Зеленые сумерки. 1

«Зеленые сумерки». Редакция.

Повесть об испытаниях, которые могут случиться с каждым…

1.
Чудовище грустило. Его желтые глаза тускло поблескивали, из ноздрей время от времени вырывались редкие пузырьки.
Зеленые сумерки не пропускали солнечного света и эта скрытость от чужих глаз дарила безопасность.
Монстр оттолкнулся от дна, поднял облако ила и мягко скользнул вперед. Его движения были похожи на тень от летящей птицы. Такая тень улавливается боковым зрением, как «нечто мелькнувшее», когда глазу не за что зацепиться.
Сумерки стали гуще. Гибко изогнувшись и не снижая скорости, чудовище исчезло в темном пятне подводной пещеры.
Желтые глаза скользили по стенам, расписанным древними письменами. Редкие вкрапления камней смотрели сонными глазами вмурованных демонов: кровавые рубины, бесстыдные сапфиры, дарящие надежду изумруды, равнодушные алмазы…
Все было привычным и, в который раз, глядя на свидетельства древней и щедрой жизни, чудовище испытало привычную тоску. Его длинные, в палец толщиной волосы колыхались за спиной, словно щупальца кальмара. Сильное тело ритмично сокращалось, желтые глаза с узкими зрачками хранили глубоко спрятанную грусть.
Думало ли оно?
Скорее да, чем нет. Возможно, продуктом его размышлений были не мысли, а нечто другое…

Монстр плыл по узкому полузатопленному туннелю и грустил.
Подняв голову над водой, он застонал глухо и протяжно. Звук собственного голоса испугал чудовище, сбил плавность движений. Тишина, окружавшая его плотным зеленым кольцом, сегодня была невыносима. Тишина несла в себе вызов. Тишина заставляла слиться с ней. Стать ею. Служить ей…

Вновь звук, схожий с криком раненного кита, разнесся по туннелю, проник сквозь стены, расписанные неумирающими красками, и рванул вверх, к столь ненавистному солнцу.

***
- Ты слышал? – она остановилась, и камешек под ее ботинком испугано хрустнул.
- Я слышал что-то подобное еще десять минут назад, но решил, что показалось. – Ник встал рядом. Свет фонаря скользнул по стене пещеры. – Но сейчас намного громче.
- Ты специально пугаешь меня, чудовище? – воскликнула она, ослепив его светом своего фонаря.
- Не кипятись, Люси, - заслоняя рукой глаза, усмехнулся Ник, - ничего страшного. Это летучие мыши. Ты же не боишься мышей?

Люси присела на каменный выступ и посветила вокруг.
- Нет, я не боюсь летучих мышей, Ник. И вообще мышей. Но, это – не мыши. Это – что-то другое, – она обернулась: – пойдем обратно, милый. Мне страшно.
- Мы же только вошли. Всего сорок минут ходим, – он присел рядом с ней. - Неужели ты думаешь, что я не смогу тебя защитить в случае чего?

Люси продолжала всматриваться в темноту пещеры.
- Эй, детка! – Ник коснулся ее подбородка.
- Что ты говоришь? – переспросила она, вынырнув из мыслей.
- Я говорю, что вы, мисс, под личной охраной одного из лучших спецагентов, и вам абсолютно нечего бояться!
- А от вампиров и оборотней ты тоже будешь меня защищать своими кулаками?
Ник делано насупился:
- У меня кое-что и покруче есть, пушечка, например.

Люси продолжала хихикать, сдерживая рвущееся наружу отчаяние, замешанное на страхе: она знала, что Ник пойдет дальше и ей придется идти следом.

2.
Тяжелые зеленые вздохи океана разбивались о бесчувственные клыки скал. Брызги, как невыплаканные слезы, слетали с ресниц волн, пытаясь разжалобить холодное сердце камня.
Люси смотрела на вечный спор воды и сдерживающих ее границ.
Ник за скалой возился с палаткой, и она слышала, как он весело насвистывает: «капитан, капитан, улыбнитесь».

***
Чудовище забилось в глубину туннеля. Оно приплывало сюда сытым, утомленным и жаждущим сна. Как долго длился этот сон, чудовище не знало. Оно всегда просыпалось голодным, с проступающими сквозь кожу ребрами.
Сегодня спать не хотелось. Оно не испытывало той ленивой неги, которая вела к спячке.
Монстр никак не мог устроиться в узком пространстве, глаза не хотели закрываться и острый приступ тоски вновь пронзил его сердце.
Он тихо заскулил, продолжая таращиться в темноту. И, постепенно, колебания воды стали складываться в образы. Видения проносились быстро и мозг не успевал их фиксировать.
И тогда, он заставил замедлить их безумную гонку.

***
Блики зажженных факелов плясали по стенам подземелья, отбрасывая причудливые тени. Тени приходили, неся с собой неясное бормотание, вселяющее смутное беспокойство.
Маленький Фуи прижимался к боку матери. Его тонкие пальчики, сцепленные прозрачной перепонкой, вибрировали. Мама обнимала его теплой рукой, и ее густые толстые волосы окутывали его, словно покрывалом.
Фуи не любил эти дни. Он чувствовал, что и матери не нравится здесь, но понимал, что она связана неким обещанием, и потому чужая воля каждое полнолуние снова и снова гонит их сюда.
Жизнь маленького Фуи, за исключением этих редких визитов, текла, словно морское течение. Ночные подъемы к звездам, когда он, лежа на животе у матери, всматривался в подмигивающие глаза холодной Вселенной, сменялись зелеными сумерками океанских глубин, куда мать вела его, проплывая мимо проглоченных океаном храмов и площадей.
Мать учила его находить и ловить пищу. Фуи ловил маленьких акул и кальмаров, ему нравились их жалкие попытки укусить его. Он часто, прежде чем съесть, играл с ними.

То, что произошло потом, он помнил плохо. Все его воспоминания были окутаны зеленым туманом.
Туннель, по которому они двигались, пригибая головы, чтобы не оказаться в свете факелов, вздрогнул. Сверху упал кусок скалы, отсекая его от матери. Водоворот камней и воды подхватил маленького Фуи и выкинул из туннеля.
А потом он нашел ее. Под тем самым большим камнем.
Фуи долго плавал вокруг, стеная. Ему удалось отбросить несколько небольших камней, и под одним Фуи обнаружил мамину кисть. Перепонка между ее пальцами была порвана.
Он долго терся сморщенным личиком о ее пальцы и, когда рука матери дрогнула и крепко схватила его пальцы, Фуи пискнул от неожиданности и радости. Держась ручонками за мать, он чувствовал, как волна материнского тепла и нечто большего вливается в него, словно океанское течение.

Перед его глазами с космической скоростью проносилась вся история жизни, от самого истока, когда на Земле не было никого, кроме таких, как Фуи. Землетрясения, извержения вулканов, взрывы, невиданные существа сменяли друг друга перед его мысленным взором. Одна цивилизация за другой, тысячи и миллионы лет, космос, звезды, океанские глубины и пики горных хребтов, пещеры с удивительными родственниками Фуи, спящими для всех и хранящих те же знания, что в тот миг передавала ему мать.
Видимо, он заснул и спал очень долго, потому что, когда пришел в себя, то увидел лишь белые косточки, держащиеся за его пальцы.

Фуи тогда с трудом выбрался из туннеля, удивляясь, что туннель стал узким. Фуи был очень слаб, сквозь его кожу проступали ребра, и каждое движение требовало усилий.
Как он выжил? Фуи не помнил. Тоска по матери безжалостным капканом сковала мозг и прошли годы, прежде чем он стал замечать что-либо вокруг. Он расчистил проход от камней, похоронивших мать и, только после того, как скрыл ее кости под большим кораллом, проснулся окончательно.

3.
- Как тебе моя каша? – Ник соскребал остатки еды в миску. – По-моему, получилось неплохо.
- ИзЮмительная каша, Ник! – Люси с чувством облизала ложку, - я требую продолжения банкета! Де-серт! Де-серт! – скандировала она.
Ник с улыбкой взглянул на нее, продолжая возиться с котелком:
- Десерт, говоришь? А я уж думал, что не смогу тебя оттащить за уши от каши.
- О, - Люси откинулась на спину с выражением блаженства на лице, - я не могу пошевелиться… Нужно чудо, и тогда, быть может, я смогу принять вертикальное положение.
Ник отложил посуду и присел рядом:
- Не хочешь ли ты сказать, что отказываешься от десерта? – продолжал улыбаться он.
- Ах, оставьте, всё слова, слова, слова.., - глядя на него снизу, томно пропела Люси.

Она приподнялась на локте и потянулась за травинкой. Ник молча, наблюдал за ней. Свет костра отбрасывал блики на ее лицо и, когда она поворачивала голову, волосы вспыхивали золотом.
Лежа на спине, Люси покусывала травинку, устремив глаза к звездам. Еще с детства они казались ей подмигивающими глазами холодной Вселенной.

- Ни-и-к, - тихо позвала она.
- Да, - откликнулся он, вороша угли.
- Ты никогда не думал, что звезды похожи на глаза вмурованных чудовищ?
Он потянулся к ней, и когда их губы встретились, слабый вкус травы легким туманом закружил его и поднял к звездам, которые были для него лишь прожженными горящей сигаретой дырками.

***
- Ник! Господи, Ник! Мама! Мамочка! Вытащи меня отсюда! – зеленые сумерки схватили ее капканом, она задыхалась в них, билась, и никак не могла вынырнуть туда, наверх, к солнцу, к Нику.
- Люси, проснись! Это сон, капелька, всего лишь сон! – Ник крепко прижал ее голову к груди, гладя по щекам.
- Ник, - продолжала всхлипывать она, не способная выскользнуть из плена сна.
Ник тряхнул ее за плечи, голова Люси дернулась, и глаза широко распахнулись.
- Люси, детка, это сон. Всего лишь сон, слышишь? – он держал ее лицо в своих ладонях.
- Ник! – ее глаза с такими привычными крапинками вокруг зрачка были туманными. Она смотрела на Ника, не узнавая. Слезы потоком лились по щекам. – О, Ник! – наконец произнесла она и дотронулась до его волос.
- Это я, Люси, – Ник кивал головой, вытирая ладонью ее слезы. – Это всего лишь сон, детка. Я рядом.

Она прижалась к его груди, продолжая всхлипывать и, вдруг, так крепко обняла, что старая рана в боку отозвалась тихой болью.
- Все хорошо. Я с тобой. Спи.

…Ей так и не удалось уснуть в эту ночь.
Положив голову на грудь Ника, она слушала его дыхание. Ее голова ритмично поднималась и опускалась.
«Как прилив и отлив», - думала Люси, считая его вдохи и выдохи.
Ник заворочался во сне, и она приподняла голову, давая ему возможность повернуться в тесном спальнике.
Он лег набок, прихватив ее рукой, и коснулся виска губами:
- Не спишь?

… Когда темнота вокруг сменилась прозрачными сумерками, Люси выскользнула из спальника и, зябко ежась, быстро натянула фланелевую рубашку Ника.
Распахнув полы палатки, она выбралась наружу.

Солнце еще не встало, птицы только начали прочищать горлышки к утреннему гимну.
Карабкаясь по скале и царапая подошвы ступней, Люси торопилась. По природе «сова», она редко просыпалась на рассвете и встреча с восходом солнца была неким исключением из правил. Потому она и торопилась: хотела увидеть всё с самого начала.
Открывшаяся перед ней картинка заставила тихонько ахнуть, дыхание перехватило, и Люси замерла, прижав руки к груди.
Облака над горизонтом, словно первые робкие аккорды симфонии, стали наливаться румянцем. По матовой молочной глади воды побежали шаловливыми пяточками розовые дорожки. Солнце выглянуло из-за окоема, на мгновение замерло, решая, стоит ли выбираться целиком, и неторопливо принялось взбираться на небо. Легкий утренний ветерок коснулся щек и разметал по плечам волосы.
- Боже, - прошептала Люси.
Солнце нехотя оторвалось от воды и воспарило над миром, мгновенно изменив краски и звуки. Птицы заголосили на все лады, вода ушла в зеленоватую синь, а ветер принес запах цветущей полыни.
- Вот и день пришел, - со вздохом констатировала Люси, - пора варить кофе.

***
Зеленая тьма уступила место зеленым сумеркам. Глаза с узкими зрачками позволяли видеть одинаково и в полной темноте, и в неярком свете. Фуи знал, что там, наверху, поднимается солнце.
Лишь однажды он видел его. Это было в то время, когда океан забрал у Фуи мать. Яркий раскаленный шар ослепил его тогда, лишил возможности видеть и чувствовать, сделал беззащитным и слабым.
И, тем не менее, то, что было там, за границей зеленой тишины, влекло его. Почти каждую ночь чудовище поднималось к поверхности и качалось на волнах до тех пор, пока звезды не начинали тускнеть. Ему отчаянно хотелось, чтобы те, кто жил в мире, наполненном звуками, запахами и светом заметили его, узнали о его существовании и, в тоже время, страх ослепнуть и стать беспомощным заставлял его уходить в глубину при первых признаках рассвета.

Фуи много раз видел их, людей, так называла мать этих смешных маленьких существ. Сначала они боялись его владений, потом появились легкие суденышки, затем парусники, потом лайнеры – большие железные твари, превосходящие Фуи размерами.
Он видел массовую гибель людей, когда они решали меряться силами друг с другом или стихией.
Он видел, как воздух, их среда, покидал легкие, чтобы вернуться туда, наверх, к солнцу. Одни люди отчаянно сопротивлялись, рвались вверх, другие безропотно уходили в глубины, навсегда становясь рыбами.
Он видел их глаза, расширенные от ужаса, когда они узнавали его. Фуи был уверен, что узнавали.

4.
- Ты снова хочешь идти в ту пещеру? – Люси сосредоточенно заворачивала бутерброды в фольгу.
- Да, а что? – Ник проверял фонарь, включая и выключая его.
- Сегодня утром я видела еще одну, она за лугом, левее, нужно только спуститься, – она старалась не смотреть на него.

Ник взглянул на Люси.
- Хорошо, давай, сегодня обследуем твою пещеру, а завтра закончим с этой. Ты довольна?
Интонации в его голосе заставили Люси взбунтоваться:
- Мне не нужно одолжений, Ник, – произнесла она, чеканя слова, - можешь идти в свою пещеру, а я пойду в свою!
- Хорошо, - он вскинул рюкзак на плечо, - я пойду в свою, а ты иди в свою.
- Издеваешься?! – Люси, вздернув подбородок, с вызовом уставилась в его лицо.
- Нет, что ты, - Ник смотрел на нее сверху, уголки его губ подрагивали. – Я просто не могу понять тебя. Ты не хочешь идти со мной. Ты не хочешь взять меня с собой. Ты не хочешь идти одна. Что еще я могу тебе предложить? Может, вообще, никуда не пойдем? Останемся здесь, и будем жарить сосиски на костре?

Люси опустила голову:
- Прости, сама не знаю, что на меня нашло. Наверное, боюсь твоей пещеры.
Он прижал ее голову к себе:
- Так что же? Куда идем?
- Я иду с тобой, Ник. В твою чертову пещеру! Ведь ради нее мы сюда приехали, не так ли?

…Пока они шли к пещере, Люси не могла отделаться от смутного беспокойства. Она дружила со своими чувствами и никогда не отмахивалась от них. Все, что она смогла определить, так это то, что волнение и страх связаны не с Ником, а с ней. Это она боялась войти в пещеру, это за себя она тревожилась. Боялась, что наткнется там, в темноте, на нечто, готовое утащить ее в зеленые сумерки.

У входа в пещеру Люси остановилась. Ник шагнул в темноту и включил фонарь.
- Ник, - голос Люси звучал спокойно и громко. – Ник, я не пойду.
Ник повернул голову, окинул Люси взглядом. Девичий силуэт четко вырисовывался на фоне светлого неба. Ник не мог разглядеть лица, но ее поза и интонации говорили о том, что спорить бесполезно.
Ник ждал.

- Я буду внизу. Хочу спуститься и полежать в траве, - в голосе Люси звенела уверенность.
Он молчал.

- Жду тебя не позже пяти вечера. Потом вызываю спасателей…, - уверенности в голосе поубавилось.
Ник повернулся и шагнул в темноту пещеры.
- Ни-и-к, - жалобно позвала она.
- Я вернусь к шести, – не оборачиваясь, бросил он.
- Удачи, - прошептала Люси его спине и, не дожидаясь пока Ник раствориться в сумраке пещеры, направилась обратно.
-----------

Здесь выложена только первая часть. Последующие убрала, так как крупные произведения не пользуются на Прозе.ру особой популярностью. Если вам интересно - дайте знать. Восстановлю для вас продолжение...