Я покупатель на сборных пунктах

Первый раз я поехал за призывниками в город О.
(Иногда буду шифровать названия городов и фамилии с именами людей, в других случаях буду указывать открыто).
Перед тем, как нас отправить в командировки, со всеми офицерами-покупателями был проведен инструктаж. Нас ознакомили с приказом Министра обороны (МО), на основании которого мы должны были действовать в вопросе отбора призывников.
Во время инструктажа выступали бывалые офицеры, которые проходили круги ада из-за давления работников сборных пунктов. Сборные пункты (СП) должны были выполнять планы по поставке призывников в армию. А задача покупателей - брать только тех, кто годен, и кто соответствует требованиям приказа МО.
Часто представители СП перегибали палку, диктуя свои условия. Им во чтобы-то ни стало нужно было выполнить план. И проблема в том, что согласно того же приказа МО представители частей - покупатели должны были подчиняться руководству СП. Но в приказе было также уточнено - по каким вопросам покупатели должны были подчиняться. В плане отбора призывников покупатели могли не соглашаться с руководством СП и требовать замены призывников.
Бывалые рассказывали, как их прессовали, и как они были вынуждены возвращаться в часть одни без призывников, и без отметки об убытии из того города. В связи с этим возникали сложности в финансовой компенсации проезда. Но в нашей части этот вопрос был поставлен на высоте, командование части обращалось в военную прокуратуру и таким офицерам выплачивали за проезд.
Выступил капитан В. и рассказал свой случай, когда он был лейтенантом - его прессовали, и он вернулся без отметки. На следующий год командование части решило опять отправить его в тот же СП. Он поехал туда уже ст. лейтенантом. На СП его не узнали, сказали, вот, был из вашей части один лейтенант такой же упрямый, и теперь он уволен из Вооруженных Сил. Ст. лейтенант В. сказал - а это был я. И тогда ему всех заменили, чтобы не иметь проблем.
Выступали и другие офицеры, которые были в подобных ситуациях.
Вообщем, нас как следует накачали и отправили каждого на свой СП.
Я прибыл поездом до места назначения, на СП предьявил свои документы и командировочное удостоверение. В кадрах сказали, что отметят о прибытии и убытии в день убытия. Во втором отделе, где формируются команды призывников для отправки, мне сказали, что команда еще не готова, идите, оформляйтесь в гостиницу и придете через три дня.
Три дня я болтался по городу, изучал окрестности, ходил питаться в ресторан при гостинице. В назначенный день прибыл на СП во второй отдел.
Мне сунули все документы восемнадцати призывников сформированной команды, и я стал их изучать. Выявил на основании требований приказа МО девять непригодных призывников для нашей части. У кого-то были проблемы со слухом, у кого-то не подходила национальность, я не мог брать, например афганца, так как есть отдельная страна Афганистан. Это я просто указал для примера, чтобы никого не обидеть.
Меня начальник отдела обозвал националистом и приказал немедленно ехать на ЖД вокзал оформлять билеты на себя и свою команду.
Я же потребовал замены людей и привел доводы, что мне на изучение полагается трое суток. Мне сказали, что 3 дня уже прошли со дня моего прибытия, и я должен выполнять их распоряжение и забирать свою команду. Я ответил, что 3 дня положены не с момента моего прибытия, а с момента представления мне моей команды.
Конечно, они пытались надавить на меня тем, что поезд не ждет, что у них была заявка на предоставление мест конкретного поезда.
Себя я вел с начальником отдела тактично, но настаивал на своем.
Он же объявил мне сутки ареста за неподчинение, вызвал своего подчиненного офицера, чтобы тот меня доставил на гарнизонную гауптвахту.
Дисциплинарный Устав ВС требовал, что сначала нужно подчиниться и потом обжаловать неправомерный приказ. Да и на инструктаже в своей части акцентировали на этом. Да у меня и выбора то не было.
Меня доставили на гауптвахту. Два часа я провел в одиночной камере и решил, что пора выбираться оттуда. Время было обедать, с утра не завтракал, очень проголодался, думаю пора уже и покушать. Через часового вызвал начальника караула. Прибыл начальник караула, такой же зеленый лейтенант, как и я.
Говорю ему: «Время обеда, почему меня не кормите?»
Он: «Вам не положено, Вы временно задержанный».
Я: «Покажите документ, на каком основании я задержан? Я что пьян, нарушал общественный порядок?»
Он: «Документов никаких нет».
Я: «Если не хотите сесть в камеру вместо меня – доложите коменданту гарнизона, вы приняли меня с нарушением».
Комендант при личной беседе извинился передо мной и отпустил на все 4 стороны.
Я прибыл опять на СП. Глаза у всех офицеров второго отдела стали очень и очень круглыми при виде меня опять у себя в отделе. А я как попугай: «Замените мне людей».
Начальник отдела майор М. нервно забегал и стал приговаривать: «Заменим-заменим, приходите завтра, команда будет готова к утру» и по-быстрому отправили меня опять в гостиницу. С Узла связи по военной связи от оперативного дежурного через Москву, Куйбышев я позвонил оперативному дежурному своей части и доложил о злоупотреблениях властью данного СП.
На следующий день я опять прибыл на СП, но они уже меня встречали не так как провожали накануне в гостиницу с готовностью поменять 9 человек.
«Никого менять не будем, бери команду, какая есть, и дуй на ЖД вокзал, видишь ли, не было записки об аресте на него, будет тебе записка, что отказываешься? Трое суток ареста, лейтенант! Капитан такой-то, немедленно доставить лейтенанта на гауптвахту!»
Ладно, думаю. Позвоню в военную прокуратуру гарнизона.
Зайдя в один кабинет, я попросил позвонить, дозвонился до военной прокуратуры и уже начал докладывать о ситуации. Но забежавший следом за мной начальник отдела вырвал у меня из рук трубку и, остолбенел, когда узнал с кем я разговаривал.
Выгнали меня из кабинета и сказали, что скоро на УАЗе меня отвезут на гауптвахту.
Что за привычка не есть по утрам, я опять голодный.
Капитану, который должен был отвезти меня на гауптвахту, сказал, что я не завтракал и перекушу в буфете, а сам дал деру.
Доехал до переговорного пункта и позвонил командиру своей части. Командир части приказал выезжать в свою часть даже без отметки о прибытии в командировочном удостоверении.
С переговорного пункта я прибыл на ЖД вокзал и пока изучал расписание поездов, сзади подошли прапорщики и, скрутив мне руки, усадили на УАЗ. В сопровождении 6 прапорщиков я прибыл на СП. Завели в кабинет руководителя СП подполковника П., а там уже сидела комиссия в полном составе. Я стоял в центре на коверной дорожке.
«Ты кто такой? Где твои документы? Может быть ты шпион! Удостоверение офицера вроде не вызывает сомнений, а почему командировочное удостоверение у тебя на руках? Как оно оказалось у тебя? Оно должно быть в кадрах! Может быть ты – сумасшедший?»
Десять пар глаз смотрели на меня с ненавистью, и я подумал, а может, действительно, я сошел с ума, мне казалось, что я нахожусь в каком-то гестапо. Мозг взрывался, хотя я стоял по стойке смирно и не было ни единого с моей стороны возмущения.
«Капитан медицинской службы, немедленно доставьте его в психбольницу на освидетельствование!» Подполковник кричал, чуть не топал ногами.
Думаю, все, мне крышка. Привезут в психбольницу, сделают укол и потом доказывай, что ты не дурак.
И вдруг, зазвенел телефон в кабинете подполковника, он взял трубку и принял строевую стойку. «Да, товарищ полковник, так точно, лейтенант Буркин здесь, стоит у меня в кабинете. Товарищ полковник, этот лейтеннт Буркин с виду только хороший, но он нарушитель…, что он нарушает? Он… он… тут бегает по кабинетам, документы ворует из отдела кадров, сотрудницу нашу чуть не изнасиловал…»
Думаю, вот это да! Верх предела вранью! Стою по стойке смирно, а большой палец ноги мнется, говорит – терпи братан, терпи.
«Сейчас, передаю ему трубку».
Я взял трубку. На том конце представились: «Я полковник А. – начальник Орг-Моб Управления военного округа, доложите, что происходит».
Я, как и учили, обстоятельно по-военному доложил обстановку.
- Молодец, товарищ лейтенант, Вам заменят всех, больше Вы не участвуете в изучении призывников, берете всех, кого дают, а я следом высылаю комиссию в Вашу часть  и посмотрю, кого они вам послали. Почему Вы сразу не позвонили мне?
- Я, товарищ полковник, не знаю кто Вы, - пролепетал я. Как я мог позвонить ему, тем более в штаб военного округа, тут у меня вырывали трубку, насильно отправляли в камеру?
- Ты не знаешь меня-я-я-я? Да я тебя сам сейчас посажу на гауптвахту, ишь ты, не знает он меня, я – полковник А……….
Мне пришлось с ним поближе познакомиться.
«Передай трубку начальнику СП!»
Пронесло.
Полковник А. наорал на подполковника.
Начальник отдела дал распоряжение начальнику 2 отдела заменить призывников в моей команде, а мне приказал не покидать СП, ночевать на СП. Боялся, что я убегу.
Вечером я расположился рядом с командированными для обслуживания СП офицерами.
Они сели кушать и открыли бутылки с водкой. Стали предлагать мне.
Думаю, нет, если выпью, меня накроют тут как алкоголика, и обвинят во всех грехах. Насильником, вором я уже побывал. Думаю, эти офицеры могли быть подговоренными.
Но на предложение пойти в сауну я не отказался.
На территории СП стоял какой-то старый хилый сарай, мы зашли в него, спустились в подвал, дверь открылась, а там… шикарнейшая сауна с бассейном! И солдат за стойкой бара с пивом. Я посидел в сауне, поплавал и потом пошел спать.
На следующее утро я проснулся от ужасной зубной боли, то ли нервы, то ли холодная вода в бассейне подействовала. Было невозможно терпеть.
Я пошел к стоматологу при СП. Сижу в кресле и слышу через динамики фамилии своих призывников, думаю – меняют все-таки моих забракованных.
Просидел я долго у стоматолога, оказался очень сложный зуб. От боли я даже как-то раз схватил за бедра врача-стоматолога, она на меня наорала, говорит, что не хватает еще ей синяков получать от каких-то лейтенантов, что муж ее прибьет.
Вообщем было столько страстей и эмоций.
А тут забегает начальник отдела майор М. – «Ах, вот ты где? Мы обыскались тебя по всему СП!».
Оказывается, они меня потеряли, подумали, что я опять сбежал. Команду сформировали и уже думали отправлять с другим офицером.
Призывники стояли в одну шеренгу с вещевыми мешками, я проверил их содержимое, почему-то у каждого был сборник Общевоинских уставов, это СП их так снарядил. Провожали призывников представители гражданской власти. Ну и наш знакомый подполковник-начальник СП с начальником 2 отдела.
Подполковник крепко пожал мне руку  и сказал: «Товарищ лейтенант, Вы настоящий офицер, я рад был бы служить с такими офицерами в войсках».
А майор М. подал мне руку, а сам отвернулся, как же он меня ненавидел.
Спустя год мне доложили, что эти двое офицеров, за превышение власти были исключены из КПСС и сняты с должности.

На ЖД вокзале я оформил все проездные документы на себя и свою команду. Призывников предупредил, пусть пеняют на себя, если я кого-либо поймаю выпившими по пути следования в часть.
Я разместил в плацкартном вагоне всех призывников и регулярно считал их по головам.
И вот, не досчитался двоих, помчался в вагон-ресторан и вытащил двоих уже опьяневшими, и еле волочащими ногами. Привел в свой вагон, в туалете облил холодной водой, загнал всех в одно купе и сказал, что не выйдут из него на свои места, пока не выучат наизусть текст военной присяги, гимн, обязанности солдата и обязанности дневального. Кто хотел побыстрее выскочить из этого муравейника, тот очень быстро все выучил и рассказал мне. Вообщем, через 2 часа уже все были на своих местах, все трезвые и знающие наизусть основные требования общевоинских уставов.
До прибытия в часть никаких происшествий не случилось.
Конечно, потом несколько лет командование части ставило меня в пример другим офицерам, отправляющимся в командировки за призывниками.
Но спустя годы все-таки на одном из СП меня перехитрили, и меня в части уже не приводили в пример. Об этом вы прочитаете чуть позже.

Второй раз я поехал в Калмыкию, в г. Элиста.
Прибыл в Элисту  на самолете, и сразу поехал на сборный пункт. Туда я прибыл в час ночи. Мне заявили, что я опоздал на трое суток, хотя в моем предписании дата значилась правильно. А у них стояла дата прибытия на 3 дня раньше. Думаю, вот она тактика данного СП. Все сделано так, чтобы у меня не оставалось времени на изучение призывников. Отправление призывников должно было быть в 5 утра на автобусах до Минеральных Вод, оттуда самолетом до Саратова. Было заказано несколько автобусов. Моя команда численностью 18 человек отправлялась не одна. Чтобы не срывалась отправка, я согласился за 4 часа успеть изучить своих призывников.
Я изучал документы, медицинские карты и проводил беседы с призывниками, которых по очереди будили и приводили ко мне по одному.
Выявил шестерых непригодных по здоровью и некоторых по национальному признаку.
Меня опять обозвали националистом и отказались кого-либо менять.
Нужно было как-то заставить их поменять, меня ведь по головке не погладят в своей воинской части, если я привезу их.
Пришлось подключить тяжелую артиллерию.
Спрашиваю начальника 2 отдела: « Вы слышали что-нибудь про СП в городе О.? Вас ознакамливают с приказами, например, о снятии с должностей руководителей СП? Я – старший лейтенант Буркин».
«Ладно, поменяем», - с досадой ответил начальник отдела.
По-видимому, они оказались в курсе, что было в г. О.
Вообщем, до 5-ти утра  всех поменяли. Я принял команду из 18-ти призывников.
В 5 утра нас рассадили по автобусам и колонной выдвинулись на трассу в сторону Мин.Вод. Ехали по степной местности, иногда нам встречались «караваны пустынь» - верблюды. Вечером, когда стемнело, мы прибыли в аэропорт.
Оказалось, что в Мин.Водах нелетная погода, был сплошной туман.
Для того, чтобы переждать нелетную погоду для призывников рядом с аэровокзалом были установлены большие палатки. В палатках были разложены матрасы, одеяла, подушки.
Но они были сырые, некоторые матрасы лежали буквально на воде.
Фактически в палатках ночевать было нельзя. Зима в Мин. Водах намного теплее, чем в средней полосе России, но все равно было холодно (ниже нуля градусов).
На территорию палаточного городка всё прибывали и прибывали призывники со всего Кавказа. Там были чеченцы, ингуши, осетины и другие. Все в каких-то высоких папахах.
Грелись они водкой и лезгинкой, отбивая ритм на национальных барабанах. Затевались драки. И никто не собирался заходить в палатки.
Смотрю на своих трезвых, скромных калмыков, сбившихся как овечки в кучку, чтобы согреться. Вижу, что они уже дрожат от холода.
Куда же мне их повести? Где им организовать ночлег?
Нам запрещено было покидать палаточный городок. Ни в коем случае нельзя было заводить своих призывников на аэровокзал.
Ближе к полуночи я плюнул на всё, и повел своих калмыков в здание аэровокзала.
В аэровокзале народу было столько, что негде было яблоку упасть.
Я завел их под лестницу, чтобы они стояли кучкой у меня на виду, и чтобы их не заметили сотрудники военной комендатуры.
Но все же, нас обнаружили и меня вызвали к военному коменданту. Там буквально наорали на меня, чтобы я увел своих призывников обратно в палаточный городок. Мне пришлось тоже повысить свой голос, я отметил, что условий для ночлега в палаточном городке нет, и я отвечаю головой за здоровье призывников.
Короче, я отказался их вести обратно.
Мы простояли с призывниками на аэровокзале всю ночь, утром возобновились рейсы, и потихоньку аэровокзал стал пустеть. И до обеда нам удалось немного поспать сидя на стульях. В обед мы улетели в Саратов, Саратов встретил нас 30-ти градусным морозом. Из аэропорта мы поехали на ЖД вокзал и с пересадками доехали до своей части.
По прибытии в часть половина моих призывников слегла в медсанчасть, кто с простудой, кто с воспалением легких. Но, слава Богу, болели недолго и встали в строй.
Все призывники попали в мой взвод.
Мне посчастливилось служить с такими прекрасными солдатами-калмыками.
Я полюбил своих калмыков. Они были очень дисциплинированными, исполнительными, скромными парнями.
Выражаю признательность калмыцкому народу за таких парней. Они были достойны своего народа.
Буквально недавно позвонил своему бывшему солдату – Имееву Батыру – прославленный борец Калмыкии, воспитал сына – чемпиона по борьбе.
Узнал новость, что давно уже умер Джорджиев. Очень жаль.

Еще я ездил в Днепропетровск и в Баку.
Хотелось бы завершить рассказ о поездке в г. Чарджоу (Туркмения).