Последний соблазн 80. Телебашня

80. Телебашня

Город ЭнСК
27 августа 2000 г.

     Здравствуй, Лючи…
     Я знаю, что ты у мамы и занята. Слушаю новости о вчерашнем пожаре в телебашне Останкино. Слава Богу, сегодня погасили. Неужели же нашлись зеваки, ожидавшие, что башня рухнет?! Что там у вас - все сумасшедшие? Инстинкт самосохранения уже не работает? Что за больное любопытство? Неужели в столице больше нечем развлечься?
     Жду твоего возвращения домой, вероятно, к приему информации 7-10 числа. Вещание у нас только местное. У тебя очень добрый ангел-хранитель, слушай его. Перечитываю твое стихотворение о зеленой ветке метро и ужасаюсь предчувствию поэтическому. Становится неважным размер, форма, автор. Поэтам предопределено заглядывать в будущее, пытаться предупредить (?), невозможно предотвратить (?) событие, образное мышление может только надиктовать загадку. Мистические у нас роли на этой планете, оторопь берет…
     С понедельника 14 августа все мы ждали новостей о спасении подлодки «Курск». Перестукивание так обнадеживало, что ребят сумеют поднять. Но… 23.08.2000 – день всенародного траура. Мне хочется выговориться (выплакаться на груди твоей). Дух сокрушен. Здесь я не в бравурной ссылке поэта – просто на каторге.
     Меломанские шалманы с непризнанными художниками, бардами, актерами Питера я знал все, и тебя там любили, как родную, а мы встретились лишь на четвертом курсе театралки. Как мы так могли разминуться?! Уму непостижимо, по сей день не перестаю сокрушаться…
     Непосильный груз тащу и бросить не имею права. Жена, ребенок, старики. Безопасность и обеспечение, хоть и скудное, но больше некому. Непомерные заботы не оставляют сил на размышления о несостоявшемся счастье быть вместе всегда. Понимаю – никогда. Я люблю тебя такой напрасной любовью, бесцельной и по-человечески жестокой, ненужной никому.
     Написал и задумался: «ненужной»?! А чем дышать, если бы не чувства? Самое бесценное для человека личные переживания, как аромат цветка. Цветы без запаха в похоронных венках бывают, и действительно ненужные.
     Не могу оставить надежды на встречу. Я бы не выжил без писем, звонков, творений; ничего не написал более, если бы ты не откликнулась (на мою уловку!) написать роман. Конечно, я хитрил, не верил, что (обычные) литературные посиделки выльются в катастрофический роман, вернее, драму, а, впрочем, ограничимся этим словом. Вот и поговорили, пора возвращаться кормильцу в свой склеп.
     Прошу тебя, Лючи, поверить моим предчувствиям. Выведи чадо свое на чистую воду со сдачей-пересдачей сессии, пока не объявлен осенний призыв. Глупости лишние не нужны, трагедий и так хватает.
     Целую, жду звонка, как обычно. Надеюсь на тривиальность и рутину.
Т.В.


***

Москва
6-ое сентября 2000г.

     Здравствуй, Виллиам.
     С днем рождения, мой милый Поэт!
     Кроме здоровья, долгой жизни без домашней бури в стакане воды, что тебе пожелать? Чтобы наше словоблудие не воплощалось?! Чтобы не испытывать творческого горения души? А Булат Шалович поет мне: «а чего с ней церемониться, чего ее жалеть?!» (душу). 
     Уже восстановили эфир ОРТ, РТР, ТВЦ, НТВ, Культура, ТВ-6. Скоро заработают и дециметровые телеканалы.
     Через десять дней -16 сентября на сороковой день смерти, после взрыва будут устанавливать памятную доску, пока на стену прикрепили черное полотно с именами погибших, горы цветов на полу, свечи, на коленях рыдающие дети, матери, мужчины… Проходить страшно, не только смотреть. Первые кадры с места трагедии (выносят девушку на носилках по ступенькам) вызывает недоумение: почему она голая?! С трудом доходит, что одежда на ней сгорела и охватывает ужас и боль! Сердце разрывается, нервы часто сдают, слезы близко. Мы слабые женщины кладем цветы на парапете и обходим сквер, мимо кинотеатра «Россия», поднимаемся улицей ко входу метро Пушкинская. Очень редко спускаемся через Чеховскую станцию, возникает неприятное чувство в подземных переходах.
     Сплошные трагедии, мамуля в больнице всей палатой возмущалась, почему спасти-то не могут мальчишек, почему не принимают помощь по сигналу SOS от ближних судов?! Сильно переживали старушки, что секреты дороже человеческих душ. Да, мамуля дома, адаптировалась с коляской, кровать оборудовали продольной трубой и с подъемными ремнями для полной самостоятельности. Духом не падает, ногой в гипсовом сапожке с перекладиной не вертит, полностью соблюдает инструкции. А что делать? Всем надо работать и работать. Возраст отдачи, средний возраст... Собственно, она и не в обиде, как это бывает с больными. Закалка у нее – дай, Бог, каждому. Сегодня по телефону хвасталась, что начистила картошки, варит к обеду, остальное папуля все достал из погреба. Выкатывается гулять за укропом в сад, брат предусмотрел скаты и перила. Пожурила ее, ведь коляска может опрокинуться при наклоне вперед. Она помнит, я ей демонстрировала, как это бывает.
     Говорят о подготовке операции по подъему погибших моряков «Курска». Горько слушать рассуждения, читать даже не хочу разномастные домыслы…
     Итак, вчера мне домой позвонил ректор сына, оказывается, он приятель мужа. Он меня знает, а я его нет. Надиктовал заявление о тяжелом материальном положении семьи, что дает право до седьмого февраля сдать все пушистые хвосты, работая официально дворником в институте (без академического отпуска). Это зимняя и летняя сессии, оказались. И еще попросил, чтобы чадушко отрастил волосы во избежание иных неприятностей, а, если явится на работу в косухе «хеви-метлл» с цепями на штанах, то он лично  выпорет его ремнем в своем кабинете, благо мести ему предстоит ректорское крыльцо. Это к слову, чтобы я не жаловалась потом. Передала сыночке слово в слово, поверил, что точно выпорет, понял, обещал все исправить, чтобы мама дорогая не волновалась. Я даже в зеркало посмотрела, неужели так плохо выгляжу, что даже сын боится грубить? Да, исхудала я, выгляжу как худосочный подросток. Слава Богу, армия нас не укусит, остается на бесплатном, снова третьем курсе. Обалдуй, что еще скажешь о неглупом врунишке, не хотевшем расстраивать мамочку.
     Уже поздно, хотя столица всегда сияет, но стараюсь до девяти вечера возвращаться домой. Мы еще поживем, и порадуемся, и проснемся в обнимку – знаменитыми (не post-mortem).
     С днем рождения, Вилл.
     Целую, скучаю,
т.Л.Ламм


21.02.18