Спаситель

        Что есть добро?

 Непогода зацепилась за край хребта и нудный, мелкий, моросящий дождь, вот уже неделю, испытывал амуницию и оружие на стойкость. Снаряжение, в целом, выдерживало, чего нельзя было сказать о людях. Нет, все шли, тащили, выполняли, но очевидность подсказывала - народ на пределе. Хорошо, что осталось отработать один, последний поселок. На большее, силенок могло и не хватить. Психологических силенок, в первую очередь.

Всяческая усталость накапливалась еще и от того, что задача, поставленная перед группой Сереги Миронова, была делом крайне неблагодарным. Когда «наверху» наконец поняли, что до конца разобраться с ситуацией, возникшей несколько лет назад в мятежном регионе страны силой – вряд ли получится, то решили договариваться. Политически, это, наверняка, было оправдано, а вот морально…

Ведь те, с которыми многие служивые не один год воевали и которые, однозначно, воспринимались ими как враги, неожиданно, в одночасье - стали «друзьями». Более того, видимо - политически необходимо было провести некое «объективное» расследование по фактам военных преступлений, совершенных, в ходе конфликта, обеими сторонами. Причем, с точки зрения этой долбанной полит-целесообразности, расследование надо было устроить таким образом, чтобы голимыми бандитами и садистами выглядели не одни только бывшие вороги. Среди «федералов», тоже надо было что-то выявить, где-то «пресечь» , а потом, избранных, за все это и наказать. Таковым было одно из главных условий столь желанного примирения.

Вот и путешествовали группы, подобные Серегиной, по «зачищенным» и «присоединившимся» населенкам этого самого мятежного региона, с целью документирования преступлений последних лет. А накопилось их, за годы боевых действий, понятное дело – несметное количество. Да и разобраться, что там составляло «военное преступление», а что «просто войну», было практически не возможно. Впрочем, проводить анализ и делать выводы, в задачу групп не входило. Были, однако и нюансы…

В Серегином полевом планшете имелась шпаргалка, состоящая из двух списков фамилий - славянских и не очень. Второй список, был в несколько раз длиннее первого, но и первый коротким назвать было никак нельзя. Именно на входящих в эти списки «фигурантов», руководство требовало обращать особое внимание, при опросе свидетелей из числа местных жителей. По какому принципу списки формировались, Сереге было не ведомо. Может, это и правда были отпетые отморозки и мерзавцы, а может, кто и счеты с кем сводил. Всяко бывает.

За месяцы, у Сереги сложился определенная схема работы с этими проклятыми списками. Опрашивая очередного свидетеля, а, чаще - свидетельницу, которая, как правило, охотно рассказывая о «зверствах федералов», сразу же «забывала» русский язык, когда ей начинали задавать наводящие вопросы про ее соплеменников, Серега строго карандашом отмечал фамилии в коротком списке, если они звучали в процессе опроса. Но в официальный протокол их не заносил, оставляя в нем достаточный, для внесения среднестатистической фамилии, «пробел». Местные, протокол, как правило, не читали. Русский язык, большинство из них, знало действительно неважно. Если же попадался (попадалась) кто-то особо «образованный», то ему (ей) приходилось грозить действием. Пыл поборников законности, после этого, гарантированно сходил на нет.

Возвращаясь на базу, Серега, по своим каналам, уточнял, есть ли возможность, в принципе, «замылить» информацию по персоналиям из короткого списка. Если возможности не было никакой, то старался вписать в протокол фамилию заведомо погибшего бойца. Это было, конечно, тоже не «камильфо», но все лучше, чем живому человеку жизнь портить. Получалось не всегда, но чаще да, чем нет. Политика - политикой, жизнь - жизнью, а смерть - смертью. Она все спишет. Ну, или почти все. Так Серега рассуждал.

Не он один. Большинство старших ОСГ рассуждали точно так же. Были, впрочем и исключения. Так, одна группа, честно, что не всегда означает справедливо, «отработала» одного старшего офицера, по фамилии Булданов. Шум поднялся страшный. Продажную прессу, месяца два, просто «тошнило» на желтую бумагу своих изданий. Хоть один «крайний», но был найден. Всех «героев - поисковиков» тогда наградили, но, по-тихому. Как говорится - не перед строем и без развернутых знамен. И то правда: награда за то, что своих сдал, огласке не подлежит. Иначе, убьют…
*****
Серега группой попал руководить по залету. Дело было так.

Ведь предупреждали умудренные жизнью старшие товарищи: «паши свою «грядку» и на соседние не лезь!». А Серега, сдуру - полез. Взялся реализовать полученную, довеском к основной теме, оперативную информацию по Таможне.

Должностные лица ГТК, в те годы, менялись с такой частотой, что серьезно сойтись с кем-то из этих «смежников», сработаться с ними, возможности не имелось никакой. Люди приходил, срывали свой «куш» и отбывали. Кто на «зону», кто на Тенерифе, а кто и на тот свет.

А Серега умудрился "накрыть", по своей инфе, целый железнодорожный состав, который привез в Москву из Беларуси контрабандные автозапчасти для иномарок. Ценность в те времена – неимоверная. Все сопровождающие, включая большинство проводников, предупрежденные продажными «смежниками», сбежали еще на подъезде к Столице. Оставшихся, Серега, оказавшейся в удручающем одиночестве после бегства Таможенного «спецназа», согнав под стволом, запер в одном из вагонов. Не совсем один, впрочем. Ему неожиданно вызвался помочь один молоденький проводник. Он и ключи все необходимые специальные дал и тонкости железнодорожные разъяснил. Почему? Черт его знает. Молодой совсем еще был, глупый.

И что? Результаты «блестяще" проведенной операции таковы: Серега сумел, таки, оформить контрабанду на склад СВХ. За высланными таможенниками для перевозки контрабанды фурами, помимо мерцающих "синяками" автомобилей спецслужб, следовал кортеж из дорогущих иномарок. Машин пятнадцать. Процессия эта очень сильно напоминала проводы в последний путь, какого-нибудь криминального «авторитета». Но, чуть позже, состоялись совсем другие похороны и поминки…

Где-то, через месяц после случившегося, Серега, заявившись утром в свой рабочий кабинет, обнаружил там серьезных ребят, которых сегодня назвали бы Службой Собственной Безопасности. Серегин сейф был вскрыт и лежал, почему-то, на боку. В нем уже все, что надо, «нашли»: странный белый порошок, "левые" патроны и неучтенные загрифованные дела неизвестного происхождения.

Люди, заказавшие сей погром, очевидно, были настолько круты, что Сереге, на том этапе, не смог посодействовать даже его «Большой босс», испытывавший к своему офицеру - тезке «по батюшке», определенную симпатию. Генерал помог чуть позже, когда Серегу, продержав трое суток «где положено», выпустили на его «поруки», с одним лишь обязательным условием. Сказали так:
- Дела, пес твой, на время пусть сдает и едет на пол года «отдыхать» к горам поближе, там, как раз – люди нужны.
Так Серега и оказался в командировке с непопулярным заданием.
А вот молодой проводничок, помогавший Сереге - погиб, чисто случайно, разумеется. Раздавил его маневровый тепловоз на подъездных путях Москва -Белорусская. Серега узнал об этом, дней через десять, после прибытия на Федеральную базу. И напала на него нешуточная тоска.

То, что это именно он сгубил этого молодого парня, Серега принял для себя, как аксиому. Поэтому, когда он знакомился с собранной «под него» группой, то вдруг болезненно понял, что все эти «желторотые» воины и по возрасту, и по выражению глаз своих, сильно похожи на погибшего, как ему казалось, по его вине, проводничка.
- «Им я сдохнуть не дам. Любой ценой. Так решил. Точка».
*****
И начались, для группы майора Сергея Егоровича Миронова, «трудовые будни».

Обычная схема работы выглядела так. Сначала, контрактники «зачищали» очередной поселок. «Зачистка» могла быть «жесткой», если конкретный населенный пункт не участвовал в перемирии («мирном политическом процессе», как его официально называли), или поверхностной – в случае противном. Для Серегиной группы, хуже был второй вариант. Дело в том, что когда контрактники «жестили», напуганные местные легко и быстро давали нужные показания, а главное – вероятность получить пулю из-за угла, была минимальна. Если где кто и прятался, то сидел тихо, смирно. Не все же они упоротые смертники-джихадисты.

Совсем другая ситуация возникала при «мягком» варианте. «Чистильщики» прокатывались по улицам поселка и исчезали. У них было много других важных дел. А Серега, вместе с пятью своими «солобонами», оставались одни посреди враждебных домов, часто напоминающих настоящие крепости. А в них надо было ведь еще и заходить, для проведения чертовых следственных действий.

Дома-крепости заслуживают отдельного описания. Многие - были просто огромны. Кирпич, камень, три-четыре уровня. Рублевка – отдыхает. Объяснялось это, однако, часто не запредельным благосостоянием их хозяев, а очень большими семьями, в них проживающими. Рублевку они напоминали только внешне, обстановка же внутри, чаще всего, была весьма аскетична. Была у этих жилищ и еще одна особенность. Казалось бы, что при таких огромных размерах, дом должен изобиловать просторными, светлыми залами. Ан, нет. Относительно большая комната была, обычно, одна - на первом этаже, все же остальное пространство было поделено на множество небольших, а то и откровенно маленьких комнатух. Это тоже объяснялось особенностями местного уклада, но обычно, мысленно сопоставляя внешние и внутренние габариты жилища, человек со стороны, невольно задавался вопросом: - Куда делись все эти «излишки» дома, что в них скрыто?

Серега, при заходе на «точку», всегда действовал одинаково. На приусадебный участок группа заходила с центрального входа, не скрываясь и достаточно шумно. Этим, с одной стороны, подчеркивалась официальная законность их миссии, с другой – давало время тому, или тем, кто вполне возможно скрывался в доме с оружием, схорониться в одном из многочисленных его закутков, а не открывать, от неожиданности, стрельбу.
А вот выходили – обязательно через задний двор. Слабая, но, все-таки, страховка на случай не слишком многочисленной засады.
Попав на территорию, Серега расставлял группу так: четверо – с углов дома, фронтом к нему, метрах в девяти – десяти от стен, с учетом, что бы каждому было видно двух своих соседей и то, что происходит за их спинами. У стены располагаться было, категорически, нельзя. Мало того, что обзора не было никакого, так в одной из групп при такой неправильной расстановке, с месяц назад, одного бойца убили. От куда вылез бандит тогда - то ли из подвала, то ли с этажа спрыгнул – не ясно, но горло он служивому перерезал и сбежать смог. Серега, разумеется, у себя такого допустить не мог. Ведь все «его», должны были вернуться домой, по его-же для себя установке.

Потом он с замом заходил в дом. Серега приветствовал хозяев и объяснял им цель своего визита. Целенаправленно проходил в самую большую комнату, где пространства, а значит – обзора больше. Зам оставался у открытой входной двери, контролируя ситуацию, а Серега устраивался у стола. С приглашением, без ли, сажал напротив свидетеля и начинал опрос. Серегиными собеседниками были, как уже говорилось, чаще всего женщины, или старики. Все взрослые мужчины обычно, по странному стечению обстоятельств, были, именно в этот момент, либо «у родни», либо «на заработках», либо «в город уехали». Бывает. Ну, ясен же пень, что не с автоматами по горам бегали.

Была у Сереги и еще одна страховка, на случай непредвиденных обстоятельств. Паскудная, но эффективная.

Перед началом каждой беседы, он демонстративно доставал из кобуры, поученный «по блату» у знакомого оружейника, хоть и китайский, но вполне себе ТТ и клал его под столом, держа в руке, себе на левое колено. Стволом обращал к свидетелю и говорил доброжелательно:
- Если мне что почудиться, покажется, или приснится, - он кивал головой в сторону верхних этажей, - то – не обижайтесь…
Интересно, что на качество свидетельских показаний, если о таковом вообще можно было говорить, наличие под столом направленного практически в упор ствола, практически не влияло. Люди, в тех краях, к виду оружия давно привыкли. Они его уважали, но не боялись. Сереге даже казалось, что большинство собеседников с пониманием относились к сложившейся ситуации и его не осуждали. Зато, этого никак нельзя было сказать о его собственном заме.

Когда Серега первый раз проделал «трюк» с ТТ, летеха Пашка, стоя на своей позиции у двери, сначала выпучил глаза, затем презрительно посмотрел на командира, а потом, до конца дня, по сути, с Серегой не разговаривал, шаблонно и подчеркнуто отвечая по ситуации: «Есть», «Слушаюсь», «Никак нет» и пр. Вечером, Серега решил поговорить со своим заместителем.

Они отошли недалеко за периметр блокпоста, на котором остановились на ночевку, сели на обочину каменистой дороги и вытянули уставшие ноги в неглубокий кювет. Серега достал из кармана узкую, никелированную «неуставную» фляжку, хлебнул из нее и протянул лейтенанту. Павел отрицательно мотнул головой.

- Слышь, Пашка, ты первый раз в «горячей точке»?
- Первый.
- И я первый, - лейтенант удивленно посмотрел на командира, - Да-да. Но надеюсь, что последний. А там, как получится. Как Родина прикажет, конечно… У меня, знаешь ли, другая по жизни работа, совсем другая. Она мне нравится и я ЕЙ хочу заниматься, понимаешь? – Павел кивнул, - На работе той и пользы от меня много больше… Ты, ведь, из Новосибирска. Мать у тебя есть, знаю. А подруга?
- Невеста…
- Ты их увидеть то еще хочешь?
- Хочу… Но, мы ведь, не воюем со стариками, женщинами, детьми…
- А где ты видел, чтоб я с ними воевал? Считай, у нас соглашение негласное. Мы – дом их не «шмонаем», они – по нам не стреляют. В результате - все живы. Ты пойми, идеалист в звании, завтра те, кто сейчас по чердакам шуршит, да по горам бегает, посты официальные в «примиренном» субъекте Федерации займут, погоны, как у нас с тобой, наденут… Жить будут. И ты доживи. И бойцам нашим дожить дай. Вот, о чем я думаю и забочусь…
- Так Вы, спасителем нашим себя мните?
- Спасителем? Ну, если угодно… Вашим, да и своим тоже. Только, не мню, а официально на эту должность приказом назначен, пусть и помимо собственной воли.
Лейтенант задумался. Сорвал сухой стебелек, помял его пальцами, сломал:
- ОНИ нас всех предали?
- Нас? Не знаю. Меня то - предали раньше, но не здесь и не сейчас.

Лейтенант взял из рук Сереги фляжку, немного отхлебнул, протянул обратно.
- Я, все то о чем Вы, майор, говорили - не принял. Но, понял. Проблем не будет, обещаю. Разрешите идти?
- Иди. Да, вот еще что. Ты о том, что между нами происходит, без нужды, остальным не рассказывай. Вдруг, еще впечатлительные найдутся.
- Хорошо. Только, я не впечатлительный. Я… офицер.
- Иди, офицер, иди...

Ну вот он - дом. Последняя рабочая «точка». Конец командировки близок, как никогда. «Зачистка» была «мягкой», это – плохо. Все остальное, должно, просто обязано сложиться как надо.

Зашли, расставились. Серега постучал в массивную, красиво отделанную чеканным декором дверь.

Открыла. Молодая, лет двадцать пять. Вся в лиловом, без украшений, значит – траур у нее. По мужу. Это, опять же - хорошо, значит его-то дома точно нет. С пальцем на спусковом крючке, во всяком случае.

- Приветствую, хозяюшка. Мы с миром пришли, по делам казенным. Пригласите?
Молча, посторонилась. Прошли, сели. Паша – у двери стал. Все, как обычно. Как положено.
По комнате бегает пацан, лет пяти. Играет во что-то, шумит. Мать пытается его прогнать, он уходить не хочет.
- Не надо - вступился за шалуна Серега - Он нам вовсе не помешает, пусть играет. Нутссс… Преступим, пожалуй…
Треньк. Звук. От куда-то, сверху. Показалось? Нет, вон и Пашка напрягся, в прихожую выглянул. Не хотелось, при трауре и ребенке, но, видать, придется…
Треньк… Серега демонстративно достал ТТ и положил на колено. Молодая вдова, с ненавистью, посмотрела ему прямо в глаза.
- Это для вашей же безопасности, милая. Кто в доме еще есть?
- Больной отец, инвалид. Слепой он, вот и задевает все подряд.
- Давно слепой то?
- Давно.
- А дом то чей будет?
- Его.
- Ты, получается, сказать хочешь, что старый, давно слепой хозяин дома настолько его не знает, что сносит все, к чертям, на пути своем?
Собеседница опустила глаза.
Трррр… Сверху, явно, что-то передвинули.
Серегу всего аж передернуло. Он достал ТТ из под стола и открыто навел его на женщину.
- Ребенка на руки возьми…
- Что??
- Ты слышала… Возьми и будем работать. Если получится…
- Не надо, - это уже не она сказала, а Пашка от двери, - Не надо, майор, Бог накажет!
- Бог, говоришь…
- Правда, не надо, - это вдова уже вторила лейтенанту - он и так в комнате, вы же уйти ему не дали… Да, наверху есть люди. Брат и друг его. Они вооружены. Оружие сдать собирались, но, не успели. Они за мир, но… но, лучше будет, если вы друг друга сегодня не встретите… Пока… Здесь, - голос женщины, постепенно начинал дрожать, в глазах навернулись слезы. – Арзу, - кивнула на сына, - один у меня от мужа остался, похож на него очень…
- В профиль, с автоматом?
- Что?
- Ничего. А если бы я сыну твоему уйти дал? Что было бы? Впрочем, вопрос риторический. Русский язык, вижу, ты хорошо знаешь. Ри-то-ри –че-ский… Смысл объяснить? – женщина отрицательно качнула головой.
- Сама-то ты, возможно, смерти и не боишься. Убьют, так только с супругом любимым быстрей свидишься. А вот родственнички твои, сейчас, наверняка, минимум двоих моих на прицеле держат.. А они то, в отличии от тебя, умирать боятся и не хотят… Прям, как сын твой. Правильно я все понимаю?
Женщина сидела молча, глядя на пол.
- Так, значит, - продолжил Серега, стараясь говорить спокойно, даже с некоторой веселостью, - вот на этой пустой бумаге, снизу, распишись. Я, кажется, знаю, что там надо будет потом дописать, - вдова расписалась, - Хорошо, теперь проводи нас до заднего выхода. С сыном. За руку его возьми, крепко, чтобы не споткнулся, коленку не ушиб. Иди строго впереди нас.

Вышли. Серега левой согнутой рукой показал знак «быстрое движение», ближайший наблюдатель передал его «по цепочке» , группа собралась у входной двери и быстро, гуськом, двинулась на задворки.

Впереди шла вдова, держа за руку ребенка, за ней Серега, с пистолетом в руке, далее – все остальные, с АК наизготовку, замыкал же шествие Пашка.
Рядом с выходом, примыкая к забору, находился обширный скотный двор. Живность там тревожно блеяла и кудахтала, реагируя, видимо, на проходящих мимо людей. Вышли за калитку, или, как там она у них называется.
- Ну, иди. Свободна…

Женщина, схватила сына на руки, и бегом бросилась обратно, за забор, к дому.
Пошли вдоль внешней стороны скотника. Вдруг Серега, каким-то боковым зрением, заметил, как в щели между створками внешних ворот, промелькнула чья-то быстрая тень. Не задумываясь и не медля, он состегнул дежурную «лимонку», дернул кольцо и забросил ее за забор.
- Ложииииссссь!!!

Раздался взрыв чудовищной силы. Как потом выяснилось, это сдетонировал потайной, спрятанный на скотном дворе, арсенал боевиков…

Последнее, что видел Серега, перед тем, как потерять сознание, были разметанные взрывом его окровавленные товарищи, которых он так и не смог уберечь, да кусок неба, на сером фоне которого, в одном лишь месте, прорезался смелый луч солнца.

То ли, это непогода, наконец уходила, то ли истинный Спаситель приоткрыл врата дома своего, приглашая покаянные души покалеченных рабов своих на вечное поселение. Всех, без разбора званий, национальностей, верований и убеждений… Занавес.