Улыбка Веры Васильевой

Улыбка Веры Васильевой стала её визитной карточкой, символом русской души, полной доброты, жизнелюбия, немного смущённого сознания своего женского достоинства и прелести. Эта обаятельная улыбка, эти удивительные «ямочки» на щеках, доверчивая искренность превращали  наивные фильмы тех лет в искусство, пусть лубочное, но далёкое от пошлости.

Сразу же после появления в «Сказании о Земле сибирской» в 1948 году её молодость, обаяние и хорошие актёрские данные снискали ей Сталинскую (теперь – Государственную) премию и огромную популярность в народе. Было ясно, что ей было уготовано стать эталоном советской девушки того периода.

Её героиням присуще чувство собственного достоинства и обольстительная женственность. «Сказание о Земле сибирской», «Свадьба с приданым», «Чук и Гек», «Звезда экрана», «Женатый холостяк» - вот неполный перечень её блестящих работ в кино.

А ещё было множество прекрасных ролей в театре Сатиры. Казалось бы, удивительное сочетание: Вера Васильева и сатира. Но в её игре нет черт гротеска, сценического сарказма, её юмор по-прежнему мягок.

Её манера – это узнаваемые черты русской актерской школы, «школы переживания»: простота, естественность, искренняя лиричность. И актриса никогда не изменяет этой школе, даже если спектакль требует предельной сгущенности красок. 

Не так давно, проходя мимо театра Сатиры, я увидела афишу: «Роковое влечение». В главной роли Вера Васильева». 
«Боже мой, - подумала я, - неужели она всё ещё играет главные роли? А между тем осенью 2017-го ей, кажется, исполнилось 92!»

И в памяти промелькнули мои жизненные пересечения с этой удивительно обаятельной русской актрисой. 

Когда-то давно я послала ей в письме свои девичьи рассуждения о любви к театру, и знаменитая актриса ответила мне, прислав свою письменную благодарность и фотографию с автографом.

Позже, когда в редакции встал вопрос, у кого в очередной раз брать интервью, я, не задумываясь, решила: конечно, у Веры Васильевой! Кому, если не ей быть лицом нашей обложки! Интервью не предполагало «ничего личного» -  газета не являлась «жёлтой прессой», так что и стесняться было нечего.

Это решение и привело меня к служебному подъезду театра Сатиры. В тот вечер актриса была занята в спектакле «Орнифль».

Была зима; в свете жёлтых фонарей с тёмного неба красиво падал пушистый лёгкий снег.

Вера Кузьминична прибыла в театр за час до представления – в длиннополой бежевой норковой шубе и такой же элегантной шляпке, сопровождаемая молодой женщиной, вероятно, Дашей Милославской.

В трудные 90-е годы юная Даша подошла к ней на улице. Она предложила донести до больницы, где в то время лежал муж актрисы, Владимир Ушаков, тяжёлую сумку с продуктами. Потом она, так же, как и я, написала ей письмо, в котором умно и интересно поделилась своими впечатлениями о ролях любимой актрисы. Васильева ответила, между ними завязалась переписка, а потом они познакомились, подружились и стали необходимыми друг другу, близкими и родными людьми. 

Я подошла к актрисе, поздоровалась, представилась, и она ничуть не удивилась, не шарахнулась в сторону, а приветливо ответила мне. Даша тактично отошла в сторонку, и я попросила у Веры Кузьминичны дать мне интервью для нашей газеты. Точнее, что-то добавить к моей «наработке».

Времени до спектакля было предостаточно, и Васильева любезно уделила мне время. Убедившись, что всё в порядке, Даша ушла, а Вера Кузьминична пригласила меня пройти в служебный подъезд. Там мы присели на мягком диване и приятно побеседовали.

Когда-то мне представилась возможность увидеть, как известный психоаналитик по фотографии Веры Васильевой сделал психологический портрет.

И вот что получилось: «Это женщина удивительных способностей и трудной судьбы. Она всегда несла ответственность, обязанность и необходимость работать за других, организовывать других. Хорошо чувствует ситуацию, по природе психолог, и образование у нее могло быть психологическое или педагогическое. Хорошо понимает души, умеет хорошо чувствовать обстоятельства жизни. Играет роль нормализатора человеческих отношений. Это врач-психотерапевт своего коллектива. Она отдает театру и силу своей человеческой души».

- Вера Кузьминична, а вы согласны с этим психологическим портретом?

- Отчасти. Я бы не сказала, что у меня была очень трудная судьба. Например, я не испытывала таких вещей, как обман, предательство, измена. Этого в жизни не было, и это большое счастье, так уж мне повезло, что люди, которые меня окружали, были хорошими. Конечно, я могу быть в некотором неведении, но тогда мне опять повезло. Даже в юности я ни разу не почувствовала коварства, зависти, интриг, о которых всегда предупреждают молодых, стремящихся на сцену.

Конечно, у меня в театре были неизбежные для актрисы годы простоя, но я не ныла, не жаловалась, а постоянно искала себя. Я ведь играла и на других сценах, в провинции. И когда судьба вдруг переставала мне улыбаться, я просто говорила себе: «Спасибо за то, что было».

Что касается педагогической деятельности… не думаю, я не пробовала преподавать в театральном институте. Я достаточно скромный человек и просто не осмелюсь сказать кому-то, что он делает что-то не так. И потом, для этого нужен особенный, педагогический дар.


- Расскажите, пожалуйста, откуда Вы родом, из какой семьи? И как Вы стали актрисой?

-  Я родилась в Москве, около Чистых прудов, в Гусятниковом переулке, что около Мясницкой. У нас была коммуналка в двухэтажном доме во дворе, и жили мы с родителями и двумя старшими сестрами, а позже родился брат Васенька.

А вот родители мои родом из Тверской области, по натуре деревенские. У нас была очень простая семья, по-моему, даже в театр никогда не ходили, а я вот с детства мечтала быть только артисткой!

Вот и поступила в Московское городское театральное училище, которым руководил тогда В.В. Готовцев, прямой ученик великого Станиславского. По окончании училища я опять же по счастливому стечению обстоятельств попала в театр Сатиры. Главным режиссёром в то время был Н.В. Петров, который не боролся за свое лидерство в театре и приглашал многих режиссёров со стороны. Так в наш театр пришел В.Н. Плучек.

- А какое именно «счастливое стечение обстоятельств» привело Вас в этот театр? Как это было?

- Я случайно узнала, что там ищут актрису на роль Лизаньки в водевиле «Лев Гурыч Синичкин» и решила показаться в этом театре в надежде на эту роль. После показа ко мне подошел ведущий актер, талантливый и добрый человек с большим чувством юмора – В.А. Лепко. Он, со слезами на глазах, сказал мне: «Душенька!» - и поцеловал в лоб. И в 1948 году я была принята в театр Сатиры на роль Лизаньки Синичкиной.  Ну, разве не чудо? Я служу здесь – страшно сказать – уже почти 60 лет!

- Много ролей сыграно в театре?

- Около шестидесяти.

- А есть самая любимая?

- Мои роли – это мои дети. Все они мне дороги. Вот, например, «Свадьба с приданым» - ее ставили в театре в 1950 году. Весёленькая, примитивная пьеса, из которой режиссер Борис Равенских сделал настоящее чудо. Я сыграла Ольгу, со мною работали такие замечательные актеры как Татьяна Пельтцер, Виталий Доронин; премьера прошла с триумфом. Мы были счастливы. Позже по этому спектаклю сделали одноименную экранизацию. И пусть фильм получился немного лубочным, наивным, но зрителям, который нуждался именно в таком искусстве, когда показывали доверчивый, добрый русский характер, он нравился. Этот фильм принес мне еще большую известность и вторую Сталинскую премию. К тому же, он стал событием не только в творческой жизни, но и в личной. Я вышла замуж за исполнителя главной роли Владимира Ушакова. (Вера Кузьминична любовно называла его «Ушка»).   

- А как отдыхает народная артистка? Ваше любимое занятие?

- Очень люблю природу и всегда нахожу в ней утешение. Мы с мужем долго снимали дачу в Серебряном бору и очень любили две свои маленькие комнатки и веселую солнечную террасу, увитую зеленью. Большую душевную радость приносили нам прогулки по лесным тропинкам, купание в Бездонном озере. Весна для меня с каждым годом все желаннее, я жду выезда на природу.

Я по-прежнему много читаю, а точнее, перечитываю рассказы Чехова, Островского, всевозможные мемуары; часто перечитываю то, что когда-то хотела сыграть, например, «Театр» С.Моэма. Помечтаю – и хорошо на душе. Конечно, я читаю «для сердца», ведь сердцу нужно питание. Успокоится оно от чтения или возбудится, оно болит, отвечает на чувство писателя. И поэтому оно живет, не засыхает.

- Расскажите, пожалуйста, о каком-нибудь смешном случае в вашей жизни.

- На съемках, пожалуй, ничего такого смешного не случалось, а вот на встрече со зрителями был такой эпизод. Я рассказывала о своем театральном училище, о любви к актерам, вспомнила Качалова, Тарасову, Бабанову. А меня вдруг просят: «Расскажите о ваших встречах с Ермоловой». Я рассмеялась: «Я старая, но не до такой степени!»

- Вы так прекрасно выглядите. Поведайте нашей газете, что нужно делать женщине, чтобы в любом возрасте оставаться такой молодой и красивой?

- Мой возраст меня не угнетает. Я не живу с ощущением старости, хотя не могу сказать, что мне нравится жить в этом возрасте. У меня теперь безумно суженная возможность работы на сцене. Конечно, я могу хорошо выглядеть и хорошо играть более молодых героинь, но ведь публика все равно знает, что мне за восемьдесят. Я, может быть, разочарую вас, если скажу, что никаких рецептов молодости у меня нет. Я бы посоветовала женщинам поменьше есть, побольше спать, не сердиться, не завидовать, любить людей и дело, которым ты занимаешься. 

- Как складывается ваша жизнь сегодня?

- Я могу сказать, что счастлива. В этом возрасте, когда ни о каких ролях и мечтать-то неприлично, жизнь снова подарила мне удивительные роли, редкое счастье пребывания на сцене. Сегодня я играю роли в спектаклях, о которых раньше могла бы только мечтать. Не так давно вышла премьера спектакля «Ждать», где я играю актрису Элизабет. А сегодня с удовольствием играю в спектакле «Орнифль», с Александром Ширвиндтом в главной роли; занята еще в нескольких спектаклях. 

Это – в театре. А в жизни – что ж, я живу в ладу с собой, в гармонии. Я счастлива, что у меня есть работа, я забочусь о родных, и все это доставляет мне огромное моральное удовлетворение. По сравнению с теми, кто живет на одну пенсию, материально я, наверное, живу неплохо, но печалит, что наш народ живет так тяжело. И мне не нравится то искусство, которое нам сегодня навязывается, в котором нет культа красивых чувств, а есть вседозволенность. Но я ни о чем не жалею и радуюсь, что живу в то время, в котором могу быть такой, какая я есть.   

20 февраля 2018 г.