Сказ о судьбе нескладной донского казака Виктора К

     Бабулечка моя, Лаптева Евгения Александровна,рассказала мне историю жизни донского казака Виктора Кузенкова, которого  она родным сыночком звать стала и любила не меньше своих детей.
     - В годину трудную, отец Виктора, потомственный казак Дона нашего,приехал с детьми, в село Средний Егорлык. Зима, жили они на хуторе с родственниками.  И вот случилась война на земле Дона нашего. Поймите, люди, неслись вести уже, что революция идет и разделились казаки на красных и белых. Отцы на войны уехали. Шли и пешими люди войны. Пехота занимали дома. Пустил их на постой и Витя. Старшим он оставался в семье. Запутались тогда люди в событиях, происходящих на землях наших. Худой, застенчивый был Витя. Есть им было нечего и потихоньку дитятко кур воровал на хуторе зимой. Тяжело рассказывать про это! Подкармливали мы их, но нам и самим нечего было есть. Сидит он бывало на поваленном дереве, на лице сажа, почернел от худой жизни. Как - то казаки кубанские смотрят на него и говорят, что мол этот хлопец сидит, сидит и совсем туда, назад, падает от голода. Ну и звали Витю к себе. Покормили и помыли его. Зло тут было тогда - все завидуют! И позавидовали, видать, что Витю накормили казаки. На другой день хату Витину подожгли. А может от того, что не мирно жить стали Кубани и Дона казаки. И, посудите, загубили Витину семью. Записался потом Витя на фронт солдатом, пустился в путь. Вам, люди, понять ли, сколько горя пришлось нам принять в те годы! Витя воевал на Кубани земле.
     В тридцатые годы захотел он в Сибирь поехать на строительство заводов. Пустился в путь. На вокзале встретил казаков, что сосланы были в Сибирь, и узнал об их судьбе. И порешил не ехать в Сибирь, а в поезде переписался на Урал ехать работать. Написали его в Пермь, завод за Камой ехать строить. Поработал там Витя, и понравилось ему. Народ понравился. Пустился он обратно потом на Дон. Приехал к нам и говорил, что там, на Урале, живут хорошие люди, никто никого не пугает, работают на заводах. Писали тогда наши с хуторов на Урал, просили пустить их на жительство на Урал. Но тут война с немцами началась. Поехал Витя на фронт и писал нам, что бы мы записались на переезд на Урал. Ну и писали мы все, что хотим жить на Урале. Везли нас на Ростов, там наши девчата работали на фабрике и жили мы у своей знакомой.
     Витя был водителем и на фронт ездил на машине. И он забрал нас и увез в Пермь. Вера, одна из дочерей моих, жить с ним стала. Двух девочек родила: Галю, очень похожую на Витю и Нелю. В 1945 году последний раз приезжал в Пермь, перевозил генералу вещи. В том же сорок пятом извещение пришло, что пропал без вести.

     Не оборвалась жизнь казака Дона в том, 1945 году. И вот, что он сам поведал перед смертью о событиях тех лет.

     - Пустился я на войну. Но казаки там не нужны, там пехота да танки. И захотелось мне на машину. Отправили меня воевать шофером на машине.  Зима была. Написал я Евгении письмо, что нет у меня постоянной базы, что вожу людей на фронт, а обратно раненых везу. Писал, что бы никуда не писали, потому что я на машине переезжаю с места на место.  Письма я не получал и не знал, что у меня на Урале родилась дочь. С Верой мы полюбили друг друга и увлек я ее!
     Однажды на дороге подсадил я девушку в машину. Очень она красивая и тихая была, но очень худо одета и дети с ней были. Эти дети не ее были, насобирала она на пути своем и вела в город, что бы записали на питание их. Ну, я тут завел машину и поехали с ними в город. Говорили по дороге с ней, так и познакомились. Восемь детей у этой девушки. Ботинки худые - зима на дворе, а у нее никого родных в живых нет. Повез я ее на родину в Китай город, где прежде жили мои родители. Захотел я на девушке жениться, за то что она красивая и детей любит. За детей, что с ней были, ничего не говорил, не хотел расстраивать ее. Говорила она, что из-за детей не пойдет на войну - куда их девать? Не на улице же оставить. Заготовил я им дров, и пустился в путь, на войну на запад. Девушке сказал, что после войны поженимся и будем жить до старости вместе.
     Когда ехал на фронт, письмо получил от Евгении, писала, что погорели они, пускаться собираются в путь на Дон. Не хотел я этого, письмо написал, что на родине никто их не ждет, что в селе живут уже чужие души, не  казаки. Написал, что не поеду назад на Урал, тут буду жить, в нижнем Дону. Навсегда попрощался и поехал в Польшу, где мы служили. Письмо потом получил, что Вера ждет дитя от меня. Потом никак не пойму, как мне дали отпуск! Поехал на Урал. Галя, дочь, там уже родилась. Никто не хотел понять, от чего она смуглая такая, у нас в Роду были все чистые казаки. Похожа она была неизвестно на кого. Тогда мне не нужно было дитё, не хотел я признать её,  засомневался, что это мое дитё. Но Ксения, сестра Веры, сказала, что во мне нет крови казачьей, раз я от дитя отказываюсь! И написали Галю на меня, и уехал я опять на польские земли. Сильно грустил и печалился я тогда. Написал на родину девушке: "Не жди меня, у меня дитё тут родилось, прости меня бога ради, но с фронта я вернусь на Урал!". Евгения мне писала, что бы я за дитя не переживал, она здоровая. Ну я продолжил службу и возил туда, сюда грузы и людей. Встретили как-то казаков с Дона нашего, они шли в Австрию, и попросили казаки повидать их родных, купили подарки. Не хотели они в Россию возвращаться, погибель их ждала в Советской земле. Пошли в Австрию, там жили уже казаки, что в революцию покинули земли Дона нашего. В Польше не приняли их, уже по сдавали много поляки солдат, что не хотели воевать и возвращаться на родину. Вот тогда мне тоже мысль пришла уехать за границу и жить там. Поехали мы раз в Польшу на машине, я решил подстричься и друг тоже. Ну подстриглись, а потом ушли с ним не заметно. Напарник так и не дождался нас.
     Пустились мы с другом в чужие земли жизнь устраивать. В Австрии казаки наши гутарили, что здесь, мол жизнь спокойная нам казакам. И решили мы остаться. Никто из них ничего не знал, что происходило в России. Геноцид был казачеству! А они жили спокойно. Газеты писали, что земли казачьи уже все захвачены и жить казакам уже нет места! Что Советские колхозы уже заняли все земли казачьи и живут там другие люди. Писали газеты, что запугали нас казаков. Советская власть не хочет, что бы мы жили по своим законам. Зло творится в казачьих землях - казаков пытают, пугают, загубливают!
     Решили мы с другом ничего на родину не писать, решили, что детей своих растить и воспитывать тут будем, а в Россию не вернемся. Записали нас казаки к себе и стали мы жить в Австрии. Жили не плохо, никто нас не пугал, не зажимал! Ну и женился я на женщине не казачке. Писать трудно об этом. Казаки потужили за меня, но не наказали. Письма я не писал, забыть пытался родину, только забыть не получалось. Сердце сжималось, когда писать садился - и не писал! На родине нас позабыли и не покидала нас тоска, загубили мы свою жизнь, потеряли родину навеки! Пить стали казаки, стрелялись даже некоторые.  И я чуть не порешил свою жизнь. Так и жил, сам себя судил за грехи свои. Хотели поехать обратно, но не пускали нас из Австрии, говорили - на родине погибнете от Сталина!
     Задушила нас тоска, все надеялся, что забудет наше правительство и жил мыслью, что пустят нас обратно.  Но теперь уже навсегда я покинул Россию, заболел я на чужбине, чахнуть стал и уже скоро смерть моя!

     Казаки земли русской! Зовите потомков тех казаков, что горе хлебнули, что не смогли сохранить в сердце Заветы Отцов - покинули земли русские. Зовите их домой, в Россию! Это наши люди, нашей земли дети!      20.03.2009