – то ведь научил тебя этим словам. Ведь у ветра нет ни слов, ни имени”.
Мальчик  /со смехом/: ”  Сердце! А что Вы не знали, что этот болтун выдаёт такие тирады, что голова раскалывается от его болтовни. Разве Вы не слушаете его? ”
Дама  /осторожно/: ”  Но ведь у сердца нет рта. Как же оно говорит?”
Мальчик: ”  У телевизора тоже нет рта. Ну и что же. Орёт как  недорезанный”.
Дама: ”  Я не буду с тобой разговаривать. Ты неисправимый. Ты врун хитрец и обманщик”.
Мальчик /удивлённо/: ”А разве Вы разговаривали? Вы пришли, накричали. А главное обиделись на то, что я сказал Вам правду”.
Дама: ”  Правде учат люди. С именами. Они честно и открыто будут говорить тебе правду. А если ты не научишься слушать их правду - тебя будут бить”.
Мальчик /со слезами/: ”Я не хочу такую правду. Я лучше сбегу от этих людей. Эти люди злые и нехорошие”.
Дама /назидательно/: ” Вот вырастешь и поймёшь, что надо слушаться взрослых тётенек. И тогда не будет больно. И другие тоже тебя будут понимать. А то, видите ли, имени у него нет”.
Мальчик /недоумённо/: ” Неужели все взрослые такие…жестокие? Разве они не умеют грустить смеяться плакать?”
Дама /перебивая мальчика/: ” Ты просто ещё очень мало знаешь жизнь. Дай мне руку, я отведу тебя к твоим родителям.  Они научат тебя уму – разуму”.
Мальчик: ”  Но…”
Дама: ”  Никаких разговоров. Будет  он мне тут стоять и учить, как с ветром да с сердцем разговаривать”.
       В то утро его увели силой, но свирель, бережно положенная на камень, так и лежит и ждёт его. Или другого мальчика, который разбудит песню ветра. И мальчик, уже став взрослым, снова услышит её и всё вспомнит. Мальчик, назови ему своё настоящее имя (а не то, которое дали тебе взрослые).
                КАРТИНА.  МАСТЕР
     Дверь тихонько скрипнула.
“Надо смазать её маслом, ” – подумал он и отложил инструменты. Одинокие скульптуры терпеливо стали ожидать своего мастера. А тот нашёл маслёнку и повернулся к двери.
 - Простите, что без стука, - сказала гостья.
 -  Зато со скрипом, - заметил он в ответ и прошёл к двери мимо гостьи.
     Она ждала, пока он закончит смазывать петли и вновь обратит на неё внимание.
  - У Вас ко мне дело?- напоказ спросил хозяин.
  - Да, дело всей моей жизни, - туманно начала гостья.
  -С такими делами ко мне ходят обычно днём, - не слишком вежливо заметил он, - и, тем не менее, я внимательно слушаю Вас.
     Она театрально выдержала паузу и продолжила.
 - Я пришла к Вам с предложением быть моделью. Вашей моделью.
 - Огромная просьба, сударыня, перенесём наш разговор на другое удобное для Вас время. А теперь, извините, но меня ждут другие модели. Они уже дождались своей очереди.
      Дверь снова отворилась, но уже без скрипа. Но гостья не пожелала покинуть мастерскую.               
 - Вы не поняли меня, - более твёрдо сказала она, - я хочу, чтобы Вы стали моим мастером. Я хочу, чтобы Вы творили меня по ночам, так же как и их.
 - Да, вечер не удался, - пробормотал он себе под нос и заметил, - начинается  бунт моделей. Сначала они приходят  к тебе домой, и если их сразу не выставляют за дверь, начинают хозяйничать в твоём доме.
 - Ещё раз объясняю Вам, - почти менторским тоном продолжала она, - я,      Беатриче Клементини,  пришла, чтобы стать Вашей моделью, рабыней, если хотите.
 - Простите, а знаете ли Вы, что означает быть рабыней? Даже если у Вас в услужении несколько сотен рабов, это  ещё не значит, что Вы знаете о них всё.
 - Ну, пожалуйста, можно я попробую, - уже почти умоляюще попросила она.
 - Хорошо, - согласился вдруг хозяин, - встаньте у шкафа и подоприте левую дверцу, - а то она постоянно открывается.
     Гостья вспорхнула к шкафу и подпёрла дверцу.
     Прошло довольно много времени, пока мастер занимался работой. Наконец работа была закончена, инструменты собраны и мастер направился к выходу.
 - А я? – гневно выпалила гостья.
 - Простите, но для Вас ещё нет места в шкафу.
 - Мерзавец, - выпалила она.
 - Итак, первый урок Вы не усвоили, - модели, а тем более рабы не учат своих мастеров, а тем более хозяев. Прощайте.
     Пунцовая гостья выскочила из мастерской. Хозяин запер дверь. В ночи растаяли шаги и шорох дорого платья. 
      …Новый день подходил к концу, но ощущения творческого зуда не последовало. Он видел, что заканчивается ещё одна глава его жизни. Что – то очень большое уходит, что – то очень малое прорастает.
     И потому даже не удивился повторному визиту вчерашней гостьи.
 - Простите, я пришла извиниться.
 - Даме, тем более такой прекрасной обычно прощается всё. Таковы правила этой жизни: если тебе позволено всё, то одновременно спрашивается за каждое действие и слово.
 - А можно просто побыть с Вами?
 - Что ж, места хватает. Тем более, тем более, что у меня сегодня почти нет работы.
 - А я думала увидеть Вас снова за работой, - разочарованно произнесла она.
     Вечер оказался заполненным перебиранием старых набросков.
- Скажите, а почему так много  набросков? И ни одной законченной работы?
 - Простите, но здесь не выставка. Хотя кое – что можно довести до нужной кондиции.
  - Дело в том, что каждая готовая работа не требует внимания, она живёт своей жизнью, - немного подумав, добавил он. – И мне нечего сказать ей. И она уходит. Она живёт своей жизнью.
 - Но ведь любая мать заботится о своём ребёнке, пока он растёт.- Вдруг выпалила она умную мысль.
 - Вы уже почти ответили на свой вопрос,- улыбнулся он, - ребёнок растёт. Творения не растут. Творения живут и умирают. Растут только люди. Это наша слабость и наше право. Расти и стариться.
 - Скажите, а это правда, что Вы работали на каменоломнях? Ведь это рабская работа.
 - Мне многое удалось пережить в этой жизни. Многое я упустил, но и не меньше нашёл. Там, в каменоломнях, я мог сломаться или меня могли сломать, но получилось, что дали новую жизнь.
     Мастер немного помолчал.
 - Знаете, я был знаком с человеком, который умел разговаривать с цветами, с травой. И его убили за это. Он был не как все. И только теперь я понимаю, что он подарил мне тогда.
     После недолгого молчания хозяин продолжил.
 - Вчера Вы напомнили мне об этой тяжёлой странице моей жизни. Незнание облегчает нашу жизнь, но позволяет бросаться такими вещами, которые могут обидеть, поранить и даже убить другого человека.
 - Делать рабскую работу – это  значит делать бессмысленную работу, такую как  держать дверцу шкафа. – Закончил он.
 - Оказывается, так тяжело быть рабом, - заметила она.
 - А Вы не знали, что все мы – рабы. Рабы своих дел, вещей, друзей, привычек.
 - И даже Вы? – воскликнула она.
 - Раб своих картин. Но завтра я уезжаю.
 - Жаль. А я хотела сделать Вам заказ.
 - И я снова стану рабом?
     Они засмеялись.
…Утро приближалось стремительно, поэтому гостья, намеревавшаяся поначалу стать маленькой хозяйкой этой студии, не смогла выполнить задуманное. Утро – маленькая смерть вчерашнего дня и большое рождение дня грядущего. И эти двое никогда не станут прежними – мастер и она… 
                КАРТИНА. КЛОУН  БЕЛЫЙ
     Эта картина особо любима мной. Несмотря на то, что ни один человек, видевший эту картину, не дал ей положительную оценку. Неважно. Любовь не требует подтверждения или оправдания. И если эта картина не тронет Вашу душу, то Вам не стоит далее продолжать экскурсию по  выставке моих картин. Ибо дальше расположена мастерская. Никакой мастер не пустит к себе в мастерскую гостей. Даже для уборки помещения. Мастеру проще забросить свою мастерскую. Мастерская у мастера там, где разговаривает, поёт или плачет его душа.
   …  Я попал на это преставление случайно. Но ощущение магии возникло чуть раньше. Вначале была темнота. Мы все приходим из темноты. Это ощущение тепла, мягкого материнского тепла и нежности. Для любого человека – это истинное воплощение изначальной любви, которое мы проносим через всю свою жизнь. Я помню себя маленьким  мальчиком, которого ведут среди кресел и людей. А потом всё стихло и погасло, но понемногу, как будто всё вышло на цыпочках и оставило меня одного в темноте и тишине.
    
     Барабанная дробь, тарелки и … - вспыхивает  круг света на полу. Немного зависнув, круг начинает двигаться. Движения круга света насыщают пространство, и свет останавливает своё движение. Из центра круга протягивается нить света, который подхватывает круг света и уносит куда – то ввысь. Он похож на большую белую простыню, под которой были спрятаны два человека. Они стоят, обнявшись, посреди сцены. В зале, до этого  момента погружённом во тьму, зажигается освещение и мы осматриваемся.  Сцена – это арена цирка и видны любопытные и радостные лица детей и взрослых ,  попавших на это представление. Два человека разнимают свои объятия и кланяются публике.
Это два клоуна, рыжий и белый. Мы в цирке! И будет умора! Ура! 
     Белый клоун вытащил из  – под полы скрипку. Эта скрипка не скрипела, не плакала. Она изображала то муху, то комара. Рыжий клоун сразу же достал большую мухобойку и стал  ломать разные предметы, стоявшие на сцене. В итоге он стал бегать за конферансье, вышедшим чтобы успокоить хулигана. Затем  рыжий клоун остановился, сообразив, где находится назойливое насекомое. 
Он сорвал шляпу с белого клоуна и стал колотить по ней. Та же участь постигла и другие вещи из одежды белого клоуна. Бедняга не сопротивлялся, Только каждый раз, отдав очередной предмет своей одежды, белый клоун брался за инструмент и играл. Огромные полосатые трусы и смешные ботинки – единственное, что осталось на белом клоуне. Рыжий, не стесняясь, стал колотить по своему напарнику. Звон литавр – и обломки скрипки лежат на полу. Из глаз белого клоуна брызжут цветные слёзы. Когда их набирается небольшая лужа, белый клоун успокаивается. Он макает палец в лужу и рисует на груди сердце. Он водит пальцем снова и снова. И возникает чарующая мелодия.  Белый клоун бережно берёт с пола невидимую скрипку, достаёт смычок… - и мелодия звучит в его руках  и прекрасней и громче. Из – под купола  снова опускается светящаяся нить. Достигнув арены, она зажигает новый круг света. Музыкант не ищет эту нить, она сама находит своего кумира. Она цепляет его за талию и уносит ввысь.
     Поражённый рыжий клоун пытается догнать улетающее волшебство. Он бросается вдогонку музыканту, но мелодия вместе с её создателем исчезают  в вышине. Рыжий клоун падает на колени и плачет цветными слезами. Потом снимает свою блузу и рисует такое же сердце на своей груди. Мелодия оживает. Клоун берёт невидимую скрипку, ведёт по ней невидимым смычком и под аплодисменты уходит с арены.
   P.S. Если Вас затронула эта картина, значит у Вас есть возможность услышать мелодию моего и своего сердца. Каждый может  нарисовать в воздухе сердечко. Заставить звучать же могут только те, у кого по – настоящему чисты сердца.
КАРТИНА.  ДЖОРДАНО  БРУНО
     Зайти к моему другу – художнику Михалычу обычно причины не бывает: ноги сами знают, когда у него хорошее настроение и он не сильно занят. А сегодня ноги несли меня как на крыльях, да и у меня на душе было светло.
     После обычных приветствий Михалыч сразу определил тему разговора.
     - А ты в курсе, что истинные лики святых пишутся примерно через лет двести после их смерти, - неожиданно спросил он. –
Я пытаюсь написать портрет одного очень известного поэта и философа. А ты у нас тоже немного такой. Извини, с тебя я писать не буду. Такие вещи не требуют натуры. Изобразить духовный облик или образ – это дано не каждому.
     Мой товарищ не только художник, но и приколист  и просто очень интересный мужик. Держать ухо востро с ним я научился давно, но это только придало глубину нашим отношениям.
     - Однажды в руки мне попалась занимательная книга – Тетрабиблос – трактат некогда известного философа Птолемея. И, несмотря на многовековой разрыв, я чувствую близость и жизненность его идей, его научного подвига. Вся современная небесная механика в астрономии до сих пор работает на том же принципе. В основе системы Птолемея стоит наблюдатель и весь мир вращается вокруг него. Прочти эту книжку и поймёшь, что он был прав во многом. Птолемей объяснил, почему картина мира, нарисованная в другом месте, другой планете будет другая. Она требует не только понимания, но и уважения. Эту книжку прочёл
Итальянец Джордано Бруно и стал пропагандировать идеи Птолемея. Судьба поэта и философа во времена инквизиции трагична – его сожгли на костре за ересь. Намотай на ус, философ.
     - Михалыч, а я тебе скажу больше – эта история не закончилась! Эту же систему многополярного мира продвигают политики в нашей стране.
     - И инквизиция не дремлет, - резюмировал художник.
     - Ну, так ты дашь мне взглянуть на набросок? – нетерпеливо спросил я. Мне уже не терпелось поймать интригу разговора. Я понимал, что меня поймали и держат на крючке.
       - Угадал – смотри! – Рассмеявшись, Михалыч отошёл от мольберта и я увидел набросок. Друг опять подколол меня: на
наброске угадывалось лицо Путина. – Кстати, дорисовывать я буду с тебя. Так что пару вечеров ты у меня дорогой гость. И чай с конфетами с меня.
     Меня ждали несколько вечеров с интересным собеседником. Ну и новое стихотворение. Посмотрим, чей образ будет ярче и живее.
      - Ты что, мою физиномию по святому будешь размазывать? – съехидничал я.
      - Да все вы философы одним миром мазаны, - парировал Михалыч. – И от хорошего чая ни один бы не отказался. Тебе сколько сахара?
      У каждого из нас  в голове рождались свои картины. Вот моя:
     Я понял истину простую
И мне уже покоя нет,
Я с ним незримо протестую:
Он был философ и поэт!
     Он не молчал о правде истин,
Он гений был, а не злодей,
Учил любви не только к близким
И зорче был, чем Птолемей.
     Он распознал картину мира
И странность центров и осей,
Он звал предел Земли расширить
И пострадал, как Прометей.
     Пусть всё вращается по кругу,
Он дал нам больше, чем совет –
Открой свой мир, как сердце, другу
И он придёт с других планет.
     Пусть у друзей другие взгляды,
Не отвергай таких друзей:
Другое солнце им отрада,
Но круг нисколько не круглей!
     Я слышу крик Джордано Бруно –
Зовёт бессмертная душа
Гореть душой и сердцем думать,
И лишь потом главой решать.
     Пусть мир сегодня толерантен,
Но снова так же мудрецы
Телегу ненависти катят,
Готовя новые костры.
     Им не нужна многополярность,
Другое солнце их сожжёт,
Джордано крикнул не напрасно –
Светило – доллар их умрёт!
     Не бойся кары инквизиций –
И спорт, как мир горит в огне,
Осветят мир другие лица,
Что вместе с Бруно светят мне!
     Для меня эта картина живая. Образ Бруно живёт – неважно в ком – может быть и во Владимире Владимировиче. Посмотри, кому готовят новый костёр и ты увидишь образ Великого Философа и Поэта. И никакой костёр не сотрёт этот лик!