Вечер в городе

   Вечер вошел в город, объявил окончание трудового дня, открыл двери работных домов и выпустил на волю взволнованные толпы. В общественном транспорте образовался час пик. Люди почувствовали душевную свободу, тесноту пространства, теплоту чужих тел и остроту чужих локтей. В метро голос из репродуктора объявил об угрозе краж. «Беражите ваши кишени» –  так примерно прозвучало это по-белорусски.

   Вечер вздохнул и пошел по городу. Он внимательно смотрел вокруг глазами то ли бога, то ли ребенка.
 
   В храмах зажигались свечи и светлели лики на иконах. В злачных местах срочно раскладывались салфетки. В казино рулетка вытянула круглые рожки. В фитнес-центрах тренажеры в преддверии нагрузок напрягли механизмы. Начальники ставили последние подписи, или не ставили. Подчиненные кучковались по интересам. Красотки перед выходом в свет подкрашивали себя с воодушевлением. Дурнушки – с ожесточением. Отличники шли домой, подпрыгивая. Двоечники еле передвигали ноги. Три исследователя с ранцами за спиной остановились возле лужи. Подводный  мир надолго приковал их внимание.

   Пенсионер встал возле учреждения, в котором проработал всю жизнь, и снял фуражку. Замдиректора по общим вопросам заметил его через окно и снял трубку телефона.

   Представитель «офисного планктона» подошел к стоянке и покрылся холодным потом. Он не увидел своего авто. Затем пот сменился изнеможением – вспомнил, что любимец ремонтируется. Наконец, ощутил себя глубоко несчастным – без колес он не был человеком.

   Уборщица в научном учреждении, наводя порядок в отделе, громко сказала: «Ну и гадят же эти тошнотики». Научный сотрудник поднял голову от статьи. Его предупредили, что скоро будет аттестация работников, и он ее не пройдет из-за недостаточного количества  печатных работ. А дело заключалось лишь в его пенсионном возрасте.

   Слесарь механосборочных работ третьего разряда и электрик шестого разряда  перебросили коленвал через стену Тракторного завода. А на площади перед заводом началось открытие памятника Ленину. Вернее, его перенесли с территории предприятия. Руководитель коммунистов произнес пламенную речь. Вышли молодые хлопцы и стали скандировать «Ганьба!» (позор!) Люди в штатском увели руководителя коммунистов. Опешившие поначалу пожилые коммунисты ответили боевым кличем «Мир, партия, комсомол!»  Омон на руках унес нарушителей порядка.
 
   В парке имени Янки Купалы трое разделили плавленый сырок, подняли тост за поэта и выпили по первому стаканчику вина. Они не знали, что наряд уже вышел на свой обычный маршрут. Ручные белки разглядывали троицу с большим любопытством.

   На улице Максима Танка котята повыпрыгивали из квадратного отверстия в стене и улеглись на теплой крышке канализационного люка. К ним подошла женщина в смешной накидке. Она развернула кулечек и разложила вкусняшку перед зверятами.
   – Подкармливаем меньших братьев,  – услышала голос за спиной.
   Мужчина в клетчатой кепке снисходительно улыбался. Женщина покраснела и стала оправдываться:
   – Нет, это я так, случайно.

   Перед Институтом иностранных языков французский историк Николя Верт, специалист по тоталитаризму в Советском Союзе, давал интервью белорусскому порталу «Тут бай». На вопрос о тяжелой сталинской архитектуре в центре города ответил, что она его давит значительно меньше, чем современная архитектура Москвы и Киева.

   В спальном районе проснулась проститутка. Поднялась с постели и надела халат. Посмотрела компьютер. Вздохнув, произнесла загадочную фразу: «Ничего нет, придется идти на стометровку». На кухне за столом сидела девочка восьми лет и читала толстую книгу под названием «Три мушкетера». Женщина поцеловала ее в русую головку. «Мамочка, – встрепенулась девочка,  –  я все уроки сделала. Можно на компьютере поиграть?» Мамочка разрешила и прошла в ванную комнату. Девочка знала, что ее мама работает официанткой в ресторане. Мамина работа для девочки была вкусным местом, откуда иногда приносились разные вкусные вещи.

   В хосписе христианский волонтер вошла к старику. Наступило время вечерней прогулки. Когда она подошла, чтобы помочь ему подняться, старик ловко ущипнул ее за грудь. Девушка вскрикнула. На глазах выступили слезы. Пальцы у старика были железные. По его лицу расплылась блаженная улыбка.

   В раздевалке детского сада папа улыбнулся чужой маме. Он не заметил, что надел сыну ботиночки неправильно – правый на левую ногу, а левый на правую. Дочка чужой мамы заметила это и расхохоталась.
 
   На уличный вернисаж возле Дворца профсоюзов вошел солидный дядя с двумя малышами. Семилетний пупсик взглянул на аккуратно выписанную бутылку и сказал: «Я бы и то лучше нарисовал». Пожилая художница ответила мрачным взглядом.

   На мосту через сонную Свислочь вечер решил поработать международным сводником. Двое борцов из сборной Арабской Республики Египет подошли к двум грустным девчонкам из Могилева. Могучие красавцы уж хотели спросить «hоw mutch?», но не спросили.
   В спортивном комплексе «Стайки» они проходили тренировочный сбор. Наскучивши ломать друг другу уши, решили отдохнуть. Расслабиться, так сказать. Узнали, где в городе можно за деньги снять девочек. Проституток, так сказать. Добрые люди подсказали такое место  – так называемая «стометровка», часть проспекта Независимости между цирком и площадью Победы. Приехали, но не сняли. Уж очень юны и прекрасны оказались девчонки. Обрадовались выходцам из страны фараонов – словно дети малые Дедам Морозам.
   И египетские сфинксы стали котятами. Гуляли по городу. Поужинали в ресторане. Расстались на вокзале. Вернувшись поздно, получили взбучку от тренера. «How mutch?» так и не спросили.
   Кстати сказать, у одного из них девушка запала в сердце. После этой встречи он год переписывался с ней по Интернету. А потом снова приехал в город и предложил руку и сердце. Она согласилась и уехала с ним в страну фараонов. Церемония состоялась в мэрии Александрии. Присутствовал сам мэр города. Карам Габер был олимпийским чемпионом, национальным героем Египта. Ох, и хитрый парень, этот вечер.

   А город продолжал жить своей жизнью. Вечер продолжал свою работу – воссоединял семьи.

   Кто-то с нетерпением проглотил тарелку борща и спросил у молодой жены: «Читала Шопенгауэра?»

   Кто-то попробовал суп и спросил недовольно у жены: «Что это?». Та с ненавистью ответила: «Крупеник. Сам просил что-нибудь национальное». Кто-то подумал, что зря женился на молоденькой.

   Кто-то важный  надел тапочки и с удовольствием встал под каблучок.

   Кто-то в прихожей сел на пуф и стал растирать больные ноги. В умоляющие глаза верного пса смотреть не хотелось.

   В следственном изоляторе произошла смена на нарах. Кто-то накрылся курткой и вспомнил о жене, подавшей на него заявление.

   Кто-то устроился на диване в предверии футбольного матча. Он не знал, что жена обнаружила в его портфеле набор цветных презервативов.

   Бизнес-леди въехала во двор. Поднялась в дом. Навстречу выбежал муж в фартуке.
   – Я больше не вынесу этого!  – вскрикнул он. 
   – Потом,  –  перебила она и прошла мимо.
   Муж сорвал фартук.
   – Все,  – сказал себе, – развожусь.

   Девушка вошла в квартиру, сняла ботинки и верхнюю одежду. Прошла в свою комнату. Мама горестно посмотрела на ее ботинки. Они были мужскими. Комната девушки была уставлена ящиками с карточками. Девушка поставила на стол один из них, вынула карточку и углубилась в чтение. Ее единственной страстью было изучение фауны Австралии. Мама поставила перед ней стакан чая с бутербродом. И положила письмо. В нем содержалось приглашение на международную конференцию в Москве.

   В Соборе святых апостолов Петра и Павла началось богослужение. Вышел батюшка. В тишине раздался звонкий голос маленькой девочки:
   – Бабушка! Это бог?

   В баре гостиницы «Планета» предприниматель из Брянска вынул пистолет и выстрелил в своего друга.

   В парке Челюскинцев апробировали новый аттракцион. Аппарат был позаимствован из десантных войск. Гигантская рогатка выстреливала сиденье с жертвой прямо в небо. Из толпы вытолкнули красивую девчонку. Та обреченно хихикала. Вопль, донесшийся с высоты, парализовал всех.

   Ворона заинтересовалась дракой воробьев. Дело происходило в кормушке, сделанной из пластиковой бутылки. Она висела на окне четвертого этажа высотного дома. Ворона села на скошенный подоконник. И сорвалась вниз. Сделала два раздраженных круга. Удалось зацепиться за стену, облицованную крошеным камнем. Заглянула в окно. Увидела любопытствующую рожицу в очках.        Каркнула:
    – Чего вылупился? Лучше бы кормушку нормальную сделал.

   Солнце скатилось с неба. Запад осветился нежным румянцем заката. На Востоке проявилась бледная луна. Сумерки легли на город. В помрачневших зданиях зажглись огоньки окон. Постепенно пространство естественного света слабело. Набирала силу симфония искусственного освещения – фонари, реклама, фары авто. Город загорался изнутри, жил своим светом. Скоро он превратится в сооружение из сумасшедших огней, повисших во мраке. Станет светящимися джунглями. И они будут называться ночью.
 
   Но это уже будет без него.

   Вечер устал от людского муравейника. Тысячи лет одно и то же. Он вошел в здание железнодорожного вокзала. На прощание ему захотелось побыть среди людей, которым тоже надоело это место.

   В зале ожидания заметил группу в черном. Это были готы. Раньше вычурная молодежь его мало интересовала. Но от этих пахло смертью. Они посмотрели табло с расписанием и отправились к выходу на платформы. Вечер последовал за ними. Вместе поднялся в электричку, следовавшую на Запад. Сел напротив и стал изучать.
 
   Сразу выявил лидера.

   Помогла милиция. Двое деревенских парней (тоже в черном)  чего-то там патрулировали в поезде. Город подарил им форму, власть, свои улицы и свои поезда. От этих тоже пахло смертью, но как-то глухо, обыденно, формально можно сказать. Что еще страшнее. Если обыкновенный человек испытывает стресс, связанный с насилием и агрессией, считанное число раз в жизни, то данное состояние являлось их ежедневными профессиональными обязанностями. Представляете, сколько адреналина плещется за корректным прикосновением к козырьку? Крутить руки, наверное, не сложнее, чем крутить коровам хвосты, но ведь можно и нож под ребра получить.

   Сержант, мягко говоря, недолюбливал именно таких вот, городских фраеров. Именно такие избили и ограбили сопливого пацана, впервые попавшего в столицу. Сколько же их впоследствии получило волшебных фендюлей в отделении, когда попадали в его ретивые руки.
   – Предъявите документы, – обратился он к косой челке в черных очках.
   Парень предъявил. Сержант развернул. В глазах показался пес перед прыжком.
   – Снять очки! – раздался металлический приказ.
   Парень снял. Его абсолютно белые глаза ослепили сержанта.
   – В мои глаза лучше не смотреть,  – сказал странный человек.
   У сержанта заклубилось в железной башке. По спине пробежали мурашки, что всегда предшествовало задержанию. И вдруг сработала рация. Наряд срочно вызывали в другой вагон.
   – Ладно, живи пока,  – бросил сержант, уходя.
   – Видали?  – спросил обладатель белых глаз компанию. Та нервно захихикала

    Вечер продолжил изучение.

   С лидером понятно  – колдун, маг, экстрасенс, что-то в этом роде. Для него смерть – фантазия, он в ней жил. Рядом подруга, смотрела ему в рот. Считала себя ученицей.

   Вот две девушки  –  рука в руке. С этими все ясно  – хотели быть интересными мальчикам, но переборщили.

   А вот пара на загляденье. Как белокурый ангел оказался среди этого воронья? Готиха с него глаз не сводила. Вся в нем. Старалась не смотреть на седьмого члена компании.

   Вечер вздрогнул – вот она, конкретная человеческая смерть! Во взгляде, направленном на счастливую пару. Детская ревность чернее взрослой. Она не знает границ.
 
   На пустынном полустанке готы вышли. По тропинке вошли в лес.
Вечер потоптался на месте. Времени оставалось немного. Но хотелось знать, чем все закончится. Вошел следом.

   В сумеречном лесу было неуютно. Жизнь  – в виде пения птиц  – почти замерла. В зарослях густели тени. Только вершины деревьев горели в закатных лучах.

   Вышли на глухую поляну. Какие-то каменные столбцы, позеленевшие от времени,  торчали то тут, то там. Повсюду росла жирная трава. Увидев ржавые крест и оградку, понял, что попал на заброшенное кладбище. Даже ему стало не по себе.

   Готы тем временем занялись делом  – разожгли костерок, пустили по кругу пластиковую бутыль с пивом, поодаль стали копать яму. Видимо, могилу. Затем белокурый красавец одел противогаз и лег в нее. Его закопали, оставив наверху дыхательную трубку. Отошли к костру и уселись вокруг него. Вечер собрался было уйти, но задержался.

   Готы пропели какие-то мантры и разошлись по лесу в поисках дров. Седьмой подошел к свежей могиле, воровато оглянулся, достал  из кармана платок и заткнул дыхательную трубку. Подумал, подумал  – и быстренько выдернул затычку. Послушал трубку и ушел. Вернулся к костру. Маг посмотрел на него и сказал:
   – Чего-то ты сбледнел, дружище. Не переживай ты так. Ничего не случится с твоим братом.

   Вечер вздохнул, поднялся вверх и полетел к догорающему горизонту.