морская болезнь

               
               
«Искусство действует как океан, можно дышать морем,               
стоя у берега, для того чтобы жить морем,               
не обязательно непременно быть моряком»,               
                - Максим Кантор, «Совок и веник»

Солнце рассыпалось на тысячи блестящих осколков, превращая воду, песок и, впрочем, всё, что меня окружает, в причудливый витраж, который я собрала не по инструкции.

— Поездки на море всегда являются своеобразной формой маринада: тебя вынимают из привычной жизни абсолютно пресным, помещают в эту атмосферу свободы: этот воздух, это солнце, на котором со временем ты темнеешь, твои волосы и кожа становятся всё более и более солёными. Можно добавить немного специй в виде пары слабоалкогольных коктейлей, —  и ты готов, — я повертела в руках соломинку от своего клубничного дайкири и попыталась допить то, что ещё осталось среди кубиков льда.

— А ты не находишь странным, что твоя «атмосфера свободы» — это условная стеклянная банка? — вот Он, такой прекрасный, сидит вместе со мной на дне этой самой банки, на золотом песке, прищурив правый глаз и закрываясь рукой от солнечного света, — И тем более, выходит, что должен быть кто-то, кто поместил тебя в этот маринад. Не можешь же ты сама…, — в Его словах была доля истины, но мне не хотелось проигрывать.

— Я и не говорила, что это обязательно должна быть банка. Это лишь твоя ограниченность заставляет тебя думать о солёных огурцах! — я улыбнулась. Я всегда улыбаюсь, когда говорю какую-нибудь остроумную глупость, вроде этой.

— Ты еще не устала здесь сидеть? — Он тоже улыбался. — Не хочешь пойти искупаться?

— Ты иди, я правда не хочу, — я встала, чтобы поцеловать Его. Я любила, когда Он был так близко, любила чувствовать тепло Его тела своим, любила проводить пальцами по Его губам, любила смотреть в Его глаза цвета кофейных зёрен. Но больше всего этого, я любила в Нём тайну.

Мой Маленький принц был воспитан бабушкой, чудесной женщиной, которую я обожала. Утончённая, мудрая, всегда вежлива и элегантно одета, но меня восхищали не её манеры и умение подбирать гардероб. Когда-то она пережила гибель обоих своих детей. Я знала это из Его рассказов. Когда она была молодой, она встретила цыганку на Московском вокзале. Та, нагадала ей скорое замужество и двое детей: мальчика и девочку. Но счастья она ей предсказать не могла, она сказала, что видит: один из её детей погибнет в огне, а другой – в воде. Прошло очень много лет, прежде чем она вспомнила цыганку и её жуткое пророчество. Когда её сыну (Его дяде) исполнилось 26 лет, он умер от пожара в собственном доме. А когда её дочери (Его матери) исполнилось 32, она утонула в реке Истоминка за несколько дней до Его пятилетия. Поэтому самой большой тайной для меня являлась Его любовь к воде.
 
Он любил её во всех формах и проявлениях: пил исключительно воду, подолгу принимал душ,  а Его страсть к морю и волнам я навряд ли смогу передать через все 33 буквы. Теперь Он мокрый и счастливый вышел из воды. Белая футболка, в которой Он плавал, превратилась в почти прозрачную и второй кожей облепила Его силуэт. Проведя рукой по волосам, Он сделал себе единственную возможную укладку, затем подошёл ко мне, нагнулся и, улыбнувшись, сказал:
— Там дети с вышки прыгают в воду. Я хочу, чтобы ты это видела, - Он взял меня за руку. По телу пробежали мурашки от такого мокрого прикосновения. Я ничего не ответила, только встала и погладила Его по солёным волосам. Он сжал мою руку ещё крепче и повёл за собой.

Вышка держалась на плаву и, стоит отметить, была довольно внушительных размеров, но маленькие дети, взбирались по ступенькам и прыгали вниз так, будто для них нет ничего проще. Их родители и другие взрослые люди выбрали позицию наблюдателей. Мне захотелось прыгнуть, причем непременно раньше, чем это сделает Он. Я высвободила свою руку из плена Его руки, сняла с плеч свой бирюзовый палантин:

— Держи, я иду туда, — я вручила Ему накидку.

— Ты серьезно прыгнешь? – Он намотал её на правую руку.

— А почему нет? – я улыбнулась и побежала к морю. 

Я резво взбиралась по деревянным ступеням наверх, и когда добралась до самОй доски, увидела, что мальчик, который прыгнул передо мной уже выплыл наружу (точнее, выплыли его нарукавники с дельфинами) и был в полной готовности делать заход на второй круг. Мне стало страшно всего на секунду, когда я стояла на самом краю, но зная, что с такими делами медлить нельзя, я глубоко вдохнула, левой рукой зажала нос, закрыла глаза и сделала шаг вперёд.

Я открыла глаза, когда все бутафорские предметы исчезли, а разноцветную солнечную мозаику в моих глазах сменили синие линзы. Я оказалась настолько глубоко под водой, что на несколько секунд меня поглотил страх никогда не выплыть наружу. Я усиленно отталкивалась от воды ногами, а кислорода в моих лёгких оставалось всё меньше и меньше. Но именно это позволило мне острее ощутить жизнь, в момент, когда я наконец сделала первый вдох.

Выйдя из воды и увидев, будто в первый раз, Его красивое загорелое лицо я засмеялась.

 — Ну, как ощущения? — Он тут же накинул палантин мне на плечи.

— Ощущение перерождения! — заявила я, убирая назад мокрые волосы, что прилипли к лицу.

— В таком случае, я хочу тоже, — Он пошёл к воде, а я осталась на берегу, смотреть на его фирменный прыжок в воду «ласточкой».

Пока Он готовился к исполнению трюка, я села на мокрый песок и оглянулась по сторонам. Пляж – это место, где концентрация счастливых людей превышает всяческие нормы. На свете есть только одна искренняя, безусловная и независимая любовь. Любовь человека к морю. Сколько бы кораблей там не потонуло в шторм, сколько бы людей не погибло, заплыв слишком далеко, сколько бы бед вода не приносила человечеству, оно всё равно будет любить море. Не знаю, кто придумал термин «морская болезнь», но он был не прав, дав это определение тошноте. Морская болезнь – это и есть нездоровая потребность в этой тёплой солёной воде.

— Ты видела, как я прыгнул? — Его лицо загородило солнце. Он тяжело дышал и, буквально, расплывался в улыбке.

— Боже мой! Я задумалась и всё пропустила. Ты меня простишь? — я извинительно подняла брови и немного поджала губы, чтобы ради приличия показаться виноватой.

— Ну смотри! Если ты пропустишь второй мой прыжок, - нет тебе прощения, — Он покачал головой и пошёл к вышке снова.

Все мы, загорающие на пляже или включающие себе перед сном шестичасовую запись шума моря, неизлечимо больны. Может, оно и к лучшему? Побочные эффекты: ощущение тепла, радости и умиротворения.