В гостях

               
В детстве, видимо, она очень просилась, её отправляли в соседнюю деревню в гости. Увозила Минниса эбей, она приезжала к бабушке, они были двоюродными или троюродными сёстрами. Бабушка  была маленькая ростом, жила в небольшом, аккуратном домике. У неё был сад. В домике все вещи были сшиты или связаны ею. Красиво  вышитые занавесочки, на стульчиках ситцевые  накидки, подобранные  из разных кусочков, где-то  ромбиком, где-то треугольником. Эти стулья стояли у стены рядком, девочка и игралась там целыми днями, сидя на коленях на полу на ярком паласе, которую когда-то наткала бабушка и  придумывала всякую всячину. Бабушка жила одна, взрослые дочери работали в городе, некоторые были замужем.
Вначале ей у бабушки всё очень понравилось, но вскоре она стала скучать  и захотела домой. Скучала по матери, по сёстрам. Она уже каждый день ждала, когда же кто-нибудь приедет за ней. Деревни стояли совсем рядом, но это расстояние ей казалось очень далёким. Только взрослые могут ориентироваться в километрах, а для неё, её деревня, мать и сёстры  как будто остались на другой планете. Каждый вечер она выходила на улицу и долго смотрела на ту сторону, где был её дом, и где в это время мать, наверное, чем-то занималась, пекла хлеб, жарила блины, а младшая сестра крутилась возле неё, а старшие сёстры шли из школы. Как она хотела в этот миг быть рядом с ними.
Каждое утро она просыпалась и  начинала собираться домой. Вдруг сегодня приедут за мной, думала она, а я не готова. Ждала до обеда. Сегодня опять никто не приехал, вздыхала она, когда садилась за обеденный стол. Бабушка ставила самовар, они  с ней всегда пили чай, иногда она варила каши и супы. С ней было хорошо, но так сильно хотелось домой. Бабушка делала ей подарки, разноцветные газовые платки, которые когда-то носили её дочери, они были разные, длинные как шарф, треугольные, квадратные. Ей нравился особенно один шарф, воздушный, вишнёвого цвета. Бабушка сшила ей  тряпичную сумку, каждая сторона  которой был собран из разных кусочков ткани в форме треугольника, которые сходились в центре, как солнышко. Всё своё  богатство она сложила туда и целыми днями не расставалась с этой сумкой. Она раскладывала эти платки и рассказывала бабушке,  вот этот подарю старшей сестре, самой любимой, этот - средней, этот можно – младшей, потому что она дерётся, ну, иногда, добавляла она тихо и замолкала.
-А себе  какой оставишь?-спрашивала бабушка.  Вот этот, вытерев слёзы, она стелила на коленях платок, где  по зелёному полю были рассыпаны белые ромашки. Бабушка  в это время сидела на стуле и вязала носки. К ней иногда приходили  женщины, они заказывали ей шить или связать какие-то вещи, бабушка несколько раз подробно переспрашивала, как именно нужно сшить, а когда они приходили за готовым изделием, то обычно, бабушка ставила чай и они с гостьей подолгу сидели за столом. Рассказав, кем она приходится девочке, бабушка тяжело вздыхала6
- Вот просилась в гости, привезла, а теперь вот каждый день плачет, хочет домой.
 Наступила весна. Иногда девочку брали в гости. Приходил мальчик, внук бабушки, и она отпускала её с ним. Они шли по деревне очень долго и оказывались в просторном доме, где кроме голландской  печи  посередине больше ничего  не было, что можно было играть, перебегая из одного угла в другой, но играть одной было неинтересно. Дом стоял на горе, и из окна можно было увидеть всю деревню. Такой большой дом построил для своей семьи единственный сын бабушки. Дядя носил белые шерстяные носки, иногда ковырялся в носу и вытирал пальцы об белые носки, а тёплые носки эти ему вязала бабушка. Его жена носки вязать не умела, но она умела красить и штукатурить, потому что работала на стройке. Была она полная, белолицая, с красивым лицом. Тёмные волосы, она прикрывала платком.  Но она почему-то  не любила бабушку, бабушка её тоже не любила и не ходила к ним. Может, она обиделась на неё за то, что она забрала её единственного сына, думала девочка, если бы дядя жил с бабушкой, она бы сейчас тоже жила бы в большом, новом доме, конечно, она обиделась на невестку. Сын работал водителем на машине с большой цистерной,  на боках которой  было написано «молоко». Девочка читать не умела, но знала, что там написано именно так, потому что из их деревни тоже каждый день проезжала такая машина. У дяди было два сына, старший любил бабушку и часто приходил к ней в гости. Он был хороший мальчик, звали его Юнир, его имя звучало прочти как имя отца Мунир,  однажды он сводил её в кино. О чём был фильм, она не запомнила, наверное, о войне, фильмы о войне она сразу забывала, но запомнила, как долго они шли обратно домой, потому что стало уже темно, и она боялась, ей казалось, что не будет конца и края этим улицам. Наконец, они дошли.
- Не побоишься одна идти,- спросил он, открыв перед ней ворота, как бы она не боялась тёмного двора, она сказала:
-Нет, не боюсь,- а сама, как он ушёл, закрыв за собой ворота, так и стояла, дрожа, пока бабушка не вышла во двор и ни включила свет.
- Слышу, ворота открылись, а никто не заходит, так и думала, что ты будешь стоять. Ну, чего ты боишься, иди,- протянула она руку.
Однажды бабушке пришел мастер, и делал  во дворе что-то по хозяйству. Стало уже тепло, и девочка тоже вышла на улицу. Тут к мастеру пришёл его сын, он был с забинтованной головой, оказывается, соседский мальчик кинул в него  большим камнем. Повязку на голове, видимо, давно не меняли. Она была грязной, не просто грязной, а с почерневшим пятном крови. Когда мастер закончил работу, все зашли домой. Бабушка накрыла стол. Она приготовила гречневую кашу, все дружно ели, а девочка не могла есть, потому что она не могла оторвать взгляда с забинтованной головы мальчика, и чтобы её не упрашивали, она несколько раз поднесла ложку ко рту и долго жевала, не смея проглотить, ей казалось, что сейчас её вырвет. После этого случая она  уже не  могла  есть гречневую кашу, сразу перед глазами появлялась забинтованная голова с подсохшим пятном.
Потом к ним зашла женщина, далёкая родственница бабушки, она была из деревни, откуда приехала девочка. Бабушка рассказала ей, о том, как тоскует девочка по дому, по матери, по сёстрам, каждый день плачет. Женщина не знала, как она доедет домой, может, пешком, может, на попутке, но как приедет, обязательно расскажет её матери о том, как тоскует и плачет девочка.
Наступила настоящая весна, по улицам потекли ручейки, громче обычного закудахтали куры. В один из таких дней совершенно неожиданно за ней приехал брат  на велосипеде, пока он кушал, девочка быстро сложила свои вещи, оделась и ждала его у дверей, кушать она отказалась. Валенки, в которых она приехала, пришлось затолкать в  цветастую сумку с солнышком, а обуться в резиновые сапоги, которые ей отправила мама. Велосипед был мужской, она должна была сесть на раму, свесив ноги в одну сторону. Бабушка, вышедшая провожать, сказала:
- Как же вы так доедете?
- Как-нибудь,- отвечал брат бодрым голосом.
    Девочка села вперед, свесив ноги в одну сторону, и крепко держалась за руль, но как только велосипед начинал вилять, а дорога была скользкая, покрыта  льдом, в некоторых местах расстилались лужи, она сразу готовилась падать, и падала как подушка, не прыгала, не держалась. Брат ругался:
-Ты прыгай!
   А она прыгать боялась. Из-за неё, они, наверное, чаще падали, чем из-за дороги. Она намочила всю свою одежду, красивая сумка стала грязной и мокрой. Иногда, когда нужно было подниматься в гору, брат высаживал её, он, если вначале ласково разговаривал с ней, а потом начал кричать. Она плакала. Она плакала, когда падала и больно ударялась коленом или рукой об мёрзлую землю, она плакала, когда брат уходил вперёд, толкая перед собой велосипед в гору, а она отставала от него, не из-за усталости, а из боязни, что останется одна. Иногда они падали удачно, так говорил брат:
-Смотри, мы на солому упали, не ушиблась?- спрашивал он. Когда она мотала головой, он бодро кричал:
- Вот видишь, как повезло, на солому упали, конечно, не будет больно.
   Когда они заехали в деревню, он, вспотевший, с красным лицом, высадил её и сказал, дальше пойдёшь пешком. Их дом находился на другом  конце деревни, ей нужно было идти и идти, всё прямо и прямо, чтобы оказаться на улице, где жили они. Брат мелькал впереди маленькой точкой, иногда останавливался и ждал её, потому что на улице попадались гуси с гусынями, собаки. Девочка, завидев  их впереди, останавливалась и стояла. Когда они дошли до дома, девочка шла еле-еле. К ней навстречу выбежала сестрёнка, и захотела у неё взять сумку, чтобы помочь ей, но она сумку с грязными пятнами на лучах солнца, которая к тому времени уже высохла, не отдала.
Прошло много лет, девочка стала взрослой, и ей часто, почти каждые выходные приходилось проезжать мимо той деревни, где она гостила маленькой девочкой, потому что она начала работать в райцентре. Ей приходилось высаживаться в этой деревне, потому что автобус уезжал в другую сторону. Она шла пешком по деревне с сумкой через плечо, и глазами  искала эту улицу, этот дом, другой дом, где жил единственный сын бабушки. Этот человек, её дядя, работавший водителем в молоковозе, отец двоих сыновей, повесился, после того как её брат на велосипеде увёз  домой."Из-за жены"-говорили об этом  тогда. Тут она представила красивую, белолицую женщину, её чёрные волосы  прикрывал платок. Бабушка Минниса уехала к дочерям в город и больше не приезжала к её родной бабушке  Сэлимэ.
Сколько раз она проходила по этой дороге, но не находила этот дом. Она безучастно оглядывала все улицы, которые выходили к дороге, ничего не цепляло. Ничего не подсказывало ей, где же всё-таки был этот дом, где она маленькой девочкой стояла и смотрела на сторону родной деревни. Домики все были старые, скорее избушки, новых домов здесь не было, значит и тот домик должен быть, думала она, но его нигде не было. Тут она, услышав шум машины, выходила на дорогу и поднимала руку. Машина останавливалась, она поднималась в кабину и уезжала домой.
                г. Тарко-Сале,2009 г.Май.