Жизнь поэта. кн. 6-я. пр. 13 стр. 271-296. пр. 14

-А мне нравится! В нём Ванечка говорит, что мы были молоды и беспечны и не ценили миг жизни, а, потом, злая коварная судьба нас развела.
-А ещё ты помнишь его стихотворение?
-Помню!
-Прочитай!
-Но там тоже ничего не сказано про Ветер.
-Пусть. Прочитай. Я послушаю и в награду ты пустишь меня под свои трусики.
-Посмотрим. Слушай:
В сиреневых лучах заката,
Тогда тебя я повстречал,
Ты состояла вся из злата,
И был пустынным тот причал.
А чайки бешено носились,
Кричали сверху о любви,
Сердца лишь только наши бились,
Тестостерон кипел в крови.
Мы, взявшись за руки, ходили,
Эрот, поганец, в нас стрелял,
Уже друг друга мы любили,
Любовь, как тот – девятый вал.
Он крушит всё и всё сминает,
Он топит в море корабли,
Кинжал любви в сердца вонзает
И умирают от любви.
271
Но страсти миг, нет, он – не вечен!
Кто так считает, тот – чудак,
Он сроками всегда отмечен,
Хоть на тебе любовный фрак.
Любовь мы носим, как одежду,
Износится, швыряем враз,
Потом, в сердцах, зовём надежду,
В дерьме всё ищем, как алмаз.
..............................................
Любовь – она не продаётся!
(Путан бездушных – не считать),
Любовь – она лишь раз даётся,
Её не стоит убивать!!!
* * *
-Тебе и этот стих не понравился?
-Я, беспечный, шаловливый Ветерок. Слушаю всех и всё. Но тут, же забываю. Пусти под трусики!
-Нет! Я лучше зайду в помещение. Изменилось ли что там?
   И я пошла в здание техникума.
   Он был пуст. В коридорах встречались один, два человека. Сунулась в актовый зал, тоже закрыт. Поднялась на третий этаж, а там, вообще никого. Хотела заглянуть в ту комнату, где хранилась старая мебель, и где Вано, чуть меня не взял, но я отговорила его, а, потом, всегда жалела об этом, но теперь это была аудитория «по обработке дерева», как было написано на двери и она была закрыта на ключ.
   Спустилась на второй этаж. Проходя мимо кабинета директора прочитала табличку – Директор – Петухов Н.Н.
   Минуту думала, войти или нет, а потом толкнула дверь.
-Вам кого? – спросила молодая, курносая белобрысая девушка, видимо – секретарь.
   Будь я Петуховым красавцем директором, такую мымру бы - не взяла!
-Я к Николаю Николаевичу.
-Назначал встречу?
272
-Да! По телефону.
   Я нагло соврала.
-Проходите!
   За столом сидел он, красавец Петухов, наш бывший куратор, кумир всех девочек группы. Что-то читал, не отрываясь.
-Здравствуйте Николай Николаевич!
   Он поднял голову и стал пристально всматриваться.
-Не узнаёте своих бывших птенчиков?
-Грищенко, скорее Капцова? Люда!
   Он вскочил, подошёл ко мне, схватил и стал кружить по кабинету.
-Девчонка, красавица, какой была такой и осталась! Дай, я тебя расцелую, твои ямочки на щёчках.
   Потом поставил меня на пол и нажал на кнопку звонка.
   Мымра влетела тут же.
-Людочка, что будешь? Чай, кофе?
-Лучше, кофе.
-Оксан, два кофе и меня ни для кого нет!
-Ну, рассказывай, красавица, как дела? Крепко держишь своего Капцова в руках? Дети есть?
-Сын. В сентябре пойдёт в школу. Но не от Капцова.
-Изменила?
-Как распределились, так и потерялись.
-А такая любовь у вас была? Жаль! И парень хороший был.
-Значит, не судьба.
-Значит, ты за другого вышла? И как живешь?
-Никак. С мужем не срослось.
-Воспитываешь сына одна?
-Отец помогает. Он из Горловки, сейчас сын у него, приехала за ним.
-Спасибо, Оксан.
-Николай Николаевич, можно я сегодня уйду пораньше?
-На свидание?
-По делам!
273
-Ты часто отпрашиваешься.
-А что, здесь сидеть без дела? Перед занятиями затишье. Особенно после того, как ушли строители. Даже, вот у вас, за день второй посетитель. Зато, после начала занятий, дел будет невпроворот.
-Это верно. Можешь уходить прямо сейчас.
-Спасибо! Да, чуть не забыла. Телефонограмма  из горкома партии. Завтра, вам, к девяти, надо явиться на совещание ко второму секретарю, по поводу отправки студентов на уборку урожая.
-Оксан, будешь уходить, закрой приёмную на ключ, а то случайные люди станут  шариться в бумагах.
   Когда Оксана вышла, я спросила:
-А мы здесь останемся до завтрашнего утра?
-Не бойся, у меня есть свои ключи!
-Я не боюсь! Только спать неудобно будет на жёстких стульях.
-Найдём, что нибудь помягче. Люд, может, коньячок к кофе, будешь?
-Можно.
   Он принёс начатую бутылку пятизвёздочного армянского коньяка и пару оригинальных красивых рюмок и стал разливать.
-Увидели бы, сейчас мои, бывшие однокашники, что я сижу с тобой, ой, простите, с вами, Николай Николаевич, за одним столом, и собираюсь пить коньяк, умерли бы от зависти! Особенно – девочки, которые, почти все, были влюблены в вас, такого красавца.
-Люд, я сам хотел предложить тебе перестать выкать. Ты не студентка, а я не твой куратор. И ты не та, юная девочка, а взрослая женщина. Держи рюмку! За тебя!
-И за тебя, покоритель дамских студенческих сердец.
-Люд, а ты помнишь, как я отвозил тебя в колхоз на директорской «Волге»?
-Ещё бы! Это был для меня исторический день.
-Первый раз ехала на «Волге»?
-В тот день я впервые встретилась с  Капцовым. Он же
274
перешёл к нам с шахтного отделения, и мы не были знакомы.
-А ты, тогда, крутила любовь с красивым цыганом саксофонистом! Я тоже хорошо помню тот день, когда вёз тебя. Ты сидела на заднем сиденье. Мы, вначале, о чём-то болтали, а потом, ты, видимо, вспоминала интимную близость между вами. У тебя было столько похоти на лице, что даже я возбудился, постоянно поглядывая на тебя в зеркало заднего обзора.
   Вспомнив ту поезду, я заливисто засмеялась.
-Зря ты, сейчас, засмеялась над этим!
-Наливай! Выпьем ещё по одной, и я расскажу тебе, о чём я тогда думала
-Людочка, на, закуси конфеткой! Открой свой прелесстный ротик и я положу тебе туда конфеточку.
-Как поэтично ты говоришь! Людочка, конфеточка. Какие большие у тебя руки, спасибо за конфетку! А началось, тогда, там, в машине, с твоих рук. Ты вертел ими баранку, и я любовалась, как ловко ты ими вертишь. А потом подумала, сможет ли его рука, сразу лечь на обе мои груди? И тут же моя фантазия стала бушевать. Я, вначале, положила её на груди, а затем на колени, а уж под юбку она пробралась сама и так там шарила, что у меня всё внизу намокло, а ты всё едешь и едешь, а машина всё бежит и бежит, и мимо пробегают столько посадок из деревьев и даже один лесочек. Идиот, почему он не сворачивает туда? Неужели он не видит моего состояния, как я его хочу? А потом, в моих грёзах, ты, наконец, всё понял, и только мы прижались, телами, как ты, наяву остановил машину и стал говорить что-то нравоучительное. И все грёзы сразу улетели, только осталась я, в мокрых труси-ках.
-А я, тогда, когда вёл машину, не видел дорогу, а только твоё горящее лицо от страсти, полураскрытые губы, призывающие самца, твои закрытые глаза, признак томления, твои ямочки на щёчках и мои брюки трещали по швам, от возбуждения. Но я  говорил  себе: -Уймись!  Она студента, а ты преподаватель.
275
Она годится тебе в дочери. Какие у тебя нежные руки! Как я хотел тогда их целовать!
-Зато целуешь сейчас. Какие у тебя огромные ладони! Всё-таки я проверю! Сможет ли твоя ладонь сразу лечь на мои обе груди? Почти легла. Но ты плохой директор! Да-же не имеешь в своём кабинете дивана.
-Он стоит в моей комнате отдыха. Вон там, за дверью. И это тот диван, который когда-то стоял в моём старом кабинете, в котором ты, тогда, приводила в порядок мои бумаги.
-Но я туда, на этот диван, ногами не пойду! Бери меня на руки и неси!
-Какая ты лёгкая, как пушинка!
-Это в платье и в трусиках. А без них, стану ещё легче.
-Намёк на то, чтобы я их с тебя снял?
-Ты их с меня снимешь раньше или позже, но я хочу, чтобы - не торопился, чтобы подольше носил бы меня на руках, а я целовала твои глаза и губы. Какой прекрасный у них вкус после конфет и коньяка!
-Вкус клопов?
-Вкус конфет и коньяка.
-А у твоих губ вкус
-Только не говори малины! Я её терпеть не могу, мать заставляла её есть от простуды.
-Нет, у твоих губ, вкус божественного нектара, правда, я его никогда не пробовал. Но от них нельзя оторваться. Зачем ты ко мне пришла? Ты бросила камушек в тихое, спокойное озеро и теперь круги от этого камушка будут идти без конца и напоминать мне о тебе, волновать меня.
-Я к тебе не шла. Даже не думала. Я шла, чтобы походить по скверу и вспомнить прошлое, годы учёбы и беспечной юности. Даже в здание не собиралась заходить, но ноги сами понесли меня туда, а проходя мимо директорского кабинета, с твоей фамилией, долго решала войти или нет. Как я правильно сделала, что вошла, и вот лежу у тебя на руках и обнимаю тебя за шею.
276
-И целуешь мои глаза и губы.
-А ты - мои.
-Тебе хорошо со мной?
-Не спрашивай, знаешь, что хорошо. Пока. А будет ещё лучше, когда ты овладеешь всей мною. Ты, не устал?
-Я бы носил тебя всю жизнь на руках. От тебя идёт что-то неизведанное. Тебе покажется смешным, то, что, сейчас, расскажу. Я собрал вашу группу в первые дни поступления в техникум, одиннадцать лет назад, мне было сорок три, что-то объяснял, когда закончил и собрался уходить, меня окружила толпа, в основном девочки и вдруг у меня полез в гору, от кого-то из толпы шли необъяснимые токи страсти, похоти. Я выскочил сел в директорскую машину и поехал домой. Жена тогда, была в отпуске и находилась дома. Я, тогда так здорово её обслужил, что она неделю кормила меня самыми вкусными блюдами.
   Потом, я сознательно ещё проделывал этот трюк, с группой, чтобы выявить, эту страстную студентку, а когда, однажды, случайно, мы оказались вдвоём и со мной произошло тоже самое, я, наконец, вычислил виновницу моих волнений.
-Теперь, я поняла весь этот трюк с документами, почему ты выбрал меня! Ты меня любил?
-Люд, прости! Я любил и сейчас люблю свою жену. У нас уже двое взрослых детей. Я желал тебя! Оставаясь, с тобой в кабинете, боялся прикоснуться к тебе, иначе, не удержался бы!
-А я столько раз лежала с тобой обнаженной на диване, мысленно, и даже хотела, чтобы в этот момент вошла вся группа и увидела, как я им утёрла нос. Вот, они, мои мечты и сбылись. Клади меня на диван и раздевай.
-Ты такая хрупкая и нежная, я боюсь тебя раздавить!
-А у тебя жена не такая?
- Немного уступает моим габаритам. Сейчас, становится грузной. У меня нет резинки. А вдруг...
-Не будет никаких «вдруг»! У меня безопасные дни. А
277
если и будет, я буду только рада. Только сегодня узнала, что не самцы улучшают породу, а самки? Потому, что самка, не только инстинктивно, но и осознано, выбирает самого здорового и крупного самца. А ты самый крупный самец в Енакиево, Дай твои губки.
   Многопудовая масса вдавила меня в диван, но я тяжести не испытала. Любовная ноша, не тяжела. И я совсем забыла, что в километре отсюда, меня ждёт, молодой голубоглазый парень – Сергей.
-Тебе было со мной хорошо?
-Спрашиваешь!? В  квадрате. Как  самке  со  здоровым самцом и как женщине, вспомнившей свою невинную юность. А ты, знаешь, что если бы ты был более расторо-пным взял меня невинной. Я, тогда была не тронутой, целочкой.
-А, как же саксофонист?
-Сплетни. Мы были с ним знакомы всего лишь сутки. Те сутки, накануне его смерти. Так, что, милый, Колечка, ты многое потерял. А, может, и лучше, что так всё произошло? Я роковая женщина. Те, кто встаёт на моём пути – плохо кончают. Флорина – зарезали. Капцов заболел туберкулёзом. Глеб погиб при испытании газотурбины, так, что если тебя попрут из директорского кабинета, считай виновной меня. Стало немного тяжеловато под твоей тонной. Но и не хочется, чтобы ты с меня слезал! Я наглая баба и не уйду отсюда до тех пор, пока не проскачу верхом на таком скакуне! У тебя ещё на раз хватит сил?
-Хватит! Минут через десять-пятнадцать.
-Давай тогда выпьем коньячку. Ты помнишь Горобец Нинку из нашей комнаты?
-Самую ветреную девочку из техникума? Помню.
-Она нам всегда говорила, что у мужчин лучше стоит от коньяка. Так, что, тебе придётся выпить двойную порцию, Коленька!
-Это она от меня услышала эту байку.
-И ты с ней спал?!
278
-Нет. Мне сказали, что она во время занятий, пьёт с Гошей Цибулько, двоечником и прогульщиком с шахтного отделения. Я пошёл к нему. Дверь не заперта. На столе бутылка из-под водки и остатки закуски, а их голые жопы спокойно лежат на кровати. Спали. Разбудив,  сказал, что ни кому не скажу, но если они ещё будут прогуливать – вышвырну из техникума. Подействовало. Оба успешно закончили техникум. А ему сказал, что если водишь баб – пей коньяк, а не водку, от него лучше стоит.
-А она нам об этом ничего не рассказывала.
-Значит, не дура! Видел пару месяцев назад всё их семейство. Гуляли в парке, втроём. Мальчику годика три.
-Взяли из детдома. Мне Лариса говорила. Она же сама, после аборта, рожать не может.
-Мужик у неё солидный. Лет на двадцать старше её. Гриша. Шахтёр.
-На двенадцать. Она с ним перед окончанием техникума познакомилась. Не сказала, где работает?
-В каком-то СМУ. Руководит отделочными работами, располнела. А что ты сказала про Капцова, что-то про туберкулёз?
-Да, он заболел и лечился в Крыму, в санатории. А где, сейчас – не знаю.
-Я, на прошлой неделе был у его брата, в таксопарке, просил подъёмную вышку, для строителей, а о брате не спросил. Давай, позвоним?
-Может, пока не будем отвлекаться от наших любовных утех,?
-А, что ты съёжилась? Испугалась узнать о нём, что-то плохое? Позвоним. Я всё равно, пока не в форме.
   Он говорил по телефону, а я затаив дыхание слушала.
-Секретарь сказала, что он в Трускавце, в санатории. Дала домашний телефон. Позвоним туда.
Он набирал ещё дважды домашний телефон директора таксопарка, но трубку не сняли.
-Колечка, давай поднимем, коньячком, твой тонус!
-А почему, ты дрожишь? О, девонька, а ты его  до  сих пор любишь!
279
-Ну, его к чёрту! Давай лучше выпьем за нас, и не закусывай конфетой! Закуси лучше моими губами. А твой конь уже встал на дыбы. Поворачивайся  на спину, и я оседлаю его. Запрыгну на него, и поскачем по степи.
   Потом я лежала на нём и целовала его лицо.
-Люд, то, что ты целовала мне губы, глаза, шею,  понятно и мне было так хорошо, а зачем целуешь в лоб? В лоб целуют только покойников.
-Ты у меня первый мужчина такого возраста. Восемь лет назад у тебя не было морщин, а сейчас появились, мелкие, на лбу и я хотела губами разгладить их. Как мне хорошо лежать на тебе. Твоя жена вот так не лежит на тебе?
-Она любит другие позы. И мы, сейчас редко играем в любовные игры.
-А если бы я была твоей женой, то выбросила бы кровать и спала только на твоей широкой груди.
-А где бы я спал?
-На полу. На шкуре белого медведя.
-Ты – фантазёрка! Можно нескромный вопрос?
-Спрашивай!
-Почему ты получаешь такое удовольствие, лёжа на руках мужчины.
-Алка, сестрёнка, в детстве была хилой и часто болела, и мать постоянно носила её на руках. А мне было завидно. Однажды, я попросила мать поносить меня на руках, но мать сказала, ты уже большая девочка, почти невеста. Вот, вырастешь, и жених будет носить тебя на руках. И я, после этого, постоянно, представляла, что мужчина, обычно без лица, носит меня на руках. Ты не устал? Не торопишься домой?
-Не устал и никуда не тороплюсь. А ты?
-Теперь уже, никуда!
-Люд, задам тебе ещё один неприличный вопрос. не захочешь, не отвечай. Ты мне отдалась с такой страстью, что мне показалось, что у тебя  давно  не  было  мужчины. Я - прав?! Давно не было?
280
-Пять.
-Суток или месяцев?
-Часов. Я провела бурную ночь с молодым парнем. В восемь мы расстались, а в тринадцать я уже была в твоих объятиях. И он, в километре отсюда, ждёт меня. Но я уже к нему не пойду. Стреляй в меня, милый, столько раз, на сколько хватит пороха.
-Я бы не отпустил тебя до утра, но сама понимаешь.
-А я бы не осталась сама до утра. А ты меня не осуждаешь? Осуждаешь. Ты раздвоился. Одна твоя половина – мужик, жаждущий женщину, а другая преподаватель, жаждущий прочитать мораль непутёвой студентке. Что, будем вставать?
-Подожди, милая! Я ещё способен на раз.
-Колечка, я, итак, выжала из тебя все силы. Может, оставишь «этот раз» жене?
-Нет, милая. Мы, может, больше не увидимся. Потом, я всё время буду жалеть!
-Тогда начинай истязать меня так, чтобы я навсегда запомнила этот день.
   Пошёл седьмой час. Я не знала что делать? Пьяненькая. Помятая. Объезженная вдоль и поперёк. В таком виде идти к Сергею нельзя! Он сразу всё поймёт. Будет очень стыдно. А ему я нанесу ещё одну моральную травму, и он совсем перестанет верить женщинам. А зачем нам верить? Мы были суками и останемся ими, гоняясь за самцами, якобы для улучшения породы, а на самом деле, чтобы получить удовольствие. Не жалею, что встретила Колю! Узнала ещё одну жизненную новость для себя. Оказывается мужики, которым далеко за пятьдесят, ещё способны на такое, что позавидуют молодые. Мы расстались у входа в техникум. Я пошла со двора техникума к воротам, ведущим в город, а не в сторону железнодорожного вокзала, где в четырёхэтажном доме меня ждал Сергей.
   Дойдя до ворот, оглянулась. Он стоял  и  с  жадностью смотрел на меня,
281
уходящую. Я послала ему воздушный поцелуй.
   Но, внезапно, между ним и мною оказался Флорин и попытался поймать его, но не смог. И тут, за ним, ближе к Колечке, возник Вано и ловко поймал этот мой воздуш-ный поцелуй. Смял его, бросил под ноги и стал топтать, приговаривая:
-Шлюха, шлюха, шлюха и сволочь! Предательница.
   Пока он топтал мой поцелуй, я послала Коле второй, который не заметил Вано и Коля, поймав его, отправил мне сразу три своих.
   Я свернула за забор, и мой Колечка пропал из виду.
   Ветерок пристроился ко мне и провожал до самого автовокзала. В автобус я его не впустила.
-Мам, ничего не спрашивай! Я от любовника. уставшая телом. А, что в душе - поделюсь с тобой. Вот, только сделаю отвар из трав, и мы поговорим. После такого напитка, сразу летать хочется. Только сахар не клади, все свойства отбивает. Саша на улице?
-Люд, только сразу не кипятись! Выслушай!
-Мам. Не начинай со своими моралями! Я тебе честно сказала, что поеду к любовнику и приехала, сказала, что от любовника, что тебе ещё надо?
-Ты бы хоть сразу к двум любовникам поехала, мне до них нет дела. Я о Саше. Сегодня днём приходил Володя с Таней и Сашей. Они ждали тебя часа три. Хотели с тобой поговорить. За обедом мы разговаривали. Они решили, если ты согласишься, оставить Сашу здесь. Танька учительница младших классов. Живёт рядом со школой. Через улицу переходить не надо. Почти, полгода до родов. Будет заниматься им. А там, через четыре месяца, после её родов – каникулы и пацан снова будет у меня всё лето. А ты бы, пока устраивала свои дела. И на следующий год забрала его. От твоего дома школа далеко?
-Школа, то близко, но улицу переходить надо. А от Даниного дома – далеко! Надо возить на троллейбусе.
282
-Подумай хорошо! Может, оставишь ребёнка здесь?
-Это Володька предложил, или Татьяна?
-Они оба говорили. И убеждали меня, словно я мать, а не бабушка!
-А ты, итак ему за мать! Он у тебя больше времени находился, чем у меня. Даже не знаю, что делать?
-Соглашайся, Люд. А форму и школьные принадлежности они уже купили ему вчера.
-Володька спрашивал, куда я поехала?
-Я сказала, в Енакиево, к подружке, с которой учились.
-Он не злился?
-Был ласковый, как телёнок. Всё ласкался к Таньке. Я выходила, потом, тихонько, зашла, а он её обнимает. И всё время, держал за руку, будто боялся, что сбежит.
-Значит, любит! А я, мам, рада за него. Пусть живут! И Таня - хорошая баба!
-И Сашка, засранец, любит её. Не остался. Ушёл с ними.
-Может, и хорошо, а то, его мамочка, сегодня пьяненькая. (И зацелованная двумя мужиками, это я произнесла мысленно. И не надо им ничего говорить о холере у нас, в Херсоне. Может, это просто слухи?)
-Хорошего мужика, Володьку, ты упустила, Люд!
-Мам, сама узнала, что он не такой, как считала раньше. Он хороший, но не любимый!
-Зато, отец твоего ребёнка!
-И хороший отец! Но поезд тю-тю, уже подходит к Москве, мамочка, не догнать! Все мои поезда уходят без меня. Один раньше, другой позже. Но не волнуйся, маму-лечка! Мой поезд, как в той песне, стоит на запасном пути! К чёрту этот  отвар! И как, Данька всё время пьёт эту гадость? Мамуль, у нас осталась ещё бутылка вина. Давай, по бокальчику, да, я пойду спать.
-Хорошо, только по бокальчику.
   Но мы, потихоньку выжрали всю бутылку. В, основном, я. И поздно легли спать. Наконец, мать начала понимать меня и стала чуть больше любить.
283
   На другой день я позвонила Серёже, домой, но трубку взяла Вера Васильевна.
-Вы меня, простите, Вера Васильевна, что так получилось. Позвонила домой, а мать сказала, что сынишка запропастился и я сразу поехала домой.
-Люд, не надо врать! Я тоже женщина. Тебе Серёжа дорог и тебе было больно, что у него кругом её фото. Его Любаши. Ты поняла, как он её любит, и у тебя не хватило смелости отказать ему напрямую. Но я ему уже всё это объяснила, и он остался не в обиде на тебя. Позвони ему на работу. Я думаю, вы нормально поговорите.
-Спасибо, Вера Васильевна! Какая вы умная женщина!
-Мудрая, Людочка, мудрая. Всё так и было, как я сказала?
-А я – трусиха! Подло сбежала и даже вчера не позвонила, боялась трубку возьмёт Серёжа. И вы старались, готовили, а я не пришла.
-Люда, а, может, ты передумаешь?
-Скорее всего - нет! А вдруг вернётся его Люба? Тогда мне, поневоле придётся уйти, ведь он её так любит! Мне только жаль Алёнушку. Мне ваш сын, Серёжа, очень нравится. Он был лучшим мужчиной в моей жизни. Жаль, мне не повезло! У меня как раз время безопасных дней. А я так, хочу такую Алёнушку с голубыми глазками.
-Люд, в Херсоне, думаю, немало мужиков с голубыми глазами. Захочешь, найдёшь!
-Но они все хилые, не как Серёжа, а породу начинают улучшать самки, подыскивая самцов, а заканчивают улучшение, всё-таки самцы!
   Она засмеялась. А я поддержала.
-Передайте большой привет Серёже. Скажите, я благодарна ему за ночи любви.
   На следующий день меня три часа уговаривала вся компания: Володя с Таней, две бабушки и Саша, за обеденным столом, чтобы я оставила Сашу, но сильнее всех убе-ждал меня он, мой маленький сын, а я кочевряжилась,  хотя, ещё вчера решила,
284
что оставлю его у отца. Все мы бабы – суки! Любим, когда нас уговаривают и когда берут силой. Но была ещё и причина. Слухи о холере в Херсоне.
   Перед школой основная масса отдыхающих ехала с Юга, торопясь успеть отправить своих чад в школу. А на Юг с билетами проблем, почти - не было. Я купила билет до Херсона на нижнюю полку в плацкартном вагоне.
   Через пару дней вся эта орава, кроме свекрухи, провожала меня на вокзале. А когда поезд тронулся и они исчезли за окном, я уткнулась лицом в подушку и завыла. Потом, незаметно уснула.
   Приснился Глеб, о котором я уже давно перестала вспоминать. Так, иногда, случайно.
   Он вошёл в троллейбус, на котором я ехала на работу, и встал сзади.
-Ты совсем забыла меня! Мы давно не виделись. Я о тебе соскучился. У меня давно не было любовных связей.
-Не ври! Ты, наверно, каждый день уводишь на ночь молоденьких девочек, которых обучаешь танцам.
-Ты же знаешь, что я уже давно этим не занимаюсь, после той аварии с газотурбиной. Почему ты не приходишь ко мне?
-Ты мне сам запретил и ещё обозвал нецензурным словом.
-Я уже забыл, каким!
-Проституткой.
-А разве не так? Вернее, ты не проститутка! Ты отдаёшься не за деньги, а так, бесплатно, значит, ты – б.....дь! Молчишь?!
-Зачем же мне тогда приходить к тебе?
-Просто положить цветы и пару минут постоять и помолчать. И подумать о вечном. Ты придёшь?
-А ты хочешь?
-Да!
-И не будешь меня там ругать?
-Не буду.
285
-Я принесу тебе цветы.
-Только розы. Четыре штуки. По две. Мне – красные, а ему жёлтые. Знак расставания. Зря и его ты сгубила! Он же был совсем мальчиком. Ты безжалостная!
-Я тебя не понимаю!
-Приедешь домой, поймёшь. А твой дружок, Вано, не был простачком! Вначале сбежал от тебя, а затем спрятался своей мордой на моём лице и ты погубила меня, вместо него. Я уже смирился, но мальчика мне жаль!
-Как тебе там живётся, на том свете?
-Лучше чем, на этом. Там намного чище, чем здесь.
-Наверно, много дворников?
-Их нет там совсем! Просто там, никто не гадит! И не грешит!
-Все святые?
-Святые на два яруса выше. Но меня туда не пускают. И не пустят. Я много грешил, когда жил на Земле. А теперь, жалею об этом! И ты мне помогала грешить. Ты не хо-чешь покаяться за свои грехи?
-Перед кем?
-Перед Богом.
-Но я не верующая. Комсомолка. Бывшая. И не крещённая.
-Бог отпускает грехи всем. Даже преступникам, если они каются.
-А если я покаюсь, то, значит, нужно перестать грешить?
-Конечно! Надо будет перестать предаваться распутству!
-То есть не спать с мужиками?
-Да!
-Но я не смогу, Глебушка! Даня, как только я приеду домой, сразу козликом запрыгнет на меня. А если он не захочет, я сама запрыгну на него. А у меня ещё есть мальчик, Виктор. Двадцать два года. Такой молоденький! И у него такие красивые девичьи губы! Разве я устою перед ним? У нас свидания по четвергам.
286
-У тебя не будет с ним свидания. Вернее будет, но в другом месте.
-Значит, он меня бросил и нашёл молоденькую. Я не сомневалась, что это произойдёт. Ну, и плевать! Я найду другого, молодого.
-Я же говорил, что ты шлюха! Бог наказывает других за тебя, но он и до тебя доберётся. Можешь не приходить ко мне! Только к Виктору. Но если придёшь, я не стану возражать. Пока! Выхожу. Моя остановка.
   Он спрыгнул с троллейбуса и направился в сторону кладбища.
   А я проснулась. Нужно сходить к нему в воскресенье. Сегодня среда. Завтра – четверг. Днём схожу к Вите, скажу, чтобы пришёл вечером с ночёвкой. Даня всё равно у Миреллы. Четверг - их день с Даней. А мой - с Виктором.
   Сон, какой-то не понятный? Зря нет сонника под рукой! А, что тут непонятного? Я думала о Викторе, вот он и приснился. Но почему вместе с Глебом? Мёртвый, рядом с живым. Когда буду лежать под Виктором, или сидеть на нём, расскажу ему, какой дурацкий сон мне приснился. Вместе посмеёмся.
   Поезд пришёл вечером.
   Первым делом я  приняла травяную ванну. Звонить Дане не стала. Сегодня среда и он укатил к своей цыганке.
   Затем подошла к Ванечке, чтобы полить. Но земля в горшке была влажной. Или сегодня или вчера его поливали. Даня или Алла. Я хотела его приласкать и погладить, но мне показалось, что он качнулся в мою сторону и уколол меня одной из своих острых и длинных игл. А может, не он качнулся в мою сторону, а моя рука сама налетела на иглу. Стало больно.
-Ванечка, ты с ума сошёл? Зачем ты уколол меня?
-Физическая боль переносится всегда легче, чем душевная. Завтра тебе станет очень больно!
-Бросил, Виктор и не придёт? Об этом сказал Глеб. Переживу. Меня многие бросали.
287
Найду другого хахаля. А ты меня жалеешь? Нет, ты злишься, что я согрешила с тремя самцами, за пару недель. Вот, уйду в монастырь и перестану грешить.
   Позвонила Алке, чтобы передать привет от матери, и передать баночку варенья, но её дома не было.
   Утром позвонила на работу, чтобы сказать начальнику, что вернулась и могу выйти на роботу пораньше. Но и его не было. Стала болтать с Ниной. Потом, она сказала, что неделю назад на заводе произошёл несчастный случай. В цехе убило парня, рабочего. Поставили бракованные монтажные петли на изделие, плиту, и когда поднимали её из пропарочной камеры, петли вырвало и парня накрыло плитой.
-Нин, а не знаешь, как зовут парня?
-Весь завод бурлит, как муравейник, только о нём и говорят. Виктор Дорошенко, ты его не знала? Он в той бригаде, где делают бордюры на форме твоей конструкции. Люд, что ты молчишь?
   Я медленно опустилась на пол. Трубка ещё что-то долго говорила, а потом пошли гудки. Сколько я просидела не знаю, а потом подошла к окну, где стоял кактус и я, не видя его, опёрлась рукой на него. Несколько иголок впилось мне в ладонь. Острая боль пронизала руку. Я второй рукой сбросила его на пол. Горшок упал и разбился. Белые корешки, его нервы обнажились, и кактус стал кричать моим голосом. Слышали соседи или нет? Не знаю. Со мной началась истерика. Я двое суток пролежала, не вставая с кровати. В пятницу, вечером позвонила Дане и попросила приехать.
   Он всю ночь сидел на кровати, а я рассказывала и рассказывала ему, всё, что со мной происходило за эти дни. И как танцевала обнажённой, под свечи с Володькой, и как Петухов носил меня на руках, а потом я лежала на нём и целовала его морщины, и как голубоглазая Алёнка сидела у меня на коленях.
   Уже под утро он сказал:
288
-Люд, зачем ты мне всё это рассказала?
-Я исповедовалась перед тобой.
-Но я – не священник!
-Зато я грешница! Особенно грешна перед тобой! И ни какой священник не отпустит все мои грехи, так, как ты!
-А зачем ты разбила горшок с кактусом? Ты на нём. на своём Ванечке, срывала зло?
-Я не знаю, как это получилось. Я ничего не помню.
-Ты пойдёшь к Виктору на кладбище?
-Пойду. Только немного отойду. Дня через три. И зайду, к Глебу. Куплю им по две розы. Глебу – красные, как он просил. А Виктору – белые.
-Но ты рассказывала, что во сне Глеб сказал, чтобы ты положила ему, Виктору, на могилу жёлтые розы. Как знак прощания.
-А я положу Виктору – белые, он был чист, как белые розы. Он же был ещё совсем мальчиком. Данечка, береги себя! Брось, к чёртовой матери своего Сириуса! Я ещё одну потерю – не переживу!
-Люд, а мы с тобой никогда не расстанемся! Будем жить вечно! Хочешь, я перестану встречаться с Мирелой?
-Зачем? Встречайся, как встречался. Я, на каком-то отрезке времени не смогу спать с тобой по четвергам. Не смогу тебе отдаваться. Не вини меня за это. Поэтому чет-верг – по-прежнему ваш день с Мирелой.
-Давай, куда нибудь поедем! Развеемся. В деревню, к матери или за травами. Я нашёл новое место, красивее, чем наша поляна. А хочешь на море?
-Давай, на море, там, где проходит регата. Виктор говорил, что с первого сентября начнётся регата. Он так хотел быть её участником. И ещё, Даня, выброси кактус, он всё равно уже не приживётся. Корни – засохли.
   Я ещё трое суток была сама не своя. А затем, когда положила цветы на обе могилы. Стало намного легче.
   Жизнь стала входить в обычную колею.
   Я вышла на работу, на неделю раньше. И, с головой погрузилась в неё.
289
        ДНЕВНИК.    ПИНДОС.
   Прошло недели три с трагической гибели Виктора. Я потихоньку начала успокаиваться. Но мысли о нём не покидали меня. Странно, короткий роман, флирт, на пустом месте. Уйди он, просто так, как Мишка-бабник, я бы о нём давно забыла. Хотя трахаться с этим мальчиком, воплощением самой юности, было приятно. Тем более эта его странная болезнь – неспособность часами извергать семя, благодаря которому я получала по несколько оргазмов за один половой акт, правда, после этого внизу часа три всё болело. Но мы с ним, в последнее время, приноровились, и у него стала чаще появляться способность быстрее заканчивать половой акт. Потом, при случайной встрече с милым Димочкой, гинекологом, он сказал, что всё дело не в его яйцах, а в его мозгу. Он мысленно тормозит процесс, и мозг не посылает команду на кончик чувствительного пениса, где сходятся основные нервные окончания полового органа. В общем, Дима, приблизительно так мне говорил, а правильно ли я записала или нет, не знаю.
   Но Виктор ушёл не сам от меня. Его вынудили обстоятельства уйти, не только от меня, а из-под этого прекрасного солнца, которое нам светит, пусть и не каждый день. И поэтому чувство жалости к нему, только начавшему жить полноценной мужской жизнью, сверлило меня, как червь.
   Память хорошая, но и коварная штука. Когда нужно, не вспомнишь, даже собственного дня рождения, а когда не нужно, она прёт, выпячивается, нагло лезет, липнет к тебе и ты её не в силах прогнать!
   Стояли последние теплые, даже, иногда жаркие сентябрьские, херсонские дни.
У меня оставалось ещё шесть дней неиспользованного отпуска, и я решила в четверг, отдохнуть.
   Начальник, даже предложил использовать их все, потому, что через пару недель, начнутся авралы в работе, и даже придётся оставаться после работы. Тогда отгулы не жди, закончил он наш разговор.
290
   Утром долго думала, куда пойти и решила сходить на Днепр, походить, посмотреть, найти этот причал, где базируются лодки разных наименований, или классов, как говорил Виктор, которые участвуют в регате. Он так и не сдержал своего обещания, покатать меня на лодке, на которой участвовал или собирался участвовать в гонках.
   Подошла к подоконнику, на котором стоял Ванечка и взгрустнула. Хоть его уже и не было, так, как Даня выбросил вместе с разбитым горшком, услышала голос его, моего Ванечки, кактуса, но говорил он голосом Вано: - а зачем, ты, дурочка, швырнула меня с подоконника и разбила? Сейчас, поливала бы меня и разговаривала бы. Если, заведёшь себе новый кактус, не называй его больше моим именем, Ванечкой, назови Виктором, и, когда, что-то случится с твоим очередным хахалем, разбивай его. А меня больше не волнуй! Мне итак трудно жить без тебя! Мне нечем ему было ответить, потому что, он был прав.
   Гуляя, незаметно подошла к этому причалу. Лодок было много, но гонок в этот день не было. Одни лодки стояли на приколе, со спущенными парусами, без людей. На других, возились, копошились парни и одна или две девицы. Поднимали и опускали паруса и что-то к чему-то крепили. Видимо, готовились к гонкам? Затем, одна лод-ка, отчалила от берега, а вскоре на ней подняли паруса. Минут через десять - вторая. На воде была лёгкая рябь.
   Я сидела в стороне, на камушке, который уже подогрелся последними тёплыми сентябрьскими лучами солнца. Ветерок трепал мои волосы и целовал лицо, что-то шепча мне в уши. Но я его не слушала и думала о своём.
-Бедный Витёк! Был бы жив, мы, может быть, сейчас, вместе с ним, пришли бы на этот лодочный причал, и я смотрела бы, как он возится с парусами, и, возможно, помогала ему, как вон та девица, помогает своему парню. Ведь, он обещал научить меня, вернее приобщить к парусному спорту. Я в спорте, во всех видах - профан! Не занималась ни одним видом. А физкультуру любила за то, что мальчики были в трусиках  и  волновали  моё  вооброжение, Спорт – не для меня!
291
Только, если в постели? Там, я способна занимать призовые места. Я – мечтатель! Как и Вано, в этом мы с ним одинаковы. Ещё немного мечтатель - Даня. Мечтает написать свою «Джоконду». Он мечтатель реалист и Вано реалист. А я – пустой мечтатель. Я, иногда, думаю о том, что вдруг встречаю двухметрового, необыкновенно красивого парня, который может одной рукой вырвать дерево с корнем. Этого парня рядом ждёт космический корабль, на котором он прилетел. Он берёт меня за руку, ведёт к кораблю, и мы начинаем облетать все видимые и невидимые звёзды. И у нас – любовь! Неземная любовь! Я спрашиваю, почему он из миллиарда женщин на планете Земля, выбрал именно меня? А он отвечает, что я самая красивая. Придурок, говорю я себе, если бы ты приземлился в Польше или в Испании, даже в Италии, то узнал бы, что самые красивые женщины, там. Мне об этом рассказывал Вано. Хотя он сам тоже не был ни в одной из этих стран. А мой, космический пришелец, отвечает, что объездил не только все страны нашей планеты Земля, но и все обитаемые планеты и красивее меня не нашёл. Конечно, он плохо искал. Даже, у нас, здесь, в Херсоне, когда я сюда шла, встречала таких юных, красивых шалав, с морячками и без морячков, которым я, старая кобыла, которой пошёл четвёртый десяток, не гожусь даже в подмётки их модных зарубежных высоких сапожек. Но мой красивый инопланетянин, сказал, что не променяет меня, ни на кого! Что же он идиот, красивый, так долго не прилетает?
   Он, Витёк, покойный, тоже был мечтателем. Он мог часами, рассказывать, когда мы, насладившись друг другом, лежали в постели, о парусном спорте. Он был его фанатом и так же болел им, как Вано, морем. Море их объединяло. Вернее нас, троих. По отдельности. Ведь, они же не знали друг о друге. Я, почти всем своим хахалям рассказывала о Вано, а Виктору - нет. Или стеснялась, или просто не успела. Потом, может быть, и рассказала бы, но он так мало прожил. Как мало он прожил?!
292
   И надо же такому случиться, несчастный случай произошёл с ним именно в четверг, после трёх часов. Мы, в это время, как раз с ним встречались, до трагедии, у меня, сбегая, или отпрашиваясь с работы. Была бы я в этот день дома, здесь, в Херсоне, а не в Горловке, этого бы с ним не случилось! Я, косвенно, чувствую свою вину перед ним, вот и поэтому припёрлась сюда. Хотя, глупо, конечно, обвинять себя в этом. Мне и Даня говорил, когда я ему всё рассказала, что я ни в чём не виновата.
   Ещё одна лодка снялась с якоря и пошла в сторону моря. За ней, кильватером, шёл шлейф воды,  как  за  королевой её длинное платье из какого-то кино.
   Вдруг кто-то уселся со мной рядом, справа на камень, и его рука легла на мою ногу.
-Что, шлюшка, пришла хахаля искать?
   Я даже не успела испугаться. Он подошёл так тихо, что я, увлечённая своими мыслями, никого и ничего не видела и не слышала.
   Я посмотрела направо.
   Совершенно лысый, без единого волоска на голове, то ли у него их вообще не было, то ли он так тщательно брил голову, было непонятно, глядел на меня своими красивыми глазами и сжимал бедро, после которого остались синяки, рука у него была сильная. Он был невысокого роста, чуть выше Вано, или такой же. На левой щеке шрам. Неприятный тип, с красивыми горящими глазами.
-Убери свою поганую руку с моей ноги, лысый мудак!
-Это у тебя поганая ляжка шлюхи, на которой лежало много х...ёв! За «лысого» я стерплю, это моя кличка, меня все так зовут, а вот за мудака, могу и нахлестать по роже!
-А ты, похоже, герой только с бабами?! На настоящих парней у тебя силёнок не хватит!
-Хватит, если надо будет! Хочешь, я посажу тебя на своего «Дракона»? Зачем ты мне показываешь свой мизинец, дурочка?
-Это я так у тебя спрашиваю, лысый красавец, твой «Дракон» чуть больше или чуть меньше моего мизинца?
293
   Он захохотал. А потом, сказал:
-Понятно! На тебя не стоит обижаться! Кроме того, что ты шлюха, ты ещё и круглая дура! Мой «Дракон» красавец, вон, у причала. Пока, шлюшка! И он, вприпрыжку, побежал к лодке, по песку. Сам придурок и в такой же одежде. В тельняшке и в брюках, обрезанных чуть выше колен. Такие штаны я видела несколько раз на иностранных моряках в Одессе. Их называли шортами. Теперь, и у нас они входили в моду. На «Привозе» такие можно было купить, но они стоили дороже, чем обычные брюки. Бежал он красиво, легко. И, удивительно, ноги у него были не кривые, как у тех иностранных моряков, а красивые, только волосатые. Если у него ноги такие волосатые, а «там», наверно, густой лес? И у меня внизу стало намокать. Идиотка, позарилась на обезьяну. Странно, на ногах волосы, а голова – лысая? А, может, он и есть тот самый инопланетянин? И даже позвал меня на свой корабль, но я не пошла. Вот, дура! Не распознала инопланетянина.
   А потом я гуляла по городу. Покаталась на «Чёртовом колесе». Вид на город был изумительный, но от страха я чуть не обосалась. Боюсь высоты. Выпила в кафе бокал вина.
   На следующий день утром выглянула в окно. Погода была лучше, чем вчера. На работу идти не хотелось. Позвонила на работу, начальник сказал:
-Людмила Павловна, можете гулять и сегодня. Работы мало.
   Я снова решила пойти на причал. Мне захотелось снова увидеть эту волосато-лысую обезьяну и наговорить ему гадостей, если, конечно, он там будет, и, если снова прицепится ко мне.
   Пришла я немного раньше, чем вчера. Долго сидела, но он не появлялся. Уже хотела уходить, как услышала сзади, сбоку шаги и увидела лысого.
   Он, проходя мимо, презрительно улыбнулся, и пошёл к лодке, ничего не говоря. Не хотел, видимо, связываться с бабой, дурой.
294
   Из меня пёрло дерьмо, нагрубить ему за синяки, оставленные вчера его рукой на моей нежной коже.
-Что, лысый мудак, побоялся подойти, а то бы я влепила тебе пощёчину за синяк!?
-Я вчера говорил тебе, шлюшка, за лысого я не бью, а за мудака, второй раз не потерплю!
   Он подошёл ко мне и влепил пару пощечин. Не больно. Но было гадко и противно. Лицо горело. Скорее, от стыда. Он меня не трогал. Я сама его спровоцировала. Значит, заслужила.
   Метрах в десяти от меня двое парней распивали вино.
   Один из них сказал:
-Пиндос, а мы думали это твоя девка, ждёт тебя. Если не твоя, то мы её отоварим!
   Он уходил, ничего не ответив, этим двоим, а я сидела, закрыв лицо.
   Эти два нахала тут же подошли и стали меня лапать с двух сторон. Я, как могла, стала сопротивляться, а потом заорала:
-Не трогайте меня сволочи!
   Я не видела, как он так быстро очутился рядом, раскидал парней, которые были здоровее его. У одного потекла кровь из носа.
-Суки, если ещё раз появитесь на причале, знаете, что я с вами сделаю!
-А ты не мог, Лысый, сразу сказать, что она твоя девка? Сам же, вначале, отметелил её!
-Мы, с ней сами разберёмся! А вы, бегом отсюда!
   Видно, он здесь верховодил.
   Он взял меня за руку и сказал:
-Пошли, в лодку!
   Я, молча, безропотно, как овца за бараном, пошла за ним. Не рядом, а сзади. Он меня тащил за руку, как папа маленькую нашкодившую девочку. Тут же, запрыгнул в лодку и сказал:
-Давай руку, я тебе помогу забраться!
-Ты станешь меня здесь насиловать?
295
-Нужна ты мне! А они тебя бы, точно, оттащили в кусты и изнасиловали. Местная шпана. Не люблю я баб на своём «Драконе», но коль ты уж забралась в лодку, буде-шь мне помогать.
-Я ничего не умею!
-А я и сам знаю, бабы, кроме, как трахаться и сплетничать ничего не умеют.
-Я, всё-таки, кое-что умею. Варить украинский борщ и готовить сациви из курицы.
-Значит, работаешь поваром, в каком нибудь грузинском или армянском кафе и обслуживаешь чурок.
-Раз уж, знаю твоё имя - Пиндос, назову своё - Люда.-и, что ты хохочешь?
-Пиндос – это не имя! Так называют всех греков.
-Так, ты грек? Нет, ты не грек! У греков, я читала в книгах, классические греческие носы. Ровные,  идеальные. Эталон красоты, а у тебя орлиный, как у кавказского ишака, прости – орла. И ноги волосатые.
-И в какой глупой книге ты это вычитала?
-В разных. Я много читаю книг.
-От книг ещё больше глупеют. И ты – пример.
-Пиндос, а имя у тебя есть?
-Не твоё собачье дело!
-Как, не моё? Раз у тебя есть кличка, значит, ты тоже не далеко отошёл от собаки. А раз, ты животное, вначале избил меня, а потом затащил в свою собачью конуру, давай и мне дадим кличку, например: Пиндосиха или Мартышка.
-Я ещё могу стерпеть оскорбления в свой адрес, но оскорблять моего дракона ни кому не позволю! Убирайся!
-Ты, правда, прогоняешь меня с лодки?
-Третий раз я повторять не стану! Вытолкаю тебя пинками. Убирайся!
-Но я не могу! Помоги!
-Слезешь.
-О, чёрт, Пиндос, посмотри, эти ублюдки ещё не ушли и наблюдают за нами.
296
Продолжение 14 следует.
Уважаемые читатели! У меня ещё порядка шести тысяч стихов, которые ждут, чтобы их прочитали. Почти, закончена СЕДЬМАЯ книга Жизнь поэта.  Написаны, но просятся в интернет ЧЕТЫРЕ книги  «Жизнь после Жизни» о загробном мире. Но времени остаётся мало. Мне 78 лет. Было 4 (четыре) инфаркта. Слава Богу, что не инсульт. Пенсия 14 тысяч. Еле хватает на жратву и ЖКХ. И часть на плохие лекарства. На хорошие - денег нет! Почти все российские поэты умирали в нищете. Кладу перед Вами шапку, как нищий у церкви, на паперти, оставляю свой номер расчетного счёта. Только я не прошу, как милостыню, а мизерное (можно по десятке или по полтиннику) вознаграждение за свои произведен-ия. Кто мимо пройдёт, не обижусь! Кто плюнет в шапку – тоже! Значит, заслужил.
Моя карточка (пока совершенно пустая). Кто хочет ещё N–ное количество времени читать мои стихи и прозу, вот мой номер карточки: 63900262 9002342946  Набережные Челны Сбербанк. С уважением к ВАМ   автор  Иван Капцов.

мой сайт:
www.kapczov-stihi.ru



На Стихи. ру публикуются мои стихи.