15 глава Солар

15 глава
Тут всегда была тишина. Сколько веков только ветер просыпался в неширокой пещере?
Глубоко в Тихом океане, спрятанный от взгляда человека в россыпи островов, спал Хранитель Жизни. Много веков склонилось перед этим непримиримым властителем, бывшим богом для миллионов. Как раньше перед ним склонялись его последователи, впитавшие его мудрость и жизнь. Каждый его лист – это новая привлеченная душа в эту реальность. Но прошли века, и от широкого ствола осталось лишь выбранный пласт пустой породы, от щедрого Древа только выбитые волнами пещера, ненужная даже пиратам. А от доброй памяти людей – сказания о вечной молодости и вечной жизни.
Забыли люди о Древе Жизни. И во тьме веков потеряли путь к нему. И только вечные Дороги Митгарда, зарастающие от все меньшего их употребления путниками, помнили стежку к этому Древу.
Именно сюда меня привела Книга.
Выходя из тумана тропы, я вначале подумал, что мы уже вынырнули у Огненной земли, но книга своим голоском потребовала дать ей возможность высказаться:
-Странник, ты знаешь насколько я мало прошу у тебя. Мне не надо ни славы, ни знаний, ни памяти твоей.
-Ну еще бы, это и так принадлежит тебе! - Улыбнулся я.
-Не прерывай меня. – Попросила певуче Книга. – Я ведь хочу попросить не за себя, а вот за то, что дало мне жизнь когда-то.
-Я отказался возродить древо на перешейке между Аляской и Росией, и тут ты просишь меня возродить Древо неизвестно где, неизвестно почему? -Усмехнулся я. -Известно ли тебе сколько таких вот спящих ждут моей милости? А может ну его с путем? К черту спящий Солар? Давай отдадим все жизни, и последнюю мою всем Древам, что встретим на пути?
-Ты не понимаешь – Мягко, стараясь загладить конфликт промолвила книга. – Это Древо не простое. Без него жизнь на Митгарде не возродиться. Это древо Жизни. Оно такое одно на каждую виноградинку во всей кисти! Все мои листы сделаны из его тела, иначе не было бы смысла призывать Идущего, если он не станет возрождать павшее Древо.
-Не надо мне тут вкручивать, Лоцман. – Прозвучало как ругательство моя попытка отказаться от просьбы книги.
-Ты же видишь, у нас ни камня нет, да и три жизни, оставшиеся у меня, не дают полную возможность достичь нашей цели.
-Не нужно этому древу жизнь, ибо он сама жизнь. – печально сказала книга.
-Что же ему нужно? -спросил я.
-Ему нужна душа. – Ответила мне из-за плеча Лель. –Какова будет душа, таково и будет это древо.
Я в ужасе отшатнулся в сторону.
-Мне отдать свою душу? Да в своем ли вы уме, Хакр, Лель? – Обратился я к своим спутникам.
- Зачем ему твоя душа? - Не поняв мою возмущенность переспросила Лель. – Мы знаем у тебя есть то, что может сойти за душу.
- И что же это? – непонимающе уставился на них я.
-Каждая душа человека – это составные памяти, мечты, воспоминаний, и.. любви.
-Подарок твоей жены на вашу свадьбу. – Подсказал мне Хакр. –То, что ты носишь на предплечье.
-Но это браслет-повязка, ни чего в ней нет, тем более души.
Я начал разоблачатся, снял пуховик, уже грязный свитер, и обнажил плечи.
На правом был одет вышитый браслет. Мне его подарила на свадьбу жена. Вот уже несколько лет я носил его не снимая. Он слегка загрязнился за почти месяц моего пути к Солар, но вшитый бисер все так же поблескивал на Солнечном свете загадочно мерцая в изящной вышивке.
-Этот браслет должен был быть принесен в жертву Дыхании Матери, и был подарен ею твоей жене, своей жизнью он должен дарить удачу носящему его. То есть в него вложили душу, когда вышивали, потом принося в дар божеству, и уже затем он со всей душой был подарен тебе по велению Матери.
-Моей женой– паучихой! - В шоке прошептал я, глядя на изящную вещицу.
-Не надо про нее говорить такое странник, ты ведь помнишь историю возникновения ее народа. То, что она первая добралась до тебя – это благо, поверь было бы хуже, если бы до тебя добрались первые эльфы или, что еще хуже, Дети Ночи. Эти даже кровинку не оставили бы от тебя. Высосали бы все как есть!
-Ты так это вкусно рассказываешь, Книга.  – Заметил, улыбнувшись я. – Что мне просто жуть как захотелось есть!
Хакр рассмеялся, услышав мои последние слова, Лель вторила ему.
-Ну давай поедим. – Согласилась книга. – А я пока расскажу тебе, как оживить этого мастодонта среди древ на Митгарде.
Кто сказал, что скалы на островах пустые? Вы не видели столько жизни в безлюдных скалах, сколько мог наблюдать я. Все это великолепие лазило, ныряло, затевало брачные игры и пело, каждый на свой лад. Среди стволов карчи попадались довольно интересные экземпляры. Набрав немного веток для костра, я зажег его прямо у тела спящего Древа, на берегу океана.
Еды в рюкзаках оставалось мало. Одежда и обувь износились. А нам еще идти и идти. Правы сказки, рассказывающие о том, что чтобы достичь Солар надо было сорок каменных ботинок износить, сорок каменных хлебов сгрызть. Если же вспомнить всю мудрость веков, то понятно становиться – она писалась людьми, действительно дошедшими до Солар.
На воскрешение Древа Книга дала свой лист. Хакр протянул горст застывшей в драгоценные камни кровь, а Лель отрезала прядь своих золотистых волос. Все это завязав в снятый браслет я положил на тело Бга. И произнес воззвание к Спящему.
-Приди в мир, Спящий. Твои дети зовут тебя.
А потом начался Ад!
Сотни тысяч живых составили новое тело появляющегося бога. Крабы, тюлени, черви, морские звезды, все кто был поблизости становились призванными для воплощения в реальность Бга Жизни. Кровавая кора сразу проявлялась в реальности. Плоть кусками громоздилась и падала, и вновь наползала на формирующийся ствол. Волосы Лель дали цвет листьям Древа, кровь Хакра впиталась и дала жизнь субстанции, что налегала на хребет Древа, становясь ее корой. А мой браслет разлетелся по бусинке бисера и стали огромными камнями впечатавшись в основу ствола зеленым узором Жизни. Шум моря и крики чаек не заглушали стон гибнувшего живого великолепия острова Акун. Все что было живое в небесах, море суше- все пошло в ход становления Древа.
Когда закончилось формирование на острове остались в живых только мы втроем. Даже мох, что рос на камнях, был содран и отнесен чайками в клювах к Древу. Голая земля, без единого зеленого пятна, и без единого живого существа- это было мощно. Страшно, но мощно. Затем раздался низкочастотный звук бьющегося сердца. И произошло странное. С высоты древа раздался звук песни, и … внезапно земля зашевелилась, корни полезли из песка и из под камней, там же извивались и появлялись живые крабики, они росли на глазах. Я поднял глаза и увидел, что твориться в море. Все что Древо взяло в себя оно отдавало сторицей в море и на сушу. Казалось каждая капля воды рождала жизнь. И каждый вздох был жизнью. Мое сердце остановилось на мгновение чтобы продолжать свой бег жизни. На ум пришло такое неприятное чувство, будто меня расщепили, на атомы, и вновь аккуратно создали, при чем я стал лучше, и здоровее.
-Доброго пути тебе, Идущий. – Из-за плеча раздался голос мужчины.
Я обернулся. По правую руку около меня высотой в четыре мои роста в полупоклоне преклонился Мужчина в летах. Не старик, но уже не моложавый, он сразу внушал доверие своим чисто русским лицом, с окладистой русой бородой, и голубыми глазами. На его голове была простая крестьянская прическа – горшок, а волосы русые у корней и светлевшие к концу, были уложены волосок к волоску.
-И тебе доброго дня суток, Ас. - Полу поклонился я. И тут заметил стоящих на коленах Хакра и Лель.
-Не Ас я, это дано только моим детям. Ну же, - обратился к ним Мужчина. – Обнимите меня.
Они бросились к нему и прижались к его широкой груди, на мгновение ставши теми существами, которых увидел я при их воплощении.
-Я уже не надеялся лицезреть вас в этом пласте реальности. Как вы?
А затем под щебетание Лель он так по-доброму мазнул по мне взглядом, и я ощутил давно забытый взгляд отца, заботившегося обо мне. И в трудные для меня минуты в жизни, приходящего мне на помощь.
-Так вот какие нынче избранные. – Озадаченно спросил своих детей Сварог, а это был он. – И план то как изменился. Реальность просто замусорена. Как же вы тут будете жить?
-Отец, - привлекла его внимание Лель. – А мое воплощение произошло так далеко отсюда, в снегах Гардарики. Вот только ты не поверишь, но твоих детей почти не осталось в этом мире…
-Вообще то их не осталось от слова «совсем». – заметил Хакр.
-Странно ты говоришь сын, я чувствую биение их сердец, их дыхание и их мысли – промолвил творец.
-Так это те, кого призвал в этот мир своими жизнями Идущий Избранный – Промолвила Лель.
На щеках Сварога заходили желваки. – А с остальными что?
-Так они... - Она замолчала, потому что до нее дошло, каково это -сообщать отцу о смерти всех его детей.
-Их тела были использованы для создания Небесного хрусталя, их души были закованы в глубинах Митгарда и они сторожат Хаос. – Произнес, скупо бросая слова, Хакр. –Я сам там был, пока меня не призвал Идущий. – Добавил он на непонимающий взгляд отца.
-А куда смотрят Бги этого пласта реальности?
-Так они сами это все сделали. – Простодушно произнесла Лель.
Морской воздух изменил свое направление, ветер донес до меня тяжелое дыхание озадаченного существа, стоящего среди своих детей.
«Кажется быть грозе». – Подумал я, и не ошибся.
Отступление.
С каким остервенением я рвал эти чертовы бумажки! Потом топтал их, оплёвывал, перед этим обмакав жалкие останки в пепельницу прямо у выезда из офиса чертова гнума. Найденные бумаги его фирмочки отдал с поклоном, смиренно взвыв о возвращении моих автографов. Дядя, пригладив свой вечно торчащий хаер рукой с золотой печаткой, милостиво швырнул мне под нос начерканные пьяной рукой расписки. Ну а потом, шипя и безбожно матерясь, выставил меня за дверь трехметровой квадратной каморки папы Карло. Ну и хрен ему с редькой. По всему сусальному золоту рта! А то я не видел его с мордашкой Чичваркиной на заставке вприкуску с смазочными материалами для латекса!
Хоть так обошлось. А то вот вдруг, у него левая пятка бы заговорила и вымолила бы наказание для меня, любимого длинноногим ослом, хранителем пустых горшочков без меда.
Но вот, свершилось, я дома.
Как сейчас помню, прибежал я с метро в панике, сую эти документы всюду куда дотянулся, прячу. От кого? Да от себя! Ну паранойя моя разыгралась. А то, пять дней не пить. И это после месяца запоя. Как не скончалась, любимая?
Так вот, вначале полдня прятал, потом полдня доставал и пытался понять- что там такого важного? Два документа и вправду были ни че так. С гербовой печалью, семью подписями, и прочими красивыми атрибутами. Но больше всего меня порадовала добыча. Нет не так, ДОБЫЧААА! Несколько бумаг с заключенными контрактами, думаю выручу за них несколько Американских президентов за каждую. А потом уже выставлял брошенную сушеную фигурку убиенного животного. Это я про хвостатого монстра-гекона. Любя его так называю, потому что какой нафиг от этой ящерицы толк, если не занимаемое ею место на моей верхней полки в шкафу? Ну повешу я на нее любимую заячью лапку на шнурке, спрячу за ее тонкий голодный живот иголку, украденную с патефона в музее одного писателя, черкавшего про заек. Но смысл останется одним- бесполезная сушенная вобла и то полезнее – с нее хоть закусь к пиву будет.
Потянув случайно за голову зверька, я услышал, что что-то щелкнуло внутри, и мне открылся маленький саркофаг, в котором лежало … «Раз, два, три, … семь, восемь чешуек. блестящих красивых. Явно не с золота. Но какой с них толк, а приклею я их к своим новым бутсам – вот то смеху будет! А лучше к шнуркам, сделаю дырочки, и пусть болтаются на них. Повеселюсь!»
Я бросился к кладовке выполнять задуманное.
А после сделанного долго любовался, как блестят на шнурках болтающиеся чешуйки.