Митька

          Случилось так, что умер наш очень близкий человек. Произошло это в начале зимы, снег уже выпал, был небольшой морозец. В день похорон у здания морга провожающие, зябко поеживаясь, прикрывали полами пальто принесенные с собой живые цветы. Три или четыре похоронных катафалка стояли во дворе в ожидании начала траурного ритуала.
          Когда настала наша очередь, мы вошли в зал и встали полукругом возле гроба. Подробности прощания, произнесенные кем-то слова и все происходившее в это время вспоминается как сон. Но все же что-то заставило меня на мгновение отвести глаза, и там, где полукруг размыкался, чуть поодаль от изголовья, я увидел нечто необычное, что вовсе не вязалось с этим печальным местом. Красивый, рыжеватый со светлыми подпалинами пёс сидел там неподвижно подобно изваянию. Только его длинные в   завитках  уши слегка подрагивали, как будто он прислушивается к человеческим голосам.
         Спустя несколько минут церемония закончилась, и гроб погрузили в катафалк. Мы заняли места на сиденьях, и тот самый пес тоже деловито запрыгнул в машину и уверенно уселся на передней скамье рядом со мной. Надо сказать, что дорога нам предстояла не близкая, так как похороны должны были состояться не в Москве, а в месте, которое мы считаем своей малой родиной. Там на кладбище  уже покоилось немало наших родственников, друзей и просто знакомых. Кроме того  в старой «семейной» церкви нас ожидали для совершения обряда отпевания. Хоть я и далек от религии, но стараюсь соблюдать традиции – в чём же еще искать и находить
опору? 
          Ах, как много всего вместил тот холодный декабрьский день: и эту долгую унылую дорогу, и колеблющееся пламя свечей, и запах ладана, и узкую тропу в снегу, по которой мы шли к свежей могиле, и затянувшиеся до поздней ночи поминки. И на всем этом длинном пути странный лохматый пёс не отставал ни на шаг от нас, только в церковь его не пустили, и он терпеливо ожидал на ступенях.         
          Вечером на поминках мы его, наконец, хорошо разглядели. Он выглядел вполне упитанным и ухоженным. Широкий кожаный ошейник указывал на принадлежность к какой-то «человеческой стае». Выяснилась и порода – это был американский кокер-спаниель,  при этом очень крупный, прямо-таки  выставочный экземпляр. Все, кто был в кафе на поминках, решили, что появился он неспроста. Поэтому никого не удивило, что наш «пришелец» отправился вслед за нами, когда мы собрались домой.          
Так он стал жить у нас. Мы дали ему имя – Митька, и он сразу стал на него откликаться. На всякий случай я обзвонил все собачьи приюты Москвы и сообщил его приметы: возможно, настоящие хозяева уже разыскивают потерявшегося пса. А Митьку, похоже, не волновали воспоминания о прежней жизни – он чувствовал себя в нашей квартире как в родном доме, будто бы и не терялся вовсе. Надо отдать должное: он был очень красив и, видимо, привык к оказываемым ему  знакам внимания. Аппетит у него был отменный, а на прогулках он неизменно вступал в игру с собаками обоего пола. По этой активности можно было заключить, что был наш Митька еще в возрасте собачьей юности. Иногда, увлекшись, он убегал довольно далеко, и приходилось строго на него покрикивать. Митька слушался, и я редко прибегал к поводку. Так или иначе, но с его появлением у нас возникли дополнительные заботы, которые отвлекали от печальных мыслей и наполняли пустоту жизни. 
          Прошло два месяца. Однажды вечером я как всегда отправился с ним на прогулку. Мы уже совершили порядочный круг по парку и подходили к дому, когда из ближнего подъезда вышла девочка с собакой – колли. Собака тоже была не на привязи, и Митька тут же увязался за ней. Быстроногая колли побежала от него, но он не отставал. Мгновение, и они  скрылись за соседними гаражами. Какое-то время я ждал, надеясь, что собаки вернутся. Действительно,  спустя четверть часа более дисциплинированная колли     появилась, только Митьки все не было.
         Весь вечер я искал его среди окрестных домов и в парке, спрашивал прохожих, долго ждал у нашего подъезда, полагая, что он уже хорошо запомнил дорогу домой – всё тщетно. На другой день с утра я снова прошел по привычному маршруту, и опять без результата. Возможно, кто-то увел с собой такую красивую и дорогую собаку, а Митька, как мы убедились, так легко и просто адаптируется к новой обстановке. Но где-то в глубине души меня не оставляет мысль, что здесь не всё так буднично: может быть у Митьки (или как его звать на самом деле?) такая особая миссия - быть утешителем людей, когда у них горе?